Теоретические проблемы культурологии в трудах отечественных мыслителей конца XIX — начала XX вв

Теоретический базис современной науки о культуре создавался не только представителями западной философии, социологии, культурной антропологии, эстетики, этнологии и лингвистики. Не менее значимый вклад в осмысление сущности культуры, закономерностей ее развития внесли и отечественные ученые как те, кто работал в марксистской парадигме, так и те, кто по своим мировоззренческим позициям примыкал к религиозно-идеалистическому направлению русской социально-философской мысли.

Рассмотрение концепций культуры, разработанных отечественными мыслителями, целесообразно начать с прояснения взглядов русских философов-идеалистов, которые хронологически первыми начали обращаться к культурологической проблематике и которые весьма много сделали для раскрытия тайны культуры. Однако прежде чем перейти к анализу их воззрений, необходимо сказать хотя бы несколько слов о том, что собой представляет русский идеализм как направление общественной мысли и кто является его наиболее крупными представителями.

Когда говорят о русском идеализме, то прежде всего имеют в виду философов «серебряного века». В этом суждении есть рациональное зерно, ибо именно на рубеже XIX—XX столетий русский идеализм оформился как целостное направление, именно тогда были написаны наиболее крупные и оригинальные работы Вл. Соловьевым, И. Ильиным, Г. Флоровским, Н. Бердяевым, В. Розановым, Н. Лосским, С. Франком, Л. Шестовым, В. Эрном, К. Леонтьевым, С. Булгаковым, имена которых прежде всего называют, когда заходит речь о русской идеалистической школе. Некоторые к этому кругу имен добавляют Андрея Белого, Петра Струве, Петра Милюкова, Георгия Федотова, Николая Федорова, Петра Флоренского, Вячеслава Иванова, полагая, что их базовые теоретические посылки близки идейным установкам авторов, перечисленных выше. Однако было бы ошибочным считать, что плеяду русских идеалистов составляют только названные философы.

Русская идеалистическая философия до момента ее взлета в конце предыдущего века прошла почти двухсотлетний путь развития, и если говорить о тех, кто стоял у ее истоков, необходимо прежде всего вспомнить имена первых русских славянофилов. Есть весомые основания утверждать, что именно они были первыми русскими идеалистами. Подобной точки зрения придерживается не только Н.А. Бердяев, много занимавшийся проблемой возникновения русского идеализма¹, но и один из известных историков русской философии В.В. Зеньковский, который относит время зарождения идеалистической мысли в России к рубежу 30-х—40 -х годов XIX в., когда разгорелся идейный спор между славянофилами и западниками, длившийся пять десятилетий.

Большинство русских идеалистов были оригинально мыслящими личностями. Многие из них, как, например, Вл. Соловьев или П. Флоренский, создали свои собственные философские системы. Однако при всем различии их точек зрения на те или иные проблемы есть нечто общее, что их объединяет. И эта общность заключается не в близости их политических взглядов (Вл. Соловьев и П. Флоренский занимали противоположные позиции в оценке, например, исторических судеб России), а в схожести путей идейного становления, в близости предлагаемых решений кардинальных проблем.

Если говорить об общих чертах русской идеалистической мысли, то прежде всего необходимо подчеркнуть, что воззрения практически всех русских идеалистов вырастают из одного корня — немецкой идеалистической философии Канта, Шеллинга, Гегеля. Особенно большое влияние на русских идеалистов оказал создатель «Системы трансцендентальной философии», идеями которого вдохновлялись Хомяков и Булгаков, Владимир Соловьев и Иван Ильин, Петр Киреевский и Лев Шестов, не говоря уже о Н.А. Бердяеве, который не скрывал того, что формирование его философских взглядов происходило прежде всего под воздействием идей Шеллинга, Франца Баадера и Якоба Бёме. Отмечая влияние немецкой классической философии на процесс становления русского идеализма, он писал:

Шеллинг в значительной степени всегда был русским философом... Переработанное шеллингианство вошло в русскую богословскую и религиозно-философскую мысль и стало ее неотъемлемой частью. Особенное значение имел Шеллинг последнего периода, периода «философии мифологии и откровения». Стремление русской религиозно-философской мысли к органичной целостности, преодолению рационалистической рассеченности очень родственно Шеллингу. Я нимало не отрицаю оригинальности славянофильской мысли, она, может быть, была первой оригинальной мыслью в России, но нельзя отрицать, что славянофилы получили сильные прививки от немецкого романтизма и идеализма, от Шеллинга и Гегеля².

Итак, первая характерная черта русского идеализма в целом — его тесная связь с немецкой идеалистической философией, виднейшие представители которой были духовными отцами как минимум трех поколений русских идеалистов.

