Пребывание одной части капитала в фазе производства, а другой его части в фазе обращения. ] смена форм и обмен веществ в процессе обращения капитала

Итак, мы видели, что прибавочная стоимость, которую капи­тал может создать за определенный период, определяется тем, как часто может повторяться процесс увеличения стоимости или как часто может воспроизводиться капитал за определен­ный период. Но мы видели вместе с тем, что количество этих актов воспроизводства определяется отношением продолжи­тельности фазы производства не к совокупному количеству вре­мени, а к этому совокупному времени минус время обращения. Следовательно, время обращения выступает как такое время, на протяжении которого [VI—33] оказывается уничтоженной способность капитала воспроизводить себя, а потому и его спо­собность воспроизводить прибавочную стоимость. Производи­тельность капитала — т. е. создание им прибавочных стоимо­стей — находится, таким образом, в обратном отношении к времени обращения, и она достигла бы максимума в том случае, если бы время обращения упало до нуля.

Так как обращение представляет собой прохождение капи­тала через различные, понятийно определенные моменты его необходимого метаморфоза, его жизненного процесса, то оно является неизбежным условием для капитала, условием, уста­новленным его собственной природой. Поскольку это прохожде­ние требует времени, это есть такое время, в течение которого капитал не может увеличивать свою стоимость, потому что это не время производства, а время, в течение которого капитал не присваивает живой труд. Это время обращения, следова­тельно, никогда не может увеличить стоимость, созданную капиталом, оно лишь обусловливает время, не создающее стои­мость, стало быть, выступает как предел для увеличения стои­мости, находится к увеличению стоимости в том же самом отношении, что и к рабочему времени. Это время обращения не может быть причислено к времени, создающему стоимость, так как им является только рабочее время, овеществляющееся в стоимости. Время обращения не принадлежит ни к издержкам производства стоимости, ни к издержкам производства капи­тала; но оно есть условие, делающее более затруднительным са­мовоспроизводство капитала.

Те препятствия, с которыми сталкивается капитал при уве­личении своей стоимости — т. е. при присвоении живого тру­да — разумеется, не составляют момента увеличения его стои­мости, полагают им стоимости. Было бы поэтому смешно брать здесь издержки производства в их первоначальном смысле. Или же мы должны отделить издержки производства как особую форму от рабочего времени, овеществляющегося в стоимости (подобно тому как мы должны разграничить прибыль и приба­вочную стоимость). Но даже и в этом случае время обращения не принадлежит к издержкам производства капитала в том смысле, как заработная плата и т. д.; это время является такой статьей расхода, которая учитывается при расчетах отдельных капиталов друг с другом, потому что прибавочную стоимость они распределяют между собой в определенных общих пропор­циях.

Время обращения является не тем временем, в течение которого капитал создает стоимость, а тем, в течение которого он реализует стоимость, созданную в процессе производства. Время обращения не увеличивает количество стоимости, а ста­вит созданную в процессе производства стоимость в соответ­ственно иное определение формы, из определения продукта переводит в определение товара, из определения товара — в оп­ределение денег и т. д. Вследствие того, что цена, которая раньше существовала в товаре идеально, теперь реализуется реально, вследствие того, что товар теперь действительно обменивается на свою цену, на деньги, эта цена, разумеется, не увеличи­вается.

Время обращения, таким образом, не является временем, определяющим цену, и количество оборотов капитала, поскольку оно определяется временем обращения, свидетельствует не о том, что капитал привносит особого рода новое начало, определяю­щее стоимость и присущее капиталу в отличие от труда; время обращения выступает как ограничивающий, отрицательный принцип. Поэтому необходимой тенденцией капитала является обращение без времени обращения, и эта тенденция представляет собой основное определение кредита и кредитных операций капитала. С другой стороны, кредит есть также та форма, в ко­торой капитал стремится полагать себя в отличие от отдельных капиталов или отдельный капитал стремится полагать себя как капитал в отличие от своего количественного предела. Однако максимальный результат, которого капитал может достигнуть по этой линии, — это, с одной стороны, фиктивный капитал, а с другой стороны, кредит выступает лишь как новый элемент концентрации, поглощения капиталов отдельными централизу­ющими капиталами.

С одной стороны, время обращения овеществлено в деньгах.- Кредит пытается определить деньги всего лишь как формальный момент; определить их таким образом, чтобы они опосредство­вали превращение формы, не будучи сами капиталом, т. е. стоимостью. Это есть первая форма обращения без времени обращения. Деньги сами являются продуктом обращения. Да­лее будет показано, каким образом капитал посредством кре­дита создает новые продукты обращения.

Но если, с одной стороны, капитал стремится к обращению без времени обращения, то, с другой стороны, он пытается в раз­личных органах, опосредствующих процесс времени обращения и само обращение, придать времени обращения как таковому ценность времени производства; определить все эти органы как деньги, а в дальнейшем определении — как капитал. Это дру­гая сторона кредита. Все это проистекает из того же источника. Все потребности обращения: деньги, превращение товара в деньги, превращение денег в товар и т. д., несмотря на то, что «ни принимают различные, кажущиеся совершенно разнород­ными формы, можно свести к времени обращения. Механизмы, предназначенные для его сокращения, сами принадлежат к об­ращению.

