"Тяжелое, сиплое дыхание разносилось по полю, обжигая ночные травы и забивая ноздри своим горьковато-сладким ароматом. Шо не видел ничего вокруг - он только ощущал странное возбуждение, сладкое предвкушение добычи в самом конце охоты. Он загонял свою жертву в тупик, заставлял её то и дело спотыкаться от страха и вопить в своё удовольствие. Но в этот час, в отдаленном от города и необъятном парке вряд ли кто-то мог его услышать.
Дыхание. Шелест шагов. Тяжелые стоны от недомогания в легких и затрамбованном жирами сердце. Этому человеку явно надо было начинать свой день с зарядки, а не пива с хот-догами.
Казумасу это ничуть не волновало. Он, как настоящий хищник, бежал по траве неслышно, но очень быстро, ланью скользя между высокими дубами и кустарными зарослями. Он принюхивался, выслеживал, зная что сегодня точно отправит на тот свет очередного педофила. Или, если ему сильно повезет - толстяк скроется и семья Казумасы окажется в неловком положении. Так что надо заткнуть ему рот.
Пока что он бежал на горловые, иногда переходящие во всхлипы и хлюпанье, крики. Но жертва постепенно замолчала, осознав видимо, что это лишь выдает его местонахождение. Шо замер в тени одного широкого дерева и прислушался. Ветер перешептывался с листьями в кронах, а лунный свет неровно падал сквозь них, иногда на блестящий ствол черного пистолета. В этом парке, чаще чем в городе, случались случаи изнасилования людей всех возрастов и полов - и потому, Казумаса справедливо решил загонять своих жертв на свои обычные места преступлений. Это ведь было так символично!
Ветер подул с другой стороны и Шо даже поморщился, явственно ощутив приторный человеческий запах. Мужчина, судя по всему, находился где-то очень близко. Привыкшие к темноте глаза уже различили неясный полный силуэт - мужчина дергался из стороны в сторону, а его белая, взмокшая от пота футболка, так и сверкала в лунном свете, не хуже любого фонарика.
- Покойся с миром - Шо даже не требовалось подходить ближе. Он прекрасно рассчитал траекторию полета пули и её ударную силу. А глушитель в этом деле очень даже не помешал. Как хорошо, что он все-таки был отличником по математике и физике.
Когда, замершее после глухого звука, тело грузно свалилось на траву, та моментально окрасилась в темно-бурый цвет. От давления, кровь из головы хлынула фонтаном, а в воздухе горько и противно запахло металлом и чем-то вроде прокисшего молока.
"Слава богу ветер отнес запах в сторону от меня" - подумал Казумаса, пряча пушку и бесшумно скрываясь в шелестящей, ночной мгле. "
Кохара проснулся слишком резко, как будто выпал из сна, и обнаружил что кожа блестит от пота. Сон о его первом убийстве иногда преследовал его в кошмарах. И та летняя ночь, когда он впервые почувствовал в себе древний, животный инстинкт - убивать. Раньше звери и люди убивали ради того, чтобы жить, и он считал, что это относительно применимо и к нему.
Если бы он не начал убивать, то сошел бы с ума от одной мысли, что ТОТ ЧЕЛОВЕК, зверски убивший его маленькую сестрёнку, всё ещё разгуливает на свободе. И возможно, что пострадала не только его сестра, но и много других детей. Ему самому в ту памятную ночь исполнилось всего лишь шестнадцать.
Разумеется, ещё не отошедший ото сна, Казумаса вздрогнул, когда к нему кто-то прикоснулся. Но поскольку тело ещё не сбросило свой защитный механизм - паралич во время глубокого сна, Шо удосужился только неловко сжать пальцами пистолет под подушкой.
- Эй, эй, спокойнее - Тора вновь провел ладонью по влажным рыжим локонам - Ты плохо спал.
Казумаса зажмурился, но ослабил руку, готовую жать на курок.
- Нам вообще спать не положено - прогнусавил рыжий, переворачиваясь на другой бок.
- А ещё жрать и трахаться - слегка обиженно добавил убийца из-за спины - Казумаса, расслабься хоть на минуту.
Рыжий ответил только тихим обреченным вздохом и снова решил уткнуться в подушку носом.
