Этико-правовые механизмы регуляции и саморегуляции в журналистике

Известно, что любая система в обществе в целях бесперебойного и успешного функционирования должна одновременно управляться (извне) и самоуправляться (изнутри). Журналистика как система средств массовой информации не является исключением из этого правила. Она занимается важнейшим для общественного развития делом - распространением в глобальных масштабах социальной информации, которая, будучи сознательно отобранной и целенаправленно используемой, обладает большой убедительной силой, воздействующей на массовую аудиторию.

Тиражируемая прессой социальная информация способна существенно изменить образ мыслей, мнение каждого человека, а с ним и общественное мнение, формировать взгляды и поступки людей, соответствующие общественным требованиям конкретно-исторического периода. И, конечно же, этот непрерывно протекающий в обществе массово-информационный процесс по всем правилам диалектической логики не должен пускаться на самотек. Наоборот - в силу своей важности и необходимости этот процесс должен регулироваться и саморегулироваться соответствующими его специфике социально-управленческими механизмами внешнего и внутреннего характера.

Роль этих механизмов состоит в поддержании в обществе на заданном качественном уровне информационной связи, информационного взаимодействия, или постоянного обмена информацией, сведениями о различных явлениях и процессах действительности. Это необходимо каждому человеку для того, чтобы, по утверждению В. Г. Афанасьева, «успешно выполнять свою социальную роль, управлять многочисленными объектами окружающего мира, управлять самим собой, коллективами людей» [ 2, с. 240 ].

По этой причине в непосредственной социальной практике постоянно возникают требующие оперативного решения проблемы интроекции в журналистскую деятельность, с одной стороны, этических норм и, с другой - правовых уложений.

1. Этические нормы - они крайне необходимы в качестве идеологической основы саморегуляции деятельности прессы (изнутри), поскольку журналистика является профессией массово-воспитательной в том смысле, что она путем распространения специально подобранной и переработанной информации прямо или косвенно участвует в социализации (воспитании) больших групп людей разных возрастов. И с моралью, этой основой всякого воспитания, у прессы отношения самые родственные.

Еще в начале Х I Х века А. С. Пушкин говорил о недостаточности регулирования деятельности прессы только правовыми уложениями и о необходимости наличия для этой цели в обществе этических правил: «Сочинения Видока не оскорбляют ни господствующей религии, ни правительства…; со всем тем, нельзя их не признать крайним оскорблением общественного приличия. Не должна ли гражданская власть обратить мудрое внимание на соблазн нового рода, совершенно ускользнувший от предусмотрения законодательства?» [ 8, с. 130 ].

В сущности, журналистская деятельность является родственной учительству, с последним ее объединяет общий предмет - человек, его благо и здоровье, духовное и физическое. Отсюда проистекает непреложное для журналиста требование - повседневно следовать в работе первейшей этической заповеди «Не навреди!». В принципе любой журналист-профессионал слагается из социального моралиста и тонкого стилиста. Все остальное, даже самое супермодное, из области электронно-информационных технологий, вроде Интернет, - лишь приложение к двум названным функциональным аспектам.

В принципе в роли социальных моралистов выступают фактически все журналисты - и экономического, и экологического, и социологического, и политологического, и любого другого профиля, а не только те, кто специализируется на собственно нравственной проблематике. Основной целью прессы, активно применяющей в своих выступлениях способы публичного одобрения или порицания, то есть социализированные формы массового воспитания, является достижение обществом и индивидом высоких образцов нравственности как наиболее прочного фундамента человеческого общежития. Само общество, которому должна служить пресса в целях его самосохранения и развития, кровно заинтересовано в уменьшении «количества зла» и, наоборот, в увеличении «количества добра» в повседневной жизни. По этой причине общество выдает журналистике соответствующий социальный заказ, который по сути своей носит нравственно-воспитательный характер.