Время обращения есть такое время капитала, которое можно рассматривать как время его специфического движения в каче­стве капитала, в отличие от времени производства, в течение которого он воспроизводится, существует не как готовый капи­тал, которому надо пройти только через формальные превраще­ния, а как совершающий процесс, творческий капитал, всасы­вающий в себя душу живую из труда.

Противоположность рабочего времени и времени обращения содержит в себе все учение о кредите, в особенности поскольку сюда относится проблема денежного обращения и т. д. Конечно, в дальнейшем мы увидим, что дело не ограничивается тем, что время обращения выступает как вычет из возможного времени производства; мы увидим, что кроме того существуют действи­тельные издержки обращения, т. е. что в сфере обращения при­ходится тратить уже действительно созданные стоимости. Но­все это фактически только такие издержки — такие вычеты из уже созданной прибавочной стоимости, — которые несет капи­тал, для того чтобы увеличить возможную в течение, например, одного года сумму прибавочных стоимостей, т. е. увеличить долю времени производства, приходящегося на определенный период, иными словами, для того чтобы сократить время обра­щения.

Правда, на практике время производства не прерывается действительно временем обращения (кроме случаев кризиса и торговой депрессии). Но это имеет место только потому, что ка­ждый капитал делится на части, одна из которых пребывает в фазе производства, а другая — в фазе обращения·. Следова­тельно, не весь капитал находится в действии, а — в зависи­мости от соотношения между временем обращения и временем производства — например только ¹/₃ или ¹ /_х часть его, другая же часть капитала пребывает в обращении. Или же дело может сложиться еще и так, что определенный капитал удваивается — например, посредством кредита. Тогда для этого капитала — для первоначального капитала — это равносильно тому, будто не существует никакого времени обращения. Но тогда в преж­нем положении оказывается тот капитал, который получен им взаймы. Если отвлечься от собственника капитала, то это опять то же самое, как если бы один капитал был разделен на две части. Вместо того чтобы капитал а разделился на две части и капитал b на две части, капитал а притягивает к себе капитал b и делится на а и b. Иллюзии насчет этого процесса часто встре­чаются у фанатиков кредита (ими редко бывают кредиторы, зато часто должники).

Выше[xlvi] мы уже намекнули на то, каким образом двойст­венное и противоречивое условие капитала — непрерывность производства и необходимость времени обращения, или также непрерывность обращения (не времени обращения) и необходи­мость времени производства — может быть выполнено лишь посредством того, что капитал делится на части, из которых одна обращается как готовый продукт, а другая воспроизво­дится в процессе производства, и что эти части сменяют одна другую: когда одна из них возвращается в фазу II (процесс про­изводства), другая ее покидает.

Этот процесс происходит как ежедневно, так и в более круп­ные промежутки (отрезки времени). Весь капитал и вся совокуп­ная стоимость оказываются воспроизведенными, коль скоро обе части капитала прошли через процесс производства и через про­цесс обращения, или когда вторая часть капитала снова вступает в обращение. Тем самым исходный пункт является конечным пунктом. Поэтому оборот зависит от величины капитала, или, как еще здесь следует сказать точнее, от общей суммы указанных

 

 

двух частей. Лишь когда общая сумма обеих частей капитала воспроизведена, весь оборот завершен; в противном же случае завершен оборот лишь у ¹/₂, ¹/₃, ¹/ _х части капитала, смотря по тому, какова доля его постоянно обращающейся части.

[VI—34] Далее, было отмечено, что каждую часть капитала можно по отношению к другой его части рассматривать как ос­новную или оборотную часть и что они в самом деле попеременно находятся в таком соотношении между собой. Одновременность процесса капитала в различных его фазах возможна только пу­тем деления капитала на части и отталкивания этих частей, каждая из которых является капиталом, но капиталом в раз­личном определении.

Здесь происходят такая же смена форм и такой же обмен веществ, как и в органическом теле. Если, например, предполо­жить, что тело воспроизводится в течение 24-х часов, то это происходит не сразу, а так, что выделение в одной форме и об­новление в другой расчленены и совершаются одновременно» Впрочем, в органическом теле скелет представляет собой основ­ной капитал; он не обновляется за то же самое время, что и плоть и кровь. Существуют различные степени в скорости потребления (самопотребления), а потому и воспроизводства. (Следовательно, здесь уже имеет место переход ко многим капи­талам.) Прежде всего здесь важно иметь в виду ближайшим об­разом лишь капитал как таковой, ибо развиваемые здесь опре­деления являются такими определениями, которые стоимость вообще делают капиталом, конституируют differentia specifica[xlvii] капитала как такового.

