Эта странная история особо не затронула бы бесчувственного киллера, если бы не одно но.
- Что ты здесь делаешь?
Квартира Шо располагалась прямо над небольшим ресторанчиком в токийском чайнатауне. И в данный момент он пытался уразуметь, откуда на столе его кухонного гарнитура появился этот большой кот. Животное было четко различимо в свете тусклой люстры, поскольку вся квартира Шо и состояла из одной единой комнаты, в которой совмещались и гостиная, и спальня, и ванная, и кухня. Посреди грязных тарелок и чашек, сверкал зелеными глазами явно породистый котяра. Его лапы из-за густой шерсти казались толстыми, впрочем как и он сам. Рыжий клубок шерсти был покрыт черными полосами, как самый настоящий тигр, а кончики ушей у наглого кота были загнуты назад*. Его усы воинственно подрагивали, а зрачки округлились как блюдца.
- И что же кот, мстить пришел? – вопросил Кохара, доставая их холодильника бумажный пакет молока и делая большой глоток прямо из упаковки. Кот облизал усы, внимательно наблюдая как с подбородка по кадыку киллера стекает белая капля.
Убийца по прозвищу Шо поставил пакет обратно в холодильник. Затем достал с полок, прикрепленных к его дверце, несколько таблеток и залпом заглотнул все. Уставший организм почувствовал себя немного лучше и мужчину стало клонить в сон. А кот и не думал уходить – он нашел себе законное место под табуреткой, на которой стоял покоцанный проигрыватель. Зеленые кошачьи глаза пристально наблюдали за Шо, будто это и не кот был вообще.
- Ну и чего ты хочешь? – по привычке положив свой любимый пистолет под подушку, Кохара, не раздеваясь, развалился на диване. Заказ он выполнил, но как же долго пришлось подбираться к жертве. А, бывало и хуже.
Спал он так же, как и большинство людей его профессии – чутко и осторожно. Любой шорох мог заставить его проснуться и наставить пистолет на незваного гостя. Поэтому он естественно проснулся от того, что по его спине пробежалось нечто, весящее несколько кило. Шо резко дернулся, инстинктивно сжимая в ладони пистолет и перевернувшись на спину, не медленно направил оружие на…кота. Животное повернуло голову влево, будто спрашивая, что здесь такого. Оно действительно было очень тяжелым и с каждой минутой казалось увеличивало вес.
Кохара не сам до конца понимал, как такое произошло. Может быть он действительно немного свихнулся и ему пора обратиться к психиатру, но этот странный кот вдруг обрел человеческие черты. Когда лунный свет скользнул по золотистой шерстке, оказалось что это не шерсть, а мерцающая в темноте, бледная кожа. Лапы, то есть уже руки, прижали запястья Шо к дивану, исключая возможность вырваться и пристрелить странное существо.
С наглостью оседлав бедра, на Казумасе восседал самый что ни на есть настоящий мужчина. Однако его глаза так и остались зелеными с узкими кошачьими зрачками. Густые черные волосы в лунном свете отливали серебром, кожа была приятно-прохладной, а изо рта торчали животные клыки. Кохаре не было особо там страшно, он уже привык видеть всякое, хоть и не настолько неправдоподобное. Мужчина, бывший минуту назад котом, был почти нагим, исключение составляли только черные боксеры и натянутые на руки до локтя гетры. В черно-желтую полоску.
- Какого… - прежде чем Шо успел что-либо возразить, человек наклонился и страстно поцеловал его в губы. Комната была освещена луной достаточно ярко для того, чтобы разглядеть, как под кожей существа перекатываются нехилые мышцы. На голове, в спутанных копнах волос, у мужчины обрисовались симпатичные черные кошачьи ушки.
- Отпусти! – Шо попытался укусить мужчину за нижнюю губу, но тот был весьма ловок. Он грациозно провел ладонями по запястьям киллера, держа нежно, но не отпуская. Посланник смерти с рыжими волосами так давно уже не испытывал подобного чувства, что возбудить его не стоило практически никаких усилий. Упираясь коленями в мягкий диван, брюнет потерся о его бедра, пока не стал уверен в достаточно обозначившемся стояке своего пленника.