- Амано...
- Ммм...?
- Убери руки с моей задницы.
- Не могу. Прилипли.
- Кончай гнать!
Сзади послышался тихий, хрипловатый смех брюнета.
- Ммм... я просто нежен с тобой.
- А я буду краток с тобой - угрожающе взвился Кохара, переворачиваясь на другой бок так, что они с Амано оказались лицом к лицу - Не забывай кто я.
- Не забывать в пользу какой именно профессии? - прохладные ладони Шинджи высушивали капли пота на пояснице рыжего - Я могу помнить так, как мне удобно.
В этот момент из-под края подушки высунулось черное дуло пистолета и недвусмысленно коснулось ледяным кончиком черноволосого виска мужчины. Кохара не то чтобы не доверял ему, просто сейчас не было настроения. В конце концов, они могли устроить дуэль и выживший мог бы без проблем скрыться где-нибудь далеко. Но ни Шо, ни Тора на самом деле даже не думали об этом. Они встречались уже больше года, но лишь время от времени, загруженные своей работой и своими проблемами. В таком большом городе как Токио, всегда находилась сволочь, которую надо убить.
А у Казумасы отбоя от клиентов не было, отчего Амано просто дико бесился и частенько пришивал их сразу же по выходу из клуба. Он же и пустил слух, о том, что спать с Казумасой смертельно, но как оказалось на такую милую фигуру находилось просто огромное количество смертников.
Была ли у них самих когда-нибудь настоящая любовь, а не бессмысленный и быстрый трах? Ведь на самом деле мужчине было так одиноко, что он бы не пожалел жизни, защищая рыжего. Но сами чувства Шо для него всегда оставались загадкой. В значительной части, Тора полагал что их любовь похожа на грациозную и изощренную войну - они танцевали танго, приставив дуло к виску друг друга, старательно не допуская ни одного лишнего шага - чтобы не лишиться мозгов.
- Отстань, я спать хочу... - вяло отозвался Шо, когда Шинджи начал легонько и аккуратно целовать его щеку, напрочь проигнорировав опустившееся в подушку дуло. Рыжий киллер его уже не держал, но оно всё ещё обжигало локоть Амано холодом. Может быть сейчас как раз самое время показать Шо всё, что он чувствует?
- А только что ты говорил по-другому - прошептал мужчина куда-то в область шеи. Судя по обреченному стону, Казумаса был готов вот-вот сдаться, так что Шинджи это только подбодрило. Умелыми движениями он разжигал страсть: сначала ладони на талии, затем ниже, к бедрам, ощупывая выпирающие косточки. В конце концов не сдержавшись, Амано ухватился за ткань хлопковых домашних шорт любовника и потянул их вниз, обнажая ягодицы. А затем настала очередь рубашки, которую он бездумно стянул наверх, под самый подбородок Шо, заставив его лечь на спину.
- Всё в порядке, - тихо проговорил Тора, лаская пальцами прекрасные изгибы ключиц - Расслабься...
Казумаса всё ещё внимательно наблюдал за его действиями, но уже перестал сопротивляться, что было немалым плюсом. Мужчина улыбнулся этой своей маленькой победе и решил закрепить действие. Бесцеремонно нависнув сверху, он поцеловал каждый участок бледной кожи, поднимаясь от подрагивающего живота, слегка прикусил зубами розовую горошину соска, вырвав для себя первый, неуверенный стон и немедленно впился в мягкие губы Шо. Его отрывистый шепот затерялся где-то между кончиками языков.
- Я защищу тебя...
Последний аргумент подействовал, и Казумаса откинув голову назад, отдался целиком во власть голодного тигра.
Но получив разрешение, Амано не собирался спешить. Можно сказать это их первый, самый настоящий и чувственный раз, когда ему хотелось показать Шо всю свою любовь. Шинджи готов был поспорить на что угодно, что даже такому, привыкшему к насилию над собой проституту, вероятно не приходилось заниматься не сексом, а именно любовью. С человеком, который его по-настоящему любит.
