Третий месяц по календарю Мира людей, год 380 2 страница

Если попросить Юдзио, он непременно согласится, но меня не покидала некая неуверенность. Эта Синяя роза принадлежала Юдзио, а меч разделяет душу своего владельца. Вера в это уже въелась глубоко в мой разум. Почему-то я думал, что не смогу провести свой лучший приём из-за этого сознательного ограничения, вызванного идеей того, что это не сработает с чужим мечом.

Тогда ничего не поделаешь. Похоже, я вынужден одолжить Синюю розу. Сделал я такое заключение и сказал:

— Понимаю. Но прости, можешь дать мне один день? Завтра, в это же время я точно покажу тебе… лучший навык, на который я способен.

Стоило мне договорить, как на губах Рины-сэмпай показалась лёгкая улыбка, но спустя секунду она будто осознала что-то и нахмурилась.

— Но завтра выходной. Тренировка запрещена. Ты не сможешь воспользоваться это площадкой.

— Это не тренировка… — ответил я. Сэмпай показала отчего-то заинтригованное лицо и слегка наклонила голову вбок.

— Тогда что же это?

— Этто… Давай посчитаем это… — я немного пожевал слова и высказал свои мысли. — Пусть это будет подарком. Ты научила меня множеству вещей за этот год, сэмпай. Я слышал, что в этой академии есть традиция. Камердинер должен подарить что-то своему старшему перед его выпуском. Я подарю тебе навык обращения с мечом, сэмпай. Раз это подарок, то можно забыть, что это выходной.

Мои слова заставили её криво улыбнуться.

— Ты никогда не меняешься. Я ещё не слышала, что навык меча может быть подарком по случаю окончания… Но раз так, я тоже могу кое-что тебе сказать…

— Ээ… и что же?

— Правда в том, что моё желание выбрать тебя своим камердинером могли посчитать за нарушение традиций. Такая глупая традиция… «Знатный ребёнок обязан выбрать себе камердинера из другой знатной семьи, что ниже на ступень». Когда я назвала тебя, представители многих знатных семей явились в дортуар элитных стажёров в знак протеста.

Фу-фу-фу, Рина-сэмпай издала довольно странный смех, а мои губы невольно оцепенели, поскольку я ещё не слышал историй, подобных этой.

Знать, на которую ссылалась сэмпай, представляла собой особый класс в империи Норлангарт и делилась на ступени, от «знати первой ступени» до «знати шестой ступени», а выше них была королевская семья. Старшина Уоло был из семьи Левантейнн второй ступени, а семья Селюрут была третьей. Другими словами, она была выше правителя Заккарии, который был лишь пятой ступени.

В противовес этому, я в этом мире (в реальном тоже) был обычным гражданином из числа граждан, и без сомнений, я находился в самом низу социальной лестницы. Если говорить о том, кто не является дворянином, но обладает определённой известностью, уважением и землями, то стоит сослаться на главу деревни Рулид, Гасуфта Щуберга, или же на Вано Вольде, владельца фермы, в доме которого проживали мы с Юдзио. Им позволялось иметь фамилии, служившие названием их семей, однако низшему слою общества это было запрещено.

Столкнуться с этим пришлось лишь после того, как я и Юдзио поступили в Академию мастерства меча, студенты которой преимущественно были выходцами из знатного рода или из семей богатых купцов; простолюдины составляли лишь двадцать процентов от общего числа. На лицо был двойной стандарт во время поступления. Мы потратили полгода, прежде чем выклянчили рекомендательное письмо у капитана стражи, которое было обязательным условием для вступительного экзамена. А когда я узнал, что членам знатных семей это было необязательно, я почувствовал, словно отсылаю письмо с жалобами в департамент независимого искусства.

Как только я был зачислен, разница в отношении к обычным студентам и отпрыскам знатных семей была минимальной… однако существовала невидимая грань. Я (да и Юдзио скорее всего) целый год пытались игнорировать сплетни, пущенные по академии. Тогда я не знал, что вызваны они были решением Рины-сэмпай.