- Меня зовут Тора – тихо прошептал ему на ухо коварный мужчина-кот – И я хочу, чтобы ты выстанывал моё имя как можно эротичней.
Откуда у простого (или непростого) кота такие познания в этом деле Шо решил подумать потом. В данный момент его мысли были затуманены, чему это животное активно способствовало. Он был весьма красив и лицом и телом, потому Кохара неосознанно позволил себе расслабиться. Его тело так давно нуждалось в этой разрядке, что он готов был рискнуть.
Кот, назвавший себя тигром, так и не отпуская на всякий случай рук Казумасы, чувственно прикоснулся губами к шее последнего. Язык Торы, слегка шершавый, но все же человеческий, скользнул вдоль сонной артерии, оставляя на коже влажный прохладный след.
- Не убивай меня, ладно? – облизнув губы, Тора коснулся ими мочки уха дрожащего под ним мужчины. По возрасту они выглядели одинаковыми, но не смотря на это в Кохаре все ещё ощущалось остывающее дыхание юности. Его черты лица все ещё были плавными и женственными.
Тигр неторопливо отпустил хрупкие запястья, на секунду напрягаясь и готовясь к тому, что его возможно всё-таки пристрелят. Но, вопреки его страхам, Кохара сам уже и отпустил пистолет. Ощутив свободу рук, он сжал в ладонях собственную подушку. Заглянув в, блестящие влагой глаза рыжего, кот тут же понял, что ему благодушно разрешили. И ему следовало бы поторопиться.
От верхней одежды свою жертву Тора избавил моментально. Пуговицы с легкостью поддавались неумелым когтистым пальцам. Снять ремень и расстегнуть молнию на штанах было делом нескольких секунд, после чего большой кот мог всласть насладиться послушным и гибким телом. Кончики пальцев Шо подрагивали от возбуждения, а над его разумом уже довлело инстинктивное, дикое желание. Его не слишком испугал даже не совсем мелкий размер кота, который избавился от кусочка ткани прикрывающего бедра одним махом. Убийце разве что не нравились эти дебильные гетры, смотрящиеся на нем по меньшей мере странно. Шо вздрогнул, ощутив на бедрах что-то длинное и пушистое – как оказалось, это был самый настоящий тигриный хвост. Тора бил им во все стороны, очевидно, это было животным признаком его возбуждения. Не шуточно острые клыки куснули Кохару за выступающую косточку ключицы, стараясь не поранить. Рыжий вскрикнул, когда он все же сжал челюсть чуть сильнее, чем следовало, прокусывая кожу и одновременно с этим резко вошел в его горячее, влажное нутро. Вводить было не слишком приятно, потому что зверь все-таки не знал о такой вещи, как смазка. Но эта проблема скоро решилась сама собой. Тигр жадно ловил гортанные стоны и всхлипы при каждом толчке в трепещущее тело. Он неспешно раздвигал податливые колени Шо шире, старательно входя во всю длину. Слух Торы больше всего ублажало сладко произнесенное этими устами его имя. От этого коту хотелось завыть на луну.
- Т-тор-ра-а-а…
Голос Шо был прекрасен. Он был особым, со своей хрипотцой и низостью интонаций. Так что хотелось слышать его ещё и ещё. Его кожа, покрытая испариной, блестела в темноте, и Тора наклонился, обрисовывая языком заманчивый кружок соска и получая в ответ довольный стон. Шо поддавался бедрами навстречу, с каждой минутой всё быстрее. Губы киллера, блестящие от слюны, соблазнительно припухли и по цвету напоминали спелую землянику. Он оказался слишком изголодавшимся по сексу мужчиной, потому даже не сопротивлялся, со стонами требуя брать его все глубже и сильнее.
Захлебнувшись в своих чувствах с головой, Тора не сразу заметил, что тот кончил первым. Сладкая тяжесть внизу живота взорвалась, искрясь истинным удовольствием в потемневших глазах полузверя. Обмякнув на влажном диване, Шо ощутил, как внутри него разливается густое и приятное тепло.
- Так ты типа оборотня? – Шо налил молока в стакан, но никак не ожидал того, что этот зверь будет лакать из него без помощи рук. Что ж, у каждого своё. Хотя было так забавно наблюдать за тем, как здоровый такой мужчина в одних боксерах и гетрах, просовывает блестящий язык вглубь кружки, довольно подмахивая при этом ушами и хвостом.