Из всего сказанного можно предположить, что журналистика имеет в своем функциональном арсенале два вида воздействующего «оружия» - мораль и слово. Первое оружие считается идейным (воспитательным), второе - техническим (инструментальным). В названной «сцепке» безусловный приоритет отдается морали, причем связанной с высокими ее образцами (истиной и добротой) и подаваемой в виде «императивной нравственности». Последняя побуждает гражданина, чиновника, политика - не силой власти, а силой примера (антипримера) - поступать с учетом норм и правил социально разумного поведения, в чем, собственно, и заключаются цели и задачи общественного воспитания (первичной и вторичной социализации).

С инструментальной точки зрения пресса не обладает повелительно-прагматическими свойствами законодательной, исполнительной и судебной власти - она не может кому-то приказать, кого-то посадить, кому-то дать, у кого-то отобрать. Она лишь может, помимо нейтральной констатации, одобрить или осудить факт, событие, явление, тенденцию действительности, и на основе публично высказанных моральных настояний понудить силой общественного мнения какой-либо социальный институт, группу, индивида к переменам в сознании и поведении, за которыми вполне могут последовать конкретные действия или поступки как позитивного, так и негативного свойства.

В первом случае общество получает от прессы доброкачественную информацию, способствующую его самосохранению и развитию, во втором случае, наоборот, недоброкачественную информацию, ослабляющую его духовно-нравственный иммунитет, что впоследствии отрицательно сказывается и на правовом поле. Как точно заметил К. Маркс, «свобода печати, подобно врачу, не обещает совершенства ни человеку, ни народу. Она сама не является совершенством» [ 5, с. 41 ].

Названная проблема связана с сегодняшним содержательно-технологическим парадоксом в деятельности прессы: чем дальше по времени, тем заметнее журналистика отдаляется от «чистой» филологии. Все больше элементов правоведения, социологии, психологии, экономики, культурологии добирает журналистика к своей онтологической сущности. Смешиваясь с «чужим» материалом, она рельефнее очерчивает собственное социально-творческое лицо. Интегрируя «кристаллы» смежных дисциплин, журналистика как бы довооружается дополнительным инструментарием, что позволяет ей более компетентно судить о фактах, событиях, явлениях, тенденциях действительности.

Правда, следует оговориться: для всех разнопрофильных прибавлений в журналистику есть один не нарушаемый предел - он связан с корневой (этико-филологической) сутью самой этой деятельности, которая рискует быть размытой необъятным числом сопутствующих «довложений». В этом случае журналистика превращается в интеллектуальный культуризм с акцентом на пресловутую достаточность лишь заявления или объяснения фрагмента жизни, но никак - не одобрения его или ниспровержения в публичном варианте, что означает фактический отказ прессы от участия в общественном воспитании (социализации граждан).

2. Правовые уложения - они крайне необходимы в качестве идеологической основы регуляции деятельности прессы (извне), поскольку журналистика является профессией социально-управленческой в том смысле, что она путем формирования общественного мнения, выполняющего функцию социального контроля, прямо или косвенно регулирует решения и действия органов власти и общественных институтов. И с правом, этой основой всякого управления, у прессы отношения потенциально конструктивные.

Последнее словосочетание употребляется здесь неслучайно. Увы, со знанием основ техники информационной безопасности, правовой набор которых сосредоточен, прежде всего, в Законе РФ «О СМИ» и ряде смежных законов, у региональных журналистов дело сегодня обстоит неблагополучно. Актуальность этой, сугубо практической, проблемы показал недавно проведенный авторами году опрос сотрудников пяти республиканских газет. Оказалось, что среди них только каждый десятый знает - и то лишь на «удовлетворительно» - права и обязанности журналиста, изложенные в именном законе.

Вероятно, отсюда берет начало и крайняя однобокость судебных разбирательств в нашем регионе, связанных с деятельностью печати, радио, телевидения: почти все предъявленные иски «обвиняют» журналистов в нанесении персонажам публикаций (выступлений) морального вреда. Но среди них не обнаруживается ни одного журналистского иска, «обвиняющего» должностное или иное лицо в непредоставлении или сокрытии социально значимой информации, что случается в республике сплошь и рядом. Отсюда также проистекает неадекватное из-за правовой малограмотности поведение журналиста в тех случаях, когда рабочая ситуация, связанная со сбором, обработкой и использованием фактурного материала, выходит из нормальных параметров.

