Нами пройдена еще незначительная часть пути, а несколько узелков уже отмечено. Это пока лишь начальная попытка раскачать наши традиционные представления о связи материи и сознания, на основе которой связь сущности личности с проблемой бессмертия в ее теперешнем материалистическом понимании достаточно очевидна: поскольку я уникален и неповторим, значит, если мое тело исчезнет, то меня больше никогда не будет, и ни о каком бессмертии не может быть речи. Даже если допустить исчезающе малую вероятность возникновения повторов, это слишком узкая щелка для протаскивания сквозь нее столь грандиозной проблемы. Таким образом, согласно традиционной материалистической концепции, вопрос о бессмертии при его практической постановке должен быть связан только с неограниченным продлением жизни конкретного тела, что пока невозможно.
Теперь вспомним, что по поводу бессмертия упомянутая дама, то есть религия, а также автор говорят да, возможно. Настало время определиться по этому вопросу и, как принято сейчас говорить, размежеваться. Имеется в виду размежевание с названной дамой. Но сначала познакомимся с позицией, которую она занимает.
Не рискуя впасть в преувеличение, можно утверждать, что во многих религиях идея бессмертия играет не менее важную роль, чем идея Бога. Рассмотрим кратко, как понимают проблему индивидуального бессмертия (именно оно нас интересует) две из трех основных мировых религий: христианство и буддизм. Мы не касаемся здесь еще одной мировой религии ислама, так как вопрос о бессмертии трактуется в нем, как в христианстве, хотя со своими отличиями, важными, возможно, с религиозной точки зрения, но не принципиальными для нашего рассмотрения. Наше описание по необходимости будет поверхностным, с той степенью детализации, которая нужна для создания только набросков общей картины. При чтении последующих строк необходимо отдавать себе отчет в том, что внутренняя сущность описываемых сюжетов и их внешний антураж неизмеримо сложнее.
Для названных и всех не названных здесь религий характерен один общий признак: в них исповедуется принцип дуализма, рассматривающий человека как совокупность двух сущностей тела и души (фактически это троица: материальное тело и две идеальные сущности дух и душа). В течение жизни человека душа постоянно находится в теле и составляет с ним неразрывное целое. Правда, и на этот счет имеется достаточно богатый набор различий. Например, в иудаизме предполагается, что душа во время сна покидает тело. Иудей, отходя ко сну, возносит к Богу молитву: В руки твои отдал я на хранение душу мою. Утром же обращает к Всевышнему слова благодарности: Благодарю тебя, Владыка живой и вечный, что ты возвратил душу по благости своей. В некоторых ответвлениях буддизма также допускается выход души из тела, так называемый, астральный выход, когда с помощью специальных упражнений можно научиться покидать свое тело и совершать увлекательные путешествия по своему желанию.
После смерти человека душа или сама покидает тело, или изымается из него силой. Далее в разных религиях начинают разворачиваться сюжеты где-то различные, где-то совпадающие. Для атеистически воспитанного человека они, возможно, не столь существенны. Но мы, тем не менее, воспроизведем их на примере христианского верования, чтобы получить хотя бы в общих чертах картину христианского бессмертия. Здесь уместно отметить, что ни одна из упомянутых мировых религий не настаивает так на идее бессмертия, как христианство, которое и возникло как религия, побеждающая смерть.
Согласно христианским канонам два первых дня душа умершего, хотя и имеет свободу передвижения, как правило, находится около прежнего вместилища, то есть своего бывшего тела. На третий день (обычно день похорон) душа возносится на небо, и происходит ее первое представление Всевышнему. Оказывается, добиться такой аудиенции гораздо проще, чем у какого-нибудь заштатного земного чиновника. Затем душа в течение нескольких дней знакомится с раем. На девятые сутки (важный день в христианском поминальном обряде) душа второй раз предстает перед Богом, после чего она отправляется на экскурсию в ад. Посещение ада и ознакомление с ним продолжается тридцать дней, после чего на сороковые после смерти сутки (вновь поминальная дата) душа в третий раз вызывается к престолу. Во время этого представления происходит так называемый частный суд, определяющий местопребывание душе в раю или аду вплоть до другого, окончательного, Страшного суда. Время наступления Страшного суда христианская религия связывает с концом света. Срок наступления этого события не уточняется, обычно он обусловливается пришествием Антихриста. Например, в иудейской религии этот срок определяется иначе: время Страшного суда придет, когда у Бога кончится запас душ, накопленный при сотворении мира. Однако простым смертным информация о размерах этого запаса не доступна.