— Раз был такой большой выбор… почему ты выбрала меня? Если дело в рейтинге поступивших, то выше меня было шестеро человек. Они все были дворянами, потому выбери ты одного из них, не было бы никаких споров…

— Но ведь те шестеро набрали свои очки всего лишь за счёт эффектного выступления? Меня не интересует внешняя красота их стиля. По мне, твоё выступление было самым волнующим, и плевать на мнение судейства… нет, вместо того, чтобы назвать его самым волнующим, я должна… — вдруг закрыла рот Рина-сэмпай, и слегка улыбнувшись, продолжила. — Если посмотреть сейчас, я не знаю, почему я выбрала тебя. Да и выпускаюсь я скоро. Давай лучше поговорим насчёт завтра. Если твой подарок будет заключаться в демонстрации твоего секретного движения стиля Айнкрад, я с радостью приму его, Кирито.

— А-ага. Я рад, что тебе понравилось.

— Однако… я немного обеспокоена. Если судить по твоему объяснению, закрадывается мысль, что ты просто забыл о том, что должен сделать мне подарок, и потому решил придумать это… Полагаю, я могу расценить это так…

— Нет, конечно, нет, как такое может быть! Я постоянно думал об этом с самого начала, правда! — поспешно опроверг я.

— Пока оставим это, — её выражение лица сменилось на ледяное. — Пора определить победителя этого поединка.

— Эээ? Ага, — тогда-то я вспомнил, что мы до сих пор спаррингуемся. Но не успел я должным образом ответить, как почувствовал сильную отдачу от меча, что едва касался другого. Это не был навык мечника, это был парирующий навык стиля Селюрут «Неподвижная вода», призванный отталкивать противника назад, когда мечи скрещены.

Я отпрыгнул назад, не принимая эту атаку в лоб. В отличие от «Активной воды», этот навык оказывал большую нагрузку на ноги, потому после его применения будет небольшая задержка. Да к тому же сэмпай не держала кнут в левой руке.

Давай закончим это прыжком вперёд. Я приземлился и высоко поднял свой меч.

В тот миг я испытал сильный озноб в спине.

Рина-сэмпай точно держала меч обеими руками — Но кнут, что должен был быть сзади неё, исчез. Куда именно он исчез?! Я широко распахнул глаза, но уже не мог остановить навык мечника. Был активирован навык для одноручного оружия «Звуковой скачок», и клинок засветился синим.

А в то же время, когда был активирован навык мечника…

Левая рука Рины-сэмпай отпустила меч и потянулась вверх. Выглядело, будто она что-то схватила в воздухе и после этого взмахнула им. Из её ладони вырвалась белая змееподобная штука и понеслась прямо на меня, обмотавшись вокруг тела, что собиралось ускориться.

Кнут, который должен был по идее улететь далеко, на самом деле был на потолке над площадкой. Пока наши мечи были скрещены, он свисал вниз над нашими головами.

Когда я понял это, меня уже отбросило назад, а моя голова впечаталась в пол.

Наблюдая за звёздами, что закружились у меня перед глазами, я расслышал глубокий вздох, прилетевший откуда-то сверху.

Глава 2

Империя Норлангарт, крупнейший город Мира людей, «Центория», был укреплённым городом, окружённым округлой стеной диаметром десять километров… или если в терминах этого мира, десять килолу.

В парящей крепости Айнкрад диаметр нижнего уровня составлял те же десять километров. Другими словами, две эти большие области были одинакового размера и формы. Город обладал непостижимым размером для виртуального мира, а его население составляло 20000 человек.

Кроме того, у этого города была неповторимая структура. Высокие стены, пересекающиеся крест-накрест, разделяли улицы на четыре сектора. Если посмотреть сверху, эти стены сходились под прямыми углами и складывались в форму лопастей. Что шокировало больше всего, эти четыре сектора именовались «Северная Центория», «Южная Центория», «Восточная Центория» и «Западная Центория», это были столицы Четырёх Империй, на которые был поделён огромный Мир людей.

Говоря иначе, все четыре столицы этих империй были собраны в центре мира и разделены какими-то жалкими стенами.

Стоило мне это понять, как я испытал настоящий шок. Король и главная армия, штаб-квартира рыцарей, должны находиться в столице. Разве от этого финальная битва не разгорится в самом начале гипотетической войны? Я был близок к тому, чтобы спросить об этом Юдзио, но остановился. В мире, где не существует воровства и убийств, невозможно вообразить войну между империями.

Хотя был необходим идентификационный отпечаток ладони для того, чтобы пройти через огромную мраморную стену — кажется, тут её называют Непокоримой стеной — если присмотреться, то в Северной Центории, где мы были, можно было приметить несколько черноволосых людей с Востока, загорелых с Юга и худощавых с Запада, которые были торговцами или туристами. Они все были иностранцами, но видимо, благодаря единому языку (правда, чувствовался акцент), между ними не возникало конфликтов.