Безусловно, этика в журналистике с точки зрения ее регуляции и саморегуляции как бы «добирает» то, что остается за рамками права, и эта функциональная нравственно-юридическая синкретичность вполне закономерна по всем канонам прогрессивного общественного развития. Неслучайно еще Б. Спиноза заметил: «Кто хочет все регулировать законами, тот скорее возбудит пороки, нежели исправит их» [ 9, с. 239 ]. При этом право в большей степени задействуется в целях регуляции деятельности прессы, а этика - в целях ее саморегуляции.

Фактически единый, постоянно корректирующий медиа-сферу механизм, действие которого основывается на синтезе права и этики, образуется в результате применительной практики, связанной с использованием двух основных документов, регламентирующих сегодня деятельность журналистов на территории России, - Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» (окончательно принят с многочисленными поправками 27 декабря 1995 года) и Кодекса профессиональной этики российского журналиста (утвержден Конгрессом журналистов России 23 июня 1994 года).

При сличении названных документов (хотя первый носит характер обязательный, а второй - рекомендательный) явственно проглядывает их общая конструктивная природа. Она обусловлена ярко выраженной общественной заботой об особо значимом предмете журналистской профессии - человеке (гражданине), его физическом и нравственном здоровье. Несмотря на то, что четко прописанных юридических санкций за несоблюдение положений профессиональной этики, указанных в Кодексе, нигде не зафиксировано, все же нарушение установок, выданных этим документом, как правило, не приветствуется в журналистской среде. Более того, многие пункты Кодекса имеют свой аналог, или зеркальное отражение в некоторых статьях Закона, и обретают в этой связи весьма действенную юридическую силу.

Прежде всего, «пересечение» правового (регуляции) и этического (саморегуляции) полей современной прессы обнаруживается по такому фундаментальному основанию бытия медиа-сферы, каким является недопустимость цензуры. В пункте 2 Кодекса профессиональной этики российского журналиста говорится о том, что приоритетом в выполнении своего профессионального долга для журналиста значится только юрисдикция своих коллег, в то время как попытки давления и вмешательства со стороны властных структур должны полностью исключаться [ См.: 7, c. 215 ]. Иными словами, но фактически о том же самом говорится в статье 3 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации», с единственным добавлением - о категорическом наложении запрета на всяческие попытки должностных лиц воспрепятствовать распространению нежелательных с их точки зрения сообщений и материалов [ См.: 3, с. 8 ].

Еще одна сущностно-функциональная «стыковка» права и этики в двустороннем действии механизма регуляции и саморегуляции прессы отмечается в реализации двух важных для ее эффективной работы положений - они касаются недопустимости злоупотребления свободой массовой информации и возможности опровержения опубликованных в СМИ недостоверных сведений, наносящих человеку (гражданину) моральный вред.

В частности, статья 4 Закона РФ «О средствах массовой информации» носит ярко выраженный запретительный характер. Здесь категорически трактуется недопустимость использования прессы для совершения преступлений, для призывов к свержению государственного строя и т. д., помимо этого, декларируется полный запрет на использование печати, радио, телевидения для распространения публикаций и передач, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости [ Там же ]. В статье 43 упомянутого закона четко оговариваются права каждого гражданина Российской Федерации на опровержение появившихся в прессе сведений, порочащих честь и достоинство личности, а также сама процедура подачи опровержения [ См.: 3, с. 27 ].

Что касается Кодекса профессиональной этики российского журналиста, то в пункте 3, который сам по себе достаточно обширен по охватываемой проблематике, называются такие моменты, как строжайшая недопустимость искажения фактов и полное неприятие клеветы со стороны журналиста. Здесь же оговаривается и процедура опровержения. Если ложная информация все же имела место, то журналист обязан исправить свою ошибку, используя те же полиграфические или аудиовизуальные средства, которые были применены при публикации материала [ См.: 7, с. 215 ].