Прежде чем идти дальше, обратим еще раз внимание на тот важный пункт, что время обращения — т. е. время, проводимое капиталом отдельно от того процесса, в котором он поглощает труд, т. е. рабочее время капитала как капитала — есть лишь перевод предпосланной стоимости из одного определения формы в другое, но не есть элемент, создающий, увеличивающий стои­мость. Путем превращения стоимости, измеряемой [например] 4 рабочими днями и существующей в форме пряжи, в форму 4 рабочих дней, существующих в виде денег, или в форму символа, признанного в качестве представителя 4 рабочих дней вообще, 4 всеобщих рабочих дней, — предпосланная и измерен­ная стоимость переводится из одной формы в другую, но не уве­личивается. При обмене эквивалентов величина стоимости после- обмена остается той же самой, какой она была до обмена. Если представить себе один капитал или если различные капиталы какой-нибудь страны рассматривать в виде одного капитала (национального капитала) в отличие от капитала других стран, то ясно, что то время, в течение которого этот капитал не функ­ционирует как производительный капитал, т. е. не создает при­бавочной стоимости, вычитается из того времени, которым ка­питал располагает для увеличения своей стоимости.

То время, в течение которого капитал не функционирует в качестве производительного капитала — взятое в этой аб­страктной формулировке, еще без всякого учета издержек самого обращения — выступает как отрицание не действительно су­ществующего времени увеличения стоимости, а возможного времени увеличения стоимости, т. е. возможного в том случае, когда время обращения равно нулю. Ясно, что национальный капитал не может то время, в течение которого он не увеличи­вается, рассматривать как время, в течение которого он увели­чивается, точно так же как, например, изолированный крестья­нин не может то время, в течение которого он не в состоянии жать, сеять, вообще когда прерывается его труд, — рассматри­вать как обогащающее его время. То обстоятельство, что капи­тал, после того как он, и притом с необходимостью, привык рассматривать себя в качестве приносящего плоды производи­тельного капитала независимо от труда, независимо от погло­щения труда, предполагает себя приносящим плоды во всякое время и исчисляет свое время обращения как время, созидаю­щее стоимость, как издержки производства, — это уже совсем другое дело.

Отсюда следует ошибочность того, что говорит, например, Рамсей:

«Применение основного капитала в значительной степени видоизме­няет тот принцип, что стоимость зависит от количества труда. Ибо неко­торые товары, на которые затрачено одинаковое количество труда, требуют весьма различного времени для того, чтобы они были готовы к потреблению. Но так как в течение этого времени капитал не приносит дохода, то для того, чтобы данное применение капитала было не менее прибыльно, чем другие его применения, при которых продукт скорее готов для потребления, товар, когда он, наконец, поступает на рынок, должен повыситься в сто­имости на всю сумму недополученной прибыли».

(Здесь уже предположено, что капитал как таковой всегда равномерно приносит прибыль, как здоровое дерево — плоды.)

«Это показывает, как капитал может регулировать стоимость неза­висимо от труда». Например, вино в погребе (Ramsay. An Essay on the Distribution of Wealth. Edinburgh, 1836, стр. 43).

Здесь получается, будто время обращения наряду с рабочим временем — или в одинаковой степени с ним — создает стоимость. Капитал, конечно, содержит в себе оба момента: 1) ра­бочее время как момент, созидающий стоимость; 2) время обраще­ния как момент, ограничивающий рабочее время и тем самым общее созидание стоимости капиталом; как необходимый момент, ибо стоимость, или капитал, каким он выходит из процесса производства в качестве его непосредственного результата, хотя они и являются стоимостью, но стоимостью, еще не при­нявшей своей адекватной формы. Время, которого требуют эти превращения формы, которое, следовательно, протекает между производством и воспроизводством, — есть время, обесцени­вающее капитал. Если, с одной стороны, в определение капи­тала как обращающегося, совершающего процесс входит непре­рывность, то в такой же степени в это определение входит нарушение непрерывности.

Правильно определяя то обращение, то возвращение [к своей первоначальной форме], которое должен проделать капитал, для того чтобы приступить к новому производству, как ряд обменов, экономисты тем самым признают, что это время обра­щения не является временем, увеличивающим количество стоимости, что оно, следовательно, не может быть временем, создающим новую стоимость, ибо ряд обменов, сколько бы актов обмена он ни включал в себя и сколько бы времени ни требо­валось для завершения этих операций, — есть лишь обмен эквивалентов. Полагание стоимостей — крайних точек опосред­ствования — как равных, разумеется, не может сделать их нерав­ными. Стоимости, рассматриваемые с точки зрения количества, не могут ни увеличиться, ни уменьшиться путем обмена.

Прибавочная стоимость, созданная в течение одной фазы производства, определяется тем прибавочным трудом, который капитал привел в движение во время этой фазы (определяется присвоенным прибавочным трудом). Сумма прибавочных стои­мостей, которую капитал может создать за определенный пе­риод, определяется повторением фазы производства в течение этого периода; или определяется оборотом капитала. А оборот равен продолжительности фазы производства плюс продолжи­тельность обращения, он равен сумме времени обращения и времени производства. Оборот тем в большей степени прибли­жается к самому времени производства, чем короче время обращения, т. е. время, протекающее между тем моментом, когда капитал выходит из производства, и тем, когда он в него воз­вращается.