Очень красочно в Апокалипсисе описывается картина Страшного суда [10]. Сущность этого сюжета в том, что мертвые воскресают. Иными словами, происходит воссоединение душ, находившихся до этого в раю или аду, со своими прежними телами (или им даются новые тела, но такие же, как и прежде), и над этими, теперь уже телесными, существами вершится окончательный суд. По приговору суда грешники и праведники уже не как души, а как телесные существа, отправляются к месту своего вечного обитания.
Таким образом, бессмертие по-христиански (а также в иудаизме, исламе) это вечная загробная жизнь неких фантастических, хотя и телесных существ, в некоей абстрактной, хотя и похожей на земную, среде. Важно отметить, что душа у христиан на протяжении своего пребывания в загробном мире до Страшного суда и затем в результате воссоединения с телом после светопреставления сохраняет черты той личности, которой она принадлежала. Здесь, конечно, можно усмотреть много противоречий, если не сказать более, но мы останавливаться на этом не будем.
Страна чудес
Существенно отличается от христианской трактовка бессмертия в религиях стран Юго-Восточной Азии (буддизм, индуизм). При всех различиях этих религий (в чем-то даже больше похожих на философские учения) по отношению к проблеме вечной жизни они имеют ряд сходных моментов. Главное заключается в том, что душа после смерти человека в основном теряет его личностные черты. Она может сохранять иногда лишь некоторые отрывочные воспоминания о своей прежней жизни, которые затем, в зрелом возрасте, забываются. Так, когда речь заходит об Индии стране чудес - можно встретить описания как достоверных таких случаев, когда ребенок иногда вспоминает отдельные элементы своей прежней жизни. Вот, например, один из них.
Я, Суреж Варма, владелец магазина радиотоваров в Агре. Мою жену зовут Ума, у нас двое детей, - говорит пятилетний Торан, или, как его зовут в семье, Титу. При этом тонкий голосок деревенского мальчугана неожиданно густеет, становится по-настоящему мужским. Услышав такое впервые, родители Титу восприняли это как баловство. Однако мальчик повторял свой рассказ вновь и вновь Однажды я возвращался домой с работы на машине Тут я увидел двух человек, бегущих к машине с пистолетами. Раздались выстрелы, и одна из пуль попала мне в голову Потом мальчик впадал в истерику, начиная швырять в отца и мать тарелками, говоря, что они не его родители. Смертельно перепуганные родители Титу поехали из своей родной деревни Вадх в расположенную на расстоянии 13 километров Агру и обнаружили, что там действительно проживал некий Суреж Варма, владелец магазина радиотоваров. Пять лет назад он был убит выстрелами в голову около своего дома. Имя его вдовы Ума, у нее двое детей Случай с Титу привлек внимание ученых Обследовали мальчика и обнаружили странный рубец на его правом виске. Когда ученые ознакомились с результатами вскрытия тела Суреша Вармы, то выяснилось, что именно в этом месте пуля попала в голову и вышла над правым ухом. В этом месте у Титу было найдено большое родимое пятно [11, с. 38].
Для того чтобы подобные сюжеты действительно оказались реальностью, необходимо, по крайней мере, одно условие: возможность передачи информации (при этом по неизвестным нам каналам связи) от мозга умирающего человека к мозгу какого-либо новорожденного. Такие каналы до настоящего времени не обнаружены, и нам не известны какие-либо физические предпосылки того, что они вообще могут существовать.
В индуизме душа после смерти тела как бы вновь рождается, перевоплощается в какое-то другое существо, каковым, в частности, может быть человек. Буддизм, не признавая существования души, постулирует перевоплощение Я человека в цепи новых рождений в новые личности. Известный буддолог С. Ф. Олденбург пишет, что индийцы верят в то, что живые существа постоянно перерождаются, что после каждой смерти наступает новая жизнь, за нею новая смерть, и так без конца < > В полном соответствии с древней религиозной традицией ведийской религии буддизм безоговорочно принимает учение о переселении душ, или, как принято говорить, о перевоплощении: после данного существования сразу после смерти или через некоторое время живое существо вступает в иной форме в новое бытие (цит. по [12, с. 35, 36]). Таким образом, древняя индийская философия преодолевает конечность индивидуального существования с помощью идеи переселения душ, делающей смерть в принципе невозможной. Как говорит Кришна в Махабхарате,
Мы были всегда я и ты, и всем людям подобно, вовеки и впредь мы пребудем (цит. по [13])
Верования в переселение душ были распространены и среди древних греков, а само явление носило название метампсихоза. Для описания этого же явления в настоящее время часто употребляется термин реинкарнация. Реинкарнация не только является составным элементом вечной жизни, но и, как пишет И. В. Бестужев-Лада со ссылкой на ряд индийских философов, в индуизме доказывается, что идея реинкарнации логически необходима для обоснования теории эволюции [114, с. 16].