Тора кивнул в ответ, с удовольствием облизнув испачканные в молоке губы. На его подбородке застыла, сверкая в лучах восходящего солнца, мутно-белая капелька.
- Вроде. Но кроме тебя меня никто не увидит.
- Почему?
- Ты – другой – однозначно произнес мужчина. Что это могло означать, Шо не понял. Он что, какой-то особенный? Или всё дело в его профессии? А может тот старик, которого он пришил, держал этого духа при себе?
- Другой?
- Даа – Тора вытянул руки, пододвигая пустую кружку Казумасе – У меня ощущение, что ты не из этого мира.
- А из какого же? – если бы ему это сказал не какой-то странный кот-человек, перевоплощение которого он видел своими глазами, то в ответ на подобные речи Кохара только посмеялся бы. Но Тора только плечами пожал.
- Не знаю. Я всю жизнь был только в этом. Скажи, тебе так нравится убивать?
«Нравится убивать?»
Эти слова он уже слышал. Лучи утреннего солнца заливали просторную комнату, перешептываясь на вытертом тряпкой столе. Как было хорошо и тихо этим утром. Из приоткрытого окна доносились далекие звуки шумной улицы: голоса продавцов, зазывающих в свои лавки отведать прекрасного чая, шелест колес по каменной мостовой, звон колокольчиков…
Шо спрятал лицо за рыжей челкой, сверкающей в этом свете, словно жидкое солнце.
- Я не…
Ему не нравилось убивать. Но пришлось.
- Нет…
Стрелки механических часов с тихим стуком отмеряли каждую секунду жизни.
- Мне это не нравится. И какого хрена я должен говорить это тебе?!
Мужчина-кот задумчиво поднял голову и покачался в стороны, сидя в своей странной кошачьей позе, прижав ладони и ступни к стулу. Кончик его мягкого длинного хвоста колечком лежал на полу, лишь иногда беспокойно поднимаясь и опускаясь вновь.
- Я вроде не говорил, что ты должен отвечать.
- Да какого нахрен, черта!? – неожиданно Кохару прорвало, он резко обнажил свой пистолет, направив дуло прямо в лоб замершего Торы.
Каким образом он упустил это? Чувства убийцы, о которых он думал что забыл, снова обнажились перед этим человеком – вот так внезапно. А это ведь даже не человек. Всего лишь гребанный кошак. С какой стати ему всё это нужно? Зачем так нагло провоцирует?
Кошак, к слову ничуть не испугался. Напротив, его глаза сияли от любопытства, хотя он прекрасно знал что ему грозит, в случае если Шо нажмет на курок. Или может, он просто был бессмертен, потому и не боялся?
Но в любом случае, его хвост подергивался из стороны в сторону. Тора навострил шелковистые кошачьи ушки и задумчиво лизнул тыльную сторону своей ладони.
Совсем не боится – подумал Кохара и, хотя его руки на мгновение дрогнули в бездумной попытке (или просто привычке) выстрелить, пистолет в ослабших ладонях опустился, поймав вдоль своего металлического тела несколько острых блик. Шо, жестокий и бесчеловечный жнец сотен душ, хладнокровный мужчина и… так просто сдался солнечной улыбке бесхозного кота, внезапно ворвавшегося в его жизнь этой ночью.
Был ли это просто сон?
- Наверняка сон… - одежда промокала всё больше и становилась тяжелее, но ноги Казумасы ещё передвигались, и это было славно. Приложив ладонь ко рту, он схаркнул сгусток теплой крови, потекшей по подбородку и руке. Вдоль запястья, за рукав старой куртки. Легкие были словно проколоты и каждый вдох нещадно обжигал их. Киллер упрямо шагал вперед, опираясь окровавленной ладонью о сырую, липкую стену дома. Потому что он всё ещё хотел жить. А противник оказался моложе, быстрее и сильнее. Шо ощущал пулевое ранение, саднящее слабенькой болью в настоящем океане безумства и крови, которое накрыло его пульсирующей волной. Тот, молодой убийца шел по его агатовым следам на темном камне асфальта.
