Изложение истины о рождении Искендера

ИСКЕНДЕР-НАМЕ

(Искендер-Наме)

 

В ДВУХ КНИГАХ

Перевод с фарси - К. Липскерова

 

 

КНИГА I

 

ШАРАФ-НАМЕ

(КНИГА О СЛАВЕ)

 

НАЧАЛО РАССКАЗА И

ИЗЛОЖЕНИЕ ИСТИНЫ О РОЖДЕНИИ ИСКЕНДЕРА

 

Воду жизни, о кравчий, лей в чашу мою!

Искендера благого я счастье пою.

 

Пусть в душе моей крепнет великая вера

В то, что дам сей напиток сынам Искендера!

 

***

 

Тот, кто царственной книгой порадует вас,

Так, свой стих воскрешая, свой начал рассказ:

 

Был властитель румийский. Вседневное счастье

К венценосцу свое проявляло участье.

 

Это был всеми славимый царь Филикус.

Услужал ему Рум и покорствовал Рус.

 

Ионийских земель неустанный хранитель,

В Македонии жил этот славный властитель.

 

Он был правнук Исхака, который рожден

Был Якубом. Края завоевывал он.

 

Чтил все новое, думал о всем справедливом, -

И с овцой дружный волк был в те годы не дивом.

 

Так он злых притеснял, что их рот был закрыт,

Что повернул он Дария в зависть и в стыд.

 

Дарий первенства жаждал, и много преданий

Есть о том, как с царя он потребовал дани,

 

Но румиец, правленья державший бразды,

Предпочел примиренье невзгодам вражды:

 

С тем, которому счастье прислуживать радо,

В пререканье вступать неразумно, не надо.

 

Он послал ему дань, чтоб от гнева отвлечь, -

И отвел от себя злоумышленный меч.

 

Дарий - был ублажен изобилием дара.

Царь - укрыл нежный воск от палящего жара

 

Но когда Искендера година пришла,

По-иному судьба повернула дела.

 

Он ударил копьем, - и, не ждавший напасти,

Дарий тотчас утратил всю мощь своей власти

 

Старцы Рума составили книгу свою

Про отшельницу, жившую в этом краю.

 

В день, когда материнства был час ей назначен

Муж был ею потерян и город утрачен.

 

Подошел разрешиться от бремени срок,

И мученьям ужасным обрек ее рок.

 

И дитя родилось. И, в глуши умирая,

Мать стонала. Тоски ее не было края:

 

"Как с тобой свое горе измерим, о сын?

И каким будешь съеден ты зверем, о сын?"

Но забыла б она о слезах и о стоне,

Если б знала, что сын в божьем выкормится лоне

 

И что сможет он власти безмерной достичь

И, царя, обрести тьму бесценных добыч.

 

И ушла она в мир, непричастный заботам,

А дитяти помог нисходящий к сиротам.

 

Тот ребенок, что был и бессилен и сир,

Победил силой мысли все страны, весь мир.

 

Румский царь на охоте был вмиг опечален,

Увидав бедный прах возле пыльных развалив

 

О беспомощность! К женщине мертвой припав,

Тихий никнет младенец меж высохших трав,

 

Молока не нашедший, сосал он свой палец,

Иль, в тоске по ушедшей, кусал он свой палец..

 

И рабами царя - как о том говорят -

Был свершен над усопшей печальный обряд.

 

А ребенка взял на руки царь, - и высоко

Приподняв, удивлялся жестокости рока.

 

Взял его он с собой, полюбил, воспитал, -

И наследником трона сей найденный стал.

 

Все же в древнем дихкане была еще вера

В то, писал он, что Дарий - отец Искендера.

 

Но сличил эту запись дихкана я с той,

Что составил приверженец веры святой, -

 

И открыл, к должной правде пылая любовью,

Что к пустому склонялись они баснословью.

 

И постиг я, собрав все известное встарь:

Искендера отец - Рума праведный царь.

 

Все напрасное снова отвергнув и снова,

Выбирал я меж слов полновесное слово.

 

Повествует проживший столь множество дней,

Излагая деянья древнейших царей:

 

Во дворце Филикуса, на царственном пире

Появилась невеста всех сладостней в мире.

 

Был красив ее шаг и пленителен стан,

Бровь - натянутый лук, косы - черный арка!

 

Словно встал кипарис посреди луговины.

Кудри девы - фиалки, ланиты - жасмины.

Жарких полдней пылала она горячей...

Под покровом ресниц мрело пламя очей.

 

Ароматом кудрей, с их приманкою властной,

Переполнился пир, словно амброю страстной.

 

Царь свой взор от нее был не в силах отвлечь,

Об одной только дивной была его речь.

 

И в одну из ночей взял ее он в объятья,

И настал в жаркой мгле миг благого зачатья.