Кохара издал протяжный вздох, позволив Амано полностью избавить его от одежды, а затем сам неосторожно и в спешке стянул черную футболку мужчины. Когда тот аккуратно опустил руки на бедра, обхватывая выступающие косточки ладонями, Шо, правильно истолковав этот жест, приподнял талию и закинул длинные ноги вверх, скрестив их за спиной своего партнера.
- Вот только не веди себя сейчас как шлюха - вопреки словам, шепот Амано был ласковым, он касался губами худой, прохладной скулы и смешно фыркал, когда волосы касались его носа. Так и не поняв до конца чего именно от него ждут, рыжий вопросительно изогнул брови. Слишком быстро сейчас в животе взвился тугой комок, и слишком быстро он уже был возбужден и готов кончить.
Тора беспамятно потянулся над ним и пошарил пальцами по столешнице тумбочки у самого изголовья кровати. Тюбик нашелся довольно быстро, так что все должно было обойтись без проблем.
- Не думай ни о чем - Шо вздрогнул, а кожа пошла мурашками, когда его коснулись холодные, густо смазанные обычным кремом, пальцы Амано. Использовал в этом он только одну руку, второй тщательно смазывая свой член.
Наконец завершив все нужные действия, Тора вновь склонился над своим, извивающимся под прикосновениями, сокровищем. Несомненным плюсом второй работы Шо, Шинджи считал то, что внизу он был начисто выбрит. В принципе парню приходилось поддерживать свое женственное тело почти в столь же женской чистоте. Потому, от него почти всегда приятно пахло душистым мылом или гелем для душа, за исключением случаев после секса. Просто драгоценная находка для гея. Амано никогда не считал себя геем, но этого андрогинного мальчишку полюбил с первого взгляда - да, наверное, сейчас это стало для него очевидным. Иначе бы не влип в такую историю, а просто с ходу застрелил его.
- Амано, быстрее...
Шо нетерпеливо дергался, то и дело опуская ноги, чтобы упереться кончиками пальцев в простыни. Его теплые ладони, совершенно нагло поглаживали широкую грудь Шинджи, изредка проводя ногтями вдоль плеч, подгоняя к более активным действиям. Тора и не стал ждать, но стараясь пересилить своё животное желание сделать всё грубо, вошел с большой осторожностью, позволив Шо даже привыкнуть к легкой боли, прежде чем заполнить его целиком.
Дыхание рыжего стало частым и отрывистым - он, со стоном, откинул голову на подушки, позволив Торе оставлять на шее, под кадыком слегка красноватые засосы. Мужчина сделал несколько первых толчков, наслаждаясь обволакивающим нежным и жарким нутром и нащупывая подходящий угол, для того, чтобы доставить партнеру как можно больше удовольствия. И очень скоро Кохара уже не мог сдержать глухих стонов и криков. Он выгибался дугой, приподнимал бедра навстречу, усиливая и без того развратный, хлюпающий звук.
Боясь, что его кто-то может услышать извне, Шо притянул край мягкого одеяла и затыкал себе рот, что не очень-то устраивало распаленного от страсти Тору. Он хотел искусать эти пухлые, вишневые губы, терзать их, но увы не мог.
Почувствовав, как внутри весь жар стягивается в тугой комок, а голова всё больше начинает кружиться, как от бутылки крепкого коньяка, Тора порывисто подхватил длинные ноги любовника под колени, так что они оказались почти на его плечах. Склонившись, он окатил жарким дыханием поджимающийся живот Кохары, а затем всё же заставив его выплюнуть край одеяла, с грозным рычанием прикусил зубами нижнюю губу юноши. Эта любовь для Шо отличалась от всех остальных лишь одним - кто-то раньше, даже если и пытался доставить ему удовольствие, то в результате большинство даже не доводили дело до конца, начиная ловить кайф сами. Тора доставлял ему удовольствие, осознанно и умело, показывая каждой клеточкой своего тела, сколько это для него значит.
Почувствовав, что Кохара начинает сжиматься, да и сам он уже на пределе, Амано глубоко впился поцелуем в рот любовника, смешивая их слюну и путаясь языками, но не закрывая глаз. Чтобы видеть, край розовеющей щеки и уха, пряди взмокших волос, прилипших к скулам и рыжую копну темнеющую на фоне мятой подушки. Когда он сделал последний, резкий и глубокий рывок, Шо издал мелодичный стон, не в силах закричать, но судорожно сжимая пальцы и больно царапая ноготками бедра Шинджи. Но эта боль отозвалась в животе Торы, ещё более усиливая накрывший с головой оргазм.