В качестве характерной особенности русского идеализма следует также назвать его антирационализм и антисхоластичность. С момента возникновения, как отмечает Бердяев, русский идеализм стремится преодолеть рационализм и схоластичность европейской философии, которые, как он пишет, «ведут к рассечению целостной жизни духа, к выделению разума, интеллекта в отвлеченное, оторванное от жизни начало»³. Подобная установка наличествует уже в работах Ивана Киреевского, но особенно явственно она просматривается в трудах Владимира Соловьева, который дает развернутую критику рационализма как «отвлеченного начала», не позволяющего проникнуть в сущность бытия. Сходные идеи содержатся в работах С. Булгакова, Л. Шестова, Н. Бердяева, которые также исходят из того, что «рационалистически, интеллектуалистически невозможно соприкоснуться с сущим». С их точки зрения, философское познание в принципе не может быть основано исключительно на разуме и чувственном опыте, ибо истина открывается в акте веры, посредством интуиции и откровения. По сути русская идеалистическая философия — это восстание против декартовского «Cogito ergo sum», лежащего в основе рационализма европейской философии, и в этом ее отличие от идеализма западного образца, который даже в современных модификациях не порывает со своими базовыми посылками.

Следующая специфическая черта русского идеализма — его он-тологизм. Русских философов-идеалистов темы, традиционные для западноевропейской философии, не особенно волнуют. В центре их внимания — проблемы бытия, места человека в мире, его связи с универсумом, пути достижения человеком гармонии с природой и социумом. Для них постижение сущности жизни есть самая главная проблема философствования, и если они затрагивают вопросы гносеологии, то только в связи с тем, как возможно познание бытия, которое дано изначально.

К числу характерных черт русского идеализма следует отнести и его антииндивидуализм. Практически ни в одной из работ представителей русской идеалистической мысли нельзя найти воспевание индивида как альфы и омеги окружающего мира. Зато все русские идеалисты много и обстоятельно пишут о соборности, о всеединстве, о невозможности постичь «Я» без проникновения в природу «Мы». С их точки зрения «Я», выпадающее из соборного «Мы», разрывает связи с церковным организмом и перестает не только познавать, но и соприкасаться с сущим.

Говоря о характерных особенностях русского идеализма, следует сказать и о такой его черте, как социальность. Практически всех представителей идеалистического направления русской философской мысли мучил вопрос о Правде, о возможности построения нового, более совершенного общества, причем большинство из них касаются этих проблем не мимоходом, а полностью погружаясь в материал, как, например, это делает С. Булгаков, создавший учение о христианском социализме. Подобным образом поступает и Н.А. Бердяев, чья книга «Истоки и смысл русского коммунизма», где изложены его представления о будущем обществе, стала хрестоматийной. То же можно сказать и о П.Б. Струве, написавшем ряд работ по теории социализма, Иване Ильине, С.Л. Франке и многих других. Знакомство с их работами показывает, что всех русских мыслителей тревожит вопрос о возможности создания царства Божьего на земле, о путях достижения этой цели, о соотношении реальности и утопии. По сути, это вопрос о социальном идеале, разработкой которого русские идеалисты занимались не менее интенсивно, чем их коллеги из материалистического лагеря.

Говоря о характерных чертах русского идеализма, нельзя пройти мимо и такой его особенности, как ярко выраженный антимещанский пафос.

Самобытная русская мысль, — совершенно справедливо отмечает Н.А. Бердяев, — всегда восставала против мещанства и буржуазности Запада... которого совсем не выносил русский мыслитель; если он был подлинно русский, то он всегда обличал Запад в грехе буржуазности и мещанства. Русские мыслители гораздо раньше Шпенг-лера установили различия между культурой и цивилизацией и с ужасом отшатнулись от образа торжествующей буржуазной цивилизации Западной Европы. Это есть коренная русская тема, традиционная в нашей мысли. Русская социальная мысль всегда пыталась найти для России путь, которым можно миновать развитие капитализма с его неизбежным торжеством мещанства и буржуазности⁴.

Причем, это следует подчеркнуть особо, — мещанство всегда рассматривалось русскими идеалистами как категория моральная, а не экономико-политическая, что резко усиливало антимещанский пафос их трудов.

Следует сказать также и о гуманизме и профетизме русского идеализма. Русская идеалистическая мысль воспитывает и пророчествует, стремясь донести до сердца каждого главные истины. Она предостерегает и направляет, проповедует и наставляет, стремясь поднять эмпирического индивида до уровня Вседержителя, сделав его человекобогом.

Однако наиболее показательной чертой, отличающей русский идеализм от идеалистических школ других стран и народов, является ярко выраженный культуроцентризм. Обращение к трудам представителей русской идеалистической мысли убедительно свидетельствует, что практически каждый из них в той или иной степени занимался разработкой культурологической проблематики, поднимая в своих работах вопросы, которые и сегодня волнуют культурологов всего мира. Причем вопросы сущности культуры, генезиса цивилизаций, кризиса культуры у всех без исключения находились отнюдь не на периферии их научных интересов, а включались в перечень проблем, которыми они интересовались на протяжении всей своей жизни.

Получив представление о чертах русского идеализма, перейдем к рассмотрению культурологических концепций, созданных его представителями.