- Неужели…все..? – кривая усмешка тронула губы раненного мужчины. Он медленно пытался идти вдоль тесного переулка, замусоренного житейским хламом и дурно воняющего испарениями из канализационной решетки. Крови растеклось так много, что с трудом верилось, что бывает столько в обычном человеке. Его преследовал такой симпатичный блондин, похожий на одну из тех маленьких ручных болонок, которых не обязательно даже из дому выпускать. А еще небо потемнело и, кажется, готовилось излиться обычным летним ливнем. Что ж. Эпичный конец жизни, что ещё сказать.
- А, вот ты где! – радостный голос, который можно узнать из сотни других, тонко зазвенел над головой. Шо поднял рассеянный взгляд, с немалым удивлением обнаруживая притаившегося на подоконнике кота – тигра. Животное в своём обычном пушистом обличии зазывно мяукнуло и спрыгнуло на землю. Прямо как в фантастичном фильме – едва коснувшись земли, кот обратился в Тору. На этот раз в его облике было одно выразительное отличие, нежели в прошлый раз: вместо обычных боксеров, бедра мужчины обтягивали аляповатые и ещё более дебильные чем гетры, оранжевые шорты.
- Йо! – мужчина с черными кошачьими ушками на голове и длинным хвостом, нетерпеливо бьющим по земле, приветственно взмахнул рукой. Его ясные зеленые глаза сияли радостью от встречи. Но в данном случае это был не слишком подходящий момент.
- Свали с дороги… – издав глухой сердитый рык, Шо раздраженно взмахнул рукой. Сейчас ему надо было спасти свою шкуру от новоиспеченного киллера, посланного по его душу. И кот был здесь как-то слишком некстати.
Но Тора и не подумал испариться, как его попросили. Наоборот, с улыбкой ухватив Шо за руку, испачканную в алых лентах крови, он потянул раненного за собой. Казумаса тихо вскрикнул от боли, когда его дернули вперед. Он путался в ногах, оступался и с трудом плелся вперед, но все же не отставал. Об его колени больно ударялся мелкий мусор, бедра на поворотах, круто налетали на острые углы зданий или заборов.
Шо не понимал, почему он ещё жив. Он ещё может бежать и двигаться. Однако, что его поразило больше, так это внезапный вид, открывшийся перед ним, едва они миновали узкий проулок между глухими стенами домов. Лёгкие словно наполнились свежим бризом, дышать хотелось глубоко и жадно, впитывая новые сладкие запахи. Вдаль, до самого горизонта, уходила зеркальная синева океана. Сливаясь с небесами, она создавала ощущение, что весь мир вдруг стал одним безбрежным океаном и по его прозрачной глади плыли пушистые облака.
Может быть, Шо уже умер? Но это место не было похоже на ад, дорога куда ему уже была заказана. Казумаса аккуратно и неспешно спустился с поросшего травой холма и взглянул наверх. Над ним закручивалось головокружительно высокое небо без единой темной тучки. А ведь только что шел дождь.
- И… что это?
Тора, в своем человечьем обличье, спрыгнул рядом с ним и грациозно выпрямился во весь свой рост. Его хвост и ноги совершенно не промокали, хотя они оба стояли…на воде. У киллера создавалось ощущение, что он стоит на стекле с тонким слоем воды, которая своими переливами и игрой света, создавала ощущение глубины внутри. Теплая рука кота, оказавшегося напротив, с особой нежностью сжала холодную ладонь Казумасы. А ведь он уже даже не ощущал боли от ранения. Значит, он действительно…?
- Я так давно ждал тебя… – голос животного звучал с придыханием тихо. Чарующий и знакомый - Наконец-то ты сможешь вернуться из своей клетки обратно.
- О…о чем ты!? – Шо сделал шаг в сторону, от которого по поверхности прекрасного океана пошли сверкающие круги – Я что, мертв уже? Куда ты хочешь меня отвести?! Что за ерунду вообще городишь, ты всего лишь призрак моей совести!
Но Тора его уже не слушал, настойчиво обнимая рыжего мужчину за талию. Его голос терял тональность и всё больше затихал.
