День второй.
Глядя, в каком количестве Амано поедает полукопченого лосося, будто изголодавшийся зверь, Шо решил, что сегодня с него будет достаточно чая и фруктов. Хотя соблюдая рамки какого-никакого приличия, мужчина ел аккуратно и не спеша, не пачкая чистую черную футболку с ухмыляющимися черепками, щедро выданную ему Хару. Старший брат всё ещё спал в соседней комнате, но Шо было приятно сидеть и наедине с этим необычным человеком. Шинджи вызывал у него неуёмное любопытство. Сотни вопросов копошились в голове – Кто он? Откуда он? Зачем он ест сырую рыбу и ведет себя слегка диковато? Может быть он какой-нибудь местный абориген? Или пожаловал к ним из самого сердца тьмы? Ведь выглядит он вполне опрятно, как обычный житель Японии, но откуда-то всё равно знает его имя.
Откинувшись на спинку мягкого кресла, Казумаса закинул руки за голову, наблюдая, как Амано принялся поедать салат из ламинарии. Он хоть сам понимал, что значит "любить"?
- Что? - Шо очнулся, понимая что слишком много думает об этом, когда Амано уже, прекратив чавкать, обратил своё внимание на парня - Все в порядке?
Согласно кивнув, младший Кохара придвинулся ближе и робким движением дотронулся до ладони мужчины.
- Ты не против пройтись по берегу, пока брат спит?
Шум волн заполнял окрестности, смешиваясь с соленым запахом моря и чуть приторным - яблочного сока, принесенным ветром от торговых палаток вдали пляжа. Впереди двух человек, которые шли вдоль береговой линии, то и дело наступая на влажную зону прилива, открывался вид на невысокую скалу, гордо возвышающуюся над волнами.
- Ты все-таки очень любишь море - Шинджи, склонив голову, искоса любовался своим спутником.
Почему же у него не осталось никаких воспоминаний, кроме этой безграничной любви к человеку, которого он тоже не мог вспомнить? Мужчина думал об этом часто, в душе или пытаясь заснуть на жестком футоне. Шо тоже его не помнил. Тогда откуда и почему?
- Да уж... - Казумаса задумчиво смотрел вперед, сунув руки в карманы. О чем он хотел поговорить даже не понимал. Это был просто глупый юношеский порыв.
Ветер сносил в их сторону приятные ароматы фруктов, смешивался с насыщенным запахом прибрежного влажного песка и забивал нос. Казу казалось что воздух вокруг них концентрированный - нужно вдыхать глубоко и сильно, чтобы ощутить его, развернуть легкие, как крылья бабочки. Иначе - передоз, и можно задохнуться. А море вдалеке всё так же шелестело, выкидывая лапы-волны на берег и скалистую гряду неподалеку.
- Может быть посмотрим? - прозвучавший над ухом, низкий голос Амано мгновенно вывел из раздумий, так что Кохара только растерянно оглянулся. Тот предлагал залезть на скалы.
Что ж, они не казались юноше такими высокими и опасными. Скорей всего там даже есть небольшие гроты.
С любопытством маленького наивного ребенка, Казумаса уже хватался за сухие камни и выступы, играя с Амано в догонялки. И ему нравилось то, что у него это получалось гораздо лучше, чем у неуклюжего мужчины, пытающегося преодолеть хотя бы первый метр пути. Шинджи пытался уцепиться пальцами, но то ли его подводили влажные ладони, то ли ему отказывала координация, он все равно постоянно соскальзывал обратно.
- Эй, Казумаса, подожди!
Солнце припекало все сильнее, высушивая воздух и нагревая камни, на которых расположились два человека. После длительных попыток подняться, Казумаса просто отыскал менее крутой подъем и помог Амано взобраться наверх. Под ними плескались вовсю соленые воды, обтачивая гладкую поверхность камня и маня своей глубиной.
- Сейчас бы ещё мороженого - мечтательно произнес Шо, зажмурив глаза от яркого солнца и довольствуясь дареным теплом. Сидя здесь, над уровнем моря, он чувствовал небывалое спокойствие и какую-то светлую ностальгию. Так же, он и в детстве любил сидеть на берегу моря.