Прибавочная стоимость фактически определяется рабочим временем, овеществленным в течение одной фазы производства. Чем чаще воспроизводится капитал, тем чаще имеет место производство прибавочной стоимости. Число актов воспроизвод­ства равно числу оборотов. Следовательно, совокупная прибавоч­ная стоимость (S') равна S × nU (где n — число оборотов). S' = S × nU; следовательно, . Если время производ­ства, требующееся капиталу в 100 талеров в определенной от­расли производства, равняется 3 месяцам, то он может обер­нуться в течение года четыре раза, и если прибавочная стои­мость, создаваемая каждый раз, равна 5 талерам, то совокупная прибавочная стоимость равняется 5 (S, созданное в течение одной фазы производства) × 4 (число оборотов, определяемое отноше­нием времени производства к одному году), т. е. равняется 20 талерам. Но так как время обращения равняется, напри­мер, ¹/₄ времени производства, тоодин оборот был бы равен 3 + 1, т. е. 4 месяцам, и капитал в 100 талеров мог бы обер­нуться в течение года лишь 3 раза; совокупная прибавочная стоимость была бы равна 15 талерам. Поэтому, хотя капитал создает 5 талеров прибавочной стоимости за 3 месяца, для него это то же самое, как если бы он за 4 месяца создал [прибавоч­ную] стоимость, равную только 5 талерам, ибо за год он может создать только (5×3) талеров совокупной прибавочной стои­мости. Для капитала это то же самое, как если бы каждые 4 ме­сяца он производил S в размере 5 талеров; стало быть, за 3 ме­сяца он производил бы только ¹⁵/₄, т. е. 3³/₄ талера, а за один месяц своего обращения — 1¹/₄ талера прибавочной стоимости.

Поскольку оборот отличается от продолжительности, опре­деляемой условиями самого производства, он равняется вре­мени обращения капитала. А это последнее не определяется [одним только] рабочим временем. Таким образом, сумма при­бавочной стоимости, создаваемая капиталом за данный период, определяется не просто рабочим временем, а рабочим временем и временем обращения [VI—35] в указанных выше соотноше­ниях. Однако то определение, которое капитал здесь привносит в полагание стоимости, является, как показано выше, отрица­тельным, ограничивающим определением.

Если, например, капиталу в 100 ф. ст. требуется 3 месяца, т. е. 90 дней, для фазы производства и если бы время обращения равнялось нулю, то капитал мог бы оборачиваться 4 раза в год; и весь капитал в течение всего времени действовал бы как капи­тал, т. е. как полагающий прибавочный труд, как умножающая себя стоимость. Если из этих 90 дней 80 представляют необходи­мый труд, то 10 дней представляют прибавочный труд. Пред­положим теперь, что время обращения составляет 33¹/₃% вре­мени производства, т. е. ¹/₃этого последнего. Следовательно, на 3 месяца производства приходится один месяц обращения. Тогда время обращения равно ⁹⁰/₃ (¹/₃ времени производства), т. е. равно 30 дням; с = ¹/₃ р; (с = p/3). Ну, ладно.

Вопрос теперь состоит в том, какая часть капитала может быть непрерывно занята производством в течение целого года. Если бы капитал в 100 ф. ст. работал 90 дней, а его продукт, равный 105 ф. ст., обращался бы в течение одного месяца, то на протяжении этого месяца капитал не мог бы применять ника­кого труда.

(90 рабочих дней, конечно, могут равняться 3, 4, 5 и т. д. раз по 90, смотря по количеству занятых в течение этих 90 дней рабочих. Было бы всего лишь 90 дней в том случае, если бы был занят только один рабочий. Это пока еще нас здесь совершенно не касается.)

(При всех этих расчетах предполагается, что прибавочная стоимость не капитализируется и что капитал продолжает ра­ботать с тем же количеством рабочих; что в тот же самый момент, когда реализуется прибавочная стоимость, реализуется также и весь капитал, превращаясь опять в деньги.)

Принятое нами предположение означает, что в течение одного месяца капитал вовсе не мог бы функционировать.

(Капитал в 100 ф. ст. непрерывно применяет, например, 5 ра­бочих; в этом капитале содержится их прибавочный труд, и про­дукт, который обращается, является не первоначальным капи­талом, а таким капиталом, который поглотил прибавочный труд и поэтому обладает прибавочной стоимостью. Следовательно, обращение капитала в 100 ф. ст. следует, собственно говоря, понимать как обращение капитала, например, в 105 ф. ст., т. е. как обращение капитала с прибылью, созданной в одном акте производства. Однако эта ошибка здесь безразлична, особенно при рассмотрении вышеупомянутого вопроса.)

Предположим, что к исходу трех месяцев произведено пряжи на 100 фунтов стерлингов. Теперь пройдет еще один месяц, пока я получу дуньги и смогу возобновить производство. Для того чтобы привести в движение то же самое количество рабочих в те­чение этого одного месяца, пока обращается капитал, я должен был бы иметь добавочный капитал в 33¹/₃ ф. ст.; ибо если 100 ф. ст. приводят в движение определенное количество труда в течение 3 месяцев, то ¹/₃от этих 100 ф. ст. привела бы в движение это же количество труда в течение одного месяца.

В конце четвертого месяца капитал в 100 ф. ст. вернулся бы в фазу производства, а капитал в ЗЗ¹/₃ ф. ст. вступил бы в фазу обращения. Последний капитал потребовал бы для своего обращения соответственно ¹/₃ месяца; следовательно, он вер­нулся бы в фазу производства через 10 дней.

