Фрагменты из французского издания I Т. «капитала»] 195

Итак, переменный капитал ^г) есть лишь особая историческая форма так называемого фонда содержания труда^г) [fonds d'entre­tien du travail], который работник должен сам постоянно произ­водить и воспроизводить во всех возможных системах производ­ства. Если при капиталистической системе этот фонд достается рабочему в форме заработной платы, в форме средств платежа за его труд, то это только потому, что его собственный продукт постоянно удаляется от него в форме капитала. Но это нисколько не меняет того факта, что это лишь часть прошлого и уже ове­ществленного труда рабочего, которую он получает как аванс от капиталиста ³⁾.

Возьмем, например, барщинного крестьянина, который со своими средствами производства три дня в неделю работает на своем собственном поле, а в течение следующих трех дней отбы­вает барщину на господском поле. Фонд для содержания самого себя, который этот крестьянин воспроизводит постоянно и единственным владельцем которого он является, никогда не принимает по отношению к нему форму средств платежа, аванси­руемых ему каким-либо третьим лицом, но зато и его вынужден­ный и даровой труд никогда не принимает форму труда добро­вольного и оплаченного. Предположим теперь, что его поле, его рабочий скот, его семена, одним словом, его средства про­изводства будут отняты у него его господином, которому отныне он будет вынужден продавать свой труд. При прочих равных условиях, он будет работать по-прежнему шесть дней в неделю, три дня для содержания самого себя и три дня для своего быв­шего господина, ставшего нанимателем. Он продолжает исполь­зовать те же самые средства производства и переносить их стоимость на продукт. Определенная часть продукта, как и прежде, входит в воспроизводство. Но с того момента, как крепостная система превратилась в наемную, фонд содержа­ния бывшего барщинного крестьянина, который он по-преж­нему продолжает сам воспроизводить, сразу же принимает форму капитала, который вышеупомянутый сеньор авансирует, оплачивая наемный труд.

Буржуазный экономист, не способный отличать форму от сущности, закрывает глаза на тот факт, что даже у земледельцев

ч Переменный капитал здесь рассматривается исключительно как фонд заработ­ной платы. Известно, что в действительности он становится переменным только с того момента, когда купленная им рабочая сила уже функционирует в процессе произ­водства.

^г> Англичане говорят трудовой фонд [labour fund], буквально — фонд труда [fonds de travail]; такое выражение по-французски было бы двусмысленно.

³' «Когда капитал употребляется на авансирование рабочим их заработной платы, то это ничего не прибавляет к фонду содержания труда» (Кейзнов в примечании к его изданию работы Мальтуса «Definitions in Political Economy». London, 1853, p. 22).

К. МАРКС

континентальной Европы и Северной Америки фонд содержа­ния труда лишь в виде исключения носит форму капитала ¹⁾, форму аванса непосредственному производителю со стороны капиталистического предпринимателя.

Переменный капитал утрачивает, однако, характер аванса ²⁾ из собственного фонда капиталиста только благодаря Периоди­ческому возобновлению процесса производства. Но прежде чем возобновиться, этот процесс должен был начаться и про­должаться определенный отрезок времени, в течение которого рабочий еще не может ни быть оплачен за счет своего собствен­ного продукта, ни питаться воздухом. Не следует ли предполо­жить, что при своем первом появлении на рынке труда класс капиталистов своим трудом и своей бережливостью уже накопил сокровища, которые в форме денег употребляются для аванси­рования средств существования рабочих? Предварительно мы примем это решение проблемы, резервируя более подробное рассмотрение в главе о так называемом первоначальном накоп­лении.

Во всяком случае, делая функционирование одного и того же капитала непрерывным, или повторяя без перерыва процесс производства в постоянном масштабе, воспроизводство вызы­вает другое изменение, которое меняет первоначальный харак­тер и переменной и постоянной частей авансированного капи­тала.

Если капитал в 1 000 ф. ст. приносит периодически, скажем, ежегодно, прибавочную стоимость в 200 ф. ст., которые капита­лист потребляет каждый год, то ясно, что после пятикратного повторения процесса годового производства сумма прибавочной стоимости будет равна 5 х 200 или 1 000 ф. ст., т. е. всей Стоимости авансированного капитала. Если бы годовая при­бавочная стоимость потреблялась лишь частично, например наполовину, то тот же результат получился бы по истечении десяти лет, так как 10 х 100 = 1 000. Вообще говоря, деля авансированный капитал на потребляемую ежегодно прибавоч­ную стоимость, мы получаем число лет или периодов производ­ства, по истечении которых первоначальный капитал будет потреблен капиталистом, и, следовательно, исчезнет.

'< «На большей части земного шара средства существования работников не аван­сируются Им капиталистами» (Richard Jones. Text-book of Lectures on the Political Eco­nomy of Nations. Hertford, 1852, p. 36 [Русский перевод, стр. 313]).

²> «Хотя хозяин авансирует мануфактурному рабочему его заработную Плату, последняя в действительности не стоит ему никаких издержек, так как СТОИМОСТЬ этой заработной платы обычно возбращается ему вместе с прибылью в увеличенной стоимости того предмета, к которому был приложен труд рабочего» (Adam Smith. Recherches sur la Nature et les causes de la Richesse des Nations. Paris, 1802, t. II, ch. III, p. 311 [Рус­ский перевод, M., 1962, Стр. 244]).

