Бездействующий капитал [в трактовке Бейли]. Рост производства без предшествующего возрастания капитала 4 страница

Потребительная стоимость имеет отношение не к человече­ской деятельности как к источнику продукта, не к положен-ности продукта посредством человеческой деятельности, а к его бытию для человека. Поскольку продукт имеет свою собствен­ную меру, это есть его природная мера, мера его как природного предмета: тяжесть, вес, длина, объем и т. д., мера его полезно­сти и т.д. Но как результат или как покоящееся бытие создавшей его силы продукт измеряется только мерой самой этой силы. Мерой труда является время. Только потому, что продукты представляют собой труд, их можно измерять ме­рой труда, рабочим временем, или количеством затраченного на них труда. Отрицание покоя, будучи всего лишь отрица­нием, аскетической жертвой, ничего не создает. Можно, подобно монахам u m. д., целыми днями умерщвлять свою плоть, зани­маться самоистязанием и т. д., но это количество принесенной жертвы ничего не даст. Естественная цена вещей не является приносимой этим вещам жертвой. Подобное утверждение скорее напоминает то не-производственное воззрение, согласно кото­рому можно приобрести богатство посредством жертв богам. Помимо жертвы необходимо кое-что еще. То, что Смит считает принесением в жертву покоя, можно назвать также принесе­нием в жертву лености, несвободы, несчастья, т. е. отрицанием некоторого отрицательного состояния.

А. Смит рассматривает труд психологически, с точки зрения удовольствия или неудовольствия, которые он причиняет инди­виду. Но помимо этого эмоционального отношения индивида к своей деятельности, труд все же есть еще кое-что иное — во-первых, для других, так как простая жертва со стороны индивида А не принесла бы никакой пользы индивиду В; во-вторых, труд есть определенное отношение самого индивида к обрабатываемому им предмету и к своим собственным трудо­вым способностям. Труд есть положительная, творческая дея­тельность. Мера труда — время — не зависит, разумеется, от производительности труда; мера труда есть не что иное, как некая единица, то или иное определенное кратное [Anzahl] которой является выражением соответствующих порций труда. Отсюда, конечно, не следует, что стоимость, создаваемая тру­дом, постоянна; или же она постоянна только в том смысле, что одинаковые количества труда представляют собой одну и ту же величину, служащую мерой.

Затем при дальнейшем исследовании выясняется также, что стоимости продуктов измеряются не тем трудом, который на них затрачен, а тем, который необходим для их произ­водства. Следовательно, не жертва, а труд выступает как условие производства. Эквивалент выражает условие вос­производства продуктов как условие, данное им из обмена, т. е. он выражает возможность возобновления производи­тельной деятельности как положенную ее же собственным продуктом.}

{Из смитовской концепции жертвы, которая, впрочем, пра­вильно выражает субъективное отношение наемного рабочего к своей собственной деятельности, все же не получается того, что Смиту хочется получить, а именно — определения стоимо­сти рабочим временем. Пусть для рабочего час труда всегда представляет одинаковую жертву. Но стоимость товаров отнюдь не зависит от ощущений рабочего, как не зависит от них и стои­мость часа его труда. Так как Смит признаёт, что эту жертву можно купить то дешевле, то дороже, то остается весьма стран­ным, что продавать ее всегда приходится по одной и той же цене. Однако Смит оказывается к тому же еще и непоследова­тельным. В дальнейшем он делает мерой стоимости заработ­ную плату, а не количество труда. Когда забивают быка, то для него это всегда одна и та же жертва. Но из-за этого говядина не обладает постоянной стоимостью. }

{«Но хотя одинаковые количества труда всегда обладают одинаковой стоимостью для рабочих, все же они представляют то меньшую, то большую стоимость для того, кто нанимает рабочих. Он покупает их то за меньшее, то за большее количество товаров. Для него, следовательно, цена труда изменяется точно так же, как и цена всякой другой вещи, хотя в действи­тельности только товары бывают то дороги, то дешевы» (Смит, там же, стр. 66) [Русский перевод, стр. 40].}

 

[9) ТРАКТОВКА ПРИБЫЛИ И КАПИТАЛА В БУРЖУАЗНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ)

{Тот способ, которым А. Смит объясняет возникновение при­были, весьма наивен:

«В первобытном состоянии общества весь продукт труда принадлежит работнику. Количество» (а также большая тяжесть и т. д.) «труда, затра­чиваемого на приобретение или на производство какого-нибудь предмета, пригодного к обмену, представляет собой единственное обстоятельство, определяющее то количество труда, которое обычно может быть куплено, получено в распоряжение или обменено на этот предмет... H о лишь только появляются запасы, накопленные в руках отдельных лиц,.. та стоимость, которую рабочие присоединяют к предмету, распадается на две части, из которых одна оплачивает их заработную плату, а другая оплачивает прибыль предпринимателя на сумму капитала, авансированного в виде заработной платы и материала, идущего в обработку. У него не было бы никакого интереса нанимать этих рабочих, если бы он не рассчитывал получить от продажи изготовленных ими изделий — сверх того, что необ­ходимо для возмещения его капитала,— еще некоторый избыток; точно так же у него не было бы никакого интереса затрачивать бóльшую сумму капитала, а не меньшую, если бы его прибыли не находились в известном соответствии с величиной употребленного в дело капитала» (A. Smith. Recherches sur la Nature et les Causes de la Richesse des Nations. Tome I, Paris, 1802, стр. 96—97) [Русский перевод, стр. 50—51].

