Методология психологической практики

Рассуждая о методологических проблемах психологии, было бы неверно ограничиваться проблемами академической (научной) психологии. Поскольку мы говорим о психологии в целом (а научная психология, ориентированная на исследование психической реальности, только часть психологического знания: ведь существует еще психологическая практика), отметим, что имеются, конечно, и проблемы, связанные с методологическими аспектами психологической практики. Это, во-первых, прикладные проблемы, связанные с использованием психологических знаний в практике, в конкретных видах деятельности (в педагогике, в медицине, в производстве и т. д.). Во-вторых, необходимо упомянуть психотехнические и психотехнологические проблемы (в широком смысле этого слова), связанные с модификацией, с направленным изменением психики человека (различные виды психотерапии, психокоррекции и т. д.). Напомним слова Л.С. Выготского: «...психотехника – в одном слове, т. е. научная теория, которая привела бы к подчинению и овладению психикой, к искусственному управлению поведением» (Выготский, 1982, c. 389).

Как уже приходилось отмечать, в самые последние годы происходит усиление внимания к исследованиям в области методологии психологии. Стоит специально подчеркнуть, что подавляющее большинство специальных методологических исследований относится именно к методологии психологической науки. Методологическим проблемам психологической практики уделяется куда меньшее внимание, что представляется совершенно неоправданным. Приведем самое распространенное определение методологии. Традиционный подход определяет методологию как систему «принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности (курсив наш – В.М.), а также учение об этой системе». Это же определение воспроизводится в ряде современных психологических словарей применительно к методологии психологии. В современной отечественной психологии наблюдается удивительная картина: если методологическим проблемам научной, академической психологии уделяется явно недостаточное внимание, то методологией психологической практики почти никто не занимается[27].

Обратимся к книге И.Н. Карицкого, поскольку она является первым систематическим методологическим исследованием психологической практики и ее значение нельзя переоценить.

В последние годы в нашей стране наблюдается интенсивное развитие практической психологии. Возникает огромное количество психопрактик, психотехник, психотехнологий, практико-ориентированных подходов. Естественно, что это не может не породить значительного числа новых, в том числе и методологических проблем. Многочисленные психологические практики должны быть проанализированы, классифицированы, что представляется необходимым для выявления их реальных возможностей. Вместе с тем мы можем констатировать, что теоретико-методологический анализ многочисленных практик до сих пор не осуществлен. Более того, не выполнена даже предварительная работа по разработке средств методологического анализа психологической практики. Поэтому монография Карицкого И.Н. является чрезвычайно актуальным, методологически и теоретически значимым исследованием, поскольку в значительной степени восполняет существующий в современной психологической науке пробел.

Поясним это. Возьмем в качестве примера блестящий пассаж из статьи А.Г. Асмолова, характеризующий положение дел в современной психологии: «В психологии двадцатого века народились свои города, свои психологические страны, свои материки. Одни психологи живут в стране психоанализа, другие – на материках бихевиоризма, гештальтпсихологии, когнитивной и гуманистической психологии. То тут, то там на поверхности моря психологической мысли появляются одинокие острова “психосинтеза”, “кросскультурной психологии», «нейролингвистического программирования» и т. п. На все эти земли есть социальный и личный спрос. И спрос немалый. Куда психологу податься? Будем ли мы чужеземцами на этих островах и материках? Сможем ли пересечь границы между этими далеко не всегда ждущими вторжений, заморскими психологическими территориями? Не забудем ли мы, при все развивающейся тяге странствий в столь различных и далеких психологических краях, откуда мы вышли и, главное, поймем ли, наконец, куда идем?» (Асмолов, 1999, с. 3). Работа И.Н. Карицкого (если воспользоваться вышеприведенной метафорой) снабжает путешественников и картами, адекватно отражающими территории, и навигационным инструментом, что делает перемещения в психологическом пространстве более безопасными и комфортными.

Итак, работа И.Н. Карицкого. посвящена теоретико-методологическому исследованию проблем современных социально-психологических практик. Актуальность темы обусловлена рядом факторов, и не в последнюю очередь связана с многообразием подходов к трактовке социально-психологи-ческих феноменов как внутри психологической науки, так и при их реализации на практике. Одну из своих задач автор видит в выработке общезначимых критериев для анализа содержания различных психопрактических систем, их сравнения и оценки. Эта задача реализуется через разработку теоретической модели психологической практики и выяснение механизмов формирования видов психологических практик. Разработанная модель предлагает определенные методологические инструменты для соотнесения между собой концептуального, методического и иного содержания психотехнологий и психотехник.

Автор исследует основное теоретико-методологическое содержание понятия психологической практики, формулирует представление о пространстве собственной психологической практики в отличие от прикладного использования данных психологической науки в других сферах социальной деятельности. Автор доказывает тождество понятий психологической и социально-психологической практики, обосновывая это тем, что всякая практика является социальной по своей сути и психологическая практика может быть развернута только как социально-психологическая практика. Далее автор исследует понятийное пространство практической психологии. Детальное внимание уделяется анализу конкретных видов психологической практики, в частности, психотерапии, психокоррекции, психологическому консультированию, психологической помощи, психологическому тренингу, диагностике, личностному росту и другим, их сравнению по ряду критериев. В конце главы автор формулирует важное положение, что психологическая практика является центральной категорией практической психологии.

Отдельная глава его работы посвящена системно-динамическому исследованию психологической практики и анализу конкретных психопрактических систем. Автор показывает, что психологическая практика представляет собой систему относительно самостоятельных действий, подчиненных основной деятельности, которая организует ее в смысловом и технологическом отношении. В связи с этим выделяются понятия деятельностнообразующих и дополнительных аспектов. Деятельностнообразующие аспекты, становясь ведущей деятельностью, образуют виды психологических практик. Другой момент анализа связан с введением понятий предпосылок и оснований психологических практик. Автор выделяет социальные, личностные, концептуальные, методологические, праксические и феноменальные предпосылки и основания психологических практик, исследует взаимосвязь аспектов и оснований как в теоретическом плане, так и в процессе анализа ряда конкретных психопрактических методов. Развернутому исследованию подвергается психотехнологическое и психотехническое содержание психологической практики, доказывается, что оно является структурной компонентой методологических оснований.

И.Н. Карицким предложен ряд классификаций психологических практик, на основе того содержания (аспекты, основания), которое было выявлено в процессе построения модели психопрактики. Содержание деятельностнообразующих аспектов положено в основу классификаций по основным видам практик. Содержание разных уровней концептуальных и методологических оснований позволяет классифицировать практики по направлениям и школам в психологии, по базисным уровням воздействия, по ценностным признакам, критериям рефлексивности, структурированности и другим.

Авторская концепция психологической практики имеет несомненный теоретико-методологический и прикладной интерес. Одним из ее результатов является экспликация содержания психологической практики в развернутую теоретическую модель, которая адекватно выражает основные взаимосвязи и механизмы психопрактического процесса. Предложенная модель имеет ряд прикладных аспектов. В методологическом отношении она может служить теоретико-методологической основой для последующих исследований, она также может быть использована в учебном процессе, в том числе в прикладных курсах.

В концепции И.Н. Карицкого в качестве центральных моментов следует выделить следующие:

1.Сущность и содержание психологической практики (психопрактики);

2.Модель психопрактики;

3.Классификационный анализ психопрактик на основе содержания модели.