Я не ощущал наличие враждебности к другим странам, тем более жажды войны. Несомненной причиной этого была белая башня, располагавшаяся в центре столицы — в центре Мира людей.

Центральный собор Церкви аксиом.

Её вершина всегда была размыта, будто её растворяло небо, и я не мог точно сказать, сколько в ней сотен метров. Вполне можно было сказать, что она выглядела величественно при взгляде снизу, но её основание было окружено квадратной церковной стеной, так что не было возможности подглядеть за входом. Непокоримые стены, что возвышались над улицами, плотно соединялись с углами этого квадратного ограждения… или будет более уместно сказать, что эти разделяющие город стены брали своё начало из стен Собора.

Стоит отметить, что эти Непокоримые стены не ограничивались одной лишь Центорией. Они уходили далеко за город, в степи, леса, пустыни, на всё расстояние прямо до горной гряды на Грани, что в 750 километрах отсюда. Само собой, в этом мире не было строительной техники или чего-то такого, так что было жутко представлять, сколько времени и людского труда нужно было потратить на возведение такой конструкции.

Это означало, что власть Церкви аксиом была абсолютна.

Эта блистательная башня, с вершины которой открывается вид на столицы всех Четырёх Империй, в которых находятся их короли, стояла в центре этого мира. Вероятно, в мире Underworld различия между жителями разных стран были такими, как между жителями разных районов одного города, «жителями Токио» и «жителями Сайтама», вот что я чувствовал.

Тогда, откуда взялась нужда разделять этот мир на четыре страны, когда в нём не наберётся и сотни тысяч жителей? Я всё ещё держал этот вопрос у себя в голове, однако ответ на него найти не мог. В то же самое время я понятия не имел, почему над всеми государствами возвышается Церковь аксиом.

В Церкви аксиом были гражданские служащие, «cтарейшины» и «священнияки», а также военные подразделения, «Рыцари Всецелого», но их было не так уж много. Похоже, что их было меньше сотни. Об этом мне раньше рассказала Рина-сэмпай. В противовес этому, суммарная армия Четырёх Империй состояла где-то из двух тысяч солдат. Однако не было никаких упоминаний о том, что однажды король поднял мятеж против Церкви… Это потому, что даже король не в силах противостоять Церкви аксиом и Индексу табу? Или же несколько Рыцарей Всецелого сильнее двух тысяч обычных солдат? Или и то, и другое?..

Величие башни, что врастала в небеса, было видно из любой точки в кампусе Академии Мастеров Меча. Как только я закончил так называемую практику с Риной-сэмпай, я быстро вышел из дортуара элитных мечников, хотя вечер был ещё по-весеннему прохладен, и поглядел на белую башню, что окрасилась вдали оранжевым и синим.

Вот прямо сейчас тот, кто взирает на нас с крыши этой башни, такой же человек из реального мира, как я? Или он тоже персона из Underworld`a, искусственный флактлайт? Даже если наш план будет успешно выполнен, потребуется ещё полтора года, прежде чем я найду ответ. Конечно, если функция ускорения времени работает без сбоев, то в реальности пройдёт всего десять часов, но с моей перспективы это довольно долго.

Уже два года прошло с того момента, как я очнулся в лесу у деревни Рулид. За эти два года я прожил бесчисленное количество бессонных ночей, дрожа от полного непонимания ситуации и страстного желания увидеть Асуну, маму, Сугуху и друзей.

И в то же время — я испытывал некий страх от возможности найти выход где-то в Соборе. Как только я отсоединюсь от этого мира, я буду вынужден распрощаться со всеми людьми, что живут здесь. Селка и другие дети, с которыми я давно не виделся, несколько друзей, что появились у меня в школе, Солтерина-сэмпай, которая приглядывала за мной этот год и тренировала как своего камердинера, и, конечно же, мой один единственный «партнёр» Юдзио.

Уже с давних пор я не мог относиться к ним как к какому-то ИИ. Хоть и есть определённое отличие в носителях наших душ, они были такими же людьми, как я. Пока эти два года мы перебирались из Рулид в Заккарию, а потом в Центорию, у меня сформировалась твёрдая вера в это.