(Сравни странный взгляд А. Смита на то, что до разделения труда,

«когда каждый сам производил для себя все самое необходимое, не требовалось никакого запаса» (там же, том II, стр. 191—192) [Русский перевод, стр. 203].

Как будто при таком состоянии общества человек, не находя в природе никаких запасов, не вынужден находить предметные условия жизни, для того чтобы работать. Даже дикарь, даже животные создают запас. Самое большее, Смит может говорить о таком состоянии общества, когда только непосредственный, мгновенный инстинкт побуждает человека к непосредственному труду, но и в таком случае запас все-таки должен так или иначе находиться в природе без затрат труда. Смит путает. Здесь не требуется концентрация запасов в одних руках.)}

{В третьем томе своего издания «Богатства народов» А. Смита Уэйкфилд замечает следующее:

«Рабский труд, будучи комбинированным, является более произво­дительным, чем весьма разобщенный труд свободных людей. Труд свобод­ных людей является более производительным, чем труд рабов, только в том случае, если он начинает комбинироваться в результате большей дороговизны земли и системы найма за плату» (стр. 18, примечание). «В тех странах, где земля остается очень дешевой, там или весь народ нахо­дится в состоянии варварства или часть его находится в состоянии рабства» (стр. 20, примечание).}

{«Прибыль есть термин, обозначающий увеличение капитала или богатства; поэтому, если не удается установить законы, регулирующие норму прибыли, то нельзя установить законы образования капитала» (Atkinson, W. Principles of Political Economy. London, 1840, стр. 55). }

{«Человек в такой же мере является продуктом труда, как и любая из построенных им машин; и нам представляется, что при всех экономи­ческих исследованиях его следует рассматривать именно с этой точки зрения. Каждого индивида, достигшего зрелого возраста,...вполне уместно рассматривать как машину, которая потребовала 20 лет тщательного ухода и затраты значительного капитала. А если затрачивается дополни­тельная сумма на его воспитание или квалификацию для выполнения им работы, требующей особого мастерства, то его стоимость пропорционально возрастает, точно так же как и машина приобретает бóльшую стоимость при затрате дополнительного капитала или труда с целью увеличения ее производственных возможностей» (MacCulloch. Principles of Political Economy. Edinburgh, 1825, стр. 115).}

{«Фактически товар всегда будет обмениваться на большее количество» (труда, чем тот труд, которым товар был произведен), «и как раз этот избыток и образует прибыль» (там же, стр. 221).

Тот же бравый Мак-Куллох, о котором Мальтус[38] правильно сказал, что специфическую задачу науки [VI—19] он видит в том, чтобы отождествлять всё и вся, говорит:

«Прибыль на капитал есть лишь другое название для заработной платы накопленного труда» (там же, стр. 291),

а поэтому и заработная плата труда есть, надо полагать, лишь другое название для прибыли на живой капитал.

«Заработная плата... в действительности состоит из части продукта труда рабочего; следовательно, она имеет высокую реальную стоимость, если рабочий получает сравнительно большую долю продукта своего труда, и наоборот» (там же, стр. 295).}

Полагание капиталом прибавочного труда в целом так мало было понято экономистами, что отдельные поразительные при­меры, где оно проявляется, они приводят как нечто особен­ное, как курьез. Так, Рамсей говорит о ночных работах. Так, например, Джон Уэйд в своей «History of the Middle and Work­ing Classes» (Third edition. London, 1835, стр. 241) говорит:

«Уровень заработной платы связан также с рабочими часами и перио­дами отдыха. За последние годы» (до 1835) «хозяева придерживались политики узурпации прав рабочих в этом отношении, отменяя или урезы­вая праздники и обеденные перерывы и постепенно увеличивая количество рабочих часов; зная, что увеличение рабочего времени на одну четверть равносильно снижению заработной платы в том же размере».

