- Ничего не получается - мужчина с черными, растрепанными волосами раздраженно ударил пальцами по струнам гитары – Черт бы его побрал!
- Шинджи, ты так струны порвешь - Кохара, до этого сидевший на подлокотнике дивана с ухмылкой поднялся, поправляя полы своей черной футболки. Его тонкая, красивая ладонь скользнула в один из карманов джинс, и через мгновение перед носом усталого и злого гитариста возник маленький гладкий шарик, цвета темного индиго - Возьми это.
- Что за...? - Амано удивленно приподнял бровь, разглядывая гладкий, блестящий шарик, прозрачный изнутри. Он был размером не больше ногтя и игриво сверкал полированными, стеклянными боками на солнце. Красивый, тёмный, словно внутри него был заперт ночной туман над озером. Может, возможно, почувствовать горьковатый аромат озерных лилий?
- Возьми. Он приносит удачу - весело подмигнул вокалист, радуясь такому искренне-удивленному выражению лица своего партнера по сцене. Интересно, он сейчас думает что-то типа - "да он в своём уме?" или "ерундой всякой страдает"?
Во всяком случае, ироничный взгляд Шинджи можно было трактовать по-разному.
- Ребятки, нам пора - менеджер, низкорослый и полноватый мужчина, лет сорока помахал им рукой, призывая поскорее собираться в дорогу. Это означало только то, что микроавтобус уже стоит у входа здания PC и ожидает, когда музыканты соберутся в путь. Точка назначения - Музыкальный стадион в Киото.
То-то уже Нао, Пон и Сага давно исчезли - подумал про себя Кохара, перед тем, как похлопать себя по коленям и выпрямиться.
- Ну что ж, поехали тогда.
Тора согласно кивнул и подтянул к себе черный чехол, все это время лежащий напротив него - маленький талисман, он, не глядя, сунул в карман брюк, чтобы наверняка о нем забыть.
***
- Нам ехать ещё много часов, ребятки. Может, поиграем в слова? - менеджер Сакано расплылся в милой улыбке, однако его идею никто так и не поддержал. Разве что, Сакамото попросил следить за дорогой и держать руль крепче.
- Какие же вы ску-у-учные – Протянул Сакано, вытягивая губы трубочкой. Нао, в своей обычной манере, отвлек шутливо надувшегося менеджера разговорами о еде и длине ботинок.
Тора проснулся уже под вечер, когда за маленьким окошком того же микроавтобуса шел белый, пушистый снег, скрывая за собой тьму зимнего, спящего леса. Дорога здесь была словно спасительная ниточка в море лесной чащи, утопающей по нижние ветки хвойных деревьев в белых покрывалах осадков. Ехать им было, еще явно не мало, однако прямо сейчас Амано почувствовал, что бутылка минералки, выпитая перед поездкой, дает о себе знать и требует выхода. Он осмотрелся в поисках того, кто мог бы составить ему в этом компанию – Сакамото дремал, откинув голову назад, Нао и Пон тоже клевали носами, а вокалист, нацепив свои любимые очки в черной оправе, что-то черкал ручкой в небольшом блокноте с глянцевой обложкой. Видимо все же придется идти одному.
- Эй, тормозните, мне выйти надо.
Сакано, обвел усталым взглядом салон, и заключил что надо бы и, правда, остановиться. Шо, наконец, оторвал полусонный взгляд от своего интереснейшего занятия, и посмотрел сначала на менеджера, а затем на Амано.
- На улице снежная буря. Может, потерпишь? – Торе почудилось, что взгляд Кохары стал обеспокоенным. Он даже убрал свою писанину – наверняка либо придумывал строчки новой песни, либо просто рисовал. Движение машины прекратилось.
- Да ладно. Я сейчас – отмахнувшись рукой, гитарист, стараясь не разбудить спящего рядом Такаши, накинул свою теплую куртку с отороченным мехом воротником и слегка приоткрыл дверцу автобуса.
Снаружи действительно было жутко холодно, а снежный буран заметал все следы, практически сбивая с ног. Однако упрямого гитариста это ничуть не останавливало. Сделав несколько шагов в сторону опушки леса, он остановился, у чернеющего среди снегов, ствола дерева, которое было сложно разглядеть в темноте.
Где-то, высоко в кронах сердито ухала большая сова, которая вдруг сорвавшись с места, осыпала брюнета целым сугробом снега. Огромные, широкие крылья, распростерлись под ночным небом и почти сразу скрылись силуэтом в стене снегопада.
