Типология и основные компоненты политических процессов

Политические процессы в различных странах мира отличаются свое­образным характером, степенью динамики и направленностью. Нередки ситуации, когда один страновой макрополитический процесс включает в себя два и более разнонаправленных и неоднородных субпроцесса.

Обратите внимание В одной из самых стабильных стран мира — Великобритании — воз­ник и долгие годы разворачивался процесс этноконфессионального конфликта между англичанами и ирландцами (протестантами и ка­толиками), отголоски которого время от времени отзывались даже взрывами в тихом Лондоне, организованными террористами Ирлан­дской республиканской армии (ИРА). До благополучного исхода этот процесс не доведен и к началу XXI в. Кроме того, в этой же стране намечается еще ряд политических процессов, которые вполне могут приобрести определенные сепаратистские характеристики. Подоб­ные процессы способны изменить и политическую систему Италии, в частности, реально поставить вопрос о ее «федерализации» по прин­ципу разделения на Север и Юг.

Вместе с тем ряд критериев позволяет выделить основные разновид­ности политических процессов: локально-региональные и глобальные; внут­рисистемные и переходные (транзитные); стабильные и кризисные; нако­нец, легальные и теневые.

Разделение политических процессов на локально-региональные и глобальные во многом обусловлено развитием политической жизни в про­странственно-временном континууме. Зачастую результат того или иного регионального процесса может воздействовать и на общий ход мировой политики. Например, этнополитический конфликт между боснийскими сер­бами, мусульманами и хорватами — изначально в виде внутреннего дела бывшей Югославии — перерос в масштабный политический процесс, вли­явший на основы общеевропейской политики. В то же время типично ло­кальный процесс, затрагивающий интересы лишь местного сообщества — это выборы в муниципальные органы власти.

Рассмотрение процесса как внутрисистемного или переходного (транзитного) раскрывает иную сторону данного явления — отношение к системе институтов и норм, образующей рамки вообще любого процес­са. Процессы первого типа разворачиваются в таком политическом про­странстве, где, как в футболе, четко определено число игроков и судей, то есть институты, а также время и правила игры, то есть политические нор­мы. Это относится к странам, где уже установилась политическая систе­ма (демократическая, авторитарная либо тоталитарная), в довольно жест­ких границах которой и разворачивается политический процесс, воспро­изводящий роли акторов и функции институтов (например, 70-летний период III Республики во Франции). Ко второму — транзитному — типу относятся политические процессы в странах, переживающих период пол­ного изменения системы власти, включая ее институты и другие субъек­ты, как это было в Советской России после 1917 г.

В марксистской литературе различение стабильных и кризисных процессов зачастую сводилось к дилемме — реформа или революция. Дей­ствительно, в политике острые кризисные ситуации нередко переходят в революционные взрывы, а серии даже глубоких правительственных ре­форм обеспечивают стабильную эволюцию (например, эпоха Нового курса Ф.Д. Рузвельта в США в 1930-е гг.). Вместе с тем и революция, и реформа может быть способом разрешения политического кризиса. Это обуслов­лено механизмами самого политического процесса, связанными с нали­чием либо отсутствием баланса и консенсуса ведущих социальных сил, выступающих его субъектами. Так было в Германии, когда после кризиса Веймарской республики, установления тоталитарной власти нацистов и их поражения во Второй мировой войне в период правления К. Аденауэра была в целом выработана модель стабильного политического процесса.

В основе всякого политического процесса — ценности и нормы до­минирующей политической культуры, а также отдельных субкультур. Эти ценности определяют правила политической игры, границы дозволенного и неразрешенного, официального и неофициального, то есть легального и нелегального (теневого) процессов (в отношении последнего точнее сказать — субпроцесса). К примеру, восстание и переворот, террор и путч при всех типах режимов воспрещены конституцией и нормами полити­ческой жизни. В реальности политический процесс тем не менее зачас­тую выходит за рамки правового поля (хотя в идеале должен с ним совпа­дать), а так называемая политическая целесообразность ценится порой выше, чем законность. Это обусловлено также дефицитом информации, законспирированностью некоторых сфер политики, приверженностью ряда деятелей к закрытым для общества, замаскированным способам дости­жения своих целей.

Обратите внимание Даже в таких развитых правовых государствах, как США, становят­ся известными незаконные акции вроде уотергейтского дела (под­слушивание оппозиции), повлекшего за собой отставку президента Р. Никсона.

