Лекции.Орг


Поиск:




Категории:

Астрономия
Биология
География
Другие языки
Интернет
Информатика
История
Культура
Литература
Логика
Математика
Медицина
Механика
Охрана труда
Педагогика
Политика
Право
Психология
Религия
Риторика
Социология
Спорт
Строительство
Технология
Транспорт
Физика
Философия
Финансы
Химия
Экология
Экономика
Электроника

 

 

 

 


Николай Лавданский, художник-иконописец, друг детства




 

В детстве, когда Данила с родителями жил на улице Инессы Арманд, отец Алексей, тогда еще дядя Леша, занимался с нами живописью, акварелью, и я часто бывал у них в доме.

Как-то раз мы с Данилой пошли гулять в Битцевский лесопарк, который начинался прямо на границе их двора. Мы тогда были совсем дети, еще дрались между собой. За­ходим в парк. Недалеко от входа — компания подростков вешает кошку на дереве. Надели ей на шею петлю, пере­кидывают через сук веревку. А кошка цепляется за дерево, визжит, и умирать никак не хочет. А они все смеются, потом стаскивают ее, раскручивают веревку, бьют кошку о ствол. Мы с Данилой стоим — и у обоих катятся слезы. Потом одновременно срываемся с места, бежим к ним и кричим: «Прекратите!» Нас, конечно, избили. А кошка убежала.

Все случаи из детства, которые вспоминаются теперь, связаны с какими-то происшествиями. В другой раз мы ехали к моим родителям в Чертаново. Стоим на автобус­ной остановке на улице Обручева. Два накачанных парня очень грубо приставали к девушке, и я что-то сказал им. Один из них схватил меня за шею, держит, а другой на­чал бить. Они были сильнее, и невозможно было сопро­тивляться. Данила говорит: «Ребята, не надо. Хотите — бейте меня». Парни так удивились, что прекратили меня бить, и Данилу бить не стали. А мужчины, которые стояли на остановке, продолжали усердно читать газеты. Нам тог­да было лет по двенадцать.

Однажды мы вдвоем поехали в Данилов монастырь звонить в колокола. Видим: идет какой-то батюшка. Ока­залось, архимандрит Евлогий.

— Батюшка, а можно мы в колокола будем звонить? Благословите!

— Ну, идите, детки. Звоните!

Тогда у нас было детское религиозное рвение. Мы стояли все службы, даже длинные, ночные, в первых ря­дах, не шелохнувшись, не пытаясь отойти побегать. Ког­да нам было лет по четырнадцать, ездили в Оптину пу­стынь. Ее только начали восстанавливать, и мы — Данила, я и еще один наш друг — помогали: собирали мусор, би­тый кирпич, копали...

Потом, когда стали старше, появились какие-то сомне­ния, всех куда-то кидало — из огня да в полымя. Одного из друзей мы потеряли из виду надолго. Потом я его встре­тил, оказалось, что он стал скинхедом...

Кидало всех, но не Данилу. Он с детства знал, что хотел, с самого начала. Он часто рассуждал не как ребенок или под­росток —Данила действительно очень много знал и при этом не был забитым «ботаником». Он никогда не пытался отойти в сторону от Православия, и не из-за какого-то страха, про­сто ему это было неинтересно.

Мне нравилось, что он всегда был очень веселый, ко всему относился со здоровым чувством юмора. Ему было несвойственно понурое состояние подростка, у кото­рого в теле играют гормоны, в голове полный ералаш и ко­торый не знает, что со всем этим делать.

Когда мы повзрослели, то стали встречаться редко, у нас уже были параллельные жизни. Но я всегда следил за его выступлениями, за его полемикой с мусульманами и инославными. Все-таки в детстве он не был слишком отчаянным и смелым, но как компенсировал это впослед­ствии! у отца Даниила была серьезная и правдивая сме­лость, а его оппоненты, бедняги, часто сидели красные и не знали, что ответить. Он выступал настолько открыто и умно, что это, безусловно, вызывало уважение.

