Основные тенденции развития духовной жизни народов

 

Интернационализация экономической и социальной жизни объективно толкает национальное самосознание рассматривать духовную жизнь как наиболее полное воплощение достижений национальной культуры, область национальной самобытности. И это в самом деле так. Именно культура, язык, обычаи и традиции народа хранят в себе в большей мере, чем другие сферы общественной жизни, национально-особенное, специфическое, присущее именно этой нации, народности, этнической группе.

 

Прежде всего исследователи (Ю.В.Арутюнян, Л.М.Дробижева) отмечают значение культуры, накопленных ею ценностей для развития и укрепления национального самосознания. Разнообразие и неповторимость национальных культур, учет их специфических особенностей, признание самобытности культуры (но не исключительности) одних народов и подлинное уважение к духовным ценностям других народов – этот духовно-нравственный компонент национальных отношении приобрел в настоящее время исключительное значение, ибо в нем проявляются как общечеловеческие, так и социально-классовые черты каждой национальной культуры [2].

 

Национальная культура проявляет себя в таких явлениях и процессах, как деятельность массовых (библиотеки, клубы, кино) и специализированных учреждений (театры, музеи, художественные выставки, филармонии и т.д.)- Как показывают социологические исследования, развитие таких форм национальной культуры и их влияние на национальное самосознание протекают весьма своеобразно. Попытки замкнуться только в рамках отдельной национальной культуры приводят лишь к обеднению духовной жизни, к замкнутости и даже деградации.

 

Аналогичные процессы характерны и для образования и науки. Попытки ограничить себя национальными школами, подготовкой молодежи к будущей жизни только на национальной основе ни к чему позитивному не приводят. Наоборот, нарастает отвержение этой национально-культурной замкнутости, о чем свидетельствуют социологические данные по многим республикам [3].

 

Это в значительной степени объясняется тем, что ограничение подготовкой только в национальных школах приводит к потере конкурентоспособности молодого человека во взрослой жизни, затрудняет его приобщение к достижениям мировой культуры.

 

Не менее сложной для развития духовной жизни народов является проблема языка. Мы оправданно гордимся тем, что нации и народности имеют свою письменность, язык, литературу. Но не все. Дело в том, что в стране проживает немало этнических групп, численность которых не превышает 500, 800, 1500 человек. И хотя они составляют 0,3% населения, решение этой проблемы не снимается, а лишь обостряет необходимость поиска приемлемых форм, базирующихся как на общечеловеческих, так и на национальных ценностях и традициях (А.Е.Жарников, 1989).

 

В ряде республик вследствие долгих деформаций в национальной политике возникло движение за превращение языка своего народа в государственный язык. Можно понять, что прошлые ошибки вызывают стремление к своего рода историческому возмездию. В самом деле, калмык должен чувствовать себя полноправным гражданином, решительно ни в чем не ущемленным в своих человеческих правах, в том числе и в вопросе языка. Но только гарантирует ли этот акт от изъянов в решении национально-языковых проблем? Нет! Наиболее разумное и приемлемое решение проблемы языка в рамках многонациональных государств – это двуязычие, би- и трилингвизм.

 

Вместе с тем требуется осмысление и новой ситуации с русским языком как языком межнационального общения. В условиях научно-технической революции незнание русского языка серьезно тормозит освоение и внедрение новой техники и технологии, выравнивание уровней культурного развития, овладение последними достижениями науки.

 

Сторонникам абсолютизации роли национального языка и игнорирования русского языка можно привести следующие данные: на Земле существует около 2000 языков в 266 странах, из которых 259 являются государственными. Но более 90% населения мира в качестве государственных используют 12 основных языков, которые имеют аудиторию от 100 млн. до 1,2 млрд. человек. Иначе говоря, вокруг этих языков и происходит концентрация интеллектуального богатства всего мира [4].

