Нет, утверждает Демокрит, есть только атомы и пустота.
Да, утверждает Платон, существует не только чувственно воспринимаемый мир вещей, но и умопостигаемый мир идей.
Бессмертна ли душа?
Нет, утверждают Демокрит и его последователь Эпикур, она умирает вместе со смертью тела.
Да, утверждает Платон, до рождения человека и после его смерти бессмертные души пребывают в мире идей.
Что должно служить основанием этики?
Разум, отвечает языческая античность. Любовь, тождественная воле, утверждают христианские мыслители.
Разум, отделенный от воли, созерцательный, теоретический разум — бессилен, он способен разве что приносить наслаждение его обладателю, мыслителю-теоретику. Воля, если она неразумна и слепа, становится источником бедствий, тем более страшных, чем она сильнее и непреклоннее. Разум без любви — жесток, даже если справедлив. Любовь без разума — иррациональна, даже если милосердна. Как сочетать разум и любовь, справедливость и милосердие? В этом и состоит проблема.
Присуща ли человеку свободная воля?
Нет, утверждают стоики-фаталисты, человек — часть объективного мира и подчинен его законам; он свободен не более, чем небесные светила, которые движутся закономерно; судьба всевластна.
Да, полагает оппонент стоиков Эпикур и его последователи. Многое зависит от судьбы, но многое — от самого человека. На вере в существование свободной воли основано правосудие: ведь невозможно судить человека за преступление, которое он не мог не совершить 1.
Если свобода существует, то является ли она для человека благом?
Свобода — необходимое условие творчества, а потребность в творчестве — глубокая, неискоренимая потребность человека; однако свобода может стать не только источником добра, но и источником зла, может вести и к творческому созиданию, и к разрушению.
Человек, стремящийся к свободе лишь для себя, может стать преступником 1, человек, совершенно лишенный свободы, не может быть счастливым. Какова правильная мера свободы? — вот один из главных вопросов этики.
Что есть прекрасное?
Соразмерность, symmetria, соответствие частей и целого, утверждает античность. Божественное присутствие, сияние, свет, говорят мыслители Средневековья. Если вспомнить о том, что атрибут Бога — бесконечность, то придем к романтической концепции прекрасного: бесконечное, выраженное в конечном.
Это тоже проблема, поскольку ответы противоположны. О правильном соотношении частей и целого, то есть о пропорции, речь может идти лишь в случае конечных объектов, потому что бесконечность определяется через равенство части целому [89, матем. прил. I].
Мы видели конкретный пример решения проблемы прекрасного — это шедевр Пушкина "Моцарт и Сальери", в котором стройность формы, отмеченной "золотыми пропорциями", органично сочетается с неисчерпаемостью ("бесконечностью") содержания.
Что есть добро?
В рамках теоцентрической картины мира Бог есть абсолютное Добро, его антипод Диавол — абсолютное Зло. Не только Добро, но и Красота, и Истина есть Бог, утверждают мыслители христианского Средневековья. Чем ближе к Нему, тем лучше, чем дальше от Него — тем хуже. Теоцентрическая культура обособляет и разделяет противоположности, в частности, разделяет и обособляет Добро и Зло, Прекрасное и Безобразное. Однако Паскаль, а вслед за ним и Витгенштейн, утверждают, что Бог непостижим, следовательно, постижение Добра и Красоты становится проблематичным.
1 "Ты для себя лишь хочешь воли", — говорит убийце Алеко Старый Цыган (Пушкин "Цыгане").
Культура Нового времени антропоцентрична; человек, ее центр, есть существо противоречивое, в силу своей свободы одинаково способное и к злу, и к добру. Следовательно, и антропоцентрическая культура противоречива, проблематична и склонна к отождествлению противоположностей.
Добро есть то, что хорошо для человека, утверждают представители гуманистической этики, например, Э. Фромм. Однако и в этом случае имеет место проблема, так как люди различны.