Важно отметить, что в буддизме перевоплощения в пределах нескольких земных жизней могут быть весьма многочисленны: в зависимости от кармы (о карме как некоторой разновидности рока, судьбы мы поговорим немного в предпоследней главе) можно после смерти перевоплотиться для будущей жизни в различные живые существа. Всего, по мнению буддистов, существует шесть видов перерождений. Виды эти делятся на две группы благоприятные или блаженные перерождения и несчастные, дурные участи. К первой группе относятся люди, ассуры (злые духи) и тенгрии (небожители низшего полуземного - порядка). Ко второй мученики ада, животные и бириты (человекоподобные существа с огромным животом и тончайшим горлом, вечно страдающие от голода и жажды) [12, с. 85, 86].
Следует отметить, что в буддийской религиозной концепции перерождение в дурную участь гораздо более вероятно, чем в блаженную: после смерти в дурной участи возвращения в нее же равны числу пылинок в обширной стране, а случаи рождения в счастливой участи равны числу пылинок, взятых с кончика ногтя (цит. по [12, с. 86]). В седьмой главе мы увидим, что данное утверждение вполне сопоставимо с описанной там материалистической моделью репродукции.
Концепцию о повторяющихся земных человеческих жизнях можно встретить в системе знания, именуемой теософией (Е. П. Блаватская, Р. Штайнер и др., см., например, [15]). Эта концепция вводится там не произвольно, а наоборот, является как бы логическим следствием постулатов, принятых в теософии. А постулаты эти таковы: человек образован тремя самостоятельными сущностями телом, душой и духом (или, выражаясь терминами этой науки, - физическим телом, эфирным телом и телом астральным). Сообразно этому членению мир также распадается на чувственный материальный, душевный и духовный миры. Эти последние носят также название сверхчувственных и сложным образом структурированы. Сквозь эти миры между каждой очередной смертью и очередным рождением в новом физическом теле проходят сначала совместно душа и дух, а затем только дух. Описывая странствия души и духа по этажам сверхчувственных миров, Р. Штайнер научным языком фактически пытается проделать то же самое, что значительно раньше было в более красочной форме раскрыто в Тибетской книге мертвых (см., например, [16]).
Займемся медитацией
В коридор лабиринта, соответствующий этому разделу, при первом чтении можно было бы не заходить, но в связи с разговором о религиях Юго-восточного азиатского региона он просто возник на нашем пути. То, что мы увидим здесь, понадобится нам только ближе к концу нашего путешествия.
Мировоззренческие и философские аспекты индуизма и буддизма как целостных систем лежат в стороне от нашей темы. Определенный интерес для нас может представлять лишь один момент, связанный с рассматриваемым вопросом. Речь идет о медитативной практике и психологическом аспекте состояния нирваны, которой якобы заканчивается земное существование человека. Так как и медитация и нирвана важные составные элементы философии индуизма и буддизма, так как некоторые элементы концепции перерождения, разработанные в данных религиозно-философских системах, в чем-то перекликаются с предложенной далее моделью и, наконец, так как связанная с этой моделью вечного существования модель возникновения сознания дает толчок к рациональному объяснению медитации и нирваны, мы считаем нужным сказать о последних несколько слов.
Укрепляет нашу уверенность в том, что мы правильно поступили, уделяя медитации в связи с нашей основной темой определенное внимание, следующее соображение, принадлежавшее В. В. Налимову: Если хотите, медитацию можно рассматривать как некоторую форму самогипноза, пользуясь которым медитирующий разрушает свою личностную семантическую капсулу и отправляется вглубь семантических пространств. Путешествуя, он порождает новые составляющие своей личности, способные перестроить и такие фундаментальные для него формы восприятия мира, как физические пространственно-временные ограничения. Отсюда и возможность появления того, что мы воспринимаем как реинкарнационные воспоминания [9, с.192, 193]. (О подобного рода воспоминаниях мы выскажем в шестой главе некоторые наши соображения).
