О методологии гуманитарного познания

Гуманитарное знание, как и всякое знание требует обоснования. В естественнонаучном знании таким обоснованием выступает в конце концов доказательство того или иного рода: логическое, экспериментальное, математическое и т.п. Гуманитарное знание далеко не всегда может воспользоваться этими методами. И это обоснование часто строится на сопоставлении утверждаемого знания с уже имеющимися знаниями и утверждениями, которые вошли в культуру. Это вариант “ссылки на авторитет”, который является одним из важных методов обоснования гуманитарного знания.

Обоснование через отнесение к другим знаниям выявляет еще одну возможность взгляда на культурную действительность. Это отнесение строится как выявление отличия нового взгляда и нового знания от уже имеющихся - т.е. по принципу Дантовых координат, и указания на его потребность для человеческого действия или функционирования культуры. Но для того, чтобы такое сопоставление провести, нужен опыт, нужно знакомство со многими знаниями, нужна начитанность. Вот почему гуманитарное знание требует опыта и возраста от ученого. Математик имеет дело с этой задачей, этой проблемой, для которых он может изобрести новый метод, новое исчисление или что-то в этом роде. Гуманитарий не стоит один на один с задачей. Он стоит перед задачей, которая всегда соотнесена с множеством других задач, через культурные и социальные переплетения включена в целую систему. Чтобы решить ее, он должен уметь видеть эти переплетения. Нужен опыт, нужна эрудиция. Нужны годы.

05.07.95

Социальная философия

Построить курс в двух плоскостях:

1. Материальные основы общества;

2. Духовные основы общества.

Начать можно с рассуждения о разведении тела и духа, вещи материальной и вещи мыслящей, по Декарту-Мамардашвили. Это разведение имеет онтологический аспект, но главное, что проводит Мамардашвили, оно имеет методологический смысл - разные принципы познания. Знать вещь протяженную - знать ее как артикулированную в пространстве, то есть не имеющую никаких скрытых от познающего уровней, все может быть "вывернуто наружу" и нет "внутреннего". Принцип познания этих вещей - Декартовы координаты. Знать вещь мыслящую - знать ее через акт сознавания: "я знаю, что знаю", то есть в этой вещи всегда есть скрытое, внутреннее, которое может быть узнано только через "отождествление" с ним самого познающего, через понимание. А здесь всегда остается не переходимая грань между двумя "внутренними" - моим и другим, здесь-то и появляется свобода. Его "внутреннее", во-первых, не всегда мной, познающим, полностью сознается и потому может оказаться через минуту другим, во-вторых, раз это его внутреннее, то он "волен" (здесь уже используется понимание свободы, а не надо бы) его менять, независимо от моего сознавания.

Человек - "вещь" третья, в нем и то, и другое. Конечно, это не механическое соединение, это соединение, требующее особого толкования, я бы сказал, что оно должно пониматься как "соединяющееся" (можно придумать латинский термин для этого - что-нибудь вроде religaturus - намеривающийся связывать [причастие будущего времени от religare связывать, прикреплять] - религатурус, вещь религатус, а лучше res religans - вещь связывающая, или res affirmans - вещь утверждащая, вещь аффирумующая, аффирмант, тем более, что affirmo по латыни - подкреплять, скреплять, удостоверять, уверять, утверждать). Итак, человек - res affirmans, вещь утверждающая, или аффирмант.

Утверждение - деятельность. И эта деятельность живет в пространстве Дантовых координат. Анализируя Дантово пространство можно показать, что в нем всегда есть вещь аффирманс, но в нем появляются и разные "аффирманты" - то есть результаты аффирамции, в которых те или отдельные стороны аффирмации выражаются в разной степени. В одних больше обнаруживает себя материал, в других - форма (Аристотелевская), в-третьих действующая причина, в-четвертых целевая и т.д.

Как постоянно утверждающая себя вещь, постоянно утверждающее себя бытие, человек неделим, но в утверждении он выходит за себя (или должен выходить - NB здесь утверждение сразу несет в себе долженствование) и тогда утверждает вокруг себя предметный мир, который живет в пространстве и времени и который будет составлять материальные основы "общества" и мир идеальный, абсолютный, который "живет" вне пространства и времени и который составляет духовные основы "общества".

Первый мир - мир социологии, мир социальных отношений, выходящих из деятельности производства жизненных средств. Второй мир - мир культуры в собственном смысле, или мир смыслов, мир неповторений-повторений (каждый смысл неповторим, но он должен быть повторен) и т.п. И тогда здесь - "социум культуры" (Библер). Здесь, наверное, вместо, социального отношения появится "личное отношение" или "личностное отношение", диалог, Я, Ты, любовь, вера и т.п. В мире культурного социума действуют безусловные законы. Это мир абсолютов. И основное понятие здесь будет понятие абсолюта и его эпифании.

С Абсолютом входит особое понимание времени. Время становится дискретным, дискретность времени порождается тем, что в недискретное физическое время материального мира врывается вечность абсолютов. Абсолют "рвет" длительность, "режет" ее на куски. И человек оказывается в этом дискретном времени, осмысление которого ведет его к идее истории, смерти и т.п. Через дискретность времени можно ввести новое понимание закона, порядка общественности. Сначала Абсолют = судьба, потом Абсолют = свобода.

Чем кончить? Наверное, тем, что новое знание открывает человеку его самого как мир индивидуальный и бессмертный в этом смысле.

01.03.97.

Абсолют

Когда философия принимала бытие с его характеристиками, то жизнь человека мыслилась на основе истины, которая зависела от абсолютных характеристик бытия. Абсолюты бытия были опорой истины и человеческих деяний. Бытие могло мыслиться как космос, как Бог, как природа.

Когда философия признала трансцендентальное сознание независимым от бытия, то жизнь человека и истина стали базироваться на априорных, опять же вечных основаниях действия самого сознания (априорные формы познания и априорный закон разумам у Канта, априорные конститутивные формы у Гуссерля).

Философия ХХ века, как и культура нашего века проникается историзмом, верой в свободу человека, а вместе с тем и релятивизмом. Не признается ни абсолютное бытие, ни абсолютные формы разума, но признается абсолютная свобода. Есть ли тогда [КВА1] какое-то основание поступка человека? Есть ли тогда какое-то основание истины? Вообще есть ли истина? Необходимо какое-то абсолютное основание, иначе жизнь просто развалится. Конечно, можно принять религию, конечно, можно остаться при классическом научном мировоззрении. Но это не может быть центром современной культуры, на этом современная культура не может строиться. Абсолютность свободы не может быть абсолютом, на котором держится истина и поступок, так как истина уже есть ограничение свободы, а абсолютно сво­бод­ный по­сту­пок не мо­жет по­ро­дить по­ряд­ка, ус­той­чи­во­сти. Аб­со­лют­ная от­вет­ст­вен­ность, ко­то­рая долж­на стать ос­но­ва­ни­ем сво­бо­ды, по Сар­тру, так­же не мо­жет быть признана Абсолютом, так как я могу взять на себя ответственность и за разрушение мира. Значит культура "релятивизма" и свободы должна породить свой Абсолют. Рождение Аб­со­лю­та для со­вре­мен­ной куль­ту­ры оз­на­ча­ет по­зна­ние сущ­но­сти Аб­со­лю­та как сво­его необходимого феномена. Если культура узнает, как и почему появляется в ней Абсолют, хотя "реально-объективных" абсолютов нет, что знает современная культура, тогда она сможет иметь столь необходимый для своей жизни Абсолют.

А без Абсолюта, повторю, жить нельзя.

9.10.96.