И кого называли этим именем

Происхождение названия «татары» привлекло внима­ние многих исследователей. О возникновении этого назва­ния имеются различные толкования, и до настоящего вре­мени существуют различные мнения и об этимологии са­мого слова «татары». Одни выводят этимологию этого сло­ва от «горного жителя», где тат якобы имеет значение гора, а ар - жителя. (А.А. Сухарев. Казанские татары. СПб, 1904, с. 22). Компонент ар, как известно, встречается в названиях многих народов: болгар, мадьяр, авар, хазар, мишар, сувар и т. д. Ар считается словом персидского про­исхождения в значении «человек». Тюркское ир - мужчи­на - принято отождествлять с ар. При такой этимологии кажется, что этноним «татар» тюркского происхождения.

О. Белозерская (Знание-сила, 1970, № 7), опираясь на труды по этимологии других авторов, происхождение названия «татары» связывает с персидским словом тептер (дэфтэр - тетрадь, записанный в список) в смысле «коло­нист». Этноним, вернее, микроэтноним типтяр более позднего происхождения. Этим именем начали обозначать пе­реселившихся из Среднего Поволжья, из Казанского хан­ства булгар и других на Урал, в Башкирию в XVI-XVII веках, и, как видим, ничего общего в этимологии «татар» и «типтяр» нет. Встречаются попытки объяснить этимоло­гию «татар» от тунгусского слова та-та в значении «стре­лок из лука», «тащить», «тянуть», что также сомнительно.

Известный тюрколог Д.Е. Еремеев происхождение это­го этнонима связывает с древнеперсидским словом и на­родом: «В этнониме «татар» первый компонент тат можно сопоставить с одним из названий древнего иранского насе­ления. Как сообщает Махмут Кашгари, «татами тюрки на­зывают тех, кто говорит на фарси», т. е. вообще на иран­ских языках, так как, например, согдийцев он также име­нует фарсами. Кроме того, татами тюрки называли и дру­гих соседей - китайцев и уйгуров. Первоначальное значе­ние слова «тат» было скорее всего «иранец», «говорящий по-ирански», но затем этим словом стали обозначать всех чужестранцев, чужаков» (Д. Е. Еремеев. К семантике тюркской этнонимии. - В сб.: Этнонимы. М., 1970, с. 134).

В греческой мифологии «тартар» означает потусторонний мир, ад, а «тартарин» - жителя ада, подземного царства. Западноевропейские народы именно в смысле «тартар» и воспринимают название «татары». В их понимании «тартары» - это народ, несущий ужасы, мучения, смерть, конец света. Неспроста в западноевропейских языках, например в Толковом словаре английского языка, слово «тартар», кроме определения названия народа, указывается как имеющее смысл «человек раздражительного характера, ме­гера, фурия».

Многие авторы происхождение слова «татар» ведут от китайского языка. Под именем та-та, да-да, или татан еще в V веке в Северо-восточной Монголии и Манчжурии жило одно монгольское племя. В отдельных диалектах китайского языка, где имеется звук, напоминающий сонорный р, их называли и тартар и татар. Это племя было довольно во­инственным, тревожило не только соседние родственные монгольские племена, но не оставляло в покое и китайцев. Поскольку набеги племени та-та приносили немалые хло­поты могущественным китайцам, последние стремились представить их дикарями, варварами. Позже китайские историки это название, выдаваемое ими за варварское, рас­пространили и на своих северных соседей, на недружест­венные им народы, в том числе и на немонгольские племена Азии. С легкой руки китайцев название «татары», как си­ноним презрительным «варвары», «дикари», проникло в арабские и персидские источники (Энциклопедический сло­варь Брокгауза и Эфрона. Т. 67, 1902, с. 347), а затем и в Европу.

Чинхисхан за обиды, нанесенные его племени татами, за­явил: «С давних пор татарский народ губил наших отцов и дедов. За отцов и дедов местью отомстим» (Л. Данзан. Алтай тобчи М., 1973, с. 133). И собрав все силы, уничтожил это племя физически. Советский историк-монголовед Е.И. Кычанов в связи с этим пишет: «Так погибло племя татар, еще до возвышения монголов давшее свое имя в ка­честве нарицательного всем татаро-монгольским племенам. И когда в далеких аулах и селениях на Западе через двад­цать-тридцать лет после той резни раздавались тревожные крики «Татары!», мало было среди надвигавшихся завоева­телей настоящих татар, осталось лишь грозное имя их, а сами они давно лежали в земле родного улуса» (Е.И. Кычанов. Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир. М., 1973, с. 62).

Чингисхан запретил называть монголов ненавистным ему именем «татары», и когда европейский путешественник Рубрук в 1254 году прибыл в ставку монгольских войск, его об этом специально предупредили. Но это название к тому времени нашло уже такое широкое распространение в Азии и Европе, вплоть до берегов Атлантического океана, что такими административными мерами нельзя было вычерк­нуть его из памяти народов.