- Мороженого? - Амано удивленно выгнул бровь, а Кохара, почти привыкший к его незнанию самых простых вещей, принялся объяснять что такое мороженное и как его делают. Он взмахивал руками, жестами показывая объемы производительности и радости от десерта. Брюнет сидящий рядом мало понимал о чем говорит его спутник, но все же внимательно слушал его красивый голос. Сердцем Шинджи начал понимать, что не влюбиться в такого практически невозможно.
- Ну, это такое загущенное молоко, знаешь, очень холодное и приятное на вкус, правда туда часто добавляют много вкусовых добавок...
Его рыжие волосы растрепал ветер, и они сверкали в свете дневного зарева, словно сияющие нити. Волны внизу тали биться о скалу с большей силой, знаменуя прилив. Когда Шо наконец закончил, Амано только слабо произнес "аа...понятно", что вполне демонстративно означало обратное.
- Ну ты... - Казумаса даже не подумал обидеться, игриво ткнув мужчину острым локтем в бок -...Я тебе потом куплю, попробуешь...
Повернув голову к нему, Шо неожиданно оказался так близко к губам Амано, что почти слышал его дыхание, перекрываемое шумом моря. От него пахло морскими ракушками, хотя, подумал Шо, может этот запах от моря. Кожей он ощутил, как пальцы Амано осторожно гладят ладонь, которой юноша упирался в камни. Действительно любит? Кохара и сам почти что его полюбил. И именно сейчас ему нестерпимо хотелось податься вперед и ощутить вкус губ Амано.
- Йахуу, какая парочка!
Резко отпрянув друг от друга, Шо и Амано вскочили на ноги, с удивлением уставившись на троих загорелых парней в цветастых плавках. Те, весьма развязными шагами подошли вплотную к парням, и их взгляды, как показалось Шо, не предвещали ничего хорошего. Один из них, тот, что был повыше и с обесцвеченными волосами, взмахнул ладонью - Кажется, это тебя я видел тогда на рынке, насколько я помню, а? Ну-ка... - растерянный Шинджи отступил на шаг назад, когда перед его лицом вспыхнула вспышка фотокамеры. Парень, держа цифровик в одной руке продолжал делать фото, пока Кохара, осмелев, не схватил наглеца за запястье.
- Убери это! - видя, что Шинджи прикрывает лицо ладонью, Казу сделал шаг вперед, угрожающе глядя на незнакомца - Эй! Слышал?
А потом все произошло как-то слишком неожиданно.
Перехватив тонкое запястье Казумасы, парень с бледно-пшеничными волосами вывернул его руку ладонью к небу, из-за чего Шо неестественно выгнулся назад. Осмелев, едва вспышки прекратились, Амано ринулся на парня с тихим рыком, но тот внезапно оттолкнул Казу от себя.
Один неловкий шаг по грубому, царапающему пятки камню решили все. Шо, не успев даже вскрикнуть, полетел вниз головой со скалы и мгновением позже исчез в темных пучинах моря.
Амано показалось, что его сердце на мгновение замерло, и как дышать он и вовсе позабыл. Что об этом скажет Хару, он не думал вообще. Не сберег, не защитил. Повинуясь своим чувствам, мужчина выпрямился и соскользнул следом, оставив после прыжка белый цветок пены на воде.
Тупые иглы боли впивались в затылок, но Казумаса все менее чувствительно ощущал их. Боль проходила, растворялась в синей темноте, проткнутой тонкими иглами света над головой. Глаза сами собой закрывались и жутко хотелось спать....Спать....Эй, Казу...
- КАЗУ!! - голос, выплывший из белесого тумана перед глазами, оказался вполне реальным и чрезвычайно громким. Словно резко прибавили звук в громкоговорителе. Кто-то отчаянно-сильно тряс его за плечи - Казу! Казу-чан, очнись, пожалуйста!
На Шо нахлынуло призрачное ощущение дежавю, будто бы это уже когда-то происходило. Может быть очень давно, но неожиданно нахлынула череда ещё одних воспоминаний. Точно, в тот первый раз, когда он едва не утонул, его спасли. Его спасли не береговые охранники, не брат и не кто-либо ещё. Он вдруг четко вспомнил черный мускулистый хвост рыбы. Он извивался перед его лицом, сияя глянцевыми округлыми чешуйками с желтыми вкраплениями. Это была какая-то рыба, или может быть дельфин?