Нет, дело не только в том, что я дорожу дружбой Юдзио и остальных. Для этого непостижимо широкого мира я…

Я отрезал такие свои мысли, сделал глубокий вдох и похоронил их глубоко внутри себя.

Я поглядел, куда направляюсь, и увидал старое на вид здание. Каменное здание имело два этажа, а крыша была выложена зелёной сланцевой плиткой. Это была опочивальня, в которой жили сто двадцать стажёров Академии мастеров меча Центории.

Я очень хотел запрыгнуть сразу на второй этаж, чтобы избежать лишних проволочек, но согласно правилам опочивальни, я не мог сделать это. В отличие от дортуара элитных мечников, где чувствуешь себя более вальяжно, в этой опочивальне для новичков и таковой для стажёров переходного звена, что располагалась чуть дальше, были строгие правила, напоминающие такие в гильдии Рыцарей крови в старом SAO.

Я набрался храбрости и направился по каменным ступеням, что вели к центральному входу в дортуар, и с чувством опасения отворил дверь. Я осторожно прошёл внутрь и сделал несколько шагов, как вдруг справа от меня послышался кашель. Раздражённо, я развернулся в сторону голоса и встретился взглядом с женщиной, что сидела за стойкой. Волосы чайного цвета были должным образом подвязаны, и её внешность была воплощением понятия «строгость». Она была старше меня на двадцать пять лет.

Я приложил левую руку как можно ближе к талии, правый кулак приложил к груди, отдавая таким образом честь, и доложил:

— Мечник-стажёр Кирито вернулся в дортуар!

— …Но похоже, что ты вернулся на 38 минут позже обозначенного времени.

В этом мире не было часов, и определять время можно было лишь по «Вещающему время колоколу», что был установлен по всему городу, в том числе в академии, и бил каждые полчаса. Обычно требуется мощное заклинание, чтобы определить точное время, но по какой-то причине она — Азурика-сан — словно обладала внесистемным навыком и смогла определить, что сейчас 5:38 после полудня.

Я продолжал отдавать по-рыцарски честь, понизил голос и ответил:

— Дело в том, что я получил дополнительные наставления и советы от моего наставника, элитного мечника Селюрут.

Услышав это, сестра Азурика уставилась на меня своими серо-голубыми глазами. Было ли дело в атмосфере строгости, что витала вокруг неё, или же просто их имена схожи, но она заставляла меня припомнить одного человека. Как-то раз перед уходом я хотел спросить её, «имеется ли у вас на Севере родственник по имени сестра Азария?», но, к сожалению, мне так и не выпал шанс спросить это. Каждый раз, когда я говорил с ней, я только и слышал что напоминания и предупреждения, прямо как сейчас.

— Ничего не поделаешь, раз это долг камердинера следовать наставлениям своего наставника… Но мечник-стажёр Кирито, ты используешь это не как свой долг, а как оправдание своего опоздания. Ты никак не может отделаться от таких подозрений на свой счёт.

Услышав это, я прекратил отдавать честь, убрал правую руку за голову, почёсывая затылок, и попытался улыбнуться.

— Вы, в самом деле, любите пошутить, Азурика-сан. Моя цель лишь в том, чтобы улучшить навыки обращения с мечом, знаете ли. То, что я поздно возвращаюсь, это лишь побочный эффект. Это никогда не было самоцелью, уверяю вас!

— Ясно. Ты упорно работал этот год, прежде чем нарушить комендантский час. Похоже, ты смог как следует отработать свои умения. Если ты действительно хочешь проверить результат своих трудов, я с радостью стану твоим партнёром в спарринге, знаешь ли.

Хуккк. Я окоченел в тот миг, когда услышал это.

Священный долг Азурики-сан заключался в том, чтобы быть «смотрителем дортуара мечников-стажёров Академии мастеров меча Северной Центории», а не инструктором. Однако весь персонал академии был выходцем из неё же, потому их сноровка в обращении с мечом была неординарной. Каждый студент академии знал, что если он не нарушит правила, но сделает что-то перечащее им, он будет подвергнут серьёзному наказанию со стороны этого обладателя стиля Нолгея.

А вот что бывает с теми, кто прямо нарушает правила — к счастью, таких прецедентов не было. У людей, живущих в Underworld`e, есть одна особенность, они не в силах сопротивляться высшим правилам. Единственным исключением был я, чей флактлайт заключён в носителе другого типа.