Это название проникло в Европу еще до монгольского нашествия, благодаря в первую очередь рассказам путе­шественников, купцов, побывавших на Востоке. Когда же армии монголов достигли центра Европы, всю Европу охватили ужас и тревога. Во Франции король Людовик IX обратился к христианам с призывом проклинать «тартаров» - выходцев с того света и с божьей помощью предот­вратить «конец света», чего можно якобы добиться всеоб­щим постом, молитвами т. п. В своем обращении-молитве он отождествлял монголов с жителями «Тартарии», наступ­ление «тартар» - с наступлением всеобщего ада, конца све­та. В церквах и соборах по всей Европе начали прокли­нать варваров-«тартаров», предавать анафеме, обраща­лись с молитвой ко всевышнему отвести от них этих «тартаров», и народ с верой и усердием повторял эти проклинания, видя в этом единственный путь к спасению.

Монголы не вышли к Атлантическому океану, поверну­ли в сторону Адриатического моря и, в это время, полу­чив известие о смерти великого хана, внезапно вернулись обратно. Все это создало у западноевропейских народов впечатление, что их молитвы и заклинания были услышаны всевышним, что этим они предотвратили конец света. С этого времени король Людовик IX получил имя Свя­того Людовика, а у духовенства, а также у историков «тартары» сделались «исторической печатью варварских народов, у новейших (народов Европы. - А.К.) - коллек­тивным названием, подобно имени скифов у греков и рим­лян, каферов у магометан»

(К. Риттер. Землевладение Азии. Спб, 1856, с. 667).

Империя монголов распалась еще в XV веке, но запад­ные историки и иезуитские миссионеры даже в XVIII ве­ке продолжали именовать «тартарами» все восточные на­роды, «распространившиеся от Волги до Китая и Японии, на юге от Тибета через всю нагорную Азию до Ледовито­го океана» (К. Риттер. Указ, раб., с. 674). Средневековая Европа, чтобы устрашить народные массы, наделяла «тартаров» рогами, косыми глазами, рисовала кривоногими, каннибалами, и «тем самым ввела в заблуждение все последующие за ними европейские народы, до самых но­вейших времен», и «употребление слова («тартары» - А. К.) сделалось всеобщим у христианских народов» (К. Рит­тер. Указ, раб., с. 677). К. Риттер правильно подметил, что «еще большая запутанность произошла оттого, что все европейские народы называли и турские (тюркские. - А.К.) народы» (тартарами - А.К.) и «присоединили турское наречие к татарскому языку, который никому не известен, но который не мог быть различен от монгольского». Тут же он отмечает, что в России не остался ни один монгол, что «даже после подчинения сих стран (Казанского, Астраханского, Крымского ханств - А.К.) русским народом было оставлено их жителям данное им название татар, не­смотря на то, что они были турки (тюрки. - А. К.) и язык их стал называться не турским, а татарским» (К. Риттер. Указ, раб., с. 678).

Более того, в средневековой западноевропейской лите­ратуре даже русских начали отождествлять с татарами, Московию параллельно именовали «Тартарией», поскольку в свое время как русские, так и булгары были подданными Золотой Орды. Как и китайцы, средневековая Европа считала себя центром Земли и культуры, и поэтому западноевропейцы (читай: клерикалы, церковники, прежде всего) все другие народы считали варварами - тартарами. Таким образом, получился заколдованный круг: слия­ние идущего из Китая «та-та» и с Запада «тартар» в одном и том же значении варвара, что способствовало закреплению этого названия в нарицательном смысле в сознании народных масс Европы. Фонетическое сходство «та-та» и «тартар» еще более облегчило это отождеств­ление.

В таких «благоприятных» условиях священникам, офи­циозным идеологам и историкам не стоило особого труда представить татар варварами, дикарями, потомками мон­гольских завоевателей, что привело к смешению в одном названии различных народов. Следствием этого является, прежде всего, искаженное представление о происхожде­нии современных татар. Все сказанное в конечном счете приводило и приводит к фальсификации истории многих тюркских народов, в первую очередь, современных татар. Выдающийся русский географ и историк, учитель тюрко­лога академика В.В. Радлова, упомянутый К. Риттер правильно подметил: «А потому, несмотря на злоупотребление его (названия «татары» - А.К.) в этнографии и геогра­фии, где ошибочно перенесено на западных туркских, так на восточных маньчжурских людей монгольского племени, это название, как обновленное понятие, означает хаоти­ческую массу народа в стране Центральной Азии, очень трудно изучить их исторических и географических описа­ний сей части света» (К. Риттер. Указ, раб., с. 667). Как видим, еще в середине XIX века отдельные русские ученые прекрасно сознавали настоятельную необходимость различения названий монгол и татар от названий тюркских народов и указывали, что вольное употребление их ве­дет к искажению истории, прошлого отдельных народов, затрудняет объективное исследование истории, культуры, языка, происхождения народов.

Вопрос о конкретности терминов является одним из самых актуальных в любой отрасли знания. Неспроста уче­ные пишут, что если бы удалось устранить различное по­нимание и толкование отдельных терминов, наука изба­вилась бы от большого груза, шелухи антиномии и ее раз­витие шло бы намного быстрее. Такого рода явление мы видим и в различном понимании этнонима «татары», ве­дущего к различного рода вымыслам, путанице, в конечном счете к искажению истории происхождения целого народа.