Стоит подчеркнуть, что сущность и содержание психологических практик подвергаются специальному методологическому анализу фактически впервые. Между тем не подлежит сомнению, что это один из важнейших вопросов методологии современной практической психологии. Содержание монографии позволяет придти к выводу, что И.Н. Карицкий вносит значительный вклад в разработку этого вопроса.

Но наибольшее значение, по нашему мнению, для современной методологии имеет разработанная автором модель психологической практики. Не останавливаясь подробно на анализе этой части концепции И.Н. Карицкого, отметим, что автор детально рассмотрел следующие аспекты:

1. Предпосылки психопрактики.

2. Вертикальную структуру психопрактики – психопрактические основания, среди них:

a) концептуальные;

b) методологические;

c) праксические;

d) феноменальные.

3. Уровневый анализ методологических оснований психотехнологического, психотехнического и методического содержания (каждый уровень оснований имеет свою уровневую структуру).

4. Горизонтальную структуру психопрактики – психопрактические аспекты, среди которых выделяются две группы:

a) Деятельностнообразующие (например, психотерапевтический, консультационный, тренинговый и пр.) и дополнительные (например, контекстуальный, компенсационный, интеграционный и пр.).

5. Механизм формирования вида психопрактики путем генерализации деятельностнообразующего психопрактического аспекта.

6. Взаимное соотношение предпосылок, оснований и аспектов психопрактики.

7. Динамическое содержание психопрактики.

8. Полную модель психопрактики.

9. Анализ содержания конкретных психопрактических систем на основе модели психопрактики.

10. Раскрыты эвристические возможности предложенной модели.

Как представляется, разработка модели психологической практики И.Н. Карицким является наиболее значительным вкладом в методологию.

Этот вклад тем более значителен, что позволяет построить (и эта работа автором выполнена) научно обоснованную классификацию психопрактик. По нашему мнению, это совершенно замечательный результат: впервые появляется возможность не просто перечислять различные психологические практики, но сопоставлять их по существенным основаниям.

Не станем подробно анализировать содержание монографии И.Н. Карицкого. Отметим лишь три наиболее значимые, на наш взгляд, момента.

Первое. Значение работы И.Н. Карицкого в том, что она открывает новую главу в разработке методологии отечественной психологии. Методология в трактовке автора предстает достаточно стройной системой положений, представляющий собой рабочий инструмент психолога. Методология психологической практики столь подробно разрабатывается в нашей науке впервые.

Второе. Значение работы И.Н. Карицкого также в том, что предложенная им модель – работающая, т. е. позволяющая конструктивно решать различные возникающие проблемы. Например, из концепции И.Н. Карицкого становится более понятна логика развития той или иной практики, механизмы и основные типы развития.

Третье. Одна из центральных задач научной психологии – выработать непротиворечивую картину психического. Это возможно только при интеграции психологического знания, что должна обеспечить разрабатываемая в последние годы коммуникативная методология. Работа И.Н. Карицкого вносит существенный вклад и в эту область. Различные психологические практики могут быть проанализированы, они становятся соотносимыми.

Книга И.Н. Карицкого вносит существенный вклад в методологию психологии и, фактически, создает новое направление в науке. На наших глазах складывается методология психологической практики. Новая методология, которой еще нет, и которая, согласно И.П. Волкову, должна представлять собой «непротиворечивую, логически цельную систему философских и теоретических принципов, отражающих понимание сущности психики как основного предмета исследований в психологии и управляющих на основе этой гносеологической конструкции мыслями и действиями психологов в их научных исследованиях и в научно-практической, в том числе педагогической, профессиональной деятельности» (Волков, 2003, с. 81)

Мы остановились на фундаментальной работе И.Н. Карицкого, чтобы специально подчеркнуть: она закладывает основы методологии психологической практики.

Но возникает еще один (причем важнейший для современной методологии психологии) вопрос: есть ли непосредственная связь между методологией психологической науки и методологией психологической практики, либо они обречены на параллельное и относительно независимое существование?

Наш ответ однозначен: мы полагаем, что такая связь существовать должна, просто в настоящий момент она не эксплицирована (в первую очередь из-за теоретической неразработанности проблемы предмета психологии). Остановимся на этом моменте более подробно.

Практическая психология в настоящее время, как можно полагать, находится в состоянии оформления в самостоятельную дисциплину. По определению В.Н. Дружинина, практическая психология отчасти остается искусством, отчасти базируется на прикладной психологии как системе знаний и научно обоснованных методов решения практических задач (Современная психология, 1999). В целом эта констатация справедлива, т.к. практическая психология чрезвычайно неоднородна и, несомненно, включает в себя названные составляющие. Но, как можно полагать, в настоящее время происходит формирование практической психологии как особого направления внутри психологической науки. При чрезвычайной неоднородности практической психологии (в качестве таковой выступает и академическая психология, «дополненная» примерами «из жизни», и прикладная психология как таковая, и различного рода ненаучные концепции, основывающиеся на эзотерических учениях, мистике, астрологии и т. п., и так называемая «pop-psychology» – психология для массового читателя, и т. д.), тем не менее, уже сегодня можно говорить о формировании парадигмы собственно практической психологии как отрасли психологической науки, имеющей специфические цели и задачи, методы, способы объяснения и т. д.

Представляется перспективным дать эскиз этой парадигмы. Итак, что такое практическая психология сегодня? Во-первых, это наука, которая определяется не через предмет, а через объект. В практическом отношении всегда важнее дать общую (целостную) характеристику личности. В медицине, праве, педагогике, искусстве и т.п. куда важнее определить, кто находится перед тобой, чем следовать исторически сложившимся (поэтому неизбежно исторически ограниченным) канонам научности. Уместно заметить, что в качестве такового обычно принимается «стандарт», сформировавшийся и оформившийся в сфере естественных наук. В соответствии с таким стандартом выделяется «клеточка», из которой должно «выстроиться» искомое «целое». Напомним, еще В. Дильтей в конце XIX столетия предупреждал, что такая стратегия в области психологии малоперспективна. Поэтому практическая психология исходит не из предмета, а из объекта. Объект принципиально целостен. Как нам представляется, здесь необходимы некоторые пояснения. Попытаемся их дать. Предметом научной академической психологии традиционно полагается либо психика, либо поведение (в зависимости от того, к какой научной школе принадлежит интервьюируемый психолог-исследователь). Это на уровне деклараций. Реально подлежат изучению либо явления поведения (доступные внешнему наблюдению), либо феномены самосознания (которые фиксируются с помощью самонаблюдения). Исходя из этого реального предмета строится гипотетическая конструкция – так например, предмет науки. Как правило, это – результат мыслительной деятельности познающего, т. е. нечто имеющее опосредствованный характер (например, та же психика). Из этого элементарного предмета должно быть выведено все богатство явлений, относящихся к сфере данной науки – совокупный предмет. Важно подчеркнуть, что реальный совокупный предмет получается в результате «конструктивной» (в смысле В. Дильтея) деятельности. Таким образом, в данном случае путь науки: от «единиц» к «целому». В практической психологии путь принципиально обратный. Это достигается за счет того, что в качестве исходного берется не предмет, а объект. Объект принципиально целостен. В качестве объекта (в практической психологии) выступает личность. Следует специально подчеркнуть, что понимание личности в практической психологии существенно отлично от трактовки личности в академической психологии (можно указать по меньшей мере десять принципиальных отличий) (Мазилов, 2001). Как практически-ориентированная область знания она исходит из представления о целостном объекте, не пытаясь «выстроить» его из предполагаемых (и, естественно, гипотетических) «единиц», но пытаясь охватить целиком. Отсюда следует и специфический метод: он может быть определен как гуманистический, предполагающий диалог исследователя и исследуемого (поскольку последний является носителем сознания), и игнорирование этого обстоятельства, по меньшей мере, недальновидно. Исходными принципами практической психологии могут быть названы целостность и типологичность (в противоположность «элементаризму» и «конструктивизму» научной психологии, которые были зафиксированы еще В. Дильтеем (1894)). В качестве идеала научности практическая психология имеет описание и предсказание (поведения личности), а не объяснение. Средством видит не построение научных моделей, но разработку типологий (многочисленных, по разным основаниям), классификацию и описание индивидуальных случаев.