- Вот черт… - отряхиваясь, Шинджи повернул обратно к дороге, где его должна была ждать их машина. Должна была.
- Что за…? – желудок неприятно сжался от страха, когда Амано, вроде бы как вернувшись по своим же следам, не нашел никакой машины и никакой дороги вовсе. Он внимательней вгляделся в темный снег – ямки от его собственных следов все больше заметало, и там, чуть дальше, они и вовсе терялись. Но он ведь вернулся в точности туда, откуда пришел! А вместо теплого салона микроавтобуса и витой, заснеженной дороги его ждала только самая глухая и непроходимая чаща леса. Как он вообще мог так потеряться?!
- Да что за чертовщина? – метель всё усиливалась, и продрогший гитарист поплотнее застегнул молнию куртки, накинув на голову капюшон. От этого было как-то не по себе, к тому же сейчас было не самое подходящее время, чтобы вот так по-дурацки заблудиться. Гитарист глубоко вдохнул свежего, влажного воздуха, заставляя себя успокоиться. Наверняка он просто прошел не по тем следам, или может быть всего-то надо пойти в другую сторону – из-за этой метели совершенно ничего не видно.
- Это уже не смешно – в голове Амано промелькнула мысль, что возможно это все просто прикол ребят, однако навряд ли они стали бы шутить над гитаристом, рискуя своим здоровьем. Спустя пару минут, ему показалось, что он ушел ещё глубже в лес. Темнеющие, спрятанные шапками снега, толстые стволы деревьев обступали вплотную, а лесная чаща казалась ещё мрачнее.
Амано пытался поднять взгляд к небу – но там тоже ничего, только светло-серые тучи и попадающие в глаза, пушистые снежинки.
- Хрень – сделал однозначный вывод гитарист.
Облокотившись о ближайший ствол высокой сосны, Тора похлопал себя по карманам куртки и джинс, в поисках хоть чего-нибудь, что помогло бы спасти. Безрезультатно – телефон остался в машине, а при себе был только кошелек, ключи от гаража, старый медиатор и тот маленький, прозрачный шарик, подаренный накануне Казумасой. Даже зажигалки не нашлось.
А затем, метель вдруг стихла. Витающий в воздухе снег замер и тихо опал, сливаясь с высокими сугробами. В маленьком шарике, лежащем на ладони тигра, отразился небольшой домик. Строение, в старинном, японском стиле, без всяких намёков на европейские замашки. Построенный домик, посреди белого покрывала поляны, на самом краю, так что тяжелые шапки снега с сосен и ёлей, изредка ухались на скаты крыши. Деревянные стены и раздвижные двери из рисовой бумаги, натянутой на рамы. Круглые окна, с резными узорами вместо прямых решеток.
Что-то туда потянуло. Позвало за собой, тихим шепотом ветра, который аккуратно подтолкнул своим дуновением в спину. Прекрасный, потерянный кусочек спокойной жизни.
Тора, как зачарованный, побрел прямо туда, мысленно радуясь тому, что возможно найдет там какую-нибудь связь или пропитание. Но, почему-то подходя все ближе к заветному жилищу, на него с каждым шагом наваливалась сонная усталость. Веки мгновенно потяжелели, и мужчина уже не запомнил тот момент, когда просто рухнул в мягкий, глубокий сугроб.
2.
Проснулся он от того, что сухое тепло приятно разлилось по скулам. Будто где-то совсем рядом разгорался костер.
После всего пережитого, он уже как-то меньше удивился тому, что находился в теплом футоне, закутанный по самый нос. Обстановка интерьера полностью указывала на то, что он оказался внутри того самого домика, разве что тут было на удивление тепло для такого времени года, и для такого не отапливаемого помещения. Все, приятно разогретое тело, поначалу даже не хотело повиноваться - но уже через секунду, мужчина взял себя в руки и, упираясь руками в пол, поднялся, любопытно осматриваясь вокруг.
- Так ты уже проснулся? – вот на этом моменте, у Амано мурашки пробежались по спине, когда его взгляд застыл на отстраненной улыбке. Все бы ничего, только вот вместо обычных резцов, к нижней губе выгибались белые, самые настоящие клыки. И поначалу это было не так страшно.
- Ш…Шо? – Тора сделал шаг назад, наблюдая за стройной фигуркой, обернутой в тёмно-синее мужское кимоно, расцвеченное белыми цветами. На лицо – Казумаса, которого он видит на протяжении уже многих лет. Ни с кем ведь не спутаешь. Вот только из-под насыщенно - рыжих волосы выбиваются острые, высокие ушки, того же цвета. Вместо круглых зрачков овальные, с заостренными краями и яркой, медовой радужкой.