[фрагменты из французского издания t т. «капитала»] 197

Капиталист представляет себе, несомненно, что он потребил прибавочную стоимость и сохранил капитальную стоимость, но зта точка зрения нисколько не меняет того факта, что, спустя определенный период, принадлежавшая капиталисту капиталь­ная стоимость будет равна сумме прибавочной стоимости, которую он безвозмездно присвоил в течение того же периода, и что сумма потребленной им стоимости будет -равна сумме авансированной стоимости. От старого капитала, который он авансировал из своего собственного фонда, не остается ни одного атома стоимости.

Правда, в его руках сохраняется капитал, величина кото­рого не изменилась и часть которого, здания, машины и т. д., уже была налицо, когда он пустил в ход свое предприятие. Но здесь дело идет о стоимости капитала, а не его вещественных элементах. Когда человек проедает все свое имущество, наде­лав долгов, стоимость его имущества представляет только сумму этих долгов. Точно так же, когда капиталист проел экви­валент своего авансированного капитала, то стоимость этого капитала представляет лишь сумму присвоенной им прибавоч­ной стоимости.

Абстрагируясь от всякого накопления в собственном смысле, мы можем сказать, следовательно, что простое воспроизводство достаточно для превращения рано или поздно всего авансирован­ного капитала в накопленный капитал, или в капитализирован­ную прибавочную стоимость. Этот капитал, если даже при своем вступлении в процесс производства он был приобретен благо­даря личному труду предпринимателя, по истечении более или менее продолжительного периода становится стоимостью, при­обретенной без эквивалента, материализацией чужого неопла­ченного труда.

В начале нашего анализа (второй отдел) мы видели, что для появления капитала недостаточно товарного производства и товарного обращения. Необходимо еще, чтобы человек с день­гами нашел на рынке других людей, свободных, но вынужденных добровольно продавать свою рабочую силу, потому что у них нет ничего другого для продажи. Отделение продукта от произ­водителя, отделение лиц, которые имеют все необходимое для овеществления труда, от лиц, у которых нет ничего, кроме их рабочей силы, — таков исходный пункт капиталистического производства.

Но то, что первоначально было исходным пунктом, впослед­ствии благодаря простому воспроизводству становится постоянно возобновляющимся результатом. С одной стороны, процесс производства не перестает превращать вещественное богатство

К. МАРКС

в капитал и средства потребления для капиталиста; с другой стороны, рабочий выходит из этого процесса в том же виде, в каком вступил в него, как персонифицированный источник богатства, лишенный собственных средств овеществления [тру­да]. Его труд, уже отчужденный, ставший собственностью капи­талиста и включенный в капитал еще до начала процесса, явно не может быть овеществлен иначе, как в продуктах, уплывающих из его рук. Капиталистическое производство, будучи в то же время потреблением рабочей силы капиталистом, непрерывно превращает-продукты наемного труда не только в товары, но и в капитал, в стоимость, которая высасывает силу, создающую стоимость, в средства производства, которые господствуют над производителем, в средства существования, которые поку­пают самого рабочего. Таким образом, сама непрерывность или периодическая повторяемость процесса капиталистического про­изводства воспроизводит и увековечивает основу, работника в качестве наемного рабочего ^1}.

Потребление работника бывает двоякого рода. В акте произ­водства он потребляет своим трудом средства производства для того, чтобы превратить их в продукты с более высокой стоимостью, чем стоимость авансированного капитала. Это — его производительное потребление, которое в то же время яв­ляется потреблением его силы капиталистом, которому она при­надлежит ²⁾. Но деньги, отданные на покупку этой силы, истра­чиваются работником на жизненные средства, и это составляет его индивидуальное потребление.

Следовательно, производительное потребление и индивиду­альное потребление работника совершенно различны между собой. В первом он функционирует как движущая сила капи­тала и принадлежит капиталисту; во втором он принадлежит самому себе и выполняет жизненные функции вне процесса производства. Результатом первого является существование капитала, результатом второго — существование самого рабо­чего.

¹¹ «Это правда, конечно, что впервые введенная мануфактура дает работу многим беднякам, но последние не перестают быть таковыми, и дальнейшее ведение мануфак­турных предприятий делает бедняками многих других» («Reasons for a Limited Expor­tation of Wooll». London, 1Ö77, p. 19). «Абсурдно утверждение фермера, будто он содер­жит бедных. На самом деле бедные содержатся в нищете» («Reasons (or the late Increase ol the Poor-rates; or a Comparative View of the Prices of Labour and Provisions». London, 1777, p. 31).

*' «Это весьма примечательная особенность производительного потребления. То, что потреблено производительно, является капиталом и становится капиталом благо­даря потреблению» (James Mill. [Älftnens d'ßconomie Politique. Paris, 1823, p. 242]). Если бы Дж. Милль понял производительное потребление, он не находил бы ничего удивительного в «этой весьма примечательной особенности».