- Возвращайся домой…
- …домой…
Кохара Казумаса нехотя разлепил тяжелые веки и сонно огляделся вокруг. Куда делось море и странный кот-тигр, сопровождавший его?
- Шо! Он приходит в себя! – в его тихий мирок тут же ворвались внешние звуки и пугающие своей громкостью голоса, от которых неприятно отдавалось в ушах.
- Да не ори ты так, Тора!
- Шо-сааааан!
- Кохара очнулся, мы уже и не надеялись!
- Не пихайся, Хирото, отойди!
- Парни… - взоры всех четверых людей, присутствовавших в больничной палате обратились к едва двигающемуся вокалисту. Шо потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что же случилось на самом деле.
Точно. Та автоавария, где он уже думал, что потерял свою жизнь.
- С возвращением, Шо! – все его участники группы собрались возле кровати и улыбались: кто счастливо, кто облегченно. Один Амано только пытался строить кривое подобие улыбки, но быстро сдался. Именно он и поприветствовал его из такого долгого путешествия в коме, где Казумаса пробыл около двух месяцев.
• Речь о породе "американский кёрл". Мне правда кажется, что Тора похож на кота такой породы.
Она одна между нами
Бета: Mireille Alen
***
Уж очень меня вдохновил этот трек: Другие правила – Опера.
***
Поскольку мне не приходилось бывать в опере, я опишу обыкновенные постановки мюзиклов.:З
***
Я думаю, я посвящу сиё безобразие моей любимой парочке. Бро, запоздалый подарок на твой бёздэй <3 и твоему Торычу на счастье.
***
- Я давно хотела, но боялась сказать тебе... Ты для меня всё, Шинджи. Я безумно люблю тебя, и если бы не мой отец, то...
- Ни слова, Кая, – мужчина в черном, расшитом акациями кимоно, аккуратно приложил палец к губам юной девушки. Её хрупкое тело было облачено в белое кимоно с переливающимися сиреневыми узорами. – Я знаю, твой отец против безродного проходимца. Такого, как я. Но все же… - Амано сглотнул, прежде чем произнести те самые слова, которые сказать было невероятно трудно. Особенно ему. – Я люблю тебя. И мне все равно, что придется сделать для того, чтобы твой отец признал меня. Даже если я умру…
- Не смей даже думать о таком! – рассердившись, воскликнула девушка. Полы её одежды зашуршали по дощатому полу: ходить по рёкану бесшумно просто не получалось, к тому же отец был здесь и обслуживал посетителей на нижних этажах. – Я прошу тебя, Шинджи-сама, не оставляй меня здесь одну.
- Не оставлю, глупая, – прижав к себе девушку с мягкими вьющимися волосами огненного цвета, мужчина нежно улыбнулся, хотя в душе его уже разгоралось пламя страсти.
Отстранив от себя девушку, он чувственно провел пальцами по бледной щеке, а затем вдоль линии подбородка, чтобы возлюбленная слегка приподняла голову. Её челка так мило съехала на глаза, четко контрастируя с кожей, что сердце Шинджи забилось гораздо чаще, и он, недолго думая, потянулся к её пухлым алым губам.
- Стоп!! – человек в зеленой кепке и сером шарфе рьяно замахал перед ними обеими руками, как будто от этого зависела его жизнь. – Так, Тора, я не понял, что ты творишь?!
- Что же я творю? – Шинджи Амано, он же Тора, как называли его за кулисами, отстранил от себя девушку. Мужчине было за тридцать, но благодаря гримерам он выглядел как юноша не старше двадцати.
- Поцелуй слишком рано! Рано-рано-рано! – затараторил режиссер, размахивая мегафоном в руке. – Если бы вы продолжили, то её отец вошел уже на середине полового акта! Это же старая Япония, всё должно быть максимально девственно и невинно. В то время честь была превыше всего!
Амано нахмурился, привычно касаясь скулы своим указательным пальцем. Когда его взгляд уловил тень за красной занавесью, он уже приготовился к тому, что сейчас начнется.
- Поэтому я говорил, что эту роль лучше было отдать мне!
Кохара Казумаса, или просто Шо, выступил вперед. Дощатая сцена под ним жалобно скрипнула. Один из лучших актеров оперы, великолепный певец, грациозный и изящный юноша, пылающий знойной молодостью, как наливное яблоко. Неудивительно, что однажды Тора пал жертвой его соблазнов. Но было и то, что он не мог уступить юному наглецу – это роль и слава.