Когда его убили, это был шок до слез. Мне звонили разные люди — байкеры из «Ночных волков», например. Это была злая пощечина всем нам. Православная вера — наши корни, то, на чем мы должны воспитывать наших детей. Уход отца Даниила, который так живо и правдиво нес Слово, — это утрата, которую восполнить невозможно.

 

Протоиерей Дионисий Поздняев, настоятель прихода святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Гонконге (Китай), супруга Кира Поздняева

 

Отец Дионисий

 

В среде абитуриентов Московской ду­ховной семинарии быстро складывались кружки земляков: ребята общались в основном с теми, кто приехал из тех же мест. Так я познакомился с москвичом, будущим священни­ком Даниилом Сысоевым, и мы быстро подружились, пото­му что нас многое связывало: оба были из интеллигентных семей, оба крестились не с самого раннего детства; объеди­няли нас и взгляды на духовную, церковную жизнь — все это обуславливало какую-то общность языка. Каждый студент нашего потока был самобытной, яркой личностью, но, пожалуй, именно отец Даниил был постоянным источ­ником идей, которые у него многие заимствовали. Причем для него не существовало авторитетов: он мог публично, ничего не опасаясь, поспорить с любым человеком, даже с профессором, если считал, что тот в чем-то ошибается.

Первой же учебной осенью мы полюбили гулять во­круг Лавры, смотреть на желтые листья, кататься на старых качелях или каруселях, которые были рядом. Недалеко на­ходился Гефсиманский скит, тогда еще не возвращенный Церкви, стояла золотая пора, и мы ходили туда, иногда прихватив с собой вино и сыр. Беседовали мы в основном на богословские темы, говорили о многом, но чаще всего — об экзегетике, толковании библейских текстов, литурги- ке. Вопросы литургики занимали нас тогда больше всего, можно сказать, мы жили богослужением.

В одном классе мы с отцом Даниилом не учились, просто были в одном потоке, а я еще и переходил из класса в класс.

 

 

Закончили учебу мы в разное время, я немного раньше. Но нам было легко общаться и понимать друг друга, поэтому наша дружба продолжилась и после учебы. Уже став священником, я венчал его с супругой Юлией, это был особый день и, пожалуй, особое венчание. Таинство со­вершалось в храме Апостола Иоанна Богослова при пра­вославной гимназии в Ясеневе. Венчался отец Даниил в подряснике — одним из первых, теперь такие случаи в порядке вещей; когда венчаются, например, чтецы, то они венчаются в подряснике. Но тогда это выгляде­ло необычно, можно сказать, что такой стиль был задан именно отцом Даниилом.

 

Матушка Кира

 

А на нашем венчании будущий отец Даниил держал надо мной венец. Мы где-то прочитали, что венцы над женихом и над невестой должны держать мужчины, и пригласили двух своих ближайших друзей. Еще со времен Лавры я помню его ярким, убежденным и бескомпромиссным, он имел твердое мнение и готов был спорить с кем угодно, принципами не поступался никогда, но при этом всегда был смеющимся, радостным.

Мы дружили семьями и частенько бывали друг у дру­га в гостях. Отец Даниил и матушка Юлия сначала жили в центре, на Маяковской, где всегда жила интеллигенция и где была особая обстановка. Там родилась Иустина — старшая дочь отца Даниила и матушки Юлии, и я стала ее крестной матерью. Мне кажется, отец Даниил не был строгим со своими детьми, он сильно их любил и относил­ся к ним очень хорошо.

Общались мы постоянно. Даже в последние годы, когда наша семья жила в Китае, мы никогда не пропускали 30 декабря, день Ангела отца Даниила. Этот день выпада­ет на рождественские каникулы, и мы в это время всегда приезжаем в Москву. Мы никогда не планировали на 30 де­кабря никаких других дел, этот день всегда был «отложен» для встречи с отцом Даниилом и его семьей. На именины мужа матушка Юлия всегда устраивала застолье, каждый год готовила какое-нибудь коронное блюдо. Людей соби­ралось много, кто-то приходил из года в год, но часто по­являлись и новые лица.