Вряд ли стоит специально подчеркивать, что конечной целью практической психологии является выход на психотехники и психотехнологии, т. к. практическая психология изучает собственный объект для того, чтобы в том или ином отношении его изменить (в скобках заметим, что цель академической психологии – обнаружить общие законы и «вписать» предмет изучения в общую картину мира). Естественно, что различается и представление об «итоговом продукте»: в академической психологии это построение возможно более убедительной научной модели, в которой получили воплощение общие «законы жизни» научного предмета, в практической психологии это «всего лишь» описание или типология, предполагающая ту или иную квалификацию «индивидуального» случая.

Мы полагаем, что эффективное взаимодействие между практической и научной психологией станет возможным благодаря методологии, причем методологии коммуникативной. Для этого необходима теоретическая разработка проблемы предмета психологии. На наш взгляд, необходимо создание теоретической модели предмета психологии. Как представляется, предмет психологии имеет сложное уровневое строение.[28]

Можно полагать, что единый предмет психологии – психика – будет находить различное воплощение в частичных предметах. Вспомним о предпринимавшихся попытках построить систему психологических понятий.[29] В данном контексте представляет особенный интерес концепция, разрабатываемая А.А. Тюковым. «Я предлагаю собственную конструкцию категориального ядра новой психологии в целостной картезианской картине «пространства существования и развития человеческой души», задающего предмет психологии в целом как предмет комплексной науки и базовые предметы – как разделы психологической науки. Привычные и знакомые нам категории личности, сознания и деятельности вводятся как независимые и задающие отдельные базовые предметы и, соответственно, теории: личности, сознания, деятельности, а главное – возвращающие «душу» в качестве действительности психологического изучения» (Тюков, 2001, с. 8). Нельзя исключить того, что на последующих этапах интеграции психологического знания именно эти категории – личность, сознание, деятельность будут играть организующую роль.

Мы полагаем, что условием интеграции психологического знания в целом и эффективного взаимодействия научной и практической психологии является дальнейшая разработка проблемы предмета психологии.[30]

11. Методология психологии: актуальные проблемы, перспективные подходы, новые горизонты (вместо заключения)

В последние годы наблюдается явное оживление интереса к методологическим вопросам психологической науки и практики. Выходят многочисленные научные публикации, посвященные анализу методологических проблем психологии, издаются учебные пособия по методологической проблематике. Более того, в последние годы на страницах ведущих психологических журналов развернулись дискуссии, посвященные обсуждению вопросов методологии психологии (см. «Психологический журнал», «Вопросы психологии», «Психология. Журнал Высшей школы экономики», «Методология и история психологии» и др.). Это обстоятельство не может не радовать, т. к. увеличение интереса к методологии обычно бывает связано (как свидетельствует история психологии) с появлением новых теоретических подходов и существенным продвижением в разработке предметного поля психологии. Вместе с тем нельзя не отметить, что интенсивные методологические поиски пока не привели к созданию концепции методологии.

Методология психологии имеет конкретно-исторический характер, поэтому если перед психологией встают новые задачи, то и методология должна осуществлять соответствующую проработку, создавая новые методологические модели. По нашему мнению, в настоящее время насущно необходима разработка интегративной методологии. Об этом подробно будет сказано ниже.

К сожалению, ограниченный объем настоящей статьи не позволяет остановиться в настоящей статье на анализе в высшей степени интересных методологических дискуссий, происходящих в современной отечественной психологии в последние годы. (Автор планирует посвятить этому специальную статью).

Наиболее актуальными в сегодняшней методологии психологической науки представляются следующие направления исследований и разработок.

1. Системный подход. В последнее время предприняты интересные исследования возможностей и перспектив в современных условиях системного подхода (Барабанщиков, 2007; Карпов, 2004; Поваренков, 2004; Кашапов, 2007 и др.). В.А. Барабанщиков отмечает: «В настоящее время собственный арсенал системных технологий психологической науки и практики очень скромен, а его развитие представляет непростую исследовательскую задачу. Главная трудность состоит в том, чтобы изучать то или иное явление, не теряя, а учитывая его системные (интегральные) качества, связи с другими явлениями жизни и деятельности субъекта, целостный характер их развертывания во времени, разноуровневость организации. Это условие предполагает разработку концептуальных схем, позволяющих интегрировать эмпирические данные, методы исследования и понятия, принадлежащие к разным научным парадигмам. Их появление открывает возможность новых путей движения в теоретическом пространстве предмета» (Барабанщиков, 2007, с. 97). А.В.Карпов, анализируя возможности системного подхода в современных условиях, приходит к следующим выводам: «Для того, чтобы стать адекватным, конструктивным и эвристичным методологическим средством психологических исследований, системный подход должен быть существенно, а не исключено, – радикально усовершенствован; он сам должен перейти на новый уровень своего развития. Для этого существуют необходимые условия, подготовленные современными исследованиями в русле именно тех проблем, которые традиционно считаются наиболее специфичными именно данному принципу и носят ярко выраженный обобщающий и фундаментальный характер. Эти исследования вскрывают гораздо более сложную, многомерную, а часто и «парадоксальную», непонятную с точки зрения «классических» представлений картину организации психического – картину, требующую аналогичных, то есть также «неклассических» подходов – в том числе и, прежде всего, – новых вариантов самого принципа системного подхода» (Карпов, 2004, с. 9). А.В. Карпов продолжает: «В свою очередь, для того, чтобы эти – модифицированные и даже трансформированные подходы стали возможными, для того, чтобы на уровне методологии адекватно отобразить и реализовать специфику и содержание предмета (психики), необходима адекватная экспликация самого этого предмета. Поэтому не только не исключено, но, наоборот, очень вероятно, что разработка новых – более «мощных» вариантов принципа системного подхода будет сопряжена с необходимостью уточнения представлений и о самом предмете исследования. Во всем этом, собственно говоря, и проявляется реальное взаимодействие и взаимодетерминация – диалектика предмета и метода» (Карпов, 2004, с. 9).

Обратим внимание на вывод автора, согласно которому перспективы развития системного подхода связываются с пересмотром представлений о предмете. По нашему мнению, одной из важнейших задач в данном направлении является специальный непредвзятый анализ истории системного подхода и системного движения. История системного подхода в психологии, как это ни удивительно, еще не написана. На наш взгляд, рассмотрение этого вопроса будет способствовать разработке новых вариантов этого метода.

