Личностная нестабильность и подростковые проблемы

Одна из ярких особенностей подросткового возраста - личностная нестабильность. Она проявляется прежде всего в частых сменах настроения, аффективной «взрывчатости», т.е. эмоциональной лабильностии, связанной с процессом полового созревания, физиологическими перестройками в организме.

Но личностная нестабильность — это больше, чем ко­лебания эмоционального фона. Как писал Л.С. Выготский, «в структуре личности подростка нет ничего устойчивого, окончательного, неподвижного». Для подростка характер­на нравственная неустойчивость. В младшем школьном и подростковом возрасте, по данным Л. Колберга, развива­ется конвенциональная мораль, при которой у ребенка еще нет истинной нравственности и нормы морали остаются для него чем-то внешним. Этим нормам, правилам поведе­ния большинство подростков следует для того, чтобы оп­равдать ожидания значимых для них людей, сохранить с ними хорошие отношения, получить их одобрение. Ориен­тация на оправдание ожиданий, одобрение или на автори­тет и определяет неустойчивость поведения подростков, их зависимость от внешних влияний. Поскольку подростки ищут для себя референтные группы среди сверстников и нуждаются в близких друзьях, часто мнение последних ста­новится определяющим. Иногда под влиянием приятеля или группы («за компанию») дети совершают поступки, на которые самостоятельно не решились бы и о которых поз­же могут жалеть. Автономная мораль и нравственная неза­висимость от группы появляются к 16 годам только у 10%.

Подросткам свойственна и неустойчивая самооценка. Так же, как поведение, их самосознание во многом зависит от внешних влияний. Как-то особенно посмотрела на перемене девочка — и подросток кажется себе лучше и интереснее, чем раньше. Мама спешит на работу, не может прорваться в ванную и ворчит: «Смотреть не на что, а торчит у зеркала два часа» — и представление о своей отнюдь не блестящей внешности оказывается окончательно подорванным.

Подросток со своей мятущейся душой пытается понять себя и открывает в себе все новые и новые черты. Его от­дельные образы «Я» (насколько я способный, насколько красивый, сильный, общительный и т.д.) изменчивы и не складываются в единую, гармоничную и устойчивую сис­тему. Как отмечалось выше, стабилизация начинается только в самом конце подросткового возраста (а иногда запазды­вает): «Я-концепция» должна сформироваться на границе со старшим школьным возрастом, около 15 лет.

О личностной нестабильности подростка судят и по ре­альному проявлению у него совершенно разных качеств, часто противоположных, по противоречивости его характе­ра и устремлений. В подростковом возрасте у одного и того же ребенка стремление быть признанным и уважаемым дру­гими сочетается с показной независимостью и бравирова­нием своими недостатками, застенчивость — с развязнос­тью, сентиментальность — с черствостью, чувственное фан­тазирование — с сухим мудрствованием. Подросток хочет быть таким же, как все, и пытается выделиться, отличиться любой ценой; борется с авторитетами, общепринятыми правилами и идеалами и обожествляет случайных кумиров.

О противоречивости личности в этот период, пожалуй, лучше всего сказала А. Фрейд: «Подростки исключительно эгоистичны, считают себя центром Вселенной и единствен­ным предметом, достойным интереса, и в то же время ни в один из последующих периодов своей жизни они не спо­собны на такую преданность и самопожертвование. Они всту­пают в страстные любовные отношения — только для того, чтобы оборвать их так же внезапно, как и начали. С одной стороны, они с энтузиазмом включаются в жизнь сообще­ства, а с другой — они охвачены страстью к одиночеству. Они колеблются между слепым подчинением избранному ими лидеру и вызывающим бунтом против любой и всячес­кой власти. Они эгоистичны и материалистичны и в то же время преисполнены возвышенного идеализма. Они аске­тичны, но внезапно погружаются в распущенность самого примитивного характера. Иногда их поведение по отноше­нию к другим людям грубо и бесцеремонно, хотя сами они неимоверно ранимы. Их настроение колеблется между сия­ющим оптимизмом и самым мрачным пессимизмом. Иног­да они трудятся с неиссякающим энтузиазмом, а иногда медлительны и апатичны».

С противоречивостью подростков, их склонностью впа­дать в крайности, с часто встречающейся у них неустойчивостью поведения, его зависимостью от внешних влияний связано появление именно в этот возрастной период серь­езных социальных проблем, часто называемых подростко­выми. Это ранняя алкоголизация, токсикомания и нарко­мания, делинквентное (противоправное) поведение, суи­циды (самоубийства). К ним приводят обычно особые об­стоятельства: изолированность, отсутствие понимания в семье и школе, встреча с асоциальной группой или свер­стником, имеющим соответствующий жизненный опыт. Приведем в качестве примера рассказы о себе нескольких польских подростков.