Другой общий момент правовой регуляции и дополняющей ее этической саморегуляции наблюдается в сходных трактовках в обоих документах важного для работы прессы положения о конфиденциальной информации. В пункте 4 Кодекса профессиональной этики российского журналиста подробно описывается вариант его поведения в отношении источника информации, полученной конфиденциальным путем. К примеру, здесь упоминается о том, что никто не имеет права заставить журналиста раскрыть свои профессиональные секреты получения нужных сведений. Исключение составляет только тот вариант развития событий, когда раскрытие источника информации представляет собой единственную возможность избежать неминуемого вреда для жизни людей. Еще одним основанием для таких решительных действий является подозрение, что источник информации сознательно исказил истину [ Там же ].

Правда, следует отметить, что в Кодексе профессиональной этики недостаточно четко прописаны основания для раскрытия анонимного источника информации. Да и под фигурирующие здесь определения «искажение истины» и «опасность для людей» легко подгоняется множество не имеющих прямого отношения к данной нравственной норме ситуаций.

Выходит, положение о конфиденциальной информации с этической точки зрения нуждается в дальнейшем рассмотрении и дополнении, как это сделано, например, в Законе РФ «О средствах массовой информации», где, наряду с вышеизложенным, точно оговариваются условия, при которых анонимный источник информации должен быть непременно «засвечен» на широкой публике. Согласно закону, таким значимым основанием признается исключительно требование суда в связи с находящимся в судебном производстве делом.

Этико-правовая взаимосвязь многообразных функциональных аспектов журналистской деятельности наблюдается и в самой ограничительной для прессы сферы, которую порой отдельные ее практики - любители безбрежной свободы слова - называют замаскированной цензурой, осуществляемой государством. Речь идет о сдерживающих средствах юридического и нравственного толка (обязанностях журналиста), которые не только цивилизованно упорядочивают работу прессы, но и предохраняют общество, группы, индивиды от вполне возможного негативного воздействия с ее стороны.

В этом разделе массово-информационного права и этики есть один весьма демократический момент, посвященный обстоятельствам, которые оправдывают решение журналиста отказаться от выполнения предложенного ему задания. В пункте 9 Кодекса профессиональной этики достойным основанием является тот мотив, когда предлагаемое сотруднику средства массовой информации задание напрямую противоречит этическим принципам журналистской деятельности вообще и моральным установкам самого журналиста в частности [ См.: 7, с. 218 ]. В статье 49 (пункт 8) Закона РФ «О средствах массовой информации» достойным основанием для отказа журналиста от задания признается только тот мотив, когда его выполнение связано с нарушением закона. В этом случае исходные позиции кодекса по отношению к журналистскому сообществу выглядят гораздо предпочтительнее, чем в законе [ См.: 3, с. 28 ].

Из той же ограничительной для прессы сферы функциональное родство этики и права обнаруживается по основанию о недопустимости злоупотребления правами журналиста - в частности, об уважении сотрудником средства массовой информации чести и достоинства людей, становящихся объектом его профессионального внимания. В этом случае оба документа - и правовой, и этический - полностью согласуются друг с другом в содержательно-технологическом плане.

Исходя из пункта 5 Кодекса профессиональной этики, журналист в профессиональной деятельности должен препятствовать любым проявлениям экстремизма в отношении граждан, воздерживаться от любых намеков, имеющих пренебрежительный характер по поводу их политических убеждений, вероисповедания, расовой принадлежности, избегать вмешательства в частную жизнь человека. Исключением здесь могут быть только особые обстоятельства, связанные с интересами (безопасностью) всего общества [ См.: 7, с. 216 ].

Согласно статье 51 Закона РФ «О средствах массовой информации», для журналиста совершенно недопустимо пользоваться своими правами в целях сокрытия или фальсификации общественно-значимых сведений или для распространения слухов. Кроме того, категорически запрещается использовать право журналиста с целью опорочить гражданина или отдельные категории граждан по национальному признаку, религиозным или политическим убеждениям [ См.: 3, с. 29 ].