- Казу -чан, ты слышишь? - окончательно придти в себя пришлось, когда склонившееся над ним, темное бесформенное пятно, начало болезненно хлопать его по щекам - Казумаса!
Мир начал быстро наполняться звуками и запахами, а предметы обретать свою форму. В нос ударил аромат мокрого песка и соленой воды.
Шо неохотно приоткрыл глаза, проморгался ощутив на слизистой оболочке остатки соленой влаги. Перед ним, в ясном небе парили далекие белые галочки чаек, а силуэт обрел угловатую форму его брата в тонкой светлой накидке. Хару панически тряс младшего за плечи, убирал за уши мокрые, потемневшие от воды, пряди отросших волос. По его испуганным глазам Шо совсем четко осознал что с ним самим опять произошло нечто ужасное. Он опять напугал брата до смерти, как и в прошлый раз, в детстве.
- Ха...ру...
Шо отчаянно хотелось попросить брата не ронять на сухой песок соленые капли. Дорожки слез спешно прочертили щеки старшего Кохары и, блеснув на солнце, высохли, как та морская вода, в которой он находился пару минут назад.
- Молчи. Я вызвал врача, так что сейчас мы идем в больницу.
- Но... - Казу хотелось заметить что одного Амано они оставить не могут, но из горла донесся только булькающий звук. Младший брат раскашлялся и сплюнул остатки воды на песок.
Хару ничего не хотел слушать, он не меньше Шо находился в шоковом состоянии. Все-таки как хорошо, что он мудро решил тайно за ними понаблюдать. А реакция на Шинджи и того стала полной неожиданностью.
- НЕ СМЕЙ ПОДХОДИТЬ! - мокрый Амано ошеломленно сделал шаг назад, видя перед собой, чуть ли не скалящего белые зубки Хару. Кохара старший глядел на него со странной, неожиданной яростью, тяжко фыркая когда мокрая прядь непослушных волос снова закрывала ему обзор. Он, выпятив грудь, перешел в наступление, заставляя Шинджи пятиться назад и обескуражено поднимать перед собой ладони
- Никогда! Слышал, никогда больше не подходи к моему брату!!
Хару поблагодарил Ками, за то что младший брат находился в обмороке, пока врачи располагали его на продолговатом столике в дежурной машине. Пусть лучше он не видит старшего в такой безудержной обиде и презрении того что Тора, даже находясь рядом, не смог его защитить.
- Сваливай! - вывел последний аргумент Кохара - От тебя никакого толку!!
Он не мог больше доверить этому человеку жизнь единственного хрупкого и родного существа на земле.
Когда Хару вошел в палату, Шо был уже в полном порядке. Он сонливо зевнул и вытянул руки к потолку, от движения, полуденное солнце засверкало в его светлых волосах.
- Как ты?
Шо, всё ещё жмурясь, потер фалангами пальцев уголки век и по привычке взлохматил свою шевелюру. Немного хотелось есть, после того как соленая вода покинула его желудок, но больше - пить, о чем он и поспешил сообщить брату. А после того, как получил из рук Хару маленькую прозрачную бутылочку из пластика с минеральной водой и откупорил её, то задал ещё один мучающий вопрос.
- Где Шинджи?
Через приоткрытое оконце в палату ворвался слабый ветерок, несущий в себе остатки свежести бриза и солоноватого запаха моря. И что примерно могло произойти, Кохара младший тоже понял почти сразу, потому как Хару сердито-виновато уткнулся взглядом в пол. Конечно, все это можно было списать на "погорячился и запаниковал", но именно об этом старшему даже думать не хотелось.
- Хару? - Казумаса сердито сдвинул брови.
- Он... я... - взмахнув руками, Хару внезапно понял то, что так глупо упустил. Не заметил. Конечно, ведь Шо относился к этому незнакомцу особенно, и он придерется к любой правде или лжи. Особенно, как? Привязался, как к другу или же...влюбился?
- Хару!