2. Проблема объяснения в психологии. Нам уже приходилось писать, что психологи явно недостаточное внимание уделяют проблеме объяснения. В самое недавнее время ситуация резко изменилась: в 2006 году была опубликована чрезвычайно интересная статья А.В. Юревича, посвященная объяснению в психологии (Юревич, 2006), и состоялся ярославский методологический семинар, на котором обсуждалась эта проблема (Труды…, 2006). Нельзя не согласиться со следующей оценкой значения данной проблемы для психологии: «Для психологической науки она (проблема объяснения – В.М.) обладает особой значимостью, поскольку не решенный до сих пор вопрос о том, каким должно быть психологическое объяснение, эквивалентен ее ключевому методологическому выбору, а в специфике психологического объяснения относительно объяснения, характерного для других наук, традиционно видится одна из главных особенностей психологии» (Юревич, 2006, с. 87). В этой работе А.В. Юревич приходит к выводу, согласно которому «возможно, психология станет похожей на естественные науки только тогда, когда основная часть психологических объяснений будет дополняться редукционистскими объяснениями, предполагающими выход при объяснении психического за пределами самого психического. Как пишет Ж. Пиаже, «психологическое объяснение обязательно предполагает сведение высшего к низшему, сведение, органический характер которого обеспечивает незаменимую модель (которая может привести даже к физикализму)». Не трудно предположить, какое негодование эта мысль может вызвать у адептов т.н. гуманитарной парадигмы, но она не может не возникнуть у сторонников интеграции психологии, предполагающей «наведение мостов» между гуманитарной и естественнонаучной парадигмами» (Юревич, 2006, с. 103–104). Представляется, что с таким выводом согласиться нельзя. Представить редукционизм в качестве генеральной стратегии развития психологической науки, по нашему мнению, весьма проблематично. Начнем с констатации того, что главное различие между естественнонаучной и гуманистической парадигмами заключается в том, что в них по разному трактуется предмет психологии. Поэтому для того, чтобы навести мосты, необходимо не редуцировать психику к чему-то непсихическому, а напротив, разработать максимально широкое понимание предмета психологии. Перспектива редукционистского обращения с предметом хорошо описана П.Я. Гальпериным: «Что касается самих психологов, то, представляя свой предмет недостаточно отчетливо, они сплошь и рядом в поисках будто бы собственно психологических закономерностей уходят в сторону от цели и занимаются физиологией мозга, социологией, любой наукой, которая имеет некоторое отношение к психике. По мере выяснения этих вопросов происходит соскальзывание со своего предмета на другой предмет, тем более, что этот другой предмет обычно гораздо более ясно и отчетливо выступает и тоже имеет какое-то отношение к психологии, хотя это и не психология. А такое соскальзывание в другие области не всегда продуктивно. Каждая область выделяется потому, что в ней есть свои закономерности, своя логика. И если вы, соскальзывая в другую область, хотите сохранить логику психологического исследования, вы не сумеете ничего сделать ни в той области, куда соскользнули, ни тем более в психологии, от которой уходите. И такое соскальзывание происходит, к сожалению, очень и очень часто и ведет к непродуктивности и ложной ориентации в исследованиях: то, что подлежит изучению, остается неизученным и неосвоенным» (Гальперин, 2002, с. 39).

Вопрос об объяснении неразрывно связан с другим судьбоносным вопросом психологии: как должен пониматься трактоваться предмет психологии (Мазилов, 2006). Не случайно классическая работа Жана Пиаже имеет очень точное название: «Характер объяснения в психологии и психофизиологический параллелизм» (Пиаже, 1966). По нашему мнению, то или иное решение проблемы объяснения обязательно предполагает «ключевой методологический выбор»: исследователь волен выбирать, быть психологии дисциплиной редукционистской, сводящей психическое к непсихическому, либо отстаивающей возможность разрабатывать эту науку, используя собственные объяснения.

С позицией, сформулированной А.В. Юревичем (обоснование перспективности выхода на уровни биологических и социальных процессов и конструктов в объяснении психологического), дискутирует Т.В. Корнилова (Корнилова, 2006). Такие перемещения объяснительных координат, по А.В. Юревичу, задают новые ориентиры психологических объяснений. Т.В. Корнилова утверждает, что с этим следует спорить: «Во-первых, потому, что наличие редукционистских объяснений того или иного толка не решает проблемы нередукционистских объяснений, которые накапливаются в психологии. Во-вторых, примеры и теории верхнего уровня в методологии не могут опровергать друг друга (иное дело в эксперименте, с его принципом фальсификации). В-третьих, главное возражение идет из разделяемой мною позиции, что методология частных наук может развиваться в рамках понятий именно этой конкретной науки, а не быть привнесенной откуда-то извне (…) Это скорее та «метадигма», которая является одной из возможных в психологии. С такой позиции апелляция к объяснительным редукционистским теориям – регресс психологического знания. Сведение психологического объяснения к редукционистскому на основе апелляций к другому уровню систем (по отношению к которым можно определить психологические системы) возможно только на основе неразличения системного подхода в вариантах его развития как принципа конкретно-научной методологии и его понимания в общей теории систем. Если принцип системности многократно (и вполне мультипарадигмально) представлен в психологических работах и прекрасно применим в другом частнонаучном знании, это не может служить основанием для рассмотрения его как принципа, позволяющего смешивать выделяемые разными науками предметы изучения в единую систему (во всяком случае такая позиция требует специального объяснения), и для утверждения полезности редукционизма» (Корнилова, 2006, с. 96). Т.В. Корнилова, обсуждая проблему редукции при объяснении, приходит к следующему выводу: «разорвать «порочный круг» за счет многоуровневости, связываемой с выходом за рамки системы психологического знания, методологически проблематично» (Корнилова, 2006, с. 97).

На наш взгляд, популярность редукционизма в психологии непосредственно связана с ограниченным пониманием предмета психологии. Не подлежит сомнению, что привлечение внимания к проблеме объяснения, введение в оборот новых классификаций и типологий объяснения (см. Труды…, 2006), будет способствовать прогрессу методологии психологической науки.

3. Проблема категориальной структуры современной психологии. Этотакже одна из важнейших методологических проблем психологии, которая берет начало еще в трудах Аристотеля. В современной отечественной психологии данная проблема была поставлена М.С. Роговиным, а затем обсуждалась в работах К.К. Платонова, М.Г. Ярошевского, Б.Ф. Ломова и др. В самое недавнее время система категорий психологии была представлена в работах А.В. Петровского, В.А. Петровского и М.Г. Ярошевского (Петровский, Ярошевский, 1998; Петровский, Ярошевский, 2003).

А.В. Петровский и М.Г. Ярошевский предприняли попытку конституировать новую психологическую дисциплину. Это, по мысли авторов, теоретическая психология. «Предмет теоретической психологии — саморефлексия психологической науки, выявляющая ее категориальный строй (протопсихологические, базисные, метапсихологические, экстрапсихологические категории), объяснительные принципы (детерминизм, системность, развитие), ключевые проблемы, возникающие на историческом пути развития психологии (психофизическая, психофизиологическая, психогностическая и др.), а также само психологическое познание как особый род деятельности» (Петровский, Ярошевский, 1998, с. 10).