 

Словно тучей весенней повеяла мгла

И жемчужину в глуби морской зачала.

 

Девять лун протекло по стезям небосклона,

Плод оставил в свой час материнское лоно.

 

В ночь родин царь велел, чтоб созвал звездочет

Звездочетов, - узнать, как судьба потечет,

 

Чтоб открыл ему тайну, чтоб в звездном теченье

Распознал звездных знаков любое значенье.

 

И пришел предсказателей опытных ряд,

Чтоб вглядеться в тот мир, где созвездья горят.

 

И, держа пред собой чертежи и приборы,

На движенья светил старцы подняли взоры.

 

В высшей точке горело созвездие Льва,

На предельный свой блеск обретая права.

 

Многозвездный Овен, вечно мчащийся к знанью,

Запылав, устремился от знанья к деянью,

 

Близнецы и Меркурий сошлись, и, ясна,

Близ Тельца и Венеры катилась луна.

 

Плыл Юпитер к Стрельцу. Высь была не безбурна.

Колебало Весы приближенье Сатурна.

 

Но воинственный Марс шел и шел на подъем

И вступил в свой шестой, полный славою, дом.

 

Что ж мы скажем на то, что явили созвездья?

Небу - "Слава!" Завистникам - "Ждите возмездья

 

Не дивись же, что звездным велениям в лад

Из ростка распустился невиданный сад.

 

Звездный ход был разгадан по древним примерам,-

И пришедшего в мир царь назвал Искендером.

 

Ясно старцам седым семь вещали планет,

Что возьмет он весь мир, что преград ему нет.

 

Все сказал звездочет обладателю Рума,

Чтоб ушла от владыки тревожная дума.

 

В предвкушении благ, славой сына прельщен

Казначея призвав, сел владыка на трон.

 

В светлом сердце царевом тревоги не стало,

И просящим он роздал сокровищ немало.

 

Славя Месяц душистый, надежд не тая,

Пил он сладкие вина в саду у ручья.

 

 

 

 

ОБУЧЕНИЕ ИСКЕНДЕРА

 

Дай мне, кравчий, с вином сок целительных трав:

Хоть стремился я в рай, пил я горечь отрав!

 

Иль всплывет мой челнок, верный путь выбирая,

Иль пойду я на дно и достигну я рая.

 

И подрос кипарис, и негаданно рано

Встал на ножки, ступая красивей фазана..

 

Он из люлечки к луку тянулся; к коню

Он с постельки бросался, подобный огню.

 

У кормилицы стрел он просил, и в бумагу

Или в шелк он стрелял. Проявляя отвагу,

 

Вырос крепким, и, отроком ставши едва,

Выходил он с мечом на огромного льва.

 

И в седле властно правил он, будто заране

Он бразды всего мира сжимал в своей длани.

 

Отвергающий алчности шумный базар,

Принимает весь мир, как живительный дар.

 

Он достаток найдет, - нет блаженней удела,

Чем нести мерный труд ежедневного дела.

 

Будет радость ему долгим веком дана,

Если сдержит он ход своего скакуна.

 

Он добро расточать не желает без счета

И не ведает скупости вечного гнета.

 

Все жалеть - это жить в тесноте и с трудом.

Ничего не жалеть - бросить в печку весь дом.

 

Делай благо себе и родимому дому

Только так, чтоб не делать плохого другому.

 

Летописец дихканов из книги о них

Взял рассказ, - и его я влагаю в свой стих.

 

 

Филикус, осененный судьбою удачной,

Разодевший все царство в наряд новобрачный,

 

Мудрым сыном был горд; был обрадован он

Тем, что честью владык Искендер наделен,

 

Что в очах Искендера сиянье блистало

То, которым блистать его сану пристало.

 

Всех достойных отцов тем гордятся сердца,

Что достоинства сына достойны отца.

 

"За науки, мой сын! Высшей ценности камень

Только после граненья проявит свой пламень".

 

Никумаджис премудрый - а был он отцом

Аристотеля - начал занятья с юнцом.

 

Сердце отрока речи премудрой внимало,

И наук изучаемых было немало.

 

Строй всех царственных дел, изощренность искусств, -

Все для силы ума, для подвижности чувств.

 

Царский сын привыкал к тем наукам служенью,

Размышленье над коими - путь к постиженью.

 

Мудрый старец жемчужину мира повел

В полный славы всезвездной возвышенный дол.

 

Он открыл ему высшее. Много ли встретим

Тех, кому довелось открывать это детям?

 

Целый год достославный царевич свой слух

Лишь к наукам склонял; был он к прочему глух.

 

Острым разумом в глуби наук проникая,

Он блистал, острословьем людей увлекая.

 

Аристотель, с царевичем вместе учась,

Помогал ему; крепла их братская связь.