- Кто это? – Кохара склонил голову набок, выжидательно осматривая своего невольного гостя. А потом, будто что-то вспомнив, так же неторопливо и тихо произнес, топорща ушки вверх
– А…Ты видишь во мне того, кого хочешь видеть.
- Чт…что? – гитарист осторожно ущипнул свою руку, понадеявшись на то, что это всё просто сон и он сейчас проснуться в машине, уже подъезжающей к отелю. Но этот … он не исчезал, продолжая всё так, же с долей чистого любопытства, наблюдать за музыкантом. Что это вообще такое?
- Неужели ты даже сказок не читал ни разу? – будто отвечая на его мысленный вопрос, произнес Казумаса, прижимая рыжие уши к голове. Так он выглядел, будто обиженный котенок, невольно вызывая умиление.
- Китсунэ? – заметив, как из-под ткани кимоно выбивается пушистый рыжий хвост, Амано только уверился в своей догадке. Один из тех лесных духов, которые обычно представая в образе наикрасивейших женщин, соблазняли правителей и богачей. Тогда почему же он видит именно Шо?
- Возможно потому, что ты хочешь видеть его рядом с собой – неторопливо проговорил Китсунэ, обходя Шинджи и неожиданно мягко прижимаясь к его спине – Точно, хочешь.
Только теперь до Торы дошла мысль, что этот дух слышит все его мысли.
- Ты сейчас в смятении, но после еды тебе точно станет лучше – тонкие, холеные руки соскользнули с футболки, исчезая из ощущений.
- Стой! Мне же надо домой! У нас концерт вообще-то! – Тора в два шага преодолел расстояние, между ним и обернувшимся к кухне лисом, но притрагиваться к нему пока не решился – Как мне вернуться домой?!
Необъяснимая сила, сжавшая в мгновение ока его горло, заставила отступить назад.
- Это можешь знать только ты сам – лис, не оборачиваясь, аккуратно ставил на обычном столе белые, фарфоровые кружки без ручки, обычно предназначавшиеся для чаепития.
Не решившись больше пока принимать какие-то попытки к действиям, Амано молча, уселся возле низкого столика из бамбука. Всё здесь почему-то казалось уютным, и напоминало их старый, отчий дом в Киото. Хотя, может быть, он и видит то, что вспоминает.
После первой кружки приятного на вкус чая, все внутри Амано согрелось, после второй разморило и потянуло на зевание, а после третьей Тора уже сомневался, что хочет покидать это место. По крайней мере, паника бесследно исчезла, а концерт казался не таким уж важным мероприятием.
- Эт-то… - Кохара проследил взглядом за указательным пальцем Амано, направленным на него. То, что, как оказалось, Тора принял за украшение, оказалось мягким широким ошейником, черного цвета. Хотя ошейником это было трудно назвать, потому, как ткань напоминала вельвет, и к этому ошейнику крепилось несколько звеньев тонкой серебряной цепочки, оканчивающейся маленьким, блестящим шариком. Тора почти инстинктивно пошарился в карманах, но так и не нашел подарка Казумасы – значит, это украшение на шее Китсунэ, явно принадлежало музыканту.
Лис кротко прижал уши, и Тора ощутил, как воздух угрожающе зазвенел, грозясь снова влиться в глотку судорожными спазмами.
- Это же подарок Шо, какого черта!?
- Не суть – тонкий указательный палец разделил хитрую улыбку лиса пополам. Так часто улыбаются люди, которым известно то, что потом сыграет некую, немаловажную роль.
Тора поначалу думал, что попал в плен. Хотя насильно его здесь никто не удерживал, но едва он начинал подумывать, как бы смыться отсюда, в голову закрадывалась неприятная мысль о том, что он может просто сдохнуть в зимнем лесу. Замерзнет от холода и уснет, содрогаясь в муках голода. И не найдет, ни дороги домой, ни пути обратно в гостеприимный дом лесного духа. «Ладно, в конце - концов, когда настанет весна или лето, я могу, не боясь, уйти отсюда» - обычно так думал Амано прежде чем окончательно заснуть.
Неделя за неделей проходили быстро и незаметно. Небо сменялось то алыми, разлившимися акварелью по ткани, рассветами, то низкими полотнищами облаков, то яркими синими полуднями, напоминающими перевернутую фарфоровую кружку с голубым дном. Часов в доме не было, поэтому мужчина каждую ночь следил за переменчивыми фазами луны – не бог весть какой календарь, но хотя бы определить какая часть месяца было возможно.