Тяжело вздохнув, Кохара все же выпалил всё, как есть.
- Я сказал, чтобы он больше к тебе не подходил - ясными глазами он запечатлел в памяти неожиданный испуг на лице Казумасы. Если бы он за секунду до этого не опустил бутылку с водой, то вполне мог захлебнуться по-новой.
- Что ты...
- Так будет лучше - стараясь не терять лица, продолжил Хару, размахивая руками - Он сам о себе позаботится.
- Позаботиться!? - почти истерично пискнул Шо - Он даже есть не умеет и не знает что можно есть! Он людей боится, и потом...
Тяжелая ладонь Хару внезапно уперлась в грудь младшего, опрокидывая того на спину. Мягкая прохлада простыней приятно ощутилась сквозь тонкую ткань рубашки, но Шо сейчас волновало совсем не это. Он растерялся от неожиданного, громкого и бескомпромиссного голоса нависшего над ним брата, упирающегося ладонями по обе стороны от его плеч. От этих слов, как в под дых ударили, заставляя напомнить о былом. В этот раз старший брат был вполне серьёзен.
- С меня достаточно того, что он не смог позаботиться о тебе.
День третий.
Лежать под пристальным взором собирающего пожитки Хару, Казумаса просто не мог. Всю ту ночь братья пролежали без сна, спиной к спине, а под утро стало так невыносимо душно и жарко, что пришлось пораскрывать все окна.
Лежа на боку и вслушиваясь в шум океана, сердце парня болело. Болело за этого странного незнакомца, встреченного ими на границе между морем и землей. Он совершенно не понимал поведения людей и их обычаев, вел себя порой инфантильно, но Казумаса успокаивал себя тем, что мужчина просто ничего не помнит. Cо вчерашнего он не приходил.
Раздался гулкий деревянный стук и Хару где-то в глубине комнаты чертыхнулся, очевидно уронив один из их тяжелых сувениров от местного населения. Мастера по дереву тут и там продавали искусно сделанные статуэтки в виде красивых русалок, принимающих эффектные позы, резвящихся на берегу или плавающих в море.
В тот раз даже старая продавщица - загорелая и покрытая столетними морщинами поведала о том, что муж её в детстве видел здесь русалок. Они иногда выходили на поверхность, а один раз даже ему удалось увидеть уникальное зрелище - мать русалку с малышом. Хару тогда явно не поверил, но все же кивнул в знак согласия, а Казумасе до жути вдруг захотелось увидеть одну из этих мифических созданий.
Интересно, а может Амано тоже...русалка?
Как называли русалок мужского рода Шо абсолютно не знал, но решил что эта мысль все-таки немного дикая. Как взрослый человек, он верил что не существует ни русалок, ни единорогов, ни магии. Но как всё ещё не повзрослевшему ребенку, хотелось, чтобы всё остальные ошибались в этом.
Теперь они наверняка больше не встретятся. Хару, решив что на этом месте с них хватит, с нездоровым энтузиазмом принялся упаковывать вещи и заказал билет на ночной рейс. Судя по его виду, Казумасе даже не стоило спорить - старший брат однозначно будет против.
- Куда ты? - Хару возник в дверном проёме, глядя на то, как Казумаса с трудом натягивает на себя кроссовки. Мышцы всё ещё болели, после долгого лежания, однако юноша упрямо решил, что хоть раз он сделает так, как хочет сам. Забота заботой, но и собственная свобода должна быть.
- Пройдусь перед отлетом - и решительно добавил, глядя на осуждающий взгляд старшего - Хару, ты мой брат и я очень люблю тебя. Но сейчас мне хочется побыть одному.
Маленькая относительная ложь видимо сработала и старший, покачав головой все-таки сдался.
- Только недолго. Иначе улечу без тебя.
Повторять дважды не пришлось - Казумаса пулей выскочил за порог.
Морская вода шелестела и волновалась под налетевшими под вечер дождевыми облаками. Казумаса с тоской подумал, что очень скоро наступят мягкие сумерки, совсем скоро солнце сядет за горизонт, и он больше не сможет вдыхать соленый свежий бриз и наслаждаться теплым песком под ногами, нагретым за день и сейчас отдающим своё тепло. Никогда больше не увидит этого парня.