Здислав: «Друзья во дворе подбадривали, они только и понимали меня. Некоторые из них уже сидели в тюрьме или в колонии. Они рассказывали об этом, показывали на­колки, говорили на своем жаргоне и на все плевали. Все они были старше меня и кое-что повидали в жизни. Мне было 13 лет и хотелось жить. Хотелось сильных ощущений. Меня тянули к ним их сила и независимость, среди них я был своим, чувствовал себя взрослым, да и они относились ко мне как к равному. Мы вместе ходили с девчонками на реч­ку, в парк. Тогда я еще ничего не понимал в их прошлом, но доверял им, потому что только они понимали и прини­мали меня. Школу, само собой, я запустил. Учителя видели во мне хулигана и старались от меня избавиться. Пошли двой­ки. Мне говорили, что я плохо кончу, пугали милицией и колонией. Относились так, будто я и не человек вовсе. Дома - то же самое, постоянная ругань, угрозы сдать в колонию, вопли, что ничего путного из меня не выйдет, что я позор всей семьи. Ну, я и убегал на волю, из дома и из школы, туда, где меня ждали: в парк, на дискотеку. В школе дела шли все хуже, меня оставляли на второй год, но мне каза­лось, что я сильный и крутой парень, что меня должны уважать, что я не какой-нибудь там молокосос, которому можно лапшу на уши вешать. Я думал, выкручусь, но это было нелегко. Раз пришили тебе ярлык хулигана, так ты как ни бейся, а все равно ничего не изменишь. В школе мне не хотелось быть хуже других. Но мои одноклассники, эта шобла подлиз и зубрил, чуралась меня, я их шокировал. Было страшно хреново.

Первый раз я напился в седьмом классе. Мать орала на меня, крыла на чем свет стоит. Я выбежал из квартиры на улицу, сел на мопед соседа и поехал куда глаза глядят. Соседи заявили, что я украл мопед. Меня доставили в дет­скую комнату милиции. И первый раз судили».

Ядя: «Мать как поддаст, так меня обзывает шлюхой, наркоманкой и воровкой. Я не наркоманка. Как-то пробова­ла, но меня вырвало. А мать все-таки долдонит, что я испор­ченная, что сдохну под забором, что она мне никогда не поможет и т.д.... Дома родители все время лаются. Я этого слышать не хочу. Как-то раз я пригрозила, что, если этот бардак не прекратится, я домой не вернусь. Тогда мать меня ударила и велела убираться, если мне дома плохо, может, в колонии лучше будет. Я знаю, если б я из дома удрала, отец искал бы меня, а мать...»

Подростки, попадающие в милицию или наркологический диспансер, не обязательно из неблагополучных семей. Бывает, что «трудными» становятся и любимые дети, не обделенные заботой дома, но неудовлетворенные отношениями со взрос­лыми или сверстниками, недостаточно загруженные реальны­ми делами и скучающие, чувствующие себя неудачниками и т.д. Причины подростковых проблем разнообразны. Одна из них - желание утвердиться и выделиться, сочетающееся с проте­стом против существующих в обществе норм и правил, про­тив, как объясняет такой «трудный» подросток, «серой безли­кой толпы», для которой «ты ничего не значишь. Ты ноль, ничтожный винтик во всем этом механизме. Ты для них дерь­мо, и твой бунт ничего не значит».

Протест приводит некоторых подростков в особые нефор­мальные группы или движения со своими знаками отличия и идеологией. Очень давно возникшее движение хиппи стало ма­лопопулярным. Сейчас больше панков, рокеров, скинов (скин­хедов), есть репперы, металлисты, фашисты и представители других подростково-молодежных объединений. Панки (от ста­роанглийского — мусор, дрянь), например, сооружают на своих головах гребешки из крашеных разноцветных волос, одевают­ся подчеркнуто небрежно, предпочитают вульгарные ансамб­ли, примитивную, монотонную музыку, полную диссонансов. Скины — бритоголовые, агрессивные подростки, признаю­щие только культ силы. Отличительными чертами группы на­ряду с прической и одеждой (черные кожаные куртки с зак­лепками, цепи и т.д.) могут быть определенная музыка, кото­рую слушают, увлечения (скажем, мотоциклами). Все подрос­тки, влившиеся в подобные течения, социально дезадаптиро­ваны, даже если не проявляют прямой агрессивности.

Протест приводит и к побегам из дома, бродяжниче­ству. Некоторые подростки видят своеобразную романтику в поисках ночлега и пропитания, стычках с милицией. Сле­дует отметить, что часть ушедших из дома свою «вольную» жизнь не идеализируют, их удерживает на чердаках и в подвалах страх перед наказанием за совершенные проступ­ки, перед побоями, домашними скандалами и т.п.

В особо тяжелых ситуациях у подростков может появиться суицидальное поведение — мысли о смерти, соответству­ющие высказывания, угрозы, попытки самоубийства. Суи­цид редко бывает результатом сознательного выбора, чаще — отчаянным шагом при полной невозможности раз­решить свои проблемы. По данным А.Е. Личко, только 10% подростков действительно хотят уйти из жизни, в 90% слу­чаев суицидальное поведение — это «крик о помощи».