Важность подобного рода поисков трудно переоценить. Авторами разработана категориальная система психологии (включающая двадцать четыре основные категории). А.В. Петровский, В.А. Петровский и М.Г. Ярошевский выделяют протопсихологические категории (организм, потребность, реакция, сигнал, различение, аффективность), базисные психологические категории (индивид, мотив, действие, образ, отношение, переживание), метапсихологические категории (Я, ценность, деятельность, сознание, общение, чувство), экстрапсихологические категории (личность, идеал, активность, логос, соучаствование, смысл) (Петровский, Ярошевский, 1998).

Действительно, необходимость подобного рода работы очевидна. А.В. Петровский и М.Г. Ярошевский несомненно правы, утверждая, что «особенностью формирования теоретической психологии является противоречие между уже сложившимися ее компонентами (категориями, принципами, проблемами) и ее непредставленностью как целостной области как системы психологических категорий» (Петровский, Ярошевский, 1998, с. 11).

Также нельзя не согласиться с авторами, что теоретическая психология еще только складывается: «В действительности мы имеем дело с «открытостью» этой научной отрасли для включения в нее многих новых звеньев. В этой связи целесообразно говорить об «основах теоретической психологии», имея в виду дальнейшую разработку проблематики, обеспечивающую целостность научной области» (Петровский, Ярошевский, 1998, с. 11).

Не вдаваясь в анализ этой интересной попытки конституировать новую отрасль психологии, заметим, что в перечне категорий психологии не находится места для понятия «психика». Это представляется не случайным, т.к. понимание психологии, развиваемое авторами, предполагает детерминизм и, как следствие, сведение в конечном счете психического к непсихическому. Нельзя не отметить, что такая трактовка вызывает некоторую смутную тревогу. Ведь оказывается, что научная психология утрачивает свою специфику. А если предмет психологии не имеет своей психологической специфики (не является центральным психологическим понятием, конституирующим эту науку), то психология обречена на редукцию: никакой системный подход не сможет избавить ее от этой участи. Напомним, что Шпрангер в начале прошлого века предупреждал, что психическое следует объяснять через психическое. И для этого есть некоторые основания. Представляется, предмет психологии следует полагать таким образом, чтобы была возможность «разрабатывать психологию» не сводя ее к «вещам» более элементарным (в особенности к собственно вещам). Несомненно, обсуждение вопроса о структуре психологических понятий на пятом ярославском методологическом семинаре (см. Труды…, 2007), конструктивная критика концепции А.В. Петровского и М.Г. Ярошевского, идеи, предложенныеучастниками семинара, продвигают разработку отечественной методологии психологической науки.

4. Коммуникативная методология. Хорошо известно, что в психологии накоплено огромное количество различного фактического материала, выдвинута масса гипотез, сформулировано множество концепций разного уровня. Вместе с тем обобщающей концепции (на что психологическая наука была явно ориентирована) создать не удалось, хотя некоторые направления в психологии минувшего века на это (явно или неявно) претендовали. Необходимость разработки коммуникативной методологии определяется тем, что в современной психологии накоплен богатейший материал: огромное количество фактических данных, гипотез, обобщений, концепций и теорий разного уровня. Вместе с тем (ввиду отсутствия общепринятых универсальных теорий) не складывается общая картина психического, которая удовлетворила бы потребность психологического сообщества в адекватной общей теории. Психологи вынуждены пользоваться совокупностью концепций, каждая из которых имеет свои достоинства и недостатки. Поэтому требуется инструмент, позволяющий осуществлять соотнесение различных психологических теорий и в перспективе производить интеграцию психологического знания. Цель коммуникативной методологии состоит в разработке теоретической модели, обеспечивающей соотнесение психологических концепций и осуществление на этой основе интеграции психологического знания. Теоретическую основу коммуникативной методологии составляет концепция соотношения теории и метода в психологии (Мазилов, 1998). Наибольшую трудность, как показывает развитие психологии в XX столетии, являет собой «несоразмерность», «несопоставимость» различных психологических концепций, что подчеркивается многими авторами, которым это препятствие представляется вообще непреодолимым: по их мнению, различные подходы, парадигмы являются несоотносимыми.

Предложенная нами схема соотношения теории и метода в психологии является основой для одного из вариантов коммуникативной методологии. Достоинством этой схемы является ее достаточно универсальный характер. Важно подчеркнуть, что она учитывает специфику именно психологического исследования (поскольку предполагает включение реального предмета исследования). Разработка коммуникативной методологии сделала реальной интеграцию психологического знания. Об интеграции в социальной психологии пишет А.Л. Журавлев (Журавлев, 2002). Среди работ в этом направлении необходимо отметить исследования В.А. Янчука, в которых реализуются идеи интегративно-эклектического подхода (Янчук, 2005). Интегративно-эклектический подход обосновывает необходимость и продуктивность сотрудничества и партнерства различных психологических традиций. Он направлен на взаимообогащение и взаиморазвитие. Важно подчеркнуть, что данный подход представляет собой не «декларацию о намерениях», а он уже успешно реализуется на практике (Янчук, 2005).

5. Интегративная методология психологии. По нашему мнению, сейчас наступает новый этап развития методологии психологии, когда требуется разработка интегративной методологии.

Наши исследования показали, что разработка отдельных вопросов методологии (даже таких воистину судьбоносных для психологии как проблема предмета, метода, объяснения, теории и т. д.) взятых сами по себе не позволяет принципиально изменить ситуацию в методологии. Это привело нас к выводу, что методологические проблемы должны решаться в комплексе, что ставит на повестку дня разработку интегративной методологии. Под интегративной методологией понимается общая методология психологии как непротиворечивая концепция, трактующая проблемы предмета, метода, объяснения, теории и т. д. в их взаимосвязи. Вне учета подобной взаимосвязи не может быть достигнуто существенное дальнейшее продвижение в разработке этих (и многих других) важнейших методологических вопросов современной психологии. Прогресс в разработке тех или иных методологических вопросов приводит к необходимости возвращения на новом уровне к новому анализу уже обсуждавшихся вопросов. Это предполагает наличие некоторой общей модели, что мы и называем интегративной методологией (или концепцией общей методологии психологии). Интегративная методология предполагает построение общей методологической концепции, в которую должны быть включены методологические концепции предмета психологии, ее метода, психологического факта, психологической теории, объяснения. Специально подчеркнем, что речь идет не о разработке искусственной «системы» методологии («системы ради системы»), а о создании рабочего инструмента методологического анализа.

Разработка интегративной методологии психологии представляет собой сложную задачу, требующую значительного времени и усилий. В этой связи возникает важнейший вопрос: может ли быть предложена в настоящее время какая-то модель, каковую можно рассматривать в качестве основы при попытках разработки интегративной методологии? Очевидно, что интегративная методология психологии должна, как минимум, удовлетворять следующим требованиям: 1) должна быть достаточно широкой, т. е., как минимум, включать в себя основные названные компоненты методологии (предмет, метод, теория, психологический факт, объяснение); 2) должна иметь достаточно универсальный характер в том смысле, что должна быть приложима к широкому кругу психологических концепций.

По нашему мнению, основу для разработки интегративной методологии может составить представление о структуре и исследовательского процесса в психологии.

В качестве конкретной исходной модели может быть предложена схема соотношения теории и метода в психологии. Она и включает в себя все названные компоненты и имеет универсальный характер. Опираясь на разработанную модель соотношения теории и метода в психологии, возможно разработать интегративную методологическую модель, позволяющую реально учитывать взаимодействие между различными составляющими аппарата методологии.