В общем, согласованность правового и этического полей целостного механизма регуляции и саморегуляции прессы является необходимой предпосылкой для постоянной санации информационной среды, тем более - в переходном социуме, для которого характерны две особенности:

• - во-первых, масс-медийная ситуация непрерывно изменяется, как в идеологическом, так и технологическом планах, причем далеко не всегда в лучшую сторону;
• - во-вторых, само журналистское сообщество еще недостаточно дисциплинировано и морально устойчиво, чтобы гарантированно работать на воспроизводство образцов высокой нравственности, связанное с самосохранением и развитием общества.

Наряду с регулированием (извне) деятельности журналистского сообщества с целью сохранения ее местоположения в этико-правовом поле, большое значение имеет саморегулирование (изнутри) работы средств массовой информации. Это, кстати, является сильной стороной зарубежной медиа-сферы, опыт которой именно в этом плане необходимо в срочном порядке перенимать отечественной журналистике. Благодаря содержательно-технологическому качеству саморегулирования прессы, последняя также способна воспроизводить общественную, групповую и индивидуальную мораль по двум векторам - позитивному, в чем общество крайне заинтересовано, и негативному, в чем оно, наоборот, ни в какой мере не заинтересовано.

В принципе «саморегулирование» в современных теориях прессы является субъективным понятием, весьма свободным для толкования. В частности, А. Ткач утверждает, что под саморегулированием следует понимать только добровольные, или являющиеся продуктом свободного волеизъявления журналистов, средства воздействия на СМИ. Любая попытка законодательно обязать средства массовой информации, либо поощрить их за учреждение органов саморегулирования может привести к реанимации цензуры [ См.: 6, с. 35 ]. В свою очередь, оппоненты данной концепции предполагают и даже настаивают на возможности и необходимости «законодательного саморегулирования», когда трудовые коллективы медиа-сферы по закону обязываются учреждать органы саморегулирования.

Конечно, в этом подходе есть один аспект, уязвимый с точки зрения ценностей гражданского общества, согласно которым не законы (позитивное право) образуют морально-этические нормы, а, наоборот, духовные и нравственные нормы (естественное право) служат первоисточником для любого закона; обратная же ситуация создает препятствия развитию демократических институтов государства. И все же, по нашему мнению, для общества, находящегося на переходной стадии развития, с несовершенными еще механизмами регулирования и саморегулирования массово-информационного процесса, этот путь совершенствования деятельности современной отечественной прессы представляется наиболее рациональным и - главное - целесообразным.

Есть и третий, наиболее гибкий, подход к решению данной проблемы, который основывается на понятии «законодательного каркаса», когда в именной закон о прессе включаются общие (основные) принципы концепции саморегулирования. Впоследствии они детализируются в практических руководствах, кодексах профессиональной этики и других институтах медиа-сферы. В этом случае закон не обязывает журналистскую корпорацию, а наделяет правом общество, общественные объединения, средства массовой информации добровольно создавать собственные органы саморегулирования.

Однако в любом из перечисленных вариантов природа и характер саморегулирования прессы зависят от ряда важнейших факторов, способствующих или не способствующих позитивной направленности массово-информационного процесса с этической точки зрения. К этим факторам относятся:

• - форма государственного правления, определяющая «границы» гласности и свободы слова для производителей и потребителей социально значимой информации;
• - степень развития демократических институтов, расширяющих «пределы» вмешательства прессы в общественную жизнь и сферу государственного управления;
• - культурно-исторические, нравственные и другие особенности конкретного общества и государства, которые служат «фоновыми знаниями» для субъектов (коммуникаторов и реципиентов) массово-информационного процесса.

Вся совокупность образуемых этими факторами социально-воспроизводственных условий для нравственного прогресса (или регресса) и выступает в качестве первопричин существования либо «законодательного саморегулирования» средств массовой информации, либо добровольного их саморегулирования.

Судя по истории становления и развития добровольных органов саморегулирования медиа-сферы в развитых демократических странах Западной Европы, на конфликтных этапах взаимоотношений общества и прессы определяющую роль в стабилизации девиантных массово-информационных ситуаций сыграло государство. Это подтверждает и пример Великобритании и США, где демократические институты сложились гораздо раньше европейских, а родиной добровольного саморегулирования средств массовой информации является именно континентальная Европа.