Мужчина зашипел, оторвавшись от искусанных и покрасневших губ, и не смотря на то, что тело в его руках дрожало в сладкой истоме, сделал ещё один глубокий толчок, замерев в таком положении на пару минут и наслаждаясь прекрасным зрелищем. Казумаса вжимался щекой в промокшую от пота подушку, и конвульсивно вздрагивал, а его глаза, даже в лунном свете, казалось, посветлели от испытываемых чувств. Он настолько сжал собой Тору, что мужчина невольно подумал о продолжении сего акта.
Когда же все-таки Шо немного успокоился и перестал дрожать, Амано вывел из него свой член и тяжело дыша, рухнул на свою сторону постели. Что ни сказать, но он впервые ощущал подобное с ним, с человеком, которого трахает уже около года. Даже от одной мысли, что сейчас они "просто занимались сексом", во рту становилось горько.
Мысли Амано прервал внезапный громкий грохот где-то над головой, и в следующие мгновения звук сменился тихим, сердитым шипением по крыше.
- Дождь пошел... - прокомментировал очевидное Кохара, натягивая на себя одеяло под самый подбородок. Странно, но он раньше никогда не выглядел таким тихим. Как будто это действительно был его первый раз. Тора удовлетворенно кивнул, положив ладонь на его горячий живот, и сразу же ощутил, что испачкал её в липкой, остывающей жидкости. Надо было бы хоть душ принять.
Именно это он и произнес в слух, однако Казумаса отрицательно покачал головой.
- Нет, Тора. Я и вправду очень устал...
Может быть это сказалось его разморенное состояние, усталость после бурного полового акта или же просто успокаивающий шум ливня, стеной стоящего перед окном, но едва произнеся последнюю фразу, Шо провалился в мирный, спокойный сон.
- А этот Аки учел все меры безопасности, когда домик выбирал. Не подберешься незамеченным - Рука стукнул толстым донышком стакана о барную стойку и ткнул пальцем в одну из разложенных перед ним фотографий - Со стороны пляжа все будет заметно, а с остальных сторон дома, но между ними и этим коттеджем тоже порядочное расстояние. Для винтовки слишком далеко, но если подходить пешком, то заметно будет нас со всех сторон.
- Не вижу проблемы. Подъедем на машине.
В маленьком подземном баре, с интерьером из настоящего дерева, было темно и воняло кислым пивом, пролитым завсегдатайскими пьяницами на пол. Рука всегда морщил нос, когда заходил сюда, но того требовала его работа. Толстый бармен в промасленном переднике служил посредником между главой, принимающим заказы и ими самими - исполнителями.
- Ты не понял? - Рука недовольно скривился, глядя на своего напарника, которому, казалось, вообще было пофиг на задание. Парень бездумно глотал пиво - Машину они тем более заметят. И естественно сорвутся с крючка. Как ты думаешь, почему именно нас послали на это задание?
Тут Хакуэ наконец улыбнулся, продемонстрировав белоснежную, как в рекламе, улыбку (что-то вроде "чтобы ты захлебнулся, Рука") и поднял перед собой бокал с прозрачным, медового цвета напитком.
- Потому что мы профи, верно?
Сатору Карино, который больше привык называть себя как Рука, вновь поморщился. Слова их босса были неоднозначны - "Нужно загнать их в угол. Если они совсем отчаются - убейте"
- Верно. Но и охота ведется тоже за профи, поверь мне.
- Но босс так уверен, что они находятся именно в этом доме? - не обратив внимания на зловещее предупреждение, Хакуэ поставил стакан на барную стойку и попросил добавки. Пока толстяк в фартуке с унылой рожей наливал пиво из бутылки, расплескал пенящуюся жидкость по всей столешнице, на что Рука справедливо сделал замечание о неспособности бармена попадать в цель. Во всех смыслах этого слова.
- Мы и должны это узнать, идиот. Для чего нам платят, как ты думаешь?