Медитативная практика (на санскрите - дхьяна) занимает значительное место в отправлении религиозных обрядов в религиях стран Юго-восточного азиатского региона. Последнее время техника так называемой трансцендентальной медитации начинает широко распространяться на Западе. Считается, что медитация наиболее универсальный и эффективный метод гармонизации психики человека, оказывающий благотворное влияние на весь организм. Эксперименты свидетельствуют, что регулярные занятия трансцендентальной медитацией приводят к снижению артериального давления и уровня холестерина, уменьшают потребность в алкоголе и табачных изделиях (скептики, правда, могут резонно возразить, что последнее обусловлено просто-напросто перераспределением времени; оставим, однако, это замечание на совести скептиков), облегчает состояние при астме, мигрени, грудной жабе. Одновременно в качестве устойчивого эффекта отмечается повышение производительности труда и активизации творческой деятельности.
Между западной медитацией и восточной дхьяной есть определенные различия. На европейский лад медитация трактуется как состояние глубокого раздумья; восточная дхьяна возможна без всякой мысли, при таком состоянии ума, которое уместно было бы сравнить с таким зеркалом, которое может отразить все что угодно, но само невидимо. Субъективно состояние медитирующего обычно характеризуется им как состояние расслабленности, а умонастроение описывается как приподнятое и в определенной степени отрешенное от внешних влияний и внутренних переживаний. Как бы там ни было, совершенно очевидно, что субъективные ощущения медитирующего вызваны каким-то особым состоянием его психики, его мозга.
Вот описания субъективных впечатлений двух разных человек, зафиксированные в разные временные эпохи, в разных географических точках. Первое впечатление: Я брел куда-то. Внезапно не стало ни тела, ни ума. Все, что я мог чувствовать, было великим, сияющим целым вездесущим, совершенным и возвышенным. Это было подобно всеохватывающему зеркалу, из которого возникали горы и реки. Мои чувства были ясными и прозрачными, как будто тело и ум исчезли. Второе впечатление: Это было чувством необычным. Торжественно и бесшумно в поток, струившийся сквозь меня, влилось все, что было на земле, и все, что могло быть на небе. В блаженстве, едва переносимом для человеческого сердца, я чувствовал так, будто стройные сферы, медлительно вращаясь, плыли во всемирном хороводе, но сквозь меня. И все, что я мог помыслить или вообразить, охватывалось ликующим единством (цит. по [17, с. 38]).
Если сравнить два этих текста, обнаруживается их несомненное сходство: это и возвышенность стиля, и ощущение какой-то цельности, единства, и в то же время несвязанности с реальным миром. Наконец, в приведенных описаниях нет, по существу, конкретных форм. Нам должно быть понятно, что составители текстов писали их после выхода из состояния глубокой медитации, и чувствуется, что они испытывали большие затруднения в подборе красок и образов для описания пережитого состояния. Автор мог бы с известным скептицизмом отнестись к представленным композициям, если бы сам несколько раз не испытал нечто подобное, правда, достаточно кратковременно и, пожалуй, не столь глубоко. И, тем не менее, это было, да, это было нечто цельное и ускользающее от осознанного восприятия, невыразимое ни словом, ни образом. Автор не может сказать, что он испытывал при этом какое-то блаженство, но состояние расслабленности, истомы было.
Использование медитации как средства достижения религиозного освобождения характерно не только для индийской или буддийской йоги. Так, в античном мире платоники использовали это состояние в качестве необходимой предпосылки для теоретического, в частности, математического мышления. Используется медитация и в исламе, и в христианстве. Истово молящиеся всегда находятся в состоянии медитации.
А теперь кратко о некоторых психологических аспектах нирваны. Нирвана это сложное психологическое состояние, являющееся центральным понятием религиозно-философских учений буддизма и ряда других религий Юго-восточной Азии. В буддийских, например, текстах нирвана характеризуется как нечто непостижимое и невыразимое. Для пребывающего в нирване характерны ощущения внутренней полноты, блаженства, абсолютной отрешенности от внешнего бытия. Нирвана достигается тогда, когда угасли все чувства, исчезли представления, исчезло само сознание нет никаких проявлений индивидуальности. Нет даже радости по поводу победы над сансарой (бесконечный круг рождений и смертей, - Б.П.), в которую уже не будет возврата. Действие закона кармы прекращено. Живое существо, в отличие от учений других религий, не обретает вечной новой жизни в какой-то иной неземной сфере бытия, а навечно избавляется от какой-либо формы бытия, а тем самым и страданий. Нирвана полное небытие [18, с. 35]. Если взять эту, психологическую, сторону нирваны и сравнить с медитацией, то с этой точки зрения между ними обнаруживается много общего. Видимо, можно сказать, что состояние нирваны это наиболее глубокая, возможно, какая-то крайняя форма медитации.