 

Отец Дионисий

 

Так получилось, что и служение наше протекало в одном направлении — миссии по отношению к традиционно неправославным народам. Да, миссионер­ство тоже стало результатом общности наших интересов, но должен сказать, что важность миссии была не в обще­нии с людьми другой веры, другой культуры, т. е. с теми, кого в старину называли «инородцами», а в осознании уни­версальности Православия, желании сделать христиан­ство всеобщим, донести его до как можно большего числа людей. Эта тема вообще была очень близка отцу Дании­лу, и он не проводил никакой линии разделения, для него не имел значения языковой или национальный контекст. По его справедливому мнению, взгляд на Православие как на традиционную религию России — это препятствие к его распространению среди других народов. Каждый человек должен слышать о Христе — в этом мы оба были уверены, и со временем у нас сложились конкретные формы работы. Так получилось, что у меня стали появляться прихожане-китайцы, а отец Даниил начал проповедовать среди мусульман.

У каждого из нас была своя практика, но мы задавали друг другу вопросы, сравнивали ситуации, в которых нам приходится миссионерствовать. Вообще, из этого опыта я вынес мнение о том, что миссия должна носить универ­сальный характер, меньше концентрироваться на разли­чиях, потому что многое приложимо и к китайцам, и к му­сульманам, и ко всем остальным. Правда, большое значение имеет язык, поэтому миссия все-таки должна принимать во внимание языко­вые особенности. Те же китайцы сегодня готовы слышать о Православии, при этом число католиков и протестантов в Подне­бесной ежегодно увеличивается на 13%. Они хотят, чтобы истину им говорили на их языке, они не обязаны усваивать чуждые им культурные формы, чтобы через них пробирать­ся к Богу. Ведь во многих странах, где христианство стало традиционным, с изнанки оно как бы прошито народны­ми, языческими нитками, т. е. хорошо сочетается с местной культурой. Так что специфика тоже имела место, поэтому советоваться друг с другом нам было почти не о чем, и в по­следние годы во время телефонных разговоров и личных встреч мы просто обсуждали что-то, сверяли свои взгляды на события современности, в том числе в церковной жизни, и наши мнения чаще всего совпадали.

 

 

У нас были общие миссионерские проекты; например, в 2005 году мы вместе ездили в Иркутск, куда я приехал из Китая со своими прихожанами. Эту поездку мы задума­ли как паломничество для моих китайских прихожан, у ко­торых нет возможности спокойно помолиться в православ­ном храме или съездить в паломничество у себя в стране. Мы такие поездки устраивали периодически — например, были в Благовещенске, затем выбрали Иркутск. Отец Да­ниил согласился приехать очень быстро, с ним вообще всег­да легко было что-то организовать, всегда все получалось хорошо. Из Китая приехало около десяти человек, мы провели в России две неде­ли: служили, молились, посещали разные храмы. Отец Даниил беседовал с ними, проповедовал, совершал Таинства. Одна китаянка в то время была в очень сложной

жизненной ситуации, у нее были тяжелые обстоятельства, и она подробно исповедовалась отцу Даниилу (женщина хо­рошо знала русский язык). Могу сказать, что на этой испове­ди она получила очень верное направление жизни.

 

 

Во время этой поездки отец Даниил занимался и дру­гими проектами: участвовал в работе с наркозависимыми, также мы проводили совместные лекции в университете. Конечно, мы ждали отца Даниила к нам в Гонконг, он хо­тел посмотреть, как в Китае организована миссия, что де­лается, как можно расширить свою деятельность, да и сама страна была для него интересна. Кроме того, мы обсуждали возможность миссионерства среди протестантов Океании: это не требует серьезных вложений и достаточно реально. Он все время собирался приехать, но так и не успел...

Но чаще всего наши совместные проекты касались издательской деятельности. Например, отец Даниил по­могал нам подготовить перевод на китайский язык Закона Божия и «Диалогов» отца Валентина Свенцицкого. Закон Божий, к сожалению, до сих пор не издан, потому что перевод оказался очень слож­ным, китайский текст не раз менялся в процессе перевода, и эта совместная ра­бота должна была расшириться, если бы не произошедшая трагедия.