- Шо, роли уже распределили, и ты будешь играть его старшего брата! Готовься, скоро твой выход, – постановщик устало потер переносицу и тяжело вздохнул. Спорить с примами театра было абсолютно бесполезно, потому что они могли дать достойный словесный отпор. Творческие, мать их, личности.
- Вечно мне достаются роли отрицательных персонажей! – искренне возмущался рыжеволосый Казумаса. – Хотя бы раз дайте выйти за рамки сложившихся стереотипов!
- Зрители уже привыкли воспринимать тебя злодеем, – коротко и веско отрезал режиссер, приложив рупор ко рту и проорав во весь голос, игнорируя недовольное сопение актера. - Сцена десять, заново!
- Черт возьми, хватит уже привередничать!
Тора аккуратно обвел ватным тампоном нахмуренные брови, темные от теней веки, слегка подкрашенные ресницы. Смывать косметику было действием привычным, почти автоматическим, в это время чаще всего он спорил с Кохарой, который занимался тем же напротив него. Они делили одну гримёрку на двоих.
- Я хочу сыграть роль хорошего парня! – не унимался Шо. - И не надо мне повторять, что девчонки любят плохих парней. Задолбался.
- Хорошо, я понял.
Амано тяжело вздохнул. Действительно, зрители привыкли к образу злодея Шо, и в ближайшее время никто не собирался ничего менять. Казумаса мог отказаться, но ему, в конце концов, нужны были деньги. Говорить о не доставшейся роли он мог ещё очень долго, потому Тора старался закончить со снятием макияжа как можно скорее, чтобы наконец-то попасть домой.
Как же прекрасен Шо, когда молчит в постели! Послушный и трепещущий, как осенний листок на ветру, готовый вот-вот сорваться в томящую страсть.
Возможно, стоило бы его сегодня пригласить к себе.
«Возможно…» – ещё раз повторил про себя Шинджи, в спешке собирая свои вещи в заплечный рюкзак цвета хаки.
- Роль – удивительная вещь. Тебе дается шанс стать кем-то иным. Тем, кто не похож на тебя, но ты должен быть похож на него. Ты должен быть им внутри и снаружи. – Тора поставил свой бокал с красным вином на журнальный столик и неловко поднялся на ноги. Ему предстояло пройти лишь по мягкому ковру, но в его организме оказалось достаточно алкоголя для того, чтобы по-настоящему рухнуть, а не мягко опуститься на колени перед соседним креслом, как он планировал сначала. На кресле восседал Казумаса. И он лишь украдкой усмехнулся, не меняя своей позы «нога на ногу». От рыжего юноши пахло пудрой и легким флёром мужских духов.
- Кажется, ты сегодня перебрал, Амано-сан, – высказал очевидное парень, так же оставляя свой бокал шикарной лакированной тумбочке в стиле раннего барокко, стоящей возле дивана. – У тебя дома очень уютно. Хорошо, что ты частенько меня приглашаешь.
Это был неоднозначный комплимент. Родители Торы – миллиардеры, давно плевали на театральное хобби сына и самого сына в целом, обеспечивая его лишь материально. Это было грустно, но Шинджи давно уже ни о чём не сожалел.
Они оба знали, зачем в этот вечер оказались здесь, и зачем Амано пригласил Шо в свой дом. Один и тот же сценарий повторялся каждый визит юноши.
- Ты думаешь роль – это игра?
Тора, сузив глаза, слабо усмехнулся и потянулся к тумбочке. Пальцы мужчины коснулись прохладной поверхности дверцы, скользнули вниз к резной ручке.
Там было то, что обычно продают в специализированных магазинах: черная кожа, шипы, ремешки, скользкая поверхность фаллоимитаторов, повязки, свечи, смазка и всё, что только можно было пожелать. Иногда Шинджи думал, что эта страсть, этот фетиш передался ему по наследству. Он действительно был без ума от подобного, и Кохара так идеально не был против.
- Роль – это своя микро-вселенная в тебе. В самом сердце, – продолжал Амано, полностью сосредоточившись на выборе сегодняшней экипировки для Шо.