В упрощенном смысле властвование есть сочетание государственно­го управления и политического участия граждан, условно говоря, суб­процессов, идущих сверху и снизу. Значит, в политический процесс обяза­тельно входят функционирование государственных институтов, таких как правительство, парламент, силовые структуры (армия, полиция, спецслуж­бы), а также деятельность партий и групп давления (интересов), индивиду­альная активность граждан. Потому такой целостный процесс нередко трак­туют как довольно сложную конфигурацию сознательной и стихийной дея­тельности, т.е. регулируемых государством и спонтанных акций граждан и их групп. Существует два подхода к рассмотрению соотношения данных компонентов: по «горизонтали» и по «вертикали». В первом случае госу­дарство и социальные группы выступают по преимуществу на паритетных началах, в виде партнеров, сознательно стремящихся к рациональному до­стижению согласованных общественных целей (например, в Швеции и Гер­мании — это неокорпоратистская модель трипартизма, т.е. равноправного диалога правительства с профсоюзными и предпринимательскими органи­зациями). При втором подходе политический процесс выглядит некоей сти­хией, которой противостоят органы государственной власти, играющие роль управленческой подсистемы этого процесса, формулирующие цели и при­нимающие решения, порой жесткие, по поводу национально-государствен­ных приоритетов. (Последний вариант отношений государства и общества особенно очевиден при авторитарных режимах в периоды их кризисов.) В итоге можно заключить, что каждой из двух крупных взаимодействующих подсистем политического процесса присуща своя функциональная нагрузка: с одной стороны, государственное управление — это сила, интегрирующая общество, формулирующая коллективные цели и принимающая решения, а с другой — давление граждан и их групп снизу связано с представитель­ством их интересов.

Взаимодействия между группой, осуществляющей функции управле­ния, и другими группами общества, нажимающими на властвующую элиту, сотрудничающими либо конкурирующими друг с другом, в принципе об­разуют общее содержание политического процесса, понимаемого как пере­ход от одной структуры баланса сил к другой. Особая роль в этом перехо­де свойственна почти каждому из имеющихся в данной стране социально-политических институтов.

Подробную модель, описывающую функции институтов в политичес­ком процессе, разработали Алмонд и Дж. Бингэм Пауэлл (см. «Сравни­тельная политика сегодня», 1996). Они выделили пять основных фаз поли­тической динамики и соответствующих им носителей в виде институтов, преимущественно связанных с осуществлением той или иной функции в политическом процессе. Конструкция этих ученых показывает, какая именно специфическая роль принадлежит разным институтам в целостно функци­онирующей системе.

На первой фазе артикуляции индивидуальных и групповых интересов носителем этой функции выступают особые коллективы — группы инте­ресов. Таковыми могут быть ассоциации бизнесменов либо профсоюзы, выражающие зачастую неодинаковые интересы работодателей и наемных трудящихся по одним и тем же проблемам (экономические реформы, при­ватизация или огосударствление, либерализация цен).

Следующая стадия и соответствующая ей функция агрегирования (обобщения) интересов связана уже в основном с деятельностью партий. Здесь происходит отбор и объединение в общую партийно-политическую позицию довольно разнородных интересов индивидов и их групп. Это вид­но, например, по усилиям социал-демократов, которые пытаются суммиро­вать интересы и требования городских рабочих, служащих, фермеров и пред­принимателей в согласованной партийной платформе.

В фазе выработки политического курса интегрирующую роль выпол­няют представительные и законодательные институты, которые формиру­ют коллективные решения. Например, в британском парламенте выработка и принятие ключевых для всей нации решений осуществляется почти все­гда институционально, скоординировано депутатами консервативной и лейбористской партий вне зависимости от того, какая из них правит.

Фаза реализации принятых решений связана главным образом с функ­ционированием институтов исполнительной власти, которые предприни­мают для этого надлежащие меры и изыскивают необходимые ресурсы.

В практической государственной политике случается, что за непродуманные решения высших должностных лиц расплачиваются их исполнители, как это произошло с постановлением о вводе советских войск в Афганистан.

Функции контроля и арбитража в рамках политического процесса принадлежат институтам судебного и конституционного надзора, устраня­ющим рассогласования между другими организациями и социальными груп­пами на базе общественно признанных норм.

Политический процесс предстает еще и как смена состояний, характе­ризующихся разнообразием соотношения сил, переходами от равновесия между ними к дисбалансу и установлению нового равновесия, от устойчи­вости к неустойчивости, и наоборот. Все это — существенные параметры развертывания политического процесса.

Итак, в число важнейших компонентов, необходимых для моделиро­вания и истолкования политического процесса, входят следующие его из­мерения: факторы и среда развертывания; акторы (участники), а также их взаимодействия; нормы, регулирующие отношения между ними; уровень равновесия; наконец, континуум (пространство и время) развития данного процесса.