Использование такой рабочей схемы позволяет по-новому подойти к решению многих методологических проблем психологии. Например, исходя из этой схемы, ясно, что проблема объяснения не может рассматриваться изолированно, т.к. она включена в общую структуру исследования и выбор объяснительной схемы во многом предопределен общим замыслом исследования еще на уровне предтеории. Такого рода примеры легко умножить.

Специально подчеркнем, что интегративная методология никоим образом не отрицает коммуникативной методологии. Напротив, интегративная методология позволяет углубить проработку коммуникативной методологии. Интегративная методология, по нашему мнению, составляет ядро всех составляющих методологии: когнитивной, коммуникативной и практической. Вышеназванные составляющие методологии представляют специально ориентированные под решениеопределенных задач приложения интегративной методологии.

На основе предложенной модели становится возможной разработка интегративной методологии. Интегративная методология психологии представляет собой прообраз новой общей методологии психологической науки.

6. Методологические проблемы истории психологии. В последние годы наблюдается значительный прогресс в этой области, опубликованы фундаментальные исследования, посвященные методологии истории психологии (см., например: Кольцова, 2004). Вместе с тем, нельзя не отметить, что эта область методологических исследований приобретает особую актуальность.

Как отмечает В.Е. Клочко, наука входит в такую фазу своего развития, когда становится возможным осмысление самой науки как саморазвивающегося целого и поставить вопросы о закономерностях собственного становления (Клочко, 2007). «Наука – это открытая система, закономерно усложняющаяся в процессе внутренних и внешних взаимодействий. Формой ее существования является становление – закономерное усложнение ее системной организации. История психологии рано или поздно научится выделять места, в которых «здесь и сейчас» идет достаточно мучительный процесс «перерождения научной ткани», где напряжен нерв науки, где объективная тенденция науки реализует себя. Иными словами, анализировать не то, что стало, что лежит в пределах весьма условной границы психологического знания, а то, что происходит на границе, где нарождается, становится новое знание. Прогнозируя, можно сказать, что самое серьезное и трудное будет заключаться в перестройке подходов и методов историко-психологического познания, не рассчитанных на учет «эффекта границы», т. е. предназначенных для анализа ставшего (прошлого) как предмета истории психологии» (Клочко, 2007, с. 18).

Другой момент, связанный с методологическими проблемами истории психологии заключается в том, что, как хорошо известно, история психологии достаточно противоречива, оценки тех или иных событий порою существенно различаются: одна и та же работа одному историку психологии представляется эпохальной, для другого являет собой малозначимое событие. Представим себе историю психологии, написанную с позиций академической науки, и историю психологии с позиций трансперсональной психологии… В значительной степени поэтому история психологии представляет «веселую науку», в которой многое оказывается противоречивым, порою взаимоисключающим, а оценки иногда или непредсказуемы или попросту неправедны (Мазилов, 2007).

По нашему мнению, в каждый момент времени психология может быть представлена как сосуществование в корпусе психологической науки различных психологий. В первую очередь, речь идет о философской и научной психологии. У них различающийся предмет, разные методы (это – тема отдельной статьи), иные задачи. Кстати, так называемая практическая психология представляет собой еще одну, чрезвычайно любопытную составляющую общего «организма» современной психологии. По нашему убеждению, история психологии по возможности должна учитывать наличие этих различных потоков, в совокупности составляющих всю психологию.

7. Проблема предмета психологии. Выше уже говорилось о том, что методологические вопросы должны исследоваться в комплексе. Это положение представляет собой ядро интегративной методологии. Вместе с тем, нельзя не увидеть, что центральной методологической проблемой остается проблема предмета психологии. Был осуществлен теоретический анализ проблемы предмета психологии (Мазилов, 2006 а), который показал, что современной психологии необходим пересмотр представлений о предмете психологической науки. Необходима новая, широкая трактовка предмета. Понимание психического исключительно как свойства материи делает невозможным изучение психического как реальности, объективно существующей. «Замыкание» психического на физиологию (имеются в виду попытки, совершаемые с упорством, достойным лучшего применения) лишает психического самодвижения, энергетических характеристик. Поэтому становится абсолютной неизбежностью обнаружение движущих «причин» в биологии, в социуме, в логике. В результате получается, что психическое лишается собственных законов: на психическое переносятся либо механические (химические, термодинамические, синергетические и пр.), либо герменевтические закономерности. Но главное, все же, в том, что психологическое при таком подходе неизбежно сводится к непсихологическому. Между тем известное требование Эдуарда Шпрангера («psychologica-psychological») по прежнему актуально для психологии. Не стоит и говорить о том, что пока психическое понимается как отражение, не существует реальной возможности соотнесения исследований, в которых изучается, скажем, реагирование на тот или иной сигнал, и, к примеру, трансперсональные феномены, хотя они, несомненно, относятся к различным проблемным полям одной науки – психологии.

Проблема предмета остается на сегодняшний день центральной методологической проблемой психологии.

ЛИТЕРАТУРА

Абульханова К.А. О субъекте психической деятельности: Методологические проблемы психологии. М.: Наука, 1973.

Абульханова-Славская К.А. Методологический аспект проблемы субъективного // Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1969, с. 317–347.

Аллахвердов В.М. Опыт теоретической психологии. С.-Пб.: Печатный двор, 1993.

Аллахвердов В.М. Сознание как парадокс. С.-Пб.: ДНК, 2000.

Аллахвердов В.М. Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания. С.-Пб., 2003.

Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л.: ЛГУ, 1968.

Ананьев Б.Г. Психология и проблемы человекознания. М.: Изд-во “Институт практической психологии”; Воронеж: НПО ”Модек”, 1996.

Ананьев Б.Г. О методах современной психологии // Психодиагностические методы в комплексном лонгитюдном исследовании студентов. Л.: ЛГУ, 1976, с. 13–35.

Ананьев Б.Г. О некоторых вопросах марксистско-ленинской реконструкции психологии // Психология. Т. IV, вып. 3–4, 1931, с. 325–344.

Антология мировой философии. В 4-х т. Т. 3. М.: Мысль, 1971.

Анцыферова Л.И. Интроспективный эксперимент и исследование мышления в Вюрцбургской школе // Основные направления исследований психологии мышления в капиталистических странах. М.: Наука, 1966.с. 59–81.

Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т. 1. М.: Мысль, 1975. 550 с.

Асмолов А.Г. XXI век: психология в век психологии // Вопросы психологии, № 1, 1999.

Барабанщиков В.А. Системный подход в структуре психологического познания // Методология и история психологии. Т. 2, вып 1, 2007, с. 86–99

Баронене С.Г. Особенности объекта и исследовательской позиции в гуманитарном исследовании // Гуманитарное исследование в образовании: опыт, размышления, проблемы. Томск, 2002, с. 232–244.

Басов М.Я. Общие основы педологии. 2-е изд. М., Л.: Гос. изд-во, 1931.

Бехтерев В.М. Объективная психология. М.: Наука, 1991.

Блок М. Апология истории или ремесло историка. М.: Наука, 1986.

Боринг Э.Д. Психофизика Фехнера // Проблемы и методы психофизики: Хрестоматия по психологии для студентов, преподавателей и научных работников. М.: МГУ, 1974, с. 20–32.