Хакуэ в этот момент больше думал о том, велик ли шанс завалить Сатору до начала задания. Хотя в этом ему ещё должно было повезти.
Когда двое рослых мужчин подошли к черной Субару, которая принадлежала им обоим, стало очевидно что Рука "поменялся местами".
Хакуэ заложил за ухо выбившуюся осветлённую прядь и сунул пушку за ремень джинс, прикрыв её безразмерной, висящей на плечах накидкой, цвета хаки.
- Привет, Сато. Ты знаешь, у нас особое задание.
Внешне с Сатору не случилось ничего особенного, кроме того, что шаг его стал из дерзкого и упрямого - неуверенным, а взгляд из застывшего в потерянный, как у маленького щенка. Никто точно не знал откуда взялась эта вторая его сущность, но Хакуэ предпологал, что виной всему угрызения совести Карино, которые довели его до подобного раздвоения личности. Тут он мог только посочувствовать - Рука невероятно быстро стал молодым и опытным киллером - профессионалом. Когда его ещё только схватили на улице и начали натаскивать, Хакуэ уже работал здесь, и этого мальчишку приставили к нему в ученики. Со временем, сломленный духом, избитый Сатору, изначально бывший милым, скромным парнем, начал меняться.
Его взгляд стал взглядом человека, будто застывшего во льдах: безразличный и безжалостный. Он мог убить любого, и убивал. Но Хакуэ стал замечать, что иногда он вновь становиться тем, кем был с самого начала - возможно Карино добровольно разделил себя надвое, думая, что это поможет ему хоть немного оправдать себя. Это было его право, тут Хакуэ только разводил руками. В этом был свой, значительный, плюс - когда Рука был Сато, его напарник с вытатуированными руками всегда мог быть сверху.
- Мы опять должны убить? О, Боги, зачем? - голос Сато (Он же Руки, но надо же было Хакуэ как-то их различать) приобрел жалобные интонации - Я не люблю этого делать.
- Если будешь так кричать об этом - сердито шикнул киллер, открывая дверцу машины со стороны водителя - То долго тебе этим заниматься и не придется.
Самым весомым аргументом Хакуэ считал свой самозарядный "Кипарис", и нередко применял его даже к ученику-напарнику. "Хочешь выжить - действуй" - под дулом автомата, он вбил эти слова в обе ипостаси парнишки так, что тот скорее забудет собственное имя, чем правило.
Сато сел на переднее сиденье, рядом с водителем, и принял из его рук желтую мягкую папку. Сквозь прозрачную обложку на него глядели две небольших фотографии. Одного из них Сато узнал сразу - Казумаса работал вместе с ними уже несколько лет, а иной раз даже развлекал их обоих своим изящным телом. Второй, с выражением вечной скуки на лице, глядел куда-то вбок фотографии, не подозревая, что его снимают.
- Погоди, - киллер с шоколадным оттенком волос ткнул ногтем в фото второй жертвы - а это не тот парень, который работает на "Q"? Он же однажды убил нашего человека!
Хакуэ, положив ладони на округлую поверхность руля, на минуту задумался, а затем согласно кивнул.
- Тогда проблем возникнуть не должно.
3.
- Тора, иногда ты бываешь редкостным кретином.
Шо недовольно ворчал, но все же мерз на ветру, даже укутавшись в старую шаль, найденную в вещах Аки. Собирать пожитки пришлось в сильной спешке, так что он просто похватал всё. что могло бы им пригодиться.
Размокший песок проваливался под ногами и затруднял и без того медленный ход, носки и ботинки промокли до нитки и более того Казумасе казалось что он готов сильно расчихаться. После прошедшего ливня, идти по пляжу было просто адской мукой. К тому же дующий со стороны моря леденящий бриз пробирал до самых костей.
Но этот поход по линии прилива был единственным выходом: вода уже через несколько минут полностью смывала все следы. Но, поскольку на самом пляже следы были видны, как кляксы на листе бумаги и замести их не представлялось возможным (посмотрю я на вас, как вы попытаетесь замести мокрый тяжелый песок), Амано упорно протащился вперед, метров на двести, и только когда пляж сменился не менее промокшими зарослями травы, повернул в противоположную сторону, топая уже по щиколотку в морской пене.