Джон Стюарт Милль в своих «Essays on some unsettled Ques­tions of Political Economy», London, 1844 (немногие оригиналь­ные идеи Милля младшего содержатся в этой маленькой книжке, а не в его пухло-педантичном большом труде [39]) говорит:

 

«Все, что предназначено для применения в целях воспроизводства, будь то в существующей форме, или косвенно, путем предшествующего (или даже последующего) обмена, есть капитал. Предположим, что я все свои деньги израсходовал на заработную ллату и машины и что товар, который я произвожу, только что изготовлен; можно ли сказать, что на протяжении того промежутка времени, в течение которого я смогу продать этот товар, реализовать выручку и снова вложить ее в заработную плату и орудия, у меня нет капитала? Разумеется, нельзя сказать. У меня имеется тот же самый капитал, что и раньше, быть может даже больший, но он находится в скованном состоянии и не свободен» (стр. 55).

«Во всякое время весьма значительная часть капитала данной страны лежит без применения. Годовой продукт страны никогда не достигает того размера, которого он достиг бы, если бы все ресурсы были посвящены воспроизводству, словом, если бы весь капитал страны был полностью пущен в ход. Если бы каждый товар в среднем оставался непроданным столько же времени, сколько требуется для его производства, то ясно, что во всякое время не больше половины производительного капитала страны реально выполняло бы функции капитала. Занятая половина капитала есть текучая величина, состоящая из переменных составных частей; но результат был бы тот, что каждый производитель имел бы возможность производить каждый год только половину того количества товаров, кото­рое он мог бы производить, если бы был уверен, что он сразу же сможет их продать» (там же, стр. 55—56). «Однако таково или близко к этому обычное положение весьма значительной части всех капиталистов мира» (стр. 56).

«Количество тех производителей или продавцов, капитал которых совершает оборот в кратчайшее время, весьма незначительно. Немного есть таких, которые продают свои товары настолько быстро, чтобы все товары, которые они имеют возможность доставить при помощи собствен­ного или полученного взаймы капитала, можно было столь же быстро сбыть, как и доставить. У большинства объем деловых операций вовсе не соответствует размеру капитала, которым они располагают. Правда, в тех обществах, где промышленностью и торговлей занимаются с наибольшим успехом, банковские операции дают возможность владельцу капитала, превышающего тот капитал, который он может применить в собственном деле, использовать его производительным образом и извлечь из него доход. Но даже и в этих случаях налицо большое количество капитала, закреплен­ного в форме инвентаря, машин, строений и т. д., независимо от того, использован ли капитал наполовину или целиком, и каждый торговец держит наготове товарный запас на случай возможного внезапного спроса, котя, быть может, он не в состоянии будет продать его в течение некоторого неопределенного периода» (стр. 56). «Это постоянное неприменение зна­чительной части капитала есть та цена, которую мы платим за разделение труда. То, что мы этим приобретаем, стоит того, во что это нам обхо­дится, но цена оказывается значительной)} (стр. 56).

Если у меня в деле 1 500 талеров и я получаю на них 10% дохода, в то время как 500 талеров лежат без применения для украшения лавки и т. д., то это все равно, как если бы я по­местил 2 000 талеров по 7¹/₂%.

«Во многих отраслях имеются торговцы, которые продают товары того же качества по более низкой цене, чем другие торговцы. Это не яв­ляется добровольным пожертвованием [части] прибыли; они надеются, что наплыв покупателей ускорит оборот их капитала и что они выгадают на том, что их капитал в целом будет попользован более непрерывно, хотя в отношении каждой данной операции их прибыль меньше» (стр. 57). «Сомни­тельно, существуют ли такие торговцы, для которых добавочные покупа­тели были бы бесполезны, а к подавляющему большинству такое предполо­жение безусловно неприменимо. Новый клиент для большинства торговцев равносилен росту их производительного капитала. Он дает им возмож­ность ту часть их капитала, которая оставалась неиспользованной (и, быть может, никогда бы не стала производительной в их руках, пока не нашелся бы покупатель), превратить в заработную плату и орудия производства... Совокупный продукт страны на следующий год вследствие этого увеличится не просто благодаря обмену, а благодаря приведению в действие той части национального капитала, которая, если бы не было обмена, еще некоторое время оставалась бы без применения» (стр. 57—58).

«Выгоды, которые получаются благодаря новому покупателю для про­изводителя или торговца:

1) Допустим, часть его капитала лежит в форме непроданных товаров и некоторое время (большее или меньшее) ровно ничего не производит; в таком случае часть этого капитала приводится в большую активность и чаще становится производительной.

2) Если дополнительный спрос превышает то количество товаров, которое может быть предложено в результате высвобождения капитала, существующего в виде непроданных товаров, и если промышленник распо­ лагает дополнительными ресурсами, которые инвестированы производи­ тельным образом (например, вложены в государственные ценные бумаги), но не в его собственной отрасли, он имеет возможность на часть этих ресурсов получить уже не процент, а прибыль и, таким образом, выгадать разницу между нормой прибыли и нормой процента.

3) Если весь его капитал помещен в его собственном деле и если никакая часть его капитала не состоит из непроданных товаров, то он может расширить дело при помощи взятого взаймы капитала и получить разницу между прибылью и процентом» (стр. 59).