Существенные особенности
Весьма существенная особенность христианского личного бессмертия (а также бессмертия в исламе), на которую в атеистической литературе, посвященной данной теме, уделено, на наш взгляд. Недостаточно внимания, состоит в том, что христианское бессмертие является отложенным, т.е. его пока нет, оно состоится в будущем, после светопреставления. Предположение о том, что души умерших существуют сейчас в аду или раю, для нас, живых, никакой роли (если исключить религиозное верование) не играет, ибо ни материальной, ни информационной связи с предполагаемым загробным миром нет. Некоторые данные, якобы подвергающие сомнению последнее высказывание, будут проанализированы в шестой главе.
В указанной особенности проявление определенной логики обоснования бессмертия. Повседневная реальность бескомпромиссно утверждает, что смерть существует. Следовательно, постулат о бессмертии может стать справедливым, если его отнести к иным. Не наблюдаемым непосредственно временам будущим или давно прошедшим. Собственно, согласно Библии первые люди были созданы Богом бессмертными, и лишь затем в наказание за нарушение запрета были лишены этой божественной привилегии. Теперь христианское богословие относит бессмертие к неопределенному будущему. Подобная позиция единственно возможная для обоснования христианского бессмертия, причем оно не может быть никаким иным, как бессмертием личным.
Вечная жизнь как цепь перевоплощений в отличие от рассмотренного христианского бессмертия, не является отложенной. Согласно постулатам индуизма и буддизма она существует в форме перевоплощений как бы уже сейчас, в настоящее время. Исходя из подобных постулатов, становится невозможным обоснование видимого перевоплощения той же самой личности, ибо повседневная, наблюдаемая нами реальность не подтверждает такого перевоплощения. Но если перевоплощение существует сейчас, то люди, сейчас живущие, естественно, требуют зримых подтверждений этого факта: именно отсюда, на наш взгляд, неведомым образом появляются иногда воспоминания о прошлой жизни; пример одного из которых был приведен выше. Логика построения отложенного бессмертия (в смысле его обоснования) более безупречна. Возможно, именно из-за такой уязвимой логики обоснования, вечная жизнь на основе перевоплощения многими людьми, в том числе атеистически мыслящими, относится к разряду более примитивных, не заслуживающих серьезного внимания.
Кое-что о приставке пере
Итак, если обратиться к глубинной сущности бессмертия по-религиозному, по-идеалистически, то следует констатировать, что оно заключается во временнуй передаче от одного носителя к другому некоей нематериальной и постоянной сущности, называемой душой или иным трансцендентальным именем. При этом важно отметить, что эта сущность во многих религиях строго индивидуальна и составляет, по существу, основу личности. Материализм, несмотря на отдельные шероховатости своего объяснения отсутствия индивидуального бессмертия (о чем было упомянуто выше), безусловно, прав, отрицая существование души и царства Божия. В этом его критика бессмертия по-религиозному совершенно справедлива.
Несколько по-другому следует относиться к буддийской трактовке вечной жизни. Как уже говорилось, буддизм не признает существование души, и бессмертие (его земная часть) в нем трактуется как цепь перевоплощения человеческого Я. На вопрос о существовании души ранний буддизм отвечал: душа не существует в том смысле, как ее понимают обыкновенные люди и представители других религиозных течений. Но истинно сущее в каждой личности, которое формирует все перерождения и конечная цель которых успокоение в нирване, никогда не отрицалось ни одним направлением буддизма. А чем же, как не своеобразным толкованием души, может быть это истинно сущее буддизма, управляемое законом кармы? [12, с. 89]. Видный западный знаток буддизма Т. В. Рис-Дэвидс полагает, что, отказавшись от веры в душу, буддизм вынужден был искать соединительное звено в учении кармы. По этому учению, как только озаренное чувствами существо (человек, животное, ангел) умирает, возникает новое существо в более или менее тягостном материальном состоянии бытия, смотря по карме, вине или заслуге, умершего существа (цит. по [18, с. 32]). Процитируем еще: Представление о душе-потоке, о душе как непрерывности вечно меняющейся индивидуальности или отсутствие представления о душе, непосредственно связанной только с данным конкретным человеком, - идеи, свойственные не только буддизму. В этом отношении последний не отличается в принципе от многих первобытных религий, согласно учению которых души умерших, постранствовав, возвращаются на землю, вселяясь обычно в тело родственника или потомка умершего. Эти ранние религиозные представления, пройдя через брахманское учение о переселении душ, получили своеобразное преломление в буддийской теории перерождения (цит. по [18, с. 32]).