Если подумать, то это настоящее чудо, что за прошедший год я ни разу не нарушил правила академии. Я проглотил эти мысли, что был готов высказать начистоту, и замотал головой.

— Нет, ну как же я могу посметь доставлять вам столько хлопот, Азурика-сэнсэй? Я только-только закончил свой первый год обучения.

— Правда? Тогда позволь мне проверить твои навыки, как только ты окончишь свой второй год.

— Ага… безусловно…

Я склонил голову и понадеялся от всей души, что она забудет об этом за следующий год, и сделал шаг назад. Азурика-сан вернулась к своему документу и сказала:

— Ужин начнётся через 17 минут. Постарайся не опоздать.

— Д-да! Прошу меня простить!

Я поклонился, развернулся и дал дёру по направлению к лестнице перед парадным входом, стараясь не превышать максимально дозволенную скорость. Юдзио и я жили в комнате 206 на втором этаже. Кроме нас в ней жили ещё восемь студентов, но все они были более-менее хорошими ребятами. Студенты из комнаты 106, где жили девушки, и парни из нашей комнаты все были простолюдинами. А остальная сотня относилась к семьям знати и богатых купцов. Это позволяло избежать неловких конфронтаций внутри комнат… и много чего ещё.

Я плавно пробежал мимо студентов, что болтали и смеялись в коридоре, направляясь в столовую, распахнул дверь в конце коридора с западной стороны и вошёл в комнату.

— Ты такой медленный, Кирито! — послышалось приветствие.

Само собой, это говорил сидящий на второй от стены справа кровати… нет, уже вставший с неё мой партнёр Юдзио.

Поднявшийся на ноги и положивший руки на бёдра был на три сантиметра выше, чем два года назад, и его телосложение стало плотнее. Этого можно было ожидать, ведь в этому году ему исполнилось девятнадцать — однако это нежное лицо и блеск зелёных глаз нисколько не изменились с момента, когда я впервые его увидел. За эти два года произошло много неприятных вещей, за первые полгода, что мы пребывали в страже Заккарии, и первый год обучения в академии, но его стойкий и прямой дух ни разу не показал признаков надломленности.

Что касается меня, личностно я не изменился, но страшная вещь заключалась в том, что моё телосложение тоже изменилось. Я стал выше, а мышцы плотнее. Мне было семнадцать, когда я угодил в этот мир. Другими словами, между мной из реального и этого мира сейчас два года разницы.

Когда я сбежал из SAO после двухлетнего заключения, я испытывал отчётливый дискомфорт, но если взглянуть на вещи с нынешней стороны, я могу провести тут ещё три-четыре года… думая о таких вещах где-то в уголке своего разума, я подошёл к своему партнёру и показал жест извинения правой рукой, после чего заговорил:

— Прости, что так долго. Моя тренировка с Риной-сэмпай в этот раз затянулась…

— Что ж, это было в последний раз… не то чтобы я не понимаю, — сказал Юдзио, взглянув на меня. — Как факт, я тоже опоздал на двенадцать минут. Я слишком увлёкся разговором с Голгороссо-сэмпай в его комнате.

— Что, так вы просто поднялись по ступеням… Не ожидал. Я думал, что такой парень, как Госсо-сэмпай, может дать своё последнее наставление лишь на мечах.

Я прошёл мимо Юдзио, подошёл к самой ближней к стене кровати, что была собрана вместе с тумбой, и принялся складывать на стойку перчатки, локтевые и коленные пластины. Будь это в реальном мире, защитное обмундирование для кендо неприятно завоняло бы, оставь я его так, но в этом мире не нужно было волноваться о таком, поскольку здесь не существовали бактерии. Униформа, что пропиталась потом во время тренировки, сейчас каким-то образом просохла — хотя Рина-сэмпай не потела с начала до самого конца.

Сбросив, наконец, лишний вес, я поднял голову, и увидел на Юдзио кривую улыбку, когда он ответил.

— Тебе не стоит видеть Голгороссо-сэмпай в таком свете, он много концентрируется и на теории… Нет, стоит сказать иначе. Он сказал, что ментальный и эстетический аспекты тоже важны…

— Ага, могу это понять. Стиль Валто, что он использует, сосредоточен на одиночных мощных сбивающих с ног ударах, если сравнивать со стилем Нолгея.