Первый капитал мог бы снова вступить в обращение лишь в конце седьмого месяца. Второй капитал, который вступил в обращение в начале пятого месяца, возвратился бы обратно, скажем, 10 числа пятого месяца, снова вступил бы в обращение 10 числа шестого месяца и возвратился бы обратно 20 числа ше­стого месяца, чтобы снова вступить в обращение 20 числа седь­мого месяца; в конце седьмого месяца он вернулся бы, а первый капитал снова начал бы обращаться в тот же самый момент, когда возвратился бы второй капитал. Дальше мы имели бы: начало восьмого месяца и возвращение такого-то числа этого месяца, начало девятого месяца и т. д.

Словом: если бы капитал был больше на ¹/₃, как раз настоль­ко, что это соответствует времени обращения, то он мог бы все время применять то же самое количество рабочих. Но капитал может все время находиться в фазе производства и в том случае, если он постоянно применяет на ¹/₃ меньше труда. Если бы капи­талист начал процесс производства только с капиталом в 75 ф. ст., то в конце третьего месяца производство было бы закончено; после этого капитал обращался бы в течение одного месяца, и в это время капиталист мог бы, однако, продолжать производство, так как он сохранил в своих руках капитал в 25 ф. ст. И если ему требуется 75 ф. ст. для того, чтобы при­водить в движение в течение трех месяцев определенную массу труда, то ему требуется 25 ф. ст. для того, чтобы приводить в движение соответствующую массу труда в течение одного месяца. Капиталист все время приводил бы в движение одно и то же количество рабочих.

Для продажи каждой партии его товаров требуется ¹/₁₂ года. Если ему всегда требуется ¹/₃ времени производства для продажи своих товаров, то и т. д. Этот вопрос может быть решен посред­ством очень простого уравнения, к чему мы вернемся впослед­ствии. Собственно говоря, этот вопрос сюда еще не относится. Но он важен в связи с дальнейшими вопросами о кредите.

Пока во всяком случае ясно следующее. Обозначим время производства буквами pt, время обращения — буквами сt, капитал — буквой С. Капитал С не может находиться одновре­менно в фазе производства и в фазе обращения. Если он хочет продолжать процесс производства в то время, когда он обра­щается, то он должен распасться на две части, из которых одна находится в фазе производства, между тем как другая — в фазе обращения, а непрерывность процесса обеспечивается тем, что если часть a положена в одной определенности, то часть b положена в другой. Пусть часть капитала, всегда находящаяся в про­изводстве, будет х; тогда х = С — b (b — часть капитала, на­ходящаяся в обращении). С = b + х. Если бы время обращения капитала было равно нулю, то точно так же было бы b = 0, а х был бы равен С. Часть капитала, находящаяся в обращении (b): совокупный капитал (С) = время обращения (ct): время производства (pt). Формула b: С = ct: pt означает, что на­ходящаяся в обращении часть капитала так относится к со­вокупному капиталу, как время обращения относится к вре­мени производства.

Если капитал в 100 ф. ст. при 5% прибыли оборачивается каждые 4 месяца, так что на 3 месяца времени производства приходится один месяц времени обращения, то совокупная при бавочная стоимость, как мы видели[xlviii], будет равна 5 × 12/4 = 5 × 3 = 15, вместо 20 при с = 0, так как тогда мы имели бы S' =5 × 12/3 = 20. Теперь же совокупная прибавочная стоимость равна 15 ф. ст.; это — прибыль капитала в 75 ф. ст. при 5%, у которого время обращения равнялось бы нулю, который обо­рачивался бы четыре раза в год и был бы постоянно занят. В кон­це первого квартала его прибыль составляла бы 3³/₄ ф. ст.; в конце года — 15 ф. ст. (Но в этом случае обращался бы совокупный капитал, равный всего лишь 300 ф. ст., тогда как в первом случае, при ct = 0, обращался капитал в 400 ф. ст.)

Следовательно, капитал в 100 ф. ст., у которого время обра­щения составляет один месяц при 3 месяцах времени произ­водства, может постоянно применять производительным обра­зом капитал в 75 ф. ст.; капитал в 25 ф. ст. при этом постоянно обращается и непроизводителен. Обозначая буквой M один месяц, мы можем выразить это отношение в виде пропорции 75: 25 = 3 М: 1 M; или, если мы обозначим часть капитала, занятого в производстве, буквой р, часть, находящуюся в обра­щении, — буквой с, а соответствующее им время — буквами с' и р', то р: с = р': с'; (р: с = 1: ¹/₃). [В нашем примере] часть капитала, находящаяся в производстве, всегда относится к части, находящейся в обращении, как 1: ¹/₃, но эта у_з всегда представлена меняющимися составными частями капитала. Но р: С = 75: 100 = ³/₄; с = ¹/₄; р: С = 1: ⁴/₃ и с: С = = 1:4. Оборот в целом = 4M; р: U = 3М: 4 M = 1: ⁴/₃.