Тем не менее, действующие сегодня в зарубежных странах органы саморегулирования прессы, как правило, представляют собой уже негосударственные организационные системы, которые обеспечивают функционирование средств массовой информации в соответствии с фундаментальным принципом «социальной ответственности».

Как известно, первый в Европе Совет по делам прессы был учрежден в 1916 году в Швеции. Сейчас Совет состоит из шести членов: трех представителей общественности (один из них - председатель Совета, который одновременно является членом Верховного или Верховного административного суда Швеции) и трех представителей прессы (по одному от каждой организации, учреждавшей Совет: Ассоциации газетных издателей, Союза журналистов и Национального пресс-клуба). Главной задачей Совета по делам прессы является обеспечение соблюдения журналистами профессиональных этических норм в отношении частных лиц. Несмотря на то, что вся деятельность Совета строится на добровольной основе, среди издателей печатных средств массовой информации он пользуется большим авторитетом.

Руководителями шведского Совета по делам прессы и аналогичных структур в Нидерландах, Норвегии и Австралии в обязательном порядке являются специалисты с юридическим образованием. Деятельное присутствие юристов в массово-информацион-ном процессе становится дополнительной гарантией (после общественного контроля) эффективности работы органов саморегулирования прессы. Кроме того, юристы, разбирающиеся в соответствующих законах с правоприменительной точки зрения и в то же время участвующие в разрешении споров, основанных на морально-этических и корпоративных нормах, активно способствуют в дальнейшем совершенствованию национального законодательства о средствах массовой информации.

Добровольный характер деятельности органов саморегулирования прессы при вынесении решения, не подкрепленного строгими юридическими санкциями, предполагает последующее за этим действием общественное порицание аморального поступка одного журналиста или целой их группы и «чистосердечное раскаяние» проигравшей стороны. Для достижения подобной реакции «за спиной» органов саморегулирования масс-медиа стоят авторитетные ассоциации издателей, поддерживающие советы по делам прессы рыночными (экономическими) методами воздействия на нарушителей права и этики. В качестве примера можно привести линию поведения некоторых ассоциаций рекламных агентств, которые, обнаружив нарушения в теле рекламы морально-этических или корпоративных норм, отказываются публиковать не отвечающие этим нормам рекламные образцы до устранения отмеченных недостатков, в связи с чем рекламодатели несут дополнительные расходы.

В итоге качество работы органов саморегулирования прессы зависит, с одной стороны, от степени доверия общественности, делегирующей в их состав своих представителей, и, с другой стороны, от согласия редакций газет и журналов, отдельных журналистов (в том числе - провинившихся) с решениями названных советов. При этом органы саморегулирования различных стран Европы имеют в своей работе много общего - в частности, санкции, налагаемые их представителями на проигравшую сторону, в большинстве случаев единообразны. Например, Советы по делам прессы могут обязать провинившееся периодическое издание опубликовать их заключение и (или) решение. В этом случае, по мнению С. Коливера, «главным стимулом для газеты обнародовать негативное заключение является желание остаться членом ассоциации или совета, сохранить репутацию и убедить общественность, что она играет по правилам» [ 4, с. 193 ].

Большим разнообразием отличается этико-правовой опыт регуляции и саморегуляции деятельности прессы в Скандинавских странах. К примеру, в Дании и Швеции, помимо публикации негативного решения и (или) заключения, к провинившейся редакции газеты нередко применяется штрафная санкция, которая порой достигает 4 тыс. долларов США за нарушение. Интересно, что, по свидетельству Х. Г. Аксбергера, «от штрафа и публикации решения Совета могут быть освобождены только газеты, принадлежащие Ассоциации издателей и ее филиалам» [ 1, с. 152 ]. При этом взысканные в результате применения штрафных санкций деньги поступают в бюджет Совета, являясь дополнительным источником финансирования его деятельности и еще одним стимулом для оперативного рассмотрения спорных дел и вынесения объективного решения.