Незаметно для него самого, он оказался невольником другого, сладкого плена – ярких, кадмиевых глаз, робкой улыбки и грациозной фигурки Китсунэ, казавшегося таким хрупким, что если неосторожно притронуться – рассыплется, как сухой лист. Казумаса напоминал прозрачную фигуру изо льда. Надо приложить много усилий, чтобы довести её до совершенства, но любое совершенство слишком просто сломать.
- Иди сюда, я тебе кое-что покажу – выходя на улицу в одном кимоно, Шо совершенно не замерзал. Его, выглядывающий из-под низа, пушистый кончик рыжего хвоста с белой кисточкой, аккуратно заметал все следы, оставленные на снегу. Время было утреннее, так что Амано сонно приоткрыв глаза, обнаружил, что за окном только начало светать.
- Рано ещё-ё-ё… - тяжелая голова снова утонула в мягкости подушки. Но лис был куда настойчивее, чем думал гитарист. Ненастоящий Казумаса с упреком сдвинул брови. Так часто делал сам вокалист, когда был чем-то очень недоволен, но решал благоразумно промолчать. Интересно, его ещё ищут или уже нет? Или даже не собирались? Может группа распалась без своего гитариста, или же они нашли себе нового члена команды?
На миг даже кольнуло чувство обиды.
- Поднимайся.
Нехотя мужчина все-таки поднялся с теплой постели и неспешно накинул свою куртку, всё ещё сонно жмурясь и зевая во весь рот.
Нежное, с легкими мазками розоватого оттенка небо, распростерлось над головами до самого горизонта. Хотя и сам горизонт - просто клубящиеся облака с, осторожно выглядывающими из их пелены, белыми конусами и хребтами гор. Амано всегда было интересно, как встает солнце над облаками – оно, будто с тяжестью всплывало из моря пара, неохотно и неторопливо. Кончики хвойных деревьев, с любовью ловили своими верхушками розовато-желтые, первые лучи нового дня.
- Это просто… - у Шинджи дух захватывало от этого зрелища. Первый раз он встречал рассвет, находясь выше стелящихся облаков, на самой вершине горы. Если бы не это дурацкое знание, что это всего лишь пар и вода – почти ностальгично хотелось пробежаться по ним до самого горизонта.
- Существует не столь много подобных мест – Китсунэ, не отрывая отстраненного взгляда от покрывала облаков, махнул хвостом по снегу.
- Я хочу вернуться к Шо.
Лис удивленно повел ухом
- Что?
Тора вдруг понял, как дико хочется поделиться с кем-то своими ощущениями, мыслями, просто взглянуть в теплые, кадмиевые глаза и найти там понимание и одобрение. Он вновь хотел увидеть настоящего Кохару, который бы в этот момент вкрадчиво нежно улыбнулся, спрятав замерзшие ладони в карманы куртки. «Тора, это просто рассвет»
- Как мне вернуться? – Амано встал прямо перед носом лиса – Ты ведь должен знать хоть что-нибудь?
Лис в образе Казумасы отрицательно покачал головой, и при этом, маленький шарик на его шее, где-то глубоко внутри заиграл утренними бликами. Это был подарок вокалиста, на удачу.
- Я слышу, что ты хочешь сделать – хвост Китсунэ нетерпеливо, как у рассерженной кошки, забил по снежному покрову. Но в этот раз Тора ощутил заполняющее душу отчаяние. Столько лет он просто смотрел на Казумасу, сколько раз притрагивался, не ощущая, что на самом деле, хочет большего.
- Эй! – Лис, прижав свои ушки к голове, отошел на пару шагов назад, но это его не спасло. Амано преодолел расстояние между ними одним прыжком – снова вернулось знакомое ощущение, будто стиснули горло. Но в этот раз он не остановился и повалил хрупкого Китсунэ прямо в снег. По хребту спины прокатилась волна жгучей боли, оставляя на коже под одеждой длинные, кровоточащие царапины. Но в голове, неоновыми надписями, вспыхивала лишь единственная мысль о том, что он должен вернуть себе хоть что-то, напоминающее о Казумасе.
