Часть 1. Основы и цели медитации

Любая практика медитации обязательно включена в определенный контекст. Медитации есть во всех мировых религиях и входят во многие системы мировоззрения. Эти системы объединяет одно — п оиск счастья. В зависимости от мировоззрения, под счастьем могут подразумеваться приятные переживания, глубокое расслабление, мистические опыты или соединение с базовым принципом данной системы.

В буддизме различают два вида счастья:

• обычное, мирское, к которому относятся все виды приятных переживаний;

• абсолютное, постоянное, необусловленное счастье постижения природы ума — то есть Освобождение и Просветление, окончание всех страданий.

Когда в какой–нибудь системе на пути к достижению высшей цели не все шаги могут подтверждаться доказательствами, часть пути объясняется верой или мистическим откровением. В этом случае мы имеем дело с религиями веры — к ним относятся христианство, иудаизм, ислам, частично индуизм и т.д. Но уверенным в достижимости цели для каждого можно быть лишь тогда, когда учат полному и систематическому пути. Это подход религий опыта — буддизма, даосизма и некоторых школ индуизма. Только в той системе, где ясно показаны причины страдания и где учат, каким образом их можно искоренить, достигается абсолютное, постоянное счастье. Именно на это нацелена буддийская медитация.

Будда собственным совершенным примером развития и Просветления дает гарантию, что абсолютное освобождение от всех страданий действительно существует, и что каждый, кто прилагает усилия, может его достичь. Будда был человеком, который создал причины для Просветления, довел до совершенства сочувствие и мудрость и благодаря этому достиг результата — состояния Будды, состояния всеведения. Он дает эту уверенность также посредством своего Учения, которое содержит все методы — безупречный путь, позволяющий преодолеть страдание вместе с его причинами. Тот, кто следует примеру Будды и его учеников, пожавших с помощью этих методов свою истинную природу, наверняка достигнет той же цели.

Слово медитация происходит от латинского mederi — исцелять, помогать, делать целостным; и от meditari — размышлять, измерять, найти правильную меру, упражняться, идти к середине, позволять происходить. Индогерманский корень med изначально означает «путешествовать, отмерять, измерять». Так, «медик», в соответствии с данной этимологией, — «умно взвешивающий советчик». Важен и корень medius — середина.

Медитировать в буддийском смысле означает «привести ум в уравновешенное состояние, свободное от всех крайностей; без усилий пребывать в том, что есть». Другое значение — «тренироваться, к чему–то привыкать», что содержится и в тибетском слове «том», эквиваленте «медитации». Если соединить различные значения друг с другом, то получится, что практика медитации позволяет найти собственную середину, понять истинную природу вещей, без усилий пребывать в естественном состоянии ума. Без привязанности или отвращения, без малейшей искусственности — зеркало за картинками и океан под волнами осознают себя, как истинную суть всего.

В толковых словарях медитация чаще всего объясняется как «размышление, созерцание, глубокое размышление». Другие религии вкладывают в это понятие скорее молитвы, пожелания, самоанализ и т.д. Буддизм же характеризует медитацию как контемпляцию — то есть глубокое размышление на определенную тему. При помощи данного упражнения ум успокаивается и может глубоко расслабиться. В этом мирном состоянии ума часто всплывают решения проблем, поскольку в нём появляется больше пространства для свободной игры интуиции.

Другие методы, которые часто объединяют понятием «медитации», больше работают с силой воображения. Мы позволяем появляться различным картинкам на внутреннем экране ума, часто в сопровождении музыки, и таким образом уходим в отпуск от напряженной повседневности. Подобные упражнения в контролируемой форме применяются и в терапевтических целях: влияние определенных изображений на определенные состояния ума способствует улучшению здоровья и самочувствия.

Глубокое размышление или создание мысленных образов и понятий может быть первой ступенью медитации, если затем это превращается в непосредственный опыт, который оказывает влияние на самого воспринимающего и таким образом выходит за пределы понятий. Однако если остановиться на общих пожеланиях, понятиях и представлениях, то будет невозможно полностью удалить источник страдания. Мы останемся по–прежнему захваченными картинками в зеркале ума и не сможем узнать того, кто их переживает.

Осознать природу ума — значит освободиться от цепляния за картинки и воспринимать само зеркало: то, что прямо сейчас смотрит нашими глазами и слушает нашими ушами.