***

[VI—36] В процессе обращения капитала одновременно про­исходят смена форм и обмен веществ. Мы должны здесь начать не с Д, а с процесса производства как с предпосылки. В произ­водстве, рассматриваемом с вещественной стороны, орудие из­нашивается, а сырье перерабатывается. Результатом является продукт — вновь созданная потребительная стоимость, отли­чающаяся от своих элементарных предпосылок. Продукт соз­дается только в процессе производства, рассматриваемом с вещественной стороны. Это и есть первое и существенное вещест­венное изменение. На рынке, при обмене на деньги, продукт выталкивается из кругооборота капитала и поступает в потреб­ление, становится предметом потребления, будь то для оконча­тельного удовлетворения какой-либо индивидуальной потреб­ности или в качестве сырого материала для какого-то другого капитала.

При обмене товара на деньги вещественное изменение и из­менение формы совпадают, так как в деньгах как раз само со­держание входит в экономическое определение формы. А при обратном превращении капитала в вещественные условия про­изводства здесь одновременно происходит обратное превраще­ние денег в товар. Имеет место как воспроизводство определен­ной потребительной стоимости, так и воспроизводство стоимости как таковой. Но подобно тому как вещественный элемент с са­мого начала при вступлении в процесс обращения фигурировал здесь как продукт, так в конце обращения товар снова фигу­рирует как условие производства. Поскольку деньги фигури­руют здесь в качестве средства обращения, они действительно являются только посредником, с одной стороны, между произ­водством и потреблением, в процессе того обмена, при котором капитал отталкивает от себя стоимость в форме продукта, а с другой стороны — между производством и производством, когда капитал отталкивает себя в форме денег, втягивая в свой кругооборот товар в форме условия производства.

Если рассматривать капитал с вещественной стороны, то деньги выступают как всего лишь средство обращения; со сто­роны формы деньги выступают как номинальная мера увеличе­ния его стоимости, а для определенной фазы — как самодовлею­щая стоимость. Поэтому [процесс обращения] капитала в такой же степени представляет собой Т — Д — Д — Т, как и Д — Т — Т — Д, и притом так, что обе формы простого обра­щения здесь приобретают вместе с тем и дальнейшие определе­ния, поскольку Д — Д — это деньги, созидающие деньги, а Т — Т — такой товар, потребительная стоимость которого как воспроизводится, так и увеличивается. Относительно денежного обращения, которое здесь выступает как входящее в обращение капитала и определяемое им, мы заметим лишь мимоходом, — ибо этот вопрос можно обсудить au fond[xlix] лишь после того, как рассмотрено действие и взаимодействие многих капиталов, — что, очевидно, деньги фигурируют здесь в различных определе­ниях.

[7)] РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ ВРЕМЕНЕМ ПРОИЗВОДСТВА И РАБОЧИМ ВРЕМЕНЕМ. [ПУТАНИЦА У ШТОРХА ОТНОСИТЕЛЬНО «СРЕДСТВ УСКОРЕНИЯ ОБРАЩЕНИЯ»]

До сих пор предполагалось, что время производства совпа­дает с рабочим временем. Но вот, например, в земледелии имеют место перерывы в труде во время самого производства, до того, как закончен продукт. [В двух различных отраслях производ­ства] может быть затрачено одинаковое рабочее время, а про­должительность фазы производства может быть различной, так как [в одной из этих отраслей] труд прерывается. Если различие заключается только в том, что в одном случае для завершения продукта требуется более продолжительный труд, чем в другом случае, то никакого вопроса еще не возникает, так как тогда, согласно всеобщему закону, ясно, что продукт, в котором содер­жится большее количество труда, представляет настолько же большую стоимость, и если воспроизводство в течение данного периода будет при этом менее частым, то воспроизведенная стои­мость будет соответственно большей. Ведь 2 × 100 составляют ровно столько, сколько 4 × 50. Так же как с совокупной стои­мостью, обстоит дело, далее, и с прибавочной стоимостью.

Неодинаковая продолжительность процесса производства различных продуктов, несмотря на то что на них затрачивается одинаковое рабочее время (а именно, накопленный и живой труд, вместе взятые), — вот в чем заключается проблема. Основной капитал как будто бы функционирует здесь совсем один, без человеческого труда, подобно, например, семенам, доверенным лону земли. Если при этом требуется еще затратить дополни­тельный труд, то его следует мысленно вычесть, чтобы вопрос был поставлен в чистом виде.

Если время обращения здесь то же самое, то обороты про­исходят реже вследствие того, что продолжительность фазы производства больше. Следовательно, время производства плюс время обращения, т. е. 1 U, здесь больше, чем в том случае, когда время производства совпадает с рабочим временем. Время, которое требуется здесь для того, чтобы продукт достиг зрело­сти, и [вызванные этим] перерывы в труде конституируют здесь условия производства. Нерабочее время составляет условие рабочего времени, условие действительного превращения его в время производства. Весь этот вопрос, очевидно, относится, собственно говоря, только к дальнейшему, а именно к рассмот­рению выравнивания нормы прибыли. Однако основное необ­ходимо выяснить здесь.