Даже если за ними пошлют сегодня или соседи, услышавшие выстрелы вызовут полицию, это собьет их со следа на некоторое время.
А всё началось с такой банальной глупости, как таракан.
Шо поморщился, вспоминая, как инстинктивно вскочил и спрятался за кроватью, услышав выстрелы без глушителя. Либо Амано тоже был спросонья, либо просто забыл навинтить его - но факт остается фактом. Тора проделал эффектную и красивую череду дыр на кухне, в том месте, где перебежало бедное испуганное насекомое. И проделал это с таким феерическим шумом, что услышать не могли бы разве что утопленники на дне моря. И то насчет них Кохара был не вполне уверен. Он не доверял ни мертвым, ни живым.
Неудивительно, что собираться пришлось в спешке, полиция могла нагрянуть в любой момент.
- Шо, я уже сказал, прости. Но если сейчас мы будем отсиживаться, то нас точно пришьют.
- Почему ты так уверен, что не сработал наш фокус с подставой? - зажав себе рот кулаком, Казумаса все-таки чихнул. Он уже чувствовал поднимающийся жар, но ветер пока что остужал его, хлопая крыльями свободной шалевой ткани.
Тора шел впереди и смотрел только вперед, упорно ничего не замечая.
В мыслях было только одно - как спасти Кохару и себя? Где они теперь спрячутся? Опасно ли будет снять номер в гостинице?
И от этих, не самых радужных мыслей, мужчина просто не знал куда деваться: повсюду мерещились враги. Даже те кто был им другом раньше, теперь их выбор вынуждал быть только врагами. И Тора даже не сомневался, что бездушно убьет любого из них, кто посмеет появится в поле зрения.
Над морем вдруг поднялся сильный, штормовой ветер, нагоняя свинцовые тучи, и вдалеке уже виднелись кривые вспышки молний, сопровождаемые раскатами грома. Отлично, просто отлично. Амано натянул на голову капюшон. Впереди не было ничего, кроме пустынного пляжа и тянущихся вверху кустарных зарослей - они не годились для их убежища, но надо было отыскать хоть что-то - бросив отрешенный взгляд в морскую даль, Тора ясно увидел приближающийся ливень, смешивающий горизонт в одно серо-синее полотно. А ещё - он вдруг это понял - Амано перестал слышать шаги за собой и любимый голос давно стих.
- Шо!!!
Казумаса оказался довольно далеко от него: об неподвижное, бессознательное тело рыжего парня то и дело разбивались пенные волны. Очевидно Казумаса затих от слабости, а потом из-за грохота вдалеке, Шинджи просто не расслышал тихого всплеска и звука падающего тела. Было ясно одно - Казумаса сильно простудился. Он вымок так, словно окунался с головой под воду - одежда, джинсы и волосы, а холодный ветер только усугублял его плачевное состояние. В складках шали спрятались остатки пены от последней окатившей его волны.
Сердце Шинджи сжалось, когда он, подбежав, аккуратно приподнял его голову и уложил себе на колени. Руки расслабленно утопали в мягком песке. Замерзшими пальцами сложно было определить сильный ли жар, но судя по покрасневшим щекам и лбу - достаточный, для того, чтобы свалить человека без сознания. Влажные локоны Казумасы насквозь промочили брюки Амано.
- Эй, - мужчина осторожно похлопал любовника по горячим щекам - Казумаса, пожалуйста, очнись. Нам надо потерпеть ещё немного... Казу...
Безрезультатно.
Голова рыжего расслабленно свесилась, как у мертвой пташки, однако он не переставал тяжело и сипло дышать. Губы посинели и едва шевелились, словно в попытке что-то сказать.
- Вот черт!
Они сейчас слишком лёгкая и беззащитная мишень. К тому же уходя, они не взяли никаких лекарств, а денег с собой было не так много. Амано с чертыханьем подумал о том, что даже не представляет, есть ли где-то поблизости аптека.
Просунув руки под колени и спину Кохары, Тора молился только на то, чтобы его сил хватило донести рыжего убийцу до безопасного места.