Брентано Ф. Избранные работы. М.: Дом интеллектуальной книги; Русское феноменологическое общество, 1996.

Брес И. Генезис и значение психологии // Современная наука: Познание человека. М.: Наука, 1988, с. 123–140.

Брушлинский А.В. Субъект: мышление, учение, воображение. М.: Изд-во «Институт практической психологии»; Воронеж: НПО «Модек», 1996.

Брушлинский А.В. Проблемы психологии субъекта. М.: ИП РАН, 1994.

Василюк Ф.Е. Методологический смысл психологического схизиса // Вопросы психологии, №6, 1996, с. 25–40.

Верч Дж. Голоса разума: Социокультурный подход к опосредованному действию. М.: Тривола, 1996.

Волков И.П. Перспективы развития теоретической и практической психологии в России: Возродить научные исследования по предмету психологии // Вестник Балтийской Академии, вып.3, 1996, с. 6–13.

Волков И.П. Какая методология нужна отечественной психологии, кому и зачем? // Труды Ярославского методологического семинара: Методология психологии. Ярославль, 2003.

Вундт В. Основы физиологической психологии. Естествознание и психология. Вып. 1. С.-Пб.: Типогр. П.П. Сойкина.

Вундт В. Основания физиологической психологии. М.: Типогр. М.Н. Лаврова и Ко., 1880.

Вундт В. Психология в борьбе за существование // Новые идеи в философии. Сб. десятый: Методы психологии II. С.-Пб.: Образование, 1913, с. 93–131.

Выготский Л.С. Собрание сочинений. Т. 1. М.: Педагогика, 1982.

Выготский Л.С. Предисловие // Леонтьев А.Н. Развитие памяти: Экспериментальное исследование высших психологических функций. М.: Госуд. учебно-педагог. изд-во, 1931, с. 5–13.

Выготский Л.С. Предисловие к книге А.Ф. Лазурского “Психология общая и экспериментальная” // Выготский Л.С. Собрание сочинений. Т. 1. М., 1982, с. 63–77.

Выготский Л.С. Собрание сочинений. т.6. М.: Педагогика, 1984. 400 с.

Гальперин П.Я. Лекции по психологии: Учебное пособие для студентов вузов. М: Книжный дом «Университет»: Высшая школа, 2002.

Гараи Л., Кечке М. Еще один кризис в психологии! // Вопросы философии, №4, 1997, с. 86–96.

Гартман Э. Современная психология. М.: Изд. Ефимова, 1902.

Гегель. Сочинения. Т. 5. М., 1937.

Гельмгольц Г. Учение о слуховых ощущениях как физиологическая основа для теории музыки. С.-Пб: Типогр. товарищ. “Общественная польза”, 1875.

Гербарт И.Ф. Психология. С.-Пб.: Изд. редакции журнала «Пантеон литературы», 1895.

Гинецинский В.И. Предмет психологии: дидактический аспект. М.: Изд. Корпорация Логос, 1994.

Давыдов В.В. Исчерпала ли себя естественнонаучная парадигма в психологии? // Вопросы психологии, 1997, № 3, с. 127–128.

Декарт Р. Избранные произведения. М.: Гос. изд-во полит. лит., 1950.

Дессуар М. Очерк истории психологии. С.-Пб.: Книгоизд. О. Богдановой, 1912.

Джемс У. (Джеймс У.) Психология. Изд.5-е. С.-Пб.: Изд-во К.Л. Рик-кера, 1905.

Дильтей В. Описательная психология. С.-Пб.: Алетейя, 1996. 156 с.

Дружинин В.Н. Структура и логика психологического исследования. М.: ИП РАН, 1993.

Дружинин В.Н. Экспериментальная психология. М.: ИНФРА-М, 1997.

Дружинин В.Н. О перестройке в психологии: причины застоя и средства ускорения // Психологический журнал, Т. 10, №1, 1989, с. 3–12.

Дюрренматт Ф. Мост // Иностранная литература, №9, 1998, с. 70–80.

Ждан А.Н. Из истории вопроса о соотношении теории и эксперимента в психологии // История становления и развития экспериментально-психологических исследований в России. М.: Наука, 1990, с. 30–41.

Ждан А. Н. История психологии. М.: МГУ, 1990.

Журавлев А.Л. и др. История и метод социальной психологии // Современная психология. М.: ИНФРА-М, 1999, с. 466–484.

Журавлев А.Л. Предмет и структура социальной психологии // Социальная психология. М.: Per Se, 2002, с. 5–9.

За партийность в философии и естествознании // Естествознание и марксизм, 1930, № 2-3, с. 62–102.

Забродин Ю.М. Психологический эксперимент: специфика, проблемы и перспективы развития // История становления и развития экспериментально-психологических исследований в России. М.: Наука, 1990, с. 16–30.

Зинченко В.П. Методология или «охранная грамота»? // Вопросы психологии, 1997, №3, с. 129–131.

Зинченко В.П., Смирнов С.Д. Методологические вопросы психологии. М. МГУ, 1983.

Зинченко В.П., Моргунов Е.Б. Человек развивающийся: Очерки российской психологии. М.: Тривола, 1994.

Зинченко В.П. Вступительная статья // Вертгеймер М. Продуктивное мышление. М., 1987, с. 5–26.

Зинченко В.П. Преходящие и вечные проблемы психологии // Труды Ярославского методологического семинара: Методология психологии. Ярославль, 2003, с. 98–134.

Знаков В.В. Понимание в познании и общении. М.: ИП РАН, 1994.

Иванова И.И., Асеев В.Г. Методология и методы психологического исследования // Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1969, с. 218–245.

Ивановский В.Н. Методологическое введение в науку и философию. Минск, 1923.

Илларионов С.В. Научный метод как выражение духа науки // Проблема ценностного статуса науки на рубеже XXI века. С.-Пб., 1999.

История зарубежной психологии: 30–60-е годы. Тексты. / Под ред. П.Я. Гальперина, А.Н. Ждан. М.: МГУ, 1986.

История психологии: период открытого кризиса: Тексты / Под ред. П.Я. Гальперина, А.Н. Ждан. М.: МГУ, 1992.

История становления и развития экспериментально-психологических исследований в России. М.:Наука, 1990.

Кант И. Сочинения в шести томах. Т.3. М.: Мысль, 1964.

Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 5. М.: Мысль, 1966.

Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 6. М.:Мысль, 1966.

Карицкий И.Н. Теоретико-методологическое исследование социально-психологических практик. М.; Челябинск: Социум, 2002.

Карицкий И.Н. Современные социально-психологические практики: теоретико-методологическое исследование. Автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. психол. наук. Ярославль, 2002а.

Карицкий И.Н. Методологические основания определения предмета психологии // Труды Ярославского методологического семинара. Т. 2. Ярославль, 2004.

Карпов А.В. Метасистемная организация уровневых структур психики. М.: ИПРАН, 2004.

Кашапов М.М. Психология творческого мышления профессионала. М., 2007.

Клочко В.Е. Закономерности движения психологического познания и проблема метода науки // Методология и история психологии, Т. 2, вып. 1, 2007, с. 5–19

Козлов В.В. Седьмая волна в развитии психологии // Труды Ярославского методологического семинара. Т. 2: Предмет психологии. Ярославль, 2004, с. 185–206.

Козлов В.В. Интегративная психология – возврат к предмету психологии // Методология и история психологии: Научный журнал. Т. 1. Вып. 1, 2006, с. 132–146.