Однако апелляция к общественности (обращение с жалобой в орган саморегулирования прессы) является не единственной для пострадавшей стороны возможностью добиться справедливости: она всегда может обратиться за помощью к государству, то есть в судебную инстанцию. При этом истцы, среди которых оказываются даже выигравшие спорное дело в Совете, но не удовлетворенные применяемыми санкциями, часто подкрепляют свои судебные иски решениями и заключениями независимых органов саморегулирования прессы. В свою очередь, суды часто обосновывают свое решение этическими принципами и мнением Совета. Происходит, таким образом, естественное для гражданского общества «перетекание» этики в правовое поле и, наоборот, права в этическое поле.

И все же такой поворот дела при тесном единении институтов общества и государства крайне раздражает редакции газет и отдельных журналистов, поскольку результаты добровольного процесса, финансируемого самой прессой, используются впоследствии против нее же с применением механизма двойной ответственности. По этой причине большинство национальных Советов по делам прессы стараются отговорить истцов от обращений в суд, потому что тогда сам факт рассмотрения жалоб советом станет излишним и пресса получит объективные основания вообще с ним не считаться и игнорировать его решения.

Независимость органов саморегулирования прессы от государственного вмешательства обеспечивается самофинансированием собственной деятельности: их бюджеты, в основном, формируются, во-первых, за счет фондов национальных Союзов журналистов, во-вторых, за счет взносов от входящих в них ассоциаций средств массовой информации, в-третьих, за счет штрафов, выплачиваемых проигравшими в третейском споре редакциями газет и журналов. Кроме того, в практике деятельности органов саморегулирования прессы встречаются случаи (например, в Канаде), когда все расходы, связанные с рассмотрением жалобы, несет сам истец.

ВЫВОДЫ

Журналистика, как и любая система в обществе, должна одновременно управляться (извне) и самоуправляться (изнутри) в целях бесперебойного и успешного функционирования; для этого существуют соответствующие ее специфике социально-управленческие механизмы внешнего и внутреннего характера; роль этих механизмов состоит в поддержании в обществе на заданном качественном уровне информационной связи (взаимодействия).

Журналистская деятельность в непосредственной социальной практике требует оперативного решения постоянно возникающих проблем интроекции в ее поле, с одной стороны, этических норм и, с другой - правовых уложений; в диалектической сумме они и составляют содержательно-технологическую «наполненность» действующих механизмов регуляции и саморегуляции прессы.

Этические нормы необходимы в качестве идеологической основы саморегуляции (изнутри) деятельности прессы: журналистика является профессией массово-воспитательной - путем распространения специально подобранной и переработанной информации она прямо или косвенно участвует в социализации (воспитании) больших групп людей разных возрастов, и с моралью как основой всякого воспитания у прессы отношения самые родственные.

Правовые уложения необходимы в качестве идеологической основы регуляции (извне) деятельности прессы: журналистика является профессией социально-управленческой - путем формирования общественного мнения, выполняющего функцию социального контроля, она прямо или косвенно воздействует на линию поведения органов власти и общественных институтов, и с правом как основой всякого управления у прессы отношения потенциально конструктивные.

Основная цель журналистики, активно применяющей в своих выступлениях способы публичного одобрения или порицания (иначе - социализированные формы массового воспитания), - достижение обществом и индивидом высоких образцов нравственности; эти образцы являются наиболее прочным фундаментом человеческого общежития, которое в целях собственного самосохранения и развития кровно заинтересовано в уменьшении «количества зла» и, наоборот, в увеличении «количества добра» в повседневной жизни.

Общество выдает журналистике социальный заказ, носящий по сути нравственно-воспитательный характер, для выполнения которого пресса имеет в своем функциональном арсенале два вида воздействующего «оружия» - мораль и слово: первое считается идейным (воспитательным), второе - техническим (инструментальным); безусловный приоритет в журналистике отдается морали, связанной с высокими ее образцами (истиной и добротой) и подаваемой в виде «императивной нравственности», которая побуждает гражданина, чиновника, политика - не силой власти, а силой примера (антипримера) - поступать с учетом норм и правил социально разумного поведения.