Не обращая внимания на разведенный бардак, Тора резко схватил его за колени и дернул на себя, стаскивая с кресла и заставляя встать на четвереньки. Казумаса удивленно выдохнул, но тут же смирился со своим положением. Его ожидания оправдались, когда холодные пальцы Шинджи нырнули в просветы между застегнутыми пуговицами идеально выглаженной рубашки.
- Роль, это всего лишь роль, которую ты забудешь. – Шо ощущал, как в его венах, благодаря алкоголю, разливается горячее тепло. Движения становились неловкими, а конечности наливались приятной тяжестью. Он всё больше отмечал, какие у Торы умелые руки, дарящие чувственное наслаждение, когда мужчина расстегнул его одежду и принялся поглаживать бледную грудь. Рубашка Кохары скользнула с плеч, следом за ней раздался звон пряжки на ремне.
- Не говори так, ведь ты хочешь быть хорошим парнем, верно? – мужчина слегка укусил его за плечо, получая в ответ отрывистый вздох. – Даю тебе роль на сегодняшний вечер. Будь послушным мальчиком.
Тора отстранился и подобрал первое, что попалось под руку среди вещей, высыпавшихся из тумбочки. К его безмерному удовольствию это оказалась повязка на глаза. Он любовно погладил шёлковую поверхность ткани и быстро распутал комок завязок.
С рыжими, как огонь, волосами и завязанными глазами, Казумаса выглядел изумительно и так соблазнительно, что Амано ощутил пульсирующую тесноту в джинсах.
- Т… Тора… - пьяный Кохара растерянно повертел головой из стороны в сторону, хотя он и так понимал, где его партнёр находился, благодаря его тяжелому дыханию и запаху вина. Он ничего не видел, зато всё ощущал, и это возбуждало ещё больше. Внизу живота сладко сжимался болезненный комок, локти Шо слегка подрагивали. Каждое прикосновение пальцев мужчины, от которого вблизи пахло мускусом, заставляло его тело дрожать.
- Ты ведь знаешь, что ты не один здесь. Не бойся, Кохара, я не причиню тебе боли. – Голос Торы хрипел, переходя на шепот. – В прошлый раз я был слишком безрассуден. Обещаю, в этот раз всё будет иначе.
Шо сглотнул, вспомнив, как в прошлый раз он неделю не мог нормально ходить.
- Всё будет лучше, чем ты думаешь, – чтобы снять с юноши узкие джинсы, Торе пришлось потрудиться, для этого Шо пришлось сесть. А потом внезапно руки парня опутала широкая кожаная полоска ремня. Его запястья плотно обмотали, но не настолько, чтобы было больно. Пряжка щелкнула и сильные руки, крепко обхватившие безвольное тело, развернули его к себе.
- Обожаю, когда ты молчишь! – жаркое дыхание опалило шею Казумасы.
- Богатенький извращенец, – назло ему ухмыльнулся парень. Кохара никогда не сдавался до конца, и это Тора в нём очень любил.
Усмехнувшись в ответ, Амано отодвинулся и толкнул своего гостя, заставив Шо расположиться в весьма соблазнительной позе – замерев на коленях и упираясь локтями в мягкое кресло.
Юноша удивленно выдохнул, когда на его шее застегнулся ошейник.
Потянувшись, Шинджи обмакнул два пальца в оставленный на тумбе бокал с вином и, наклонившись над изогнутой спиной Шо, вытянул руку вперед, аккуратно проведя ими вдоль его мягких губ. Свободная ладонь скользнула вдоль обнаженного позвоночника рыжего юноши, ощущая бугорок каждой косточки. Прикосновения к чистой терпкой коже, казалось, лишали мужчину всякого рассудка.
- Оближи, – коротко приказал Шинджи, ощущая, что это будет самый долгий и томительный оргазм в его жизни. Когда его пальцы с готовностью обхватили горячие губы, когда язычок прошелся вдоль фаланг, Тора мог сравнить это только с оральным удовлетворением.
Чтобы не терять время понапрасну, брюнет потянулся к рассыпанной кучке принадлежностей, выхватив небольшой скользкий фаллоимитатор. Шинджи покупал его специально, чтобы не затрачивать время на подготовку – он был слишком мал и мягок, и не мог причинить реальную боль.