— Правильно. Основа нашего стиля Айнкрад заключена в своевременной реакции в решающий момент. Однако сэмпай часто говорил мне: «Иногда мечникам необходимо поставить на кон весь свой непоколебимый рывок, чтобы совершить один могучий удар»… Полагаю, это последняя его недосказанность на сегодня.

— Ясно. Это вполне может оказаться правдой. Но когда ты упомянул об этом, я почувствовал, что движения твоего меча в последнее время стали более тяжёлыми… Но если говорить об этом, то что получится со мной, если я попытаюсь скомбинировать стиль Айнкрад, в котором требуется выискивать решающий момент, и стиль Селюрут, в котором требуется непрекращающееся наступление?

Закончив свой диалог, мы вышли в коридор.

Похоже, что остальные восемь человек из нашей комнаты уже ушли в столовую, их не было видно в коридоре. Правило касательно ужина говорило лишь о том, что мы должны заканчивать его до 7:00, и мы могли слегка опоздать, но вот мы можем попасть в неприятности, если пропустим молитву перед едой. Для остальных студентов, кто вышел из знати, мы были жалкими назойливыми парнями, что припёрлись из подворотни и посмели стать одними из дюжины камердинеров.

Мы ускорились до максимальной боевой скорости и направились в сторону столовой, что располагалась в самой восточной стороне. Это не было каким-то совпадением, что комнаты простолюдинов располагались дальше всех от неё. Я слышал, что в дортуаре элитных мечников расположение комнат для простолюдинов такое же, однако в апреле тут мы не задержимся надолго, как я полагаю. Потому что после экзамена в конце месяца мы войдём в дюжину лучших студентов, и наши будущие роли элитных стажёров будут определены.

В тот момент Юдзио, похоже, думал о том же самом и мягко произнёс:

—...Не так уж много дней осталось «быстро спускаться по ступеням в коридор».

— Ага… по сравнению с этим в дортуаре элитных мечников полная свобода… Но Юдзио, ещё есть кое-что, что меня смущает в жизни элитных стажёров…

— Можешь не говорить, я знаю. Ведь это касается собственных учеников-камердинеров?

— Хороший ответ. Я рад, что помогал Рине-сэмпай и получал от неё наставление… но если я займу её роль…

— Ага… не знаю, чего ожидать, если к нам в камердинеры попадёт ребёнок из знатной семьи.

Мы оба издали глубокий вздох.

В тот момент мы, наконец, дошли до конца длинного коридора. Мы толкнули дверь перед собой, и тут же нас обволокла гудящая атмосфера. Столовая, что простиралась на оба этажа, была единственным местом, что было общим для парней и девушек. Большинство из присутствующих парней расселись по своим столам, то же относилось к девушкам, но в центре собрались самые умелые мечники обоих полов, болтающие друг с другом и временами посмеивающиеся. Такая картина не сильно отличалась от настоящего мира.

Юдзио и я спустились по ступеням, взяли со стойки поднос с ужином и заняли свободный стол в углу. Потом зазвенел шестичасовой колокол. Похоже, мы не опоздали. Слегка выдохнул я в облегчении.

Парень-студент (естественно, знать высокой ступени), являвшийся старостой дортуара, поднялся и воздал молитву Церкви аксиом. Затем все студенты в унисон вторили «Авай Ардмина». Я понятия не имел, что это за слова. Наконец, настало время есть.

Сегодня вечернее меню состояло из хорошо прожаренного сига с ванильным соусом, салата, супа из корнеплодов и двух булочек. Это не шибко отличалось от еды, что готовили в церкви деревни Рулид или же на ферме в Заккарии, потому я сильно удивился, обнаружив такую дикую пищу в таком месте, что полнилось знатными ребятами. Однако никто из них не показывал недовольства, жадно уплетая за обе щёки.

Это было потому, что даже у дворян образ жизни был неожиданно прост — или нет. Причина этого лежала в уникальной системе «земельных ресурсов» в Underworld`e. Заключалась она в том, что существовало «ограничение на количество ресурсов, что можно добыть с определённой территории». Это означало, что за определённое время можно было получить строго ограниченное количество зерновых, скота, диких животных и рыбы, и выйти за границы этого лимита было невозможно.