- Вот черт! Они точно были здесь! Совсем недавно!! - Рука, теперь уже Рука, просто рвал и метал, переворачивая с ног на голову весь дом. Ухватившись за столешницу, он опрокинул обеденный стол, распинал с ноги всё стулья и всё, что не было прибито к полу. Затем разрезал перочинным ножом обшивку дивана и кресел, испортив таким же способом несколько копий картин на стенах. В общем, творил свой самый обычный беспорядок.
- Дьявол! Мы опоздали всего на пару часов!! А ведь могли бы отделаться от них и спокойно жить дальше!
Хакуэ в своей обычной манере, безразлично наблюдал за истерикой киллера со стороны, сидя на кухне и запивая огорчение найденным в холодильнике питьевым йогуртом. Ну не успели, что ж теперь?
Одна старушка случайно рассказала, что слышала выстрелы, когда выгуливала свою колли по пляжу, а чуть позже из дома выскочили два парня, по описанию похожих на тех самых жертв, с фотографий, и убежали с вещами куда-то на север.
Хакуэ вполне старушке поверил, удивляясь, как двое таких профи умудрились не заметить опасную свидетельницу. Ну что ж - тем лучше им с Рукой. А свидетельницу, увы, всё равно пришлось убрать. И колли для полноты картины.
- Не знаю во что он стрелял, но это явно было каким-то недоразумением - проследив взглядом вдоль цепочки дыр от очереди, мужчина с татуировками сделал очередной глоток сладковатого густого напитка.
- Они не могли уйти настолько далеко - пробравшись сквозь бардак сообщил Сатору - Начинается шторм. Мы можем пойти по их следам, пока не поздно.
- Либо это очередной их хитрый ход, - Хакуэ зажмурил один глаз, разглядывая содержимое бутылочки - Вспомни те трупы. Вполне возможно, они пошли не туда, куда указала старушка.
Теперь, когда дом был полностью разгромлен, полиция будет ломать голову над этим. Возможно припишут кражу со взломом. И пока будут искать мертвого хозяина этого дома, навряд ли скоро заподозрят об истинной цели беспорядка.
- Ты заметил, что на кровати нет постельного белья?
Нож Руки замер над, пока ещё девственно целой, диванной подушкой.
- Видимо они там спали. Надо же убрать следы кожи.
- Или трахались - Хакуэ с победным видом взмахнул опустевшей пластиковой бутылкой - Удалили биологические следы. Тогда становится не очевидна ли причина, по которой они не замочили друг друга по приказу?
Старший внимательно наблюдал за реакцией "вечно-невозмутимого киллера", который, отложив холодное оружие, принялся стягивать с рук кожаные перчатки. На лице Карино отразились некие эмоции - от удивления до мутного разочарования, а потом его щеки даже слегка покраснели. Хакуэ невольно дернулся: неужто Сато вновь вернулся? Два раза за один день, это слишком, нормой было хотя бы раз в неделю.
- Невозможно. Между киллерами невозможна любовь - вопреки его ожиданиям, голос Сатору оставался всё тем же ледяным и бездушным - Мы не...
Его остановил внезапный, жесткий взгляд Хакуэ. Он редко так смотрит, разве что когда ему предстоит применять пытки к человеку. И от этого взгляда даже у невозмутимого Руки мурашки пробегают по телу.
- Значит, я могу заняться с тобой "не"-любовью?
Красная лампочка загорается в сознании Сатору слишком поздно. На мгновение позже того, как Хакуэ налетает на него, сбивая с ног на пол.
- Сдурел!? Полиция вот-вот нагрянет!! - Рука сердито шипит и вырывается, скаля белоснежные зубы - Если нас накроют, клянусь, я развешаю твои кишки по тюрьме, как праздничное украшение!!
- Согласен - Хакуэ, с ухмылкой, сомкнул ладони на запястьях Карино и беспардонно впился смазанным поцелуем в губы. От Руки несло приторным запахом мяты - дешевая жвачка, перебивающая вкус не менее дешевого табака.
- Ты просто... фееричный козел... - нет, всё же это был Сато, хоть и немного не такой, как обычно.
Потому как Рука, ни за что бы не позволил сейчас, вот так бесцеремонно, стаскивать с себя брюки. И трогать там тоже.