Шо уныло шагал вдоль пустынного берега, время от времени пиная камешки и гальку, попадавшиеся под ноги. Время для загорания и купания было позднее, да и вода уже остыла. Но если взобраться повыше, ларьки с пивом и мороженным всё ещё приветливо сверкали вывесками.
Решение Казу пришло совершенно неожиданно. Как будто в голову ударило, и он со всех ног опрометью бросился вперед. Бежал, почему-то силясь опередить закат - солнечный диск едва-едва коснулся где-то вдалеке подсвеченной оранжевым воды. Давно Хару говорил ему, что когда солнце касается края океана, можно услышать как вода шипит. И сейчас ему чудилось это шипение повсюду, вокруг, будто вода обступила его со всех сторон. Но потом конечно он больше думал о том, что это был стук его сердца и шум крови в ушах.
Дорогу до скалы он помнил наверняка, по большей части опираясь на воспоминания о дороге - проходил ли он здесь, и сворачивали ли они туда? Солнечный круг выглядывал из-за туч, словно сонный алый глаз и устремлялся куда-то на другую сторону земного шара.
Спустя пару минут, он наконец увидел то, что искал. Огромная ощерившаяся скала нарисовалась прямо за поворотом из череды каменных глыб, разбросанных по песку.
Казумаса немного сбавил темп, подходя в сухой скале быстрым шагом. С другой стороны, там где волны бились о крутую поверхность и обтачивали черный камень, доносился глухой рокот. Юноша точно помнил, что где-то здесь есть маленькая лагуна, прямо под скалой. Краем глаза он посмотрел на солнце - оно зашло уже наполовину. Если станет совсем темно, Хару будет сильно ругаться. Но об этом Шо предпочел подумать потом - сейчас он набирался храбрости для того, чтобы вновь залезть наверх. И решительно кивнув самому себе, ухватился ладонью за шершавый тёмный выступ.
Лагуна находилась, как он и ожидал, под скалой. В небольшом шумящем гроте, похожем по форме на серп луны, природный бассейн воды был настолько чист, что Казумаса мог разглядеть песочное дно со всеми неровностями и морскими обитателями. Пенистые волны, более спокойные, чем там, извне, омывали небольшую береговую линию. Её хватило бы чтобы тут могли усесться пару человек, а затем уже прямо из песка в небо, вырывался крутой скальный навес, защищающий грот от дождя и скрывая от чужих глаз. Солнечная дорожка, пятнами разлитая по поверхности моря, заглядывала внутрь, подсвечивая воду в лагуне и делая её словно сверкающей золотом изнутри. Солнечные лучи ласково играли в тонкой, длинной траве и черных спутавшихся волосах человека, которое завалившись набок, молча наблюдал свой последний закат.
Шо едва не отпустил руки, когда увидел его. Резкие порывы ветра то и дело пытались свалить юношу со скалы, но он напрягая все свои силы, дошел до конца.
- Амано! - Казумаса, утопая новыми кроссовками в песке, мгновенно подбежал к мужчине, который резко поднялся, едва услышав своё имя. И спустя пару секунд Шо наконец-то смог зарыться носом в его теплое плечо. В такой желанный запах морского песка и бриза. Кожа Амано на руках была прохладна, как будто он искупался и сейчас высушиваясь сидел на берегу.
Но это было не так важно - всё, что хотелось Шо, как он вдруг понял, это видеть его рядом с собой. Всё время, всю жизнь.
- Я вспомнил.
Рыжий даже не успел поднять удивленный взгляд - Шинджи крепко обхватил его талию и прижал к себе. От подобной близости и ощущения трения живота о живот, Казумаса в один момент покраснел до состояния помидора. А потом его губы накрыли мягким, нежным поцелуем с привкусом морского ветра.
- Я люблю тебя. Всю жизнь любил - его шепот прямо в губы казался каким-то совершенно отчаянным -...Я всегда думал о тебе, Шо. О том маленьком мальчике, которого спас много лет назад.
- О чем ты?
Казу слегка оттолкнулся, упираясь ладонями в его грудь. Что он имеет ввиду? Неужели о том случае, когда...?
