Фрэнсис Бэкон. Великое восстановление наук. Разделение наук

--------------------------------------------------------------- Игорь Маханьков ([email protected])--------------------------------------------------------------- ФРАНЦИСК ВЕРУЛАМСКИЙ^[1] ТАК МЫСЛИЛ И УСТАНОВИЛ ДЛЯ СЕБЯ ТАКИЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ОЗНАКОМИТЬСЯ С КОТОРЫМИ, ПО ЕГО МНЕНИЮ, ВАЖНО И НЫНЕ ЖИВУЩИМ И ПОТОМСТВУ Убедившись в том, что разум человеческий сам себе создает затруднения ине пользуется трезво и здраво находящимися во власти человека истиннымисредствами помощи, вследствие чего возникает многообразное непониманиевещей, влекущее за собой бесчисленный ущерб, он счел необходимым всемисилами стремиться к тому, чтобы каким-либо способом восстановить в целостиили хотя бы привести к лучшему виду то общение между умом и вещами, которомуедва ли уподобится что-либо на земле или по крайней мере что-либо земное. Нато же, чтобы укоренившиеся и готовые укорениться навеки заблужденияисправились одно за другим самостоятельно (если предоставить ум самомусебе), собственною ли силою разума или благодаря помощи и поддержкедиалектики, не было решительно никакой надежды; ибо первые понятия о вещах,которые ум легким и беспечным вкушением извлекает, вбирает в себя инакопляет и от которых проистекают все остальные понятия, порочны и смутны инеправильно отвлечены от вещей, вторичные же и остальные понятия отличаютсяне меньшим произволом и неустойчивостью; откуда следует, что всечеловеческое мышление, которым мы пользуемся для исследования природы, дурносоставлено и построено и уподобляется некоей великолепной громаде безфундамента. Ибо люди, восхищаясь ложными силами духа и прославляя их,обходят и теряют истинные его силы, каковые могли бы у него быть (если быему была предоставлена должная помощь и сам он покорствовал бы вещам, вместотого чтобы попирать их необузданно). Оставалось только одно: зановообратиться к вещам с лучшими средствами и произвести Восстановление наук иискусств и всего человеческого знания вообще, утвержденное на должномосновании. И хотя этот замысел мог бы показаться чем-то бесконечным ипревышающим силы смертных, однако на деле он окажется здравым и трезвым вбольшей степени, чем то, что делалось доныне. Ибо здесь есть какой-то выход.То же, что ныне делается в науках, есть лишь некое вращение и вечноесмятение и движение по кругу. Не скрыто от него, на какое одиночествообрекает этот опыт и как он мало пригоден, чтобы внушить доверие; тем неменее он не счел возможным пренебречь ни делом, ни собою самим и неотказался вступить на тот путь, который один только возможен длячеловеческого духа. Ибо лучше положить начало тому, что может привести квыходу, чем вечными усилиями и стараниями связывать себя с тем, что никакоговыхода не имеет. Пути же размышления близко соответствуют путямдеятельности, о которых искони говорится, что один, вначале крутой итрудный, выводит на простор, другой же, на первый взгляд удобный и легкий,ведет к бездорожью и пропастям. И вот, не будучи уверен в том, придет ликогда все это кому-нибудь на ум впоследствии, каковое сомнение в неговселяло то обстоятельство, что он не нашел никого, кто в прошлом обратил бысвой ум к подобным размышлениям, он решил обнародовать первое, к чемуудалось прийти. Эта поспешность была вызвана не тщеславием, а заботой о том,чтобы если с ним что случится по бренности человеческой, то все же осталосьбы некое начертание и обозначение дела, которое он обнял своим замыслом, итем самым остался бы некоторый знак его искреннего и доброго стремления коблагу человеческого рода. Всякое же иное притязание он поистине счелнедостойным задуманного дела. Ибо дело, о котором идет речь, или вовсеничтожно, или таково, что подобает довольствоваться самою заслугой и неискать награды вовне. СВЕТЛЕЙШЕМУ И МОГУЩЕСТВЕННОМУ ГОСУДАРЮ И ГОСПОДИНУ НАШЕМУ ЯКОВУ БОЖИЕЮ МИЛОСТИЮ ВЕЛИКОЙ БРИТАНИИ, ФРАНЦИИ И ГИБЕРНИИ^[2] КОРОЛЮ, ВЕРЫ ЗАЩИТНИКУ И ПРОЧАЯ Светлейший и могущественнейший государь, Ваше Величество сможет,пожалуй, обвинить меня в хищении за то, что я хотел бы похитить у Ваших делстолько времени, сколько потребовала бы приносимая Вам книга. Мне нечеговозразить, ибо нет возврата времени. Но, может быть, тот ущерб, которыйпонесло время, принадлежащее Вашим делам, будет возмещен памятью Вашегоимени и славой Вашего века, если только приносимое имеет какую-нибудь цену.Во всяком случае оно ново, и притом вполне, хотя и списано с весьма старогообразца, а именно самого мира и природы вещей и духа. Сам я (признаюсьоткровенно) считаю этот труд скорее порождением времени, чем ума. Ибо толькоодно в нем достойно удивления -- что кому-то могли прийти на ум начатки делаи столь сильные сомнения в том, что получило силу. Остальное же следует безтруда. Но ведь несомненно имеется нечто случайное (как мы говорим) и как бынепроизвольное в том, что думают люди, как и в том, что они делают илиговорят. Но я хотел бы, чтобы это случайное (о котором я говорю) было понятотаким образом, что если в приносимом мною есть нечто хорошее, то это должнобыть приписано бесконечному милосердию и благости божьей и счастливомублагоденствию времен Ваших, государя, которому я и при жизни служил снепоколебимым усердием и по смерти, быть может, достигну того, что Вашивремена станут светить потомству новым сим факелом, зажженным во тьмефилософии, И по заслугам принадлежит это возрождение и восстановление науквременам государя мудрейшего и ученейшего изо всех. Остается просьба, ненедостойная Вашего Величества и как ничто другое важная для нашего замысла.Она заключается в том, чтобы, во многом уподобляясь Соломону -- силоюправосудия, мирным правлением, величием сердца, наконец, превосходнымразнообразием составленных Вами книг, Вы прибавили к этому, по примеру тогоже царя, заботу о составлении и завершении истории естественной и опытной,истинной и строгой (отбросившей филологию), такой, которая была бы пригоднадля основания философии, короче, такой, какою мы ее опишем в своем месте;чтобы наконец после стольких веков существования мира философия и наукиболее не были висящими в воздухе, а опирались на прочные основанияразнородного и притом хорошо взвешенного опыта. Я дал Органон; материал женужно искать в самих вещах. Да хранит долго всеблагий всевышний господь ВашеВеличество. Светлейшего Вашего Величества раб усерднейший и преданнейший Франциск Верулам, канцелларий ФРАНЦИСКА ВЕРУЛАМСКОГО