 

И, наконец, оптимальным развитие духовной жизни можно назвать тогда, когда учитываются такие уникальные явления, как традиции, обычаи и нравы народов, их приверженность к определенному образу и стилю жизни. Именно они с наибольшей наглядностью отражают сущность и особенности национального самосознания.

 

Наиболее полный материал по этим характеристикам жизни народа накопили этнографы и этнологи. Социологи, пока еще слабо их учитывают и исследуют. Но все же можно сделать следующие выводы. Иногда дается, на наш взгляд, не совсем точная трактовка роли и значения национальных традиций, обрядов, обычаев. По этому поводу ломаются копья, приводятся различные доказательства. При отсутствии четко сформулированного критерия ценности этих национальных явлений всегда возникают определенные напряжения, непонимание сути выдвинутых жизнью проблем.

 

Применительно к проблемам традиций, обычаев, привычек может быть сформулировано единственное требование: их существование, развитие, поддержка должны основываться на одном – уважении к человеческому достоинству, на том, чтобы специфические явления духовной жизни одного народа не ущемляли и не попирали ни в коей мере ценности других наций и народностей.

 

Гипертрофикация стремления ориентироваться только на национально особенное порождает серьезные издержки в развитии национальной культуры. Неоднократно выдвигавшееся требование стремиться к соблюдению адекватных пропорций в удовлетворении культурных, языковых и других запросов как у коренных, так и у некоренных народов, к установлению пропорционального их представительства в органах управления, культуры, будучи привлекательным по форме, создает на уровне индивидуального и группового сознания потенциальную почву для национальной кичливости и чванства у одних групп населения и порождает неудовлетворенность у других.

 

В этом плане важно развитие всех форм межличностного общения, что способствует адаптации в иноэтнической среде. В конечном счете доверие утверждается не вообще, а в конкретной обстановке, в реальном сознании и поведении людей [5].

 

В заключение следует сказать о таком получившем большое распространение в последние годы явлении, как диаспоры, деятельность которых в основном сосредоточена в сфере духовной жизни. Она проявляется в создании и функционировании национально-культурных образований – городов, республик. Культурные общества татар, немцев, поляков, евреев и других наций в Москве, Самаре и других регионах стали уже неотъемлемой частью жизни как самих диаспор, так и окружающих их народов. Как показывают исторические и социологические исследования, достаточно быстро растет численность школ на разных языках, создаются курсы по возрождению родного языка, активизируется их деятельность по пропаганде произведений литературы и искусства [6].

 

Рассматривая национальные и межнациональные отношения, следует отметить, что в духовной сфере нет незначительных вопросов. Игнорирование даже небольших, на первый взгляд, проблем способно при определенных обстоятельствах превратить их в серьезную конфликтную ситуацию. Локальность этих конфликтов несоизмерима с их значением в идеологическом аспекте: они быстро становятся достоянием всего общественного сознания и оказывают влияние на функционирование всей общественной жизни.

 

В этой связи должно неукоснительно выполняться требование: максимальное предоставление прав народам, всемерное поощрение их самостоятельности при одновременной помощи в виде советов, рекомендаций и инвестиций.

 

Литература

1. Русские этносоциологические очерки / Под ред. Ю.В.Арутюняна и др. М., 1992.

2. Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М. Многообразие культурной жизни народов СССР. М., 1989.

3. См. подробнее: Россия: социальная ситуация и межнациональные отношения в регионах / Авторы-составители: В.Н.Ива нов, И.В.Ладодо, Г.Ю.Семигин. М., 1996.

4. См.: Тощенко Ж. Т. Постсоветское пространство: суверенизация и интеграция. М., 1997.

5. См.: Грдзелидзе Р.К. Межнациональное общение в развитом социалистическом обществе. Тбилиси, 1980.

6. См.: Тощенко Ж. Т., Чаптыкова Т.Н. Национальная диаспора как объект социологического исследования // СОЦИС. 1996. № 12; Миграция и новые диаспоры в постсоветских государствах. М., 1996.