Исторический обзор практики смертной казни

Государства с момента возникновения и до настоящего времени применяют смертную казнь. Практика смертной казни зависит от зако­нов, традиций, нравов, правителей и многих других, в том числе субъективных и случайных, факторов: она меняется от эпохи к эпохе, от государства к государству. Рассмотренная, однако, обобщенно, на длительном историческом отрезке и с охватом многих стран, она выглядит как внутренне упорядоченный процесс. Накопленный за многие столетия массив исторических фактов позволяет судить о смертной казни со строгостью, вполне приближающейся к научной. В исторической практике смертной казни обнаруживаются следующие объективные тенден­ции.

Во-первых, с течением времени уменьшается число видов преступ­лений, карой за которые является смерть. Так, например, в Англии в начале XIX в. смертная казнь полагалась более чем за 200 видов преступлений, в том числе за карманную кражу свыше 1 шиллинга в церкви. Русский судебник ХVI в. предписывал смертную казнь за 13 видов преступлений, уложение 1649 г. – более чем за 50 случаев. В настоящее время в Англии смертная казнь отменена, в России – приостановлена. В странах, где есть смертная казнь, она, как правило, рассматривается в качестве крайней меры и применяется за ограниченные виды преступлений (умышленное убийство, измена Роди­не и др.).

Во-вторых, меняются способы осуществления смертной казни. Пер­воначально торжественные, они постепенно становятся стыдливыми, по­таенными. В прошлом смертные приговоры приводились в исполнение публично, церемониально, празднично. Это было своего рода зрелище. В настоящее время публичность смертной казни стлала большой редкостью. Общее правило состоит в том, что смертный приговор приводится в исполнение тайно, ночью под утро. В тех редких случаях, когда это делается публично, такой способ действия оказывается для обществен­ного мнения шокирующим, воспринимается скорее как бессмысленное убийство, чем вожделенный акт справедливости.

Наряду с обыкновенными формами смертной казни исторически существовали и даже превалировали ее так называемые квалифицированные формы, когда убийство совершалось в изощренно мучительных, поражающих воображение формах (посажение на кол, кипячение в масле, залитие металлом горла и т.п.). Вот как, например, звучал смертный приговор бунтовщику, предводителю восставших в ХVIII в. русских крестьян Емельяну Пугачеву: “Пугачеву учинить смертную казнь, чет­вертовать, голову взоткнуть на кол, части тела разнести по четырем частям города и положить на колеса, а после на тех же местах сжечь”. Так все и было сделано. Современные нормы цивилизованности уже исключают квалифицированную смертную казнь и предписывают осуществлять ее в быстрых и безболезненных формах.

В-третьих, постепенно сокращается круг лип, по отношению к ко­торым может быть применена смертная казнь. Когда-то она не знала никаких исключений. В настоящее время многие законодательства ис­ключают из этого круга детей, женщин, престарелых.

В-четвертых, в прошлом все государства практиковали смертную казнь. В наше время появились страны, исключившие ее из юридичес­кой практики, их число неуклонно возрастает. Так, например, в нача­ле века смертная казнь была отменена или приостановлена в 7 стра­нах Западной Европы. В 1988 г. она была отменена в 53 и приоста­новлена в 27 странах.

Наконец, в-пятых, еще одна тенденция состоит в том, что ме­няется субъективное отношение к смертной казни; еще несколько сто­летий назад общество признавало единодушно, а философы обосновы­вали и необходимость, и нравственную оправданность смертной казни. Так, например, Кант, исходя из общего тезиса, согласно кото­рому качество и меру наказания можно точно определить лишь на основе права возмездия в рамках правосудия, считал смертную казнь единственно возможной с нравственно-правовой точки зрения карой за убийство. В случае убийства нет “иного равенства между пре­ступлением и возмездием, как равенство, достигаемое смертной казнью”1. Это – категорическое требование справедливости и даже воли, разъясняет свою позицию философ. Если какое-то гражданское общест­во решило по общему согласию распустить себя (скажем, какой-нибудь островной народ решил разойтись по миру), то и в этом случае они должны были бы прежде всего казнить последнего находящегося в тюрьме убийцу2. Однако уже во времена Канта получил широкое распространение противоположный взгляд. По крайней мере, с ХVIII в. начали публично высказываться и отстаиваться мыс­ли о неправомерности смертной казни как таковой. В европейском культурном регионе брешь в этом вопросе пробил Чезаре Бекарриа. После него многие социальные мыслители увязывали принцип гуманизма с требованием отмены смертной казни. Ее про­тивниками были, например, Руссо, Вольтер, Маркс. Против смертной казни последовательно выступали А.Н. Радищев, П.И. Пестелъ, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, Л.Н. Толстой, В.С. Соловьев, В.Г. Короленко и многие другие русские мыслители. Отрицательное отношение к смертной казни, обосновываемое в первую очередь этическими аргументами, ста­ло набирать силу. Во многих странах оно получило преобладание и воплотилось в судебную практику.

Изменение отношения к смертной казни связано с качественными преобразованиями в ценностном сознании общества, идеями нравственной суверенности личности, прав человека, общественного договора и др. Наряду с этим оно связано также с принципиально новым отноше­нием к государству, которое можно охарактеризовать как его право­вое обуздание. Удар по смертной казни имел и имеет знаковую природу в том отношении, что является ударом против всесилия госу­дарства и предметно обозначает неотчуждаемый характер права человека на жизнь.

Историческая социология смертной казни в целом свидетельствует о том, что она все больше теряет общественную поддер­жку, сворачивается, вытесняется из юридической практики, лишает­ся этической санкции. Тем не менее в данном вопросе еще не наступил качественный сдвиг и отрицательный взгляд на смертную казнь не стал всеобщей, бесспорной моральной истиной. Дискуссии о нравственной оправданности и практической целесообразности смертной казни продолжаются.