Более медленное возвращение капитала — в этом и заклю­чается существо дела — вызвано здесь не временем обращения, а самими условиями производства, при которых труд становится производительным; а эти условия принадлежат к числу техно­логических условий процесса производства. Необходимо пол­ностью отвергнуть прямо-таки нелепую мысль о том, будто обусловленное природой обстоятельство, препятствующее ка­питалу в определенной отрасли производства обмениваться в те же самые сроки с тем же количеством рабочего времени, как это делает другой капитал в другой отрасли производства, — будто это обстоятельство может каким бы то ни было образом увели­чить стоимость капитала. Стоимость, а следовательно также прибавочная стоимость, равняется не продолжительности фазы производства, а рабочему времени, затраченному в течение этой фазы производства, как овеществленному, так и живому рабо­чему времени. Только живое рабочее время — и притом соответ­ственно своему отношению к овеществленному рабочему вре­мени — может создавать прибавочную стоимость, потому что только живой труд может доставить прибавочное рабочее время. {Ясно, что при выравнивании нормы прибыли привходят другие определения. Но здесь речь идет не о распределении прибавоч­ной стоимости, а о ее созидании.}

Поэтому справедливо утверждение, что с этой точки зрения сельское хозяйство, например, менее производительно (произ­водительность здесь относится к производству стоимостей), чем другие отрасли производства. Точно так же как, с другой сто­роны, — поскольку рост производительности в сельском хо­зяйстве непосредственно уменьшает необходимое ра­бочее время, — оно производительнее всех остальных отраслей производства. Однако само это обстоятельство может идти на пользу сельскому хозяйству лишь там, где уже господствуют капитал и соответствующая ему общая форма производства.

Уже в самом перерыве фазы производства заложено то, что сельское хозяйство никогда не может быть той сферой, с которой капитал начинает, которую он избирает своим первоначальным местопребыванием. Эти перерывы фазы производства противоре­чат первейшим основным условиям промышленного труда. Поэтому капитал овладевает сельским хозяйством только по­средством обратного воздействия [промышленности на сельское хозяйство], в результате чего земледелие приобретает промыш­ленный характер. Для этого, с одной стороны, требуется высокое развитие конкуренции, с другой стороны — значительное раз­витие химии, механики и т. д., иными словами, обрабатывающей промышленности. Поэтому в истории мы и находим, что сельское хозяйство никогда не выступает в чистом виде в тех способах производства, которые предшествуют капиталу или соответ­ствуют его собственным неразвитым стадиям. Сельская подсоб­ная промышленность, как, например, прядение, ткачество и т. д., вынуждена компенсировать те границы, которые суще­ствуют здесь для применения рабочего времени — границы, заложенные в этих перерывах фазы производства.

Несовпадение времени производства с рабочим временем мо­жет вообще зависеть только от природных условий, которые здесь непосредственно стоят на пути использования труда, т. е. на пути присвоения прибавочного труда капиталом. Эти препят­ствия на пути капитала, разумеется, обусловливают не преи­мущества, а, с точки зрения капитала, — убытки.

Весь этот случай здесь, собственно говоря, следует упомя­нуть лишь как пример фиксированного капитала, фиксирован­ного в одной из фаз. Здесь следует прочно усвоить только то, что капитал не создает никакой прибавочной стоимости в течение того времени, когда он не применяет живого труда. Воспроиз­водство применяемого основного капитала само по себе не яв­ляется, конечно, созиданием прибавочной стоимости.

(В человеческом теле, так же как и в капитале, различные его части сменяются в процессе воспроизводства не в одинако­вые промежутки времени. Кровь обновляется скорее, чем му­скулы, мускулы — скорее, чем кости, которые с этой точки зре­ния можно рассматривать как основной капитал человеческого тела.)

[VI—37] В качестве средств, ускоряющих обращение, Шторх приводит следующее: 1) образование класса «работников», за­нятых только торговлей; 2) улучшение средств транспорта; 3) деньги; 4) кредит (см. выше)[l].

Из этого пестрого перечисления видна вся путаница поли-тико-экономов. Деньги и денежное обращение — то, что мы назвали простым обращением — являются предпосылкой, услови­ем как самого капитала, так и обращения капитала. О деньгах как об отношении общения, принадлежащем предшествующей ка­питалу ступени производства, о деньгах как деньгах в их непо­средственной форме — нельзя поэтому сказать, что они уско­ряют обращение капитала; деньги являются предпосылкой этого обращения. Когда мы говорим о капитале и о его обраще­нии, мы находимся на такой ступени общественного развития, на которой не введение денег привходит как некое изобретение и т. д., а деньги являются предпосылкой. В той мере, в какой деньги в их непосредственной форме сами имеют стоимость, не только являются стоимостью других товаров, символом их стоимости (ибо когда нечто непосредственное должно быть дру­гим непосредственным, то оно может всего лишь представлять таковое, быть тем или иным его символом), но и сами имеют стоимость, сами суть труд, овеществленный в определенной по­требительной стоимости, — деньги отнюдь не ускоряют обраще­ние капитала, а, напротив, замедляют его.