Этика в журналистике с точки зрения ее регуляции и саморегуляции «добирает» то, что остается за рамками права, и эта нравственно-юридическая совмещенность вполне закономерна по всем канонам прогрессивного общественного развития, причем право в большей степени задействуется в целях регуляции деятельности прессы, а этика - в целях ее саморегуляции.

Согласованность правового и этического полей целостного механизма регуляции и саморегуляции прессы является необходимой предпосылкой для постоянной санации (очищения) информационной среды, тем более - в переходном социуме, для которого характерны две особенности:

• - масс-медийная ситуация в стране и регионе непрерывно изменяется, как в идеологическом, так и технологическом планах, причем далеко не всегда в лучшую сторону;
• - само журналистское сообщество в России еще недостаточно дисциплинировано и морально устойчиво, чтобы гарантированно работать на воспроизводство образцов высокой нравственности.

Природа и характер регуляции и саморегуляции прессы зависят от ряда важнейших факторов, способствующих или не способствующих позитивной направленности массово-информационного процесса с этико-правовой точки зрения, куда относятся:

• форма государственного правления, определяющая «границы» гласности и свободы слова для производителей и потребителей социально значимой информации;
• степень развития демократических институтов, расширяющих «пределы» вмешательства прессы в общественную жизнь и сферу государственного управления.

В качестве резюме можно сказать, что наиболее перспективный путь развития отечественной журналистики в условиях переходного общества, как показывает долголетний опыт скандинавских масс-медиа, заключается в постепенном налаживании функционирования средств массовой информации в соответствии с фундаментальным принципом «социальной ответственности», или ответственности прессы за свою деятельность, в первую очередь, не перед государством - на основании правовых уложений, а перед обществом - на основании этических норм.

Вопросы для самопроверки

• • Что является предметом журналистской деятельности и каковы его особенности с профессиональной точки зрения?
• • Какими видами воздействующего «оружия» обладает журналистика в своем функциональном арсенале?
• • Какую роль играют этические нормы в саморегуляции деятельности прессы?
• • Какое значение имеют правовые уложения для регуляции деятельности прессы?
• • По каким основаниям происходит «пересечение» этического и правового полей журналистской деятельности в современных условиях?
• • Какими основополагающими документами этического и правового характера руководствуется в своей работе журналист?
• • От каких важнейших социально-политических факторов зависят природа и характер «внешней» регуляции и «внутренней» саморегуляции деятельности прессы?

Приложения

1. Аксбергер Х. Г. Законы о прессе в Швеции // Законы и практика СМИ в одиннадцати демократиях мира (сравнительный анализ). - М.: Галерея, 2000. - С. 125-130.
2. Афанасьев В. Г. Системность и общество. - М.: Политиздат, 1980. - 157 с.
3. Законодательство Российской Федерации «О средствах массовой информации». - М.: Фирма Гардарика, 1996. - 296 с.
4. Коливер С. Сравнительный анализ законодательства о прессе в европейских демократиях / Законы и практика СМИ в одиннадцати демократиях мира (сравнительный анализ). - М.: Галерея, 2000. - С. 192-193.
5. Маркс К. Дебаты о свободе печати и об опубликовании протоколов сословного собрания / Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. - Т. 1. - С. 30-84.
6. Ткач А. Органы саморегулирования СМИ // Законодательство и практика СМИ. - 2002. - № 4. - С. 34-36.
7. Профессиональная этика журналистов. - М.: Галерея, 1999. - 440 с.
8. Пушкин А. С. О записках Видока / Полн. собр. соч. - М.-Л.: Наука, 1949. - Т. 11. - С. 129-130.
9. Спиноза, Бенедикт. Трактаты. - М.: Мысль, 1998. - 425 с.
10. Маркс К. Дебаты о свободе печати и об опубликовании протоколов сословного собрания / Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. - Т. 1. - С. 30-84.

Раздел 3.