Тихо пискнув, когда объятия мужчины стали крепче, Шо бездумно склонил голову, позволяя тому осторожно, порывисто целовать шею. Каждый настойчивый поцелуй, опускаясь все ниже, к плечам, он сопровождал тихим отрывистым шепотом.
- Ты упал в воду. Такой маленький и беззащитный. Как раз в тот день, когда мне впервые разрешили всплыть со дна - в перерывах между поцелуями повествовал он - Я просто не смог не помочь. И с тех пор не мог забыть.
- Постой... Постой, Шинджи! - когда Шо начал понимать кое-что, он вновь начал вырываться. Получается этот мужчина, тогда в детстве, спас его? Когда он едва не утонул? Тогда почему он видел вовсе не человеческие ноги или что-то там ещё, а живой и подвижный рыбий хвост?
Ответ на эту загадку, Амано прошептал на ушко юноше, глубоко вдыхая запах чистых, рыжих локонов.
- Я не человек, Шо. И никогда им не был - сильные, вопреки словам мужчины, самые теплые и человеческие руки соскользнули с талии чуть ниже, очередной раз вызывая на щеках Казумасы краску смущения - Я родился на дне моря, и я самая настоящая русалка.
Не смотря на всю абсурдность, и слов, и ситуации, сердцем Кохара абсолютно поверил ему.
- Но как же ты...
Договорить юноша не успел, потому что то, что творилось далее - просто лишило его слов. Только что вот мужчина ласково обнимал его, как внезапно ухватился за сердце и начал задыхаться, словно воздух был для него смертельным ядом. Ноги подкосились, как ватные, а из груди вырвался слабый, болезненный стон. Шо не успел даже моргнуть - как увидел, что человеческие ноги Амано превратились в самый настоящий, чуть влажный и сверкающий чешуей рыбий хвост – антрацитово-черный с желтыми полосками по боку. Мужчина, весь извалявшись в песке, тяжело дышал, ощущая себя так, словно его кожу растянули на нем, не снимая. Жутко больно и холодно, теперь уже от опротивевшего за много лет хвоста.
Преодолев свой ступор, Кохара, не понимая что делать, опустился рядом с ним на колени. Одежда, когда-то одолженная мужчине, теперь висела на превосходном изящном теле, будто мешковина из-под картошки. Тело Шинджи слегка вытянулось, приобретая более светлый оттенок, и Шо мог поспорить, что его кожа покрылась тем тончайшим водонепроницаемым слоем, как перья у водоплавающих птиц, который позволял бы свободно рассекать водную гладь.
Последним штрихом превращения стали обрисовавшиеся за ушами тонкие полоски жабр и посиневшие губы.
Солнце полностью зашло.
- Шин... - аккуратно подтянув черноволосую голову на свои колени, Шо зарылся пальцами в его локоны, не веря, что такое вообще возможно. Человек на его глазах превратился в мифическое существо, о котором ходят легенды.
И если бы Хару только видел это!
Шинджи сипло вздохнул и протянув ладонь, нежно погладил щеку Казумасы. Даже глаза мужчины теперь сверкали льдистыми голубыми искорками. По его лицу читалась всё та же трогательная любовь, запретная между двумя абсолютно разными мирами, но только сейчас Шо понял, что он больше не может говорить. Видимо человеческие связки тоже исчезли за ненужностью под водой. Море - это пристанище тишины.
Кохара решил больше не медлить. Одним сильным толчком, он аккуратно, придерживая за торс, свалил не слишком тяжелое тело русалки в воду. Почуяв родную стихию, тело Амано отреагировало моментально - он будто ожил, бедра судорожно дернулись и хвост, ударив по воде, взметнул фонтан брызг прямо на рыжего парня.
Огромная черная тень заскользила по лагуне, но затем вновь вернулась к берегу. В тех местах, где на поверхности показывались его части тела, возникали маленькие водовороты, вбирающие в себя последние отблески этого дня. Небо приобрело темно-оранжевый цвет, всё больше задыхаясь сереющими сумерками. Ветер успокоился, а вместе с ним и морская гладь, отражающая небеса в несколько более фиолетовом оттенке. Острова и возвышения вокруг теперь казались темными силуэтами.
