Структурализм, постструктурализм и возникновение постмодернистской социальной теории

В данной книге главным образом рассматривалась модернист­ская социальная теория. Однако использование термина «мо­дерн» подразумевает, что за модернистской социальной теорией следует какое-то дальнейшее развитие. Эта идея представляется странной, поскольку мы привыкли думать о современных явлениях как о самых новых событиях. Но в последние несколько десятилетий во многих сферах (искус­ство, архитектура, литература и т. д.) произошел ряд изме­нений, которые стали пониматься учеными как тгостсовремен-ные. Имеется в виду не только то, что эти явления следуют за событиями эпохи модерна, но также и то, что с модерном были связаны определенные проблемы, на которые указывают пост­модернисты и которые они пытаются разрешить.

В социологической теории современные (равно как и клас­сические) теории, рассматривавшиеся на протяжении преды­дущих глав, не теряют своего значения.— в сущности, они остаются важнейшими в рамках этой дисциплины. Тем не менее все более значительное влияние на социологиче­скую теорию оказывает постмодернистская социальная тео­рия, и сегодня мы можем выделить постсовременные раз­работки, теоретические подходы и теоретиков. Более того, можно было бы ожидать от социологических теоретиков, как наиболее близких к гуманитарным наукам, весьма открыто­го отношения к постмодернизму. По мере того как некото­рые социологические теоретики используют все более пост­модернистский подход, мы можем ожидать и от других, более эмпирически ориентированных социологов подверженности влиянию постмодернистской социальной теории, по край­ней мере в некоторых ее аспектах.

Рассматривая постмодернистскую социальную теорию, необходимо переключиться с социологических теорий на со­циальные. Хотя различие между этими двумя типами теорий

[522]

нечетко выражение, как правило, социологические теории отражают разработки, осуществляемые главным образом в рамках социологии и представляющие инте­рес в основном для социологов. Социальные теории, как правило, многодисцип­линарны. В сущности, по крайней мере, некоторые из уже рассмотренных нами в настоящей книге теорий, особенно неомарксистская и теория действия — струк­туры, лучше описывать как теории социальные. В любом случае, очевидно, что постмодернистские теории лучше всего рассматривать именно как социальные

теории. |

В настоящей главе мы рассмотрим возникновение того, что фактически следу­ет за модернистской социальной теорией, проследив развитие теорий от структу­рализма и постструктурализма до того, что сегодня понимается под постмодер­нистской социальной теорией.

Вслед за Лэшем (lash, 1991, p. ix) в качестве отправной точки возникновения постструктурализма и постмодернизма мы возьмем «структурализм, который в 1960-х гг. прошел сквозь французскую социальную мысль». Сам по себе структу­рализм был реакцией на французский гуманизм, особенно экзистенциализм Жан-Поля Сартра. В своем раннем творчестве в центр внимания Сартр помещал индивида, в частности, индивидуальную свободу. Тогда он придерживался той точки зрения, согласно которой человеческие действия определяются самими людьми, а не со­циальными законами или крупными социальными структурами. Однако в более поздний период своего творчества Сартра больше притягивала марксистская тео­рия, и, хотя он продолжал концентрировать свое внимание на «свободном инди­виде», этот индивид теперь был «помещен в огромную подавляющую социальную структуру, которая ограничивает и отчуждает его действия» (Craib, 1976, р. 9).

В своем анализе творчества Сартра Джила Хейим (Hayim, 1980) видит связь между его ранними и поздними работами. В работе «Бытие и Ничто», опублико­ванной в 1943 г., Сартр в большей степени уделяет внимание свободному инди­виду и придерживается мнения, что «существование определяется через действия и их посредством.... Человек есть то, что он делает» (Hayim, 1980, р. 3). В то же время Сартр критикует структуралистское понимание «объективных структур как полностью детерминирующих поведение» (Hayim, 1980, р. 5). Для Сартра, и экзистенциалистов вообще акторы обладают способностью выходить за преде­лы настоящего, двигаться к будущему. Поэтому, с точки зрения Сартра, люди сво­бодны; они ответственны за все, что делают; у них нет оправданий. В некоторых

отношениях эти «поразительные обязанности отвечать за свободу» (Hayim, 1980,

Р-17)