 

Были знанья отца не к его ли услугам?

И делился он ими с внимательным другом.

 

Никумаджис-наставник увидеть был рад,

Что рассудок царевича - блещущий клад,

 

И усилил старанье он в деле науки,-

Ведь сокровища клада дались ему в руки!

 

Видя небом царевичу данный указ,

Он проник в него зоркостью пристальных глаз.

 

Пожелав, чтоб и сын упомянут был тоже

В том указе, который всех кладов дороже, -

 

Вместе с сыном вступил он под царственный кров

С речью важной и полной пророческих слов:

 

"Ты взрастешь до небес и тебе станет ведом

Путь на быстром коне от ученья к победам.

 

Всех неправых мечом ты заставишь молчать,

Ты свою в целый мир скоро вдавишь печать.

 

О державе твоей будут сонмы преданий,

Семь кишверов тебе вышлют пышные дани.

 

Все державы земли сделав царством одним,

Применшь в руки весь мир, вечным счастьем храним.

 

Вот тогда-то припомни былые уроки,

Жадность брось - от нее все иные пороки.

 

Почитая меня, с моим сыном дружи,

Ты почтенье свое и ему окажи.

 

Согласуй с его мненьем дела своей славы,

Ибо мудрый советник дороже державы.

 

Ты - счастливый, а в нем - верных знаний полет.

Для счастливого знающий - лучший оплот.

 

Там, где ценится знанье, - недремное счастье

Тотчас в звездах правителя примет участье.

 

И удача, сверкая, умножит свой свет,

Если примет от мудрости должный совет.

 

Чтоб достигнуть луны многославным престолом,

По ступеням науки всходи ты над долом".

 

И царевич дал руку учителю в знак,

Что он выполнит все. И он вымолвил так:

 

"Верь, лишь только свой трон я воздвигну над миром

Сын твой будет моим неизменным везиром.

 

Я советов его не отвергну, о нет!

Размышляя, приму его каждый совет".

 

Да! Когда для него стало царство готово,

Искендер, воцарившись, сдержал свое слово.

 

Разгадал Никумаджис - глава мудрецов, -

Что дитя это сломит любых гордецов,

 

И чертеж ему дал, - тот, в котором для взора

Были явственны знаки побед и позора.

 

"Все, - сказал он, - исчисля, вот в эти лучи

Имя вражье и также свое заключи.

 

В дни войны ты все линии строго исследуя,

Узнавая, чей круг обозначен победой.

 

Увидав, что врагу служат эти черты,-

Устрашайся того, кто сильнее, чем ты".

 

Мудрый труд почитая услугой большою,

Взял чертеж Искендер, с благодарной душою.

 

И в грядущем, средь бурных и радостных дней,

Он заранее знал о победе своей.

 

Так он жил, преисполнен огня и терпенья,

И котлы всех наук доводил до кипенья.

 

И затем, что он к мудрости был устремлен,

О всех старцах премудрых заботился он.

 

В деле каждом считался он с мастером дела, -

Потому-то удач и достиг он предела.

 

А царевича сверстник, наперсник и друг

Изучал всех искусств обольстительный круг.

 

Очень ласковым был он всегда с Искендером,

В дружелюбье служа ему должным примером.

 

И не мог без него Искендер повелеть

Даже слугам на вертел насаживать снедь.

 

К Аристотелю шел он всегда за советом,

Все дела озарял его разума светом,

 

И над высями гор продолжал небосвод

Свой извечный, крутящийся, медленный ход,

 

 

И ушел Филикус из пристанища праха,

И наследного свет заблистал шахиншаха.

 

Что есть мир? Ты не чти его смертных путей.

Уходи от его кровожадных когтей.

 

Это древо с шестью сторонами четыре

Держат корня. Мы, пленники, распяты в мире.

 

Веют вихри, и листья на дереве том

Увядают, - и падают лист за листом.

 

Любование садом земным скоротечно.

Нет людей, что в саду оставались бы вечно.

 

И взрастают посевы своею чредой.

Всходит к небу один, смотрит в землю другой.

 

Ты желаешь иль нет, - здесь не будешь ты доле,

Чем другие. Не думай о собственной воле!

 

У людей своевольных - так было досель -

На базаре воры вырезают кошель.

 

Ты у мира в долгу - всех гнетет он сурово.

Что ж! Отдай ему долг и уйди от скупого.

 

Шорник шел с кузнецом. Их задача была

Получить старый долг от больного осла.

 

Сбросил серый седло со спины своей хилой,

С ног подковы стряхнул с неожиданной силой.

 

И, свободно дыша, все отдавши долги,

Отдохнул. Смертный! Так же себе помоги!

 

Пылен путь бытия. Без печали и страха

Кинь свой долг и уйди от пылящего праха.