- Я знаю, детка - тонкие, умелые пальцы Хакуэ уже успели проникнуть внутрь, заставляя парня под ним постанывать, и извиваться в нелепых попытках сбросить с себя тяжесть. Сато пора было уже привыкнуть.
Светловолосый мужчина, бесцеремонно нависнув над ним, быстро закинул, освобожденные от одежды, длинные ножки Руки себе на плечи. Тот всё ещё сопротивлялся, но это только больше возбуждало Хакуэ. Ему нравилась эта упрямая черта характера обоих: когда он готов заехать ногой по яйцам, даже извиваясь и всхлипывая от восторга.
Не найдя ничего полезного в качестве смазки, чем какой-то странный тюбик, мужчина решил не рисковать здоровьем. Мало ли чем все-таки можно было заразиться.
Потому он просто сплюнул на свою ладонь и обтер слюной уже давно вставший член. Рука лежал под ним на спине, совершенно беззащитный и обнаженный. Сладкий, словно бисквитное пирожное с кремом и вишенкой, поданное на блюдечке с голубой каёмочкой. Пожалуй один вид его стояка чего стоил, не говоря уже о изящном, худом, но жилистом теле. Сато хоть и не любил это, но искусно умел дарить наслаждение.
- Может все-таки...ммм...не здесь...аахх - Рука всхлипнул, когда ощутил внезапную пустоту внутри себя. Хакуэ вынул пальцы, чтобы наконец получить более желанное искушение.
- Здесь и сейчас.
Позволив Сатору ощутить промежностью его влажную головку, Хакуэ вошел почти во всю длину, предварительно зажав парню рот. Кожей ладони он ощутил неистовый вскрик киллера, который спустя мгновение попытался бессовестно его укусить. Мужчина коварно ухмыльнулся, подхватывая крепче вздернутые ноги Сато и ещё больше усиливая толчки. Рука какое-то время ещё продолжал требовать, а затем умолять - прекратить, остановиться, но блондин был равнодушен до тех пор, пока окончательно сдавшись, Сатору не начал стонать. Его тяжелое дыхание и хрипловатый голос перекрывали даже вновь начавшийся за окном ливень и шум морского прибоя.
В первый раз Хакуэ лишил его девственности ещё до той двойственности, которую приобрел ученик, в процессе жестокого обучения. А некоторое время спустя, и самого учителя, обозленный киллер привязал к кровати и успешно изнасиловал. С тех пор их отношения переворачивались как песочные часы, но это было весьма интересной игрой для обоих. Для людей, игравших со смертью в прятки.
Когда низ живота сладко заныл, Хакуэ низко зарычал, предчувствуя, что разрядка очень близко. Протяжные стоны Руки ублажали слух, и он наконец-то послушно бился под ним в такт, вздрагивая от прикосновений теплых ладоней на груди. Такой особенно красивый, с наливающимися кровью царапинами, оставленными ногтями мужчины и спутавшимися шоколадными волосами, льющимися по полу.
- Я...я...Ха...ку-у... - Сатору зажмурился, неожиданно приподняв бедра и, добровольно насадившись глубоко как это только было возможно, сжался внутри. Этого стало достаточно, чтобы вспотевший Хакуэ с хриплым рычанием излился внутрь своего ученика, ощущая каждый удар сердца бешеной пульсацией в паху. Следом за ним белесая, непрозрачная жидкость забрызгала живот замершего в экстазе Карино.
Некоторое время Хакуэ ещё лежал на своем партнере, тяжело выдыхая ему в шею и только потом решил, что пора бы всё-таки сваливать. Копы наверняка не будут их ждать.
- Знаешь, Рука, мне сейчас очень лениво закапывать и очищать все следы нашего пребывания. Найди пожалуйста бензин и зажигалку.
- Сам давай - прохладный голос Руки, теперь уже настоящего, обжигал скулу Хакуэ. Дождавшись, пока учитель поднимается, Сатору незамедлительно потянулся к своей одежде.
Бензина в доме совершенно не нашлось - у Аки не было машины, а держать его в каких-то иных целях ему было не зачем.
Но к своему безмерному счастью, Рука нашел выход из положения, едва открыв дверь ванной комнаты.
- Эй, готовься, нам предстоит хорошая пробежка!