становится для людей ужасным источником мук. С другой стороны, такая

ответственность может быть для людей источником оптимизма: их судьба нахо­дится в их руках. В опубликованной в 1963 г. работе «Критика диалектического разума» Сартр уделяет больше внимания социальным структурам, но даже здесь он подчеркивает «человеческую прерогативу на трансценденцию — выход за пределы наличного» (Hayim, 1980, р. 16). Сартр критикует многих марксистов (.структурных марксистов), которые переоценивают роль и значение социаль­ной структуры. «Догматичные марксисты, с точки зрения Сартра, исключили из первоначальной идеи Маркса гуманистический элемент» (Hayim, 1980, р. 72). Бу­дучи экзистенциалистом, Сартр всегда придерживался этого гуманизма. Именно

[523]

в противопоставлении экзистенциалистскому гуманизму следует рассматривать возникновение структурализма, постструктурализма и постмодернизма.

Структурализм

Очевидно, что структурализм предполагает внимание к структурам, но это в ос­новном не те структуры, которые интересуют структурных функционалистов (см. главу 3). Тогда как последние, а в действительности большинство социологов, рас­сматривают социальные структуры, для структуралистов основной интерес представляют структуры лингвистические. Такое переключение с социальных на лингвистические структуры стало известно как лингвистический поворот, карди­нально изменивший характер социальных наук (Lash, 1991, p. ix). Значительное число ученых в сфере социальных наук переключилось с преимущественного рас­смотрения социальной структуры на изучение языка (см., например, вышеприве­денный разбор воззрений Хабермаса на коммуникацию или конверсационный ана­лиз некоторых этнометодологов) или, в более общем плане, различного рода знаков.

Лингвистические истоки

Структурализм возник из различных разработок многих научных областей. Ис­точником современного структурализма и его сильнейшим оплотом по сей день является лингвистика. Творчество швейцарского лингвиста Фердинанда де Сос-сюра (1857-1913) сыграло особую роль в развитии структурной лингвистики и, в конечном счете, структурализма в различных других сферах (Culler, 1976). Для нас особый интерес представляет то различие, которое Соссюр проводил между langue и parole и которое приобрело огромное значение.¹ Langue представляет со­бой формальную, грамматическую систему языка. Это система звуковых элементов, отношения между которыми, как считал Соссюр и его последователи, управляются определенными законами. Значительная доля лингвистических исследований со времен Соссюра стремилась открыть эти законы. Существование langue делает возможным parole. Parole есть фактическая речь, то, как говорящие используют язык для выражения своих мыслей. Хотя Соссюр и признавал значение исполь­зования людьми языка субъективным и зачастую неповторимым образом, он счи­тал, что использование языка индивидом не может быть предметом исследования для научно ориентированного лингвиста. Такой лингвист должен уделять внима­ние langue, формальной системе языка, а не субъективным способам его примене­ния акторами.

В этом случае langue можно понимать как систему знаков — структуру, значе­ние каждого знака порождается взаимосвязью знаков в системе. Особенно здесь важны отношения различия, в том числе бинарные противоположности. Так, на­пример, значение слова «горячий» проистекает не из каких-то свойств, присущих самому этому слову, а из отношения этого слова со словом «холодный», его би­нарной ему противоположности. Значения, разум и, в конечном счете, социальный

¹ Французские cnoealangue («язык») и parole («речь, слово») в данном контексте часто не переводят­ся и используются в оригинальном написании. — Примеч. перев.

[524]

мир формируются структурой языка. Таким образом, вместо мира экзистенциа­листов, в котором люди сами формируют свою среду, здесь мы имеем мир, в кото­ром люди, равно как и прочие аспекты социального мира, формируются структу­рой языка.

Интерес к структуре был распространен на исследование не только языка, но всех знаковых систем. Такое внимание к структуре знаковых систем получило название «семиотика» и приобрело множество последователей (Gottdiener, 1994; Hawkes, 1977). Семиотика шире, чем структурная лингвистика, потому что охва­тывает не только язык, но также и другие знаковые и символьные системы, напри­мер мимику, язык тела, литературные тексты — в сущности, все формы коммуни­кации.

Истинным основателем семиотики часто считают Ролана Барта. Барт приме­нил идеи Соссюра ко всем сферам социальной жизни. Не только язык, но также социальное поведение представляет собой репрезентации, или знаки: «Не только язык, но и соревнования по борьбе являются означающими практиками, как и телевизионные шоу, мода, приготовление пищи и все остальное в повседневной жизни» (Lash, 1991, p. xi). «Лингвистический поворот» охватил все социальные явления, которые, в свою очередь, стали интерпретироваться как знаки.