Деньги, рассматриваемые с обеих сторон, которые они имеют в обращении капитала, т. е. деньги в качестве средства об­ращения, равно как и деньги в качестве реализованной стои­мости капитала, принадлежат к издержкам обращения, по­скольку они сами суть рабочее время, применяемое, с одной стороны, для сокращения времени обращения, а с другой сто­роны, для того, чтобы осуществить один качественный момент обращения — обратное превращение капитала в самого себя как самодовлеющую стоимость. В обоих случаях деньги не уве­личивают стоимость. G одной стороны, деньги — это форма во­площения стоимости, требующая издержек, затраты рабочего времени и, следовательно, вычитаемая из прибавочной стои­мости. С другой стороны, деньги можно рассматривать как та­кой механизм, который экономит время обращения и тем самым высвобождает время для производства. Но поскольку деньги в качестве такого механизма сами требуют труда и являются продуктом труда, они по отношению к капиталу представляют собой faux frais [li] производства. Деньги фигурируют среди из­держек обращения.

Первоначальные издержки обращения — это само время обращения в противоположность рабочему времени. Реальные издержки обращения сами являются овеществленным рабочим временем — механизмом для сокращения первоначальных из­держек, связанных с временем обращения. Поэтому деньги в их непосредственной форме, как принадлежащие исторической сту­пени производства, предшествующей капиталу, представляются ему издержками обращения, и вследствие этого стремление капи­тала направлено к тому, чтобы преобразовать деньги адекватно себе, т. е. превратить их в такого представителя одного из мо­ментов обращения, который не требовал бы никаких затрат ра­бочего времени, сам не был бы стоимостью. Капитал поэтому стремится устранить деньги в их традиционной, непосредствен­ной реальности и превратить их в нечто полагаемое и равным образом устраняемое только капиталом, в нечто чисто идеаль­ное. Поэтому нельзя говорить, подобно Шторху, что деньги вообще являются средством ускорения обращения капитала; наоборот, надо сказать, что капитал стремится превратить деньги во всего лишь идеальный момент своего обращения и впервые придать им соответствующую ему адекватную форму. Устранение денег в их непосредственной форме является требо­ванием денежного обращения, ставшего моментом обращения капитала, ибо в своей непосредственно предпосланной форме деньги выступают как предел обращения капитала.

Тенденцией капитала является обращение без времени обра­щения, а отсюда — и превращение орудий, служащих только для сокращения времени обращения, во всего лишь положенные капиталом определения формы, подобно тому как те различные моменты, которые капитал проходит в сфере обращения, пред­ставляют собой качественные определения его собственного метаморфоза.

Что касается образования особого торгового сословия — т. е. такого развития разделения труда, которое превратило занятие обменом в особый вид труда, для чего, разумеется, сумма мено­вых операций уже должна была достигнуть известной высоты, — (если, например, у 100 человек обмен отнимает ¹/₁₀₀ их рабо­чего времени, то каждый человек является на ¹/₁₀₀ участником обмена; ¹⁰⁰/₁₀₀ участников обмена представляют собой одного человека. На эти 100 может тогда приходиться один купец. Отделение торговли от самого производства, или то обстоя­тельство, что сам обмен получает представителя, отличного от его участников, требует, вообще говоря, определенной степени развития обмена и общения. Купец представляет по отношению к продавцу всех покупателей, а по отношению к покупателю — всех продавцов; следовательно, он выступает не как один из полюсов, а как середина самого обмена, выступает поэтому в ка­честве посредника), — то образование купеческого сословия, которое предпола­гает и образование денег, хотя бы и не развитых во всех своих моментах, точно так же является предпосылкой для капитала и потому не может приводиться как то, что опосредствует его спе­цифическое обращение. Так как торговля, как исторически, так и логически, является предпосылкой для возникновения капи­тала, то прежде чем мы закончим эту главу, нам придется вер­нуться к этой теме, поскольку это относится к разделу о воз­никновении капитала или же к предыдущему разделу.

Улучшение средств транспорта, поскольку оно означает об­легчение физического обращения товаров, не относится сюда, где рассматриваются одни только формальные определения обраще­ния капитала. Продукт только тогда становится товаром, только тогда выходит из фазы производства, когда он оказывается на рынке. С другой стороны, средства транспорта привходят сюда постольку, поскольку сроки возвращения капитала — т. е. время обращения — должны возрастать с увеличением отдаленности рынка от места производства. Следовательно, сокращение этих сроков с помощью транспортных средств с этой точки зрения представляется непосредственно относящимся к рассмотрению обращения капитала. Но по существу это относится к учению о рынке, которое само входит в отдел о капитале.

Наконец, кредит. Эту форму обращения, которая непосред­ственно устанавливается капиталом, которая, стало быть, спе­цифически вытекает из природы капитала, эту differentia specifica[lii] капитала Шторх и другие ставят здесь в один ряд с деньгами, торговым сословием и т. д., которые относятся вообще к развитию обмена и более или менее основанного на нем произ­водства. Указание на differentia specifica является здесь как логическим развитием темы, так и ключом к пониманию историче­ского развития. Мы и в истории находим — например, в Англии, а также и во Франции — попытки заменить [металлические] деньги бумажными, а с другой стороны, попытки придать ка­питалу, поскольку он существует в форме стоимости, форму, определяемую исключительно им самим, и, наконец, уже при самом возникновении капитала, попытки учреждения кредита (см., например, у Петти и Буагильбера).