Оттолкнувшись руками, Шинджи подполз из воды к своему возлюбленному, заглядывая в его глаза - так, что тот без слов мог всё понять. Сердце болезненно сжималось от ощущения того, что Казумаса опоздал. А ведь шанс был, всё это если бы только...
- Я тоже люблю тебя, - пробормотал Шо, сам не замечая, что сидит коленями на песке, сгорбившись и опустив плечи - Прости, я идиот.
Шинджи прощает. Молча. Уверенно прикасаясь холодной рукой к теплой руке. Шо интенсивно подавляет горький ком в горле, пытаясь усилием воли заглотнуть сдерживаемые слёзы.
- Увы, не знаю какую ведьму надо убить, чтобы ты остался со мной.
Эпилог
---------------------------------------------------------------
Русалка смотрит выжидающе, время от времени плавно помахивая хвостом.
- Но я очень желаю, чтобы ты остался.
Казумасе казалось, будто бы он бредит. Слова, произнесенные шепотом, даже ему самому не были совсем понятны, но они сами рвались из сердца. Спрятав в ладонях лицо и сжимая челку в согнутых пальцах, юноша впервые в жизни так нуждался хоть в чьей-либо помощи. Действительно нуждался. В воздухе разлился приятный аромат жарящихся неподалеку шашлыков и гулкие крики молодых парней.
А затем вдруг Амано, быстро подавшись вперед, впился в губы Казумасы - парень ощутил во рту холодный, слегка шершавый язык и горьковатый привкус водорослей - и резко развернувшись, отправился вон из лагуны в открытое море, напоследок громко шлепнув по воде широким хвостом и обдав брызгами младшего Кохару.
Вот так, насовсем.
Казумаса подумал, что он наверное что-то услышал, или может быть море позвало его - однако, он не явился обратно даже спустя час. Просидев так, на прохладном песке до самой темноты, Кохара, сухо закашлявшись, поднялся на ноги.
Одежда, еще влажная, холодила тело и казалось, что сейчас он даже заболел, даже лоб горел, а из желудка будто поднималась горячая волна воздуха. В кружащуюся голову залетела апофеозная мысль о том, что это на самом деле просто сон - ему всё приснилось, и сейчас он валяется дома с температурой. И русалки, жрущие сырую рыбу и сонное море и странный мужчина, которого случайно выбросило на берег там, где они с Хару любовались ранним утром.
Не обращая внимания на поднимающийся жар, юноша, опустив голову, брел по пляжу - песок окрасился в серо-синие тона, и на фоне готовящегося к ночным часам города разлетелись сотни сверчков - от простой лампочки фонарного столба, до ярких вывесок на высотках, синий свет которых резал глаза. Но Шо было всё равно.
Бредя в темноте, он вспоминал, в какой стороне находится гостиница и думал как озвереет Хару, увидев его в таком состоянии. Наверное придется поменять билет.
Состояние несостояния и стояния в целом длилось недолго - Казумаса ощутил, что ноги подгибаются от слабости. Когда он только успел так быстро заболеть? - и мгновением позже тяжко рухнул на песок.
Вдалеке шумело темное море, а с другой стороны слышался шум оживленной трассы, возгласы людей, приехавших отдохнуть на ночном пляже и порой даже тихие стоны где-то в высоких камнях.
- Приехали - как-то вяло подумал Шо, решив, что либо его здесь кто-нибудь найдет, либо он проспит всю ночь в таком неудобном положении.
- Мой глупый лисенок - голос, раздавшийся сверху принадлежал кому-то очень знакомому и родному. Настолько родному, что хотелось протянуть руку и прикоснуться к теплой щеке. Хотелось кричать и радоваться этому голосу.
Что-то пушистое и теплое накрыло Шо по самый нос - наверняка плед. Кто-то заботливо подоткнул его и прикоснулся к горящему лбу.
Жарко, жарко, жарко.
- Хару, принеси таблетки. Температура поднимается - куда-то в сторону, стараясь не шуметь. Выходит, сейчас эти заботливые прикосновения принадлежат не старшему брату?