Если бы знать сосредотачивала в своих закромах слишком много еды, это шло бы в противовес обычным людям, которые начали бы умирать от голода. Их жизнь была бы снижена. Это был запрет из Индекса табу, «запрещено уменьшать жизни других людей без вынужденной причины», и даже знать с королём не могли сделать это. Таким образом, настояние на поддержании должного количества, необходимого для выживания, вылилось в запрет на накопительство с самого начала этого мира… или что-то в этом роде.

Но, несмотря на то, что они не относятся к еде как к роскоши, это не означает, что вся знать — это хорошие люди.

— …Это было так вдохновенно, я завидую, Райос-сама!

В момент, когда мы невольно услышали эти слова позади нас, я и Юдзио показали раздражённые лица.

— Мы приложили столько труда и пота, чтобы убраться в столовой, но некоторые люди так спокойно сюда приходят и едят. Весьма завидно, правда? — сказал другой голос, очевидно чтобы услышали другие.

— Ну, не говори так, Умбел. Эти камердинеры, наверно, усердно трудятся в других местах, где мы их не видим.

— Куку, это так. Я слышал, что эти камердинеры обязаны делать всё, что им велят их наставники.

— Если нас угораздило бы оказаться у наставника-простолюдина или вообще типа из каких-то запретных мест, кто знает, что нас заставили бы сделать.

Мы попадём в западню их насмешек, если отреагируем. Потому я повернулся к ним спиной и сконцентрировался на движении вилки. И хотя я смог удержаться от всплеска, внутри меня кипела ярость. Если бы дело касалось лишь Юдзио и меня, прекрасно, но их упоминание о «простолюдине» ссылалось на наставника Юдзио, Голгороссо-сэмпай, а «запретные места» — на моего наставника, Солтерину-сэмпай.

Они создавали проблемы не только осмеянием наших наставников. Они начали насмехаться над нами с самого начала с этими их фразами «некоторым людям надо приходить сюда вразвалочку». Хотя среди студентов было много других камердинеров, только мы пришли к самому началу ужина. Другими словами, эти насмешки заранее были припасены для нас.

Раньше мы уже встречали нескольких докучающих типов, в Заккарии. Один из них был тот сноб, Егоум Заккалайт, с которым я впоследствии сражался на турнире мечников. Но то, как местные парни работали своими чёрствыми языками, по-настоящему поразило меня. Как раз поэтому идея того, что жители этого мира «всего лишь искусственные флактлайты, ИИ», была полностью выветрена у меня из головы. Не последнюю роль сыграл их богатый словарный запас.

— …В любом случае, осталось потерпеть всего несколько дней, — сказавший это мягким голосом был Юдзио, что сидел рядом со мной и отрывал хлеб.

Эти слова означали: «мы собираемся стать элитными мечниками-стажёрами, мы отправимся в свой дортуар». Для Юдзио, вероятно, это были более подходящие слова, и нельзя было сказать, что они лишены смысла.

Среди ста двадцати новичков было отобрано двенадцать стажёров-камердинеров из числа лучших студентов, которые впоследствии становятся «элитными мечниками» во время второго года обучения.

Как только кто-то становится камердинером, пропадает нужда чистить дортуар или чинить снаряжение. Однако после школы они обязаны направляться в комнаты для стажёров, в комнаты своих наставников, убираться там, лично им прислуживать и выступать в роли партнёра по спаррингу.

Те двое, что выплёвывали свои саркастичные словечки, не были камердинерами, а это значит, что они получили более низкие баллы, чем Юдзио и я, во время поступления. Весь этот год они колебались между 20- и 30-ми позициями, потому слова Юдзио не были безосновательными касательного того, что они не смогут стать элитными стажёрами.

… Но по факту, что вообще происходит?

Пробормотал я глубоко в своих мыслях и поднял нож, уставившись на этих двоих, что отражались на сияющей серебряной поверхности.

Парочка типов, что сидела чуть поодаль, продолжала своё искромётное обсуждения, поглядывая назад. Сидящий слева с серыми волосами, собранными за головой, был Умбел Зизекк, ребёнок вроде бы из знатной семьи четвёртой ступени. Сидящий справа с вьющимися светлыми волосами, повязанными сзади, был старший сын из знатной семьи третьей ступени, Райос Антинос. В этой академии не было никого из семей первой ступени (вероятно, они наняли персональных тренеров, и таким образом, являлись студентами заочно), а к семьям второй ступени относился Уоло Левантейнн и несколько других учеников. Таким образом, выходцы из семей третьей ступени были довольно уважаемы.