Козлов В.В. К проблеме парадигмы современной социальной психологии // Социальная психология 21 столетия. Ярославль: МАПН, 2002, с. 22–33

Кольцова В.А. Теоретико-методологические основы психологии. М.: ИПРАН, 2004.

Конт О. Дух позитивной философии. С.-Пб.: Изд. «Вестник Знания», 1910.

Корнилова Т.В. К проблеме полипарадигмальности психологических объяснений // Психологический журнал. Том 27, №5, 2006, с. 92–100.

Кравков С.В. Самонаблюдение. М.: Русский книжник, 1922.

Князева Е.Н. Одиссея научного разума. М.: ИФ РАН, 1995.

Крылов В.Ю. Психосинергетика как возможная новая парадигма психологической науки // Психологический журнал. Т. 19, №3, 1998, с. 56–62.

Кун Т. Структура научных революций. М.:Прогресс, 1975.

Кюльпе О. Современная психология мышления // Новые идеи в философии. Сб. шестнадцатый: Психология мышления. С.-Пб.: Образо-вание, 1914, с. 43–83.

Ланге Н.Н. Психический мир: Избранные психологические труды / Под ред.М.Г. Ярошевского. М.: Изд-во ”Институт практической психологии”, Воронеж: НПО “Модэк”, 1996.

Ланге Н.Н. Психология // Итоги науки в теории и практике. Т. 8. М.: Изд-во т-ва “Мир”, 1914.

Лекторский В.А. Евгений Петрович Никитин – человек, философ // Никитин Е.П. Духовный мир: органичный космос или разбегающаяся вселенная? М.: Росспэн, 2004.

Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.

Лиотар Ж.Ф. Состояние постмодерна. М., С.-Пб: Институт экспериментальной социологии, Алетейя, 1998.

Локк Д. Избранные философские произведения в двух томах. Т. 1. М.: Изд. соц.-экон. лит-ры, 1960.

Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984.

Ломов Б.Ф. История и актуальные проблемы развития экспериментальной психологии в России // История становления и развития экспериментально-психологических исследований в России. М.: Наука, 1990, с. 7–16.

Лосев А.Ф. Бытие – имя – космос. М.: Мысль, 1993.

Лосев А.Ф. Философия имени.М.: МГУ, 1990.

Лурия А.Р. Этапы пройденного пути: Научная автобиография. М.: МГУ, 1982.

Лурия А.Р. Пути современной психологии // Естествознание и марксизм, 1930, № 2–3, с. 62–102.

Лурия А.Р. Кризис буржуазной психологии // Психология, № 1–2, М.; Л.: Гос. соц.-экон. изд., 1932, с. 63–88.

Мазилов В.А. Теория и метод в психологии. Ярославль: МАПН, 1998.

Мазилов В.А. Психология: теория и метод // Социальная психология: Практика. Теория. Эксперимент. Практика. Ярославль: МАПН, 2000, с. 191–211.

Мазилов В.А. Проблема мышления в гештальтпсихологии // Познавательные процессы: теория, эксперимент, практика. Ярославль: ЯрГУ, 1990, с. 66–75.

Мазилов В.А. Практическое мышление: эволюция подходов (от «простоты» к «единству») // Исследования педагогического мышления. М.: ИПРАН, 1999, с. 34–53.

Мазилов В.А. Психология на пороге XXI века: методологические проблемы. Ярославль: МАПН, 2001.

Мазилов В.А. Актуальные методологические проблемы современной психологии. Ярославль: МАПН, 2002.

Мазилов В.А. Psychologia quinta (О пятой психологии) // Психотехнологии в социальной работе / Сб. под ред. В.В. Козлова. Ярославль: МАПН, 1999, с. 107–132.

Мазилов В. А. Утраты и обретения: Еще раз о предмете научной психологии // Психология и практика: Ежегодник Российского Психологического Общества. Т. 4, выпуск 5 / Отв. ред. А.В. Карпов, В.А. Мазилов. Ярославль: ЯрГУ, МАПН, Российское Психологическое Общество, 1998, с. 49–54.

Мазилов В.А. История психологии: необходим новый историко-методологический подход // Ярославский психологический вестник, вып. 5. М. –Ярославль, 2001а, с. 8–13.

Мазилов В.А. Методология отечественной психологической науки: актуальные проблемы, перспективные подходы, новые горизонты // Проблемы системогенеза учебной и профессиональной деятельности. Ярославль: Аверс-пресс, 2003, с. 52–79.

Мазилов В.А. Научная психология: тернистый путь к интеграции // Труды Ярославского методологического семинара: Методология психологии. Ярославль, 2003 а, с. 205–237.

Мазилов В.А. Создатель научной психологии: Виль-гельм-Макс Вундт и методологические проблемы психологии // Человеческий фактор: Социальный психолог. Выпуск 2 (8), 2004, с. 28–37.

Мазилов В.А. Целостность и интеграция в психологии (Некоторые методологические проблемы психологического исследования) // Вестник интегративной психологии: Журнал для психологов, выпуск 1 (3), 2005(в), с. 38–40.

Мазилов В.А. Интегративные тенденции в психологии: гештальтпсихология и проблема целостности // Человеческий фактор: Социальный психолог, вып. 1 (9), 2005 (а).

Мазилов В.А. К проблеме объяснения в психологии // Человеческий фактор: Социальный психолог, выпуск 2(12), 2006, с. 9–19.

Мазилов В.А. О предмете психологии // Методология и история психологии: Научный журнал. Т. 1. Вып. 1, 2006 а, с. 55–72.

Мазилов В.А. Густав Теодор Фехнер и методологические проблемы истории психологии // Человеческий Фактор: Социальный психолог, №2 (14), 2007, с. 65–78.

Майоров Г.Г. Вольф // Философский энциклопеди-ческий словарь. М.: Сов. энциклопед., 1989, с. 96–97.

Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. С.-Пб.: Изд. группа Евразия, 1997.

Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1969.

Мигдал А.Б., Нетесова Е.В. На пути к истине (О научном методе познания) // Кибернетика живого. Биология и информация. М., 1984.

Милль Д.С. Система логики силлогистической и индуктивной. М.: Изд. Г.А. Лемана, 1914.

Милль Д.С. Система логики. Т. 2. С.-Пб.: Изд. М. О. Вольфа, 1867.

Милль Д.С. О. Конт и позитивизм // Огюст Конт и положительная философия. С.-Пб.: Типография Н. Тиблена и Комп., 1867, с. 1–185.

Минто В. Дедуктивная и индуктивная логика. М.: Типография Товарищества И.Д. Сытина, 1905.

Мюнстерберг Г. Основы психотехники. Вып. четвертый. М.: Изд-во “Русский книжник”, 1925.

Никитин Е.П. Духовный мир: органичный космос или разбегающаяся вселенная? М.: Росспэн, 2004.

Никитин Е.П. Объяснение – функция науки. М.: Наука, 1970.

Новиков В.В., Козлов В.В. К определению интегративной методологии // Человек. Власть. Общество. Хабаровск: Дальний восток, 2002, с. 191–194.

От редакции // Естествознание и марксизм, 1930, №2–3, с. 62–63 (врезка).

От редколлегии // Вопросы психологии, 1997, № 3, с. 125–126.

Петровский А.В., Ярошевский М.Г. История психологии. М