Кохара попытался повернуть голову и открыть глаза, и с ужасом ощутил мгновенно накатившую волну жара. Тело онемевшее ото сна, разгоняло по сосудам сонную кровь, повышая, судя по всему и без того высокую температуру.
- Осторожней, осторожней - широкая ладонь легла на грудь, заставляя сердце биться ещё чаще - Тебе пока нельзя вставать.
Шинджи ласково улыбнулся, поправляя плед и, отняв руку от груди ошарашенного юноши, откинул с его лба взмокшие рыжеватые пряди.
- Ты...здесь...?
- И я тоже, не забывай! - обиженный голос Хару, раздавшийся за спиной Амано, трепетал от негодования - Я подожду, когда тебе станет лучше, и вы оба мне кое-что объясните.
Брат, показавшийся в поле зрения младшего, выглядел невероятно уставшим. Под глазами залегли синие мешки недосыпания, волосы явно не мытые несколько дней, взлохматились и свисали прядями. Но важней всего было, что рядом сейчас находился тот, кого Казумаса почти что похоронил.
- Несколько дней в лихорадке, ей богу. Отвернувшись, он зашагал куда-то, скорей всего по направлению двери в другую комнату, бросив напоследок Амано, чтобы он присмотрел за Казумасой.
- Я посплю - судя по легкому щелчку, он прикрыл з а собой дверь.
- Тихо-тихо - едва они остались наедине, Шинджи с улыбкой приложил палец к губам, зная что сейчас Шо просто подскочит. И не ошибся, потому что тонкие руки обвили его за шею. Прижавшись всем телом к своему мужчине, рыжий уткнулся носом ему в шею. Морем и водорослями больше не пахло.
- Как? Как? как?! - тихо всхлипнул он, наконец перестав сдерживаться. Черные кончики волос Шинджи приятно щекотали ему переносицу.
Выпрямившись, мужчина откашлялся и коротко пояснил:
- Не знаю сам. Но когда ты просил меня остаться с тобой, внезапно механизм запустился вспять.
- Но почему ты уш... уплыл?
- Так надо было – почувствовав, как дрожит Шо, Амано бережно опустил руки на его плечи и заставил снова лечь на спину. Пальцы коснулись выделяющейся ключицы - скользнули в ямочку, но не дальше.
По потолку пробежались яркие лучи - возможно, от машины поймавшей солнечные грани или от открывшегося окна. Глубоко вдохнув воздух, все ещё пахнущий морем, Казумаса послушно прикрыл глаза, пока Шинджи большим пальцем стирал с его щёк соленые дорожки.
- Поправляйся. Я больше никуда не уйду.
Killers
Название: Killers
soundtrack: Dead by April - In My Arms
Предостережения:
1) Warning - от 16 лет.,
2) Все умрут, а я грейпфрут.,
3) Руру, как и обещал, Рука снизу.
4) Мне вообще это не нравится.
- Эта игра обещает быть интересной.
Грузный толстый мужчина сложил локти на вычищенный до блеска тяжелый дубовый стол, привезенный из далекой России и выполненный в её лучших традициях. Он был уже немолод, носил светлую стриженную бородку, которую ещё называют "козьей". А ещё он подпольно руководил тайной организацией киллеров, лучшей в Японии.
Напротив него, скрывая лицо в полутемном помещении, развалился в кресле владелец другой организации - менее значимой, но тоже имея под собой профи высшего класса. Это был старик, лет пятидесяти - но его фигура, под серым в черную полоску пиджаком, была ещё довольно стройная и подтянутая, хотя морщинки вовсю изрезали старческое лицо. Подстриженная белая бородка и суженный взгляд выдавали в нем высокомерного, строптивого человека принципов.
- Ваш лучший человек против моего?
Старик согласно кивнул толстяку, поигрывая в ладони игральными костями. Два - Согласие.
- Организация "Q" не переходит рамки?
Одна и две точки -Три. Отрицание.
- Нет, что вы. Это лишь соревнование ценой в жизнь. Кто же из них останется, как вы думаете?
Толстяк, глядя куда-то в далекую точку бессмысленным взглядом, почесал свою бородку.
- Не имею понятия. Возможно, вы правы, и это весьма интересно.
Шесть точек и ещё шесть точек - двенадцать.