 

 

Последний раз я видел отца Даниила 3 ноября 2009 года. Я приехал в Москву на очень короткий срок, у меня совсем не было времени. Он просто подвозил меня на машине из одного места в другое, и мы решили, что хотя бы в дороге поговорим. В тот день он, как будто между прочим, расска­зал мне, что ему в последнее время много угрожают. И даже

посмеялся, полушутя сказав: «А может, и убьют!» Не могу сказать, что он относился к этому несерьезно, но все это точно было для него где-то на периферии жизни.

 

Матушка Кира

 

Я видела отца Даниила в последний раз в мае 2009-го. Я приехала в Москву в командировку, и у меня образовалось два-три свободных дня. В таких ситуациях я обычно никуда не выбираюсь, остаюсь с ро­дителями, но мы созвонились с отцом Даниилом и реши­ли повидаться. Сели в кафе недалеко от Сретенского мо­настыря и разговаривали часа полтора, а потом он подвез меня к месту уже другой встречи. Сейчас, вспоминая обо всем, я воспринимаю время, проведенное мной в машине, как некую точку. Тогда отец Даниил сказал мне: «Приезжай летом, я научу тебя миссионерствовать на улице». Я уди­вилась: «Как так, выйти и начать миссионерствовать? Это не для всех!», но он убеждал: «Да нет, это может всякий!» Но летом выбраться у меня не получилось.

О гибели батюшки я узнала из Интернета, утром сле­дующего же дня. Пришла на работу, открыла Яндекс, и пер­вая же новость — убийство священника в Москве. Сначала я даже ничего не поняла, начала читать... И сразу же при­шла мысль: это — настоящее мученичество за Христа.

 

Отец Дионисий

 

А я в это время летел в самолете. Мо­бильный, конечно, был выключен. А когда самолет сел и я включил телефон, мне тут же позвонила Кира и обо всем рассказала. Возникло очень горькое и тяжелое чувство, что утеряна часть жизни. И теперь каждый раз, когда я при­езжаю в Москву, то ощущаю эту пустоту, зияющую дыру. Можно сказать, стало меньше смысла приезжать сюда.

 

Матушка Кира

 

Есть люди, для которых Бог, несо­мненно, находится в центре жизни, но таких немного, для большинства из нас Бог пребывает на периферии. Отец

Даниил был из первых, и он такое отношение ко Христу в себе не воспитывал, это просто дар, он был таким с само­го начала. Все остальное в жизни он воспринимал как при­ложение, и поэтому в нем и не было ни елейной притор­ности, ни жесткого нравоучения, ничего искусственного. Такая вера зажигает окружающих. На какую тему мы ни начинали бы говорить, отец Даниил все сводил к богос­ловию. Любил «ткнуть носом» в житие твоего святого: мол, подумай, как твоя покровительница поступила бы в этом случае? Это было очень интересно, и радостно, что среди молодых священников есть люди, которые живут своим служением, Церковью. Ведь сейчас, к сожалению, и в цер­ковной среде происходит обмирщение.

 

Отец Дионисий

 

Православие для отца Даниила было не мировоззрением или комплексом убеждений. Он был готов говорить о Христе больше, чем о Церкви, если мож­но это разделять. Он владел четкостью и ясностью форму­лировок, никогда не пускался ни в какие дипломатические игры. Его прямолинейность, готовность сказать правду, да еще и повторить ее, привлекали людей. Сейчас, обсуж­дая церковную жизнь, люди часто говорят об этом буднич­но, рассуждают о Церкви просто как о каком-то социальном институте или общественной организации.

Я считаю, что нам всем недостает серьезного, про­думанного внимания к его успешному опыту миссионер­ства. Если бы этот опыт систематизировали на общецер­ковном уровне, это могло бы иметь весьма положительный результат.

 

Матушка Кира

 

Одна из прихожанок отца Даниила за­метила, что при жизни его, конечно, многие знали, многие читали и его книги, но того, что случилось после его смерти, трудно было ожидать. Невозможно оценить, сколько людей услышали о нем, стали читать его труды, а через это — об­ратились, пришли к Богу!

 





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-10-19; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 1646 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Человек, которым вам суждено стать – это только тот человек, которым вы сами решите стать. © Ральф Уолдо Эмерсон
==> читать все изречения...

2360 - | 2215 -


© 2015-2025 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.01 с.