- Аггррхх! - выдумка, как раньше казалось Амано, японского фольклора, в ярости обнажила белоснежные, острые клыки. Зрачки сузились до черной продолговатой щелочки, сверкая янтарными радужками по краю. Тора вновь ощутил, как в него вонзили острые когти. Глядя на это рычащее создание, он невольно вспомнил их совместный с Кохарой фотосет, где они играли роли вампиров. Правда теперь клыки были самые, что ни на есть, настоящие. И на ребре ладони оставляли нехилые такие ранки. Шинджи уперся всем весом на одну свою ладонь, которой вжимал лже-Кохару в снег, и, преодолевая тяжесть в груди и затрудненное дыхание, сорвал с тонкой, бледной шеи мягкий ошейник.
В тот же момент, ему показалось, будто на него сошла лавина – снег откуда-то сверху посыпался на спину, завалив собой чуть ли не по макушку.
- Чт… - осмотревшись вокруг, Тора не поверил своим глазам.
Вокруг было темно и мела страшная вьюга. Где-то над головой раздалось уханье ночной хищницы, взмахнувшей крыльями во тьме, но все звуки потонули в завывании ветра. Тора поднялся с колен, отряхивая замерзшими руками свою куртку и колени от налипшего снега.
Куда его забросило на этот раз?
- Тора!! Он здесь! – Амано поднял голову, внезапно нос к носу сталкиваясь с раскрасневшейся от холода, растерянной мордашкой Казумасы. Он уже было подумал, что вновь нарвался на Китсунэ, перед тем, как молодой человек бросился ему на шею – Слава Богу, нашелся!
- Чего? – Тора машинально обхватил руками талию вокалиста и только сейчас заметил что на голове у того не было ушек. Да и одежда та же самая, что была перед тем, как он оказался зачарованным странной лисицей. Посему выходит – он вернулся обратно? Тогда сколько же времени прошло?
- Мы тебя целый час искали – искренне улыбнулся юноша, накидывая на голову Амано капюшон его куртки – Ушел и пропал. Мы перепугались, что ты заблудился или замерз, или упал куда-нибу…
Под ребрами отозвалось гулким биением, когда Шинджи впервые коснулся холодных, обкусанных губ Казумасы. Плевать, что жутко холодно и они практически выше колена в снегу и то, что их ждут – именно сейчас хотелось наконец испытать этот трепет тела под ладонями и прижаться щекой к щеке, залитой румянцем.
- То…ра… - слишком резковато разорвав поцелуй, Кохара судорожно выдохнул, пытаясь унять частые вздохи, подгоняемые бешено - бьющимся сердцем. И сейчас Амано понял, что все встало на свои места, всё так и должно было быть, и не было ощущения чего-то нерешённого и незаконченного.
Когда они вернулись к автобусу, вьюга начала спадать на нет, превращаясь в обычный снегопад. Разбуженный и взъерошенный Сакамото, ожидал их возле открытой дверцы, из которой лился желтый, искусственный свет и, недовольно скосив взгляд, пробурчал что-то вроде «проблемных парней, из-за которых порядочные люди никак не высыпаются». Однако вся его злоба, сосредоточенная на кончике дымящейся сигареты, скорей всего была, по большей части, рождена волнением за согруппника. После нескольких попыток прикурить Сага все-таки осознал бесполезность занятия и выкинул недокуренный окурок в снег.
- Простите Сакано-сан, я не хотел всех так беспокоить – Амано поклонился в знак извинения, все так же не отпуская уже теплой руки Казумасы, который плелся следом, скрывая капюшоном свои порозовевшие скулы.
- Ладно, надеюсь всё в порядке, залезайте скорее – добродушно кивнул менеджер, развернувшись вперед и заглядывая в зеркало заднего вида, ожидая пока все участники группы рассядутся по своим местам. Тора на этот раз сел вплотную к Шо, притиснув вокалиста к двери.
- Что это? – что-то острое, мнущееся уткнулось гитаристу в бедро, и Тора немедленно извлек затерявшийся ранее где-то на сидениях, маленький блокнот, исчерканный обыкновенной ручкой. Воспоминания о проведенном месяце, в плену у лесного духа, мигом воскресли в памяти, когда среди обыкновенных каракуль, Шинджи заметил рисунок стройного человека, закутанного в кимоно с цветами, с острыми, чуткими ушами и, выглядывающим из-под ткани, лисьим хвостом.
- Китсунэ. Помнишь, как в сказках? – заговорил, наконец, Кохара, хотя его голос всё ещё подрагивал.
Ветер за окнами транспорта совсем стих и даже снег ввинчивался в воздух крошечными, редкими снежинками. До Киото оставалось уже не так долго.
АвторKirara