Здесь для нас важно обратить внимание на смысл слов перерождение, перевоплощение и даже не столько на смысл, сколько на их грамматическую форму. Приставка пере в данном случае имеет следующий смысл: что-то, оставаясь постоянным в своей сущностной основе, принимает облик нового, измененного. Нам не известно, насколько точно русское слово перевоплощение передает смысл подлинника сансара, но если глубинный смысл перевода точен, то мы должны хотя бы чисто формально по нашей классификации отнести буддийскую трактовку бессмертия к религиозному типу: что-то мистическое передается во времени и пространстве от одного живого тела к другому. Однако сам факт передачи являет собой нечто механистичное, и в этом, на наш взгляд, проявляется еще один элемент примитивизма, свойственный более древним религиям.
Тем не менее, в том же буддизме прослеживается стремление уйти от примитивного толкования того, что мы связали с набором слов, имеющих приставку пере, в чем легко убедиться, прочитав следующее высказывание: Характеризуя буддийское учение о перерождении, О. О. Розенберг (один из дореволюционных знатоков буддизма, - Б. П.) писал: Итак, по учению буддизма каждая личность, со всем тем, что она есть и мыслит, со всем ее внутренним и внешним миром, есть ничто иное, как временное сочетание безначальных и бесконечных составных частей, как бы лента, сотканная на известном протяжении из безначальных и бесконечных нитей. Когда наступает то, что мы называем смертью, ткань с определенным узором как бы распутывается, но те же самые не обрывающиеся нити соединяются вновь, из них составляется новая лента, с новым узором. Бесчисленные нити дхармы (дхармы в буддизме первичные элементы бытия и психофизические элементы жизнедеятельности личности, - Б. П.), из которых соткана данная личность, составляют как бы пучок ниток, как бы основу ткани, те продольные нити, которые в ткани соединяются то в тот, то в другой узор: ни одна не может войти в другую основу, в чужую личность, которая есть такое же обособленное сочетание нитей. Буддийское учение о перерождении не есть переселение души в новое тело, это именно буквально перерождение, те же самые нити, создавшие Петра, вместе с его телом, с его миром, будут Иваном, с его телом, и его миром (цит. по [19, с. 20]). Рекомендуем читателю обратить внимание на эту цитату: она будет прокомментирована в шестой главе.
Хотя, как было отмечено выше, понятие реинкарнации входит важной составной частью в некоторые религии, мысль о существовании предыдущих и последующих жизней может прийти в голову любому, не обязательно религиозному человеку. Мысль эта носит характер как бы откровения, чаще всего она приходит в детском возрасте, когда еще не сложились устойчивые стереотипы о бытии и смерти.
Особенность этой мысли в отсутствии для нее словесного эквивалента, который позволил бы выразить именно ее, а не нечто другое, достаточно банальное. Это, скорее, мысль-образ, при том образ, лишенный определенной формы, напоминающий неуловимую, тут же исчезающую ассоциацию с чем-то, также неуловимым, почти неосознаваемым. Нам думается, что возникновение такой мысли не случайно, в ней, видимо, проявляется определенное отражение сущностных основ нашего сознания.
Сравнение бессмертия, принятого в христианской религии, с возможностью существования следующих жизней по буддийской, например, религии показывает, что первый тип бессмертия для неверующего человека должен представляться более фантастичным, так как в знании о таком бессмертии имеют место, по крайней мере, два сверхъестественных элемента: душа и загробный мир. Религиозные же знания о существовании следующих земных жизней предполагают наличие действительно реальных элементов (человек в этой и в следующей жизни), однако, соединенных сверхъестественной связкой перевоплощением. Но элемент и связка в знании неравнозначны! Теперь мы подошли к важному моменту нашего изложения, заключающемуся в постановке следующего ниже вопроса