- Ааахх… - Кохара сладко всхлипнул, рефлекторно дергаясь вперед, когда ощутил игрушку в своём узком анусе. Его отверстие было слишком тесным, а неудобство, помноженное на неизвестность из-за отсутствия зрения, сводило с ума вдвойне. Тора уверенно и медленно втолкнул в него прохладную игрушку целиком, тесно заполняя юношу. Хватило одного плавного движения, чтобы вырвать с уст Казумасы очередной тихий стон.
- Ты такой… - Шо ощутил теплое дыхание на своей макушке, рыжие волосы всколыхнулись, - …очаровательный. Ты так прекрасен сейчас.
Мужчина не мог налюбоваться этим великолепным зрелищем. Юное трепещущее тело, скованное тяжелыми, крепкими ремнями, послушное как марионетка. Изогнувшись в интимной позе, оно готово было отдать всего себя.
Тора уже и забыл, что убрал изо рта Кохары свои пальцы, обводя ими острые очертания лопаток, похожих на крылья. Наверное, так смотрят сладкоежки на самый лучший изысканный десерт. Аппетитный, сочный и невероятно желанный.
Потому, совершив ещё несколько движений резиновым членом, нежно-розового цвета, Амано мягко вынул его, услышав от Казумасы протестующий возглас.
- Осторожнее!
Не смотря на то, что он ничего не видел, Шо повернул голову. Ему было хорошо, алкоголь притуплял все неприятные ощущения, а затвердевший подрагивающий член напоминал о сильном возбуждении. Юноша прекрасно ощущал мужчину позади себя, как широкие ладони Торы по-хозяйски сжали его ягодицы, раздвигая их шире. Влажные пальцы смазали его проход чем-то холодящим, липким и пахнущим лавандой. От ощущения близости горячего тела, у Шо учащалось дыхание, руки слегка подрагивали, и его желанием было запомнить и почувствовать всё до конца.
Тора нетерпеливо вжался членом и медленно проник в него, заставляя судорожно всхлипнуть и выстонать своё имя. Благодаря хорошей смазке у него это получилось легко, а затем Шинджи не пожалел сил скользнуть в горячее тело до самого конца, тесно прижимаясь пахом к его ягодицам.
Перед ним, словно вид на бескрайнюю пустыню, открывалась бледновато-песочная спина, каждая косточка, выделявшаяся барханом, двигалась в такт его движениям. Всё это оканчивалось рыжей копной волос, напоминая закатное солнце в сумерках. Идеальная красота, и вся целиком принадлежит только ему одному.
Осознавая это, Тора блаженно прикрыл глаза и сделал довольно резкий толчок, начиная набирать темп. Его пальцы сами собой потянулись к ошейнику, надетому на Шо, ухватив за толстый край черной кожи, мужчина выпрямил спину, принявшись усиленно двигать напряжёнными бедрами.
Казумасе чудилось, что он попал в сладкий, тягучий ад. Хотя боль вначале была мучительной, но не выраженной, после наступило блаженство. Лишившись возможности видеть, он ощущал своё тело раз в десять сильнее и ярче. Что ж, пускай этот мужчина когда-то причинил ему немало боли, сейчас он был готов отдаться ему во всех смыслах. Подарить ему свою кровь, тело и душу.
Шо расслабился, закусив губу и стараясь не закричать. Он дрожал так, словно стоял сейчас голым в мороз на улице, это чувство охватывало его изнутри, разливаясь по венам и вызывая головокружение.
Неожиданно пальцы Амано до боли впились в бедра юноши, и тот недовольно вскрикнул. Тора с отстраненной усмешкой отметил, что Шо прокусил губу до крови. Выглядело весьма эротично.
Актер, играющий роль этой ночью был подобран идеально – такая мысль промелькнула в сознании Амано, когда изгибающаяся под ним спина мелко задрожала. Уронив голову на согнутые локти, Шо громко вскрикнул, сжимая Тору в себе.
Растолковав это более чем однозначно, мужчина совершил ещё несколько сильных толчков в уже расслабленное жаркое тело, прежде чем, стиснув зубы, кончить следом.
