Когда понимание социальной структуры только как классовой было подвергнуто сомнению самой логикой жизни, остро встал вопрос о том, что необходимо учесть, чтобы дать полную и более точную ее картину.
В середине 80-х годов приобрел большое звучание анализ отношений распределения при рассмотрении проблем социальной структуры. Однако он очень быстро выявил ограниченность и беспомощность такого подхода, ибо опять искал первопричину во вторичных факторах, а в политике вел к серьезным просчетам, к поддержанию глубоко ошибочной установки, что важнее перераспределить, чем произвести.
Процесс осознания роли и значения рынка происходит очень сложно. Лишь постепенно и теоретическая мысль, и практика подошли к выводу, что рыночные отношения не противостоят социализму и что в условиях взвешенной политики они могут стать действенным фактором прогрессивных общественных изменений.
Но в то же время со всей очевидностью становится ясной необходимость внесения серьезных коррективов в наши представления о социальной структуре. Помимо традиционного представления о классах и социальных группах внутри них перед социологией встают вопросы, которые ранее для нее не существовали: появляются новые социальные группы, рожденные становлением рынка и характеризующие принципиально иную систему общественных, в том числе производственных, отношений. Уже стали реальностью такие профессии, как акционеры, фермеры, банкиры, брокеры. Вошли в жизнь торгово-закупочные акционерные общества, приватизированные предприятия бытового обслуживания и торговли. Осуществляется приватизация предприятий, создаются акционерные общества и другие типы организаций на основе преобразованных форм собственности. А это означает появление в общественной жизни все новых и новых социальных групп людей, которые характеризуются более сложным и пока непривычным сочетанием признаков, требующим иного осмысления.
Вместе с тем для социологии очень важно знание того, как люди осознают (стихийно или обдуманно) свое социальное положение и как они своими действиями стремятся внести коррективы, позволяющие изменить их позиции в общественной жизни. Это осознание нередко носит противоречивый характер, ибо далеко не всегда цели, которые ставят перед собой человек, отдельные слои и группы, совпадают с объективными закономерностями. Очевидно, что ограниченность возможностей согласовать субъективные устремления с объективным ходом развития порождает коллизии между личным (групповым) и общественным.
С социологической точки зрения важен тот момент, что действия людей по изменению своего социального положения связаны со стремлением иметь такие рыночные отношения, которые позволили бы им занять достойное место в обществе. Однако до них с большим трудом доходит тот факт, что в новых условиях начинает действовать стимулирование не просто за труд, пусть и квалифицированный и высококачественный, а за труд, результаты которого прошли общественную апробацию на рынке.
Что же ставят люди на первый план при оценке своего положения в условиях рыночных отношений?
Прежде всего осознаются социальные гарантии, действительное гражданское состояние, степень уверенности в нынешней и будущей общественной и личной жизни. Социологические данные показывают, что при огромной предрасположенности людей к рыночным отношениям очень многие (от 50 до 70%) боятся безработицы, тех негативных последствий, которые связаны с тем, что человек не имеет работы и не уверен, что общество поддержит его в трудную минуту (Е.Г.Антосенков, 1996).
Во-вторых, в условиях имущественного расслоения (появилась уже первая группа миллионеров, так называемые «новые русские») непременным следствием становится обострение отношений, что проявилось уже в поджогах домов фермеров, в призывах разобраться с новоявленными нуворишами, в ожесточенной полемике вокруг новой налоговой системы.
В-третьих, в условиях деформированной экономики стала заметной тяга к профессиям, связанным с доступом к распределению материальных благ (работники торговли, общественного питания, быта). В общественном сознании достаточно четко фиксируется престижность положения человека в зависимости от его причастности к распределению. Именно осознание реальной ситуации диктует человеку и соответствующее поведение.
В-четвертых, предстоит еще долгое время укреплять субъективную уверенность человека в возможность внести свой вклад в трудовой процесс как основу успеха в производственной и личной жизни. Это стремление увеличить долю созидательного начала в индивидуальной деятельности требует, чтобы личные интересы были в максимальной степени согласованы с объективной логикой рыночных отношений. В ином случае это приводит к неоправданным затратам сил, энергии, финансовых и материальных ресурсов. Но и это не самое главное. Дело в том, что меняется иерархия ценностей человека, причем процесс этот проходит нередко остро и болезненно. Насколько это серьезно и значимо, показывает тот факт, что многие выпускники вузов меняют свою профессию, приобретая другую (Ю.И.Леонавичюс, П.О.Кенкман, Л.Я.Рубина). Это ли не показатель расхищения трудовых ресурсов, деформации общественных отношений?
Но еще неприемлемее осознание человеком, что его труд неадекватно вознаграждается. К сожалению, складывается ситуация, при которой одним рыночные отношения на руку – способствуют росту их статуса и социальных гарантий, другим же, в частности деятелям науки и культуры, приходится расставаться с уже достигнутым.
Так, в течение длительного времени говорят о престиже труда учителей. Но многие недостатки в организации труда, низкая заработная плата привели к тому, что в стране стала складываться острая их нехватка, происходил процесс вымывания наиболее способных кадров в другие отрасли народного хозяйства, существенно уменьшился авторитет учителя в общественном мнении. А как следствие такого печального положения – снижение уровня знаний и информированности учащихся, замедление процесса формирования интеллектуального потенциала страны.
Снижению интеллектуального потенциала также немало способствовало неудовлетворительное стимулирование труда. Общество, не сумев создать эффективный механизм выявления и использования творчества специалистов, пустило все на самотек. В результате те представители интеллектуальной мысли, которые трудятся непосредственно на государство, обречены на нищенское существование. Поэтому интеллигенция как социальный слой усиленно размывается: часть «продает мозги», уезжая за границу, другая часть пошла услуживать коммерческим структурам, третьи – берутся за любую работу, лишь бы обеспечить сносное существование. Интеллигенция распалась на множество групп, устремления и интересы которых разошлись очень далеко.
Из данной ситуации пока следует один вывод: рыночные отношения серьезно влияют на социальную структуру общества. Воздействие их прослеживается и в том, что распространился групповой эгоизм, который базируется на противопоставлении своего интереса интересам общественным за счет ущемления прав и положения других социальных групп. Это явление стало серьезным тормозом для прогрессивных изменений в социальной структуре общества. В такой ситуации принадлежность к тому или иному классу, к той или иной социальной группе определяется не гражданскими, а утилитарными интересами, желанием подыскать место, где можно зарабатывать больше и быстрее. Это, к сожалению, нередко соседствует со стремлением урвать побольше от общества, пренебречь общественными интересами, переключиться на такую сферу, где возможности личного обогащения более благоприятны. Этим объясняется и живучесть деятельности представителей теневой экономики.
В условиях, когда механизм рыночных отношений затрагивает социальное положение человека, очевидно, что вся социальная структура испытывает на себе их прямое и косвенное воздействие. Напряженность в социальной структуре общества нередко складывается под влиянием не только объективных тенденций развития отношений рынка, но и изменений, происходящих в общественном сознании, что проявляется в соответствующих установках и поведении людей. Вместе с тем, как показывает жизнь, сложные проблемы социальной структуры решаются тем эффективнее, чем полнее объективная логика ее функционирования совпадает с субъективной деятельностью людей, когда материальный аспект дополняется духовным, нравственным. Несомненно одно: социальная структура отражает социальное положение человека, которое имеет четко выраженную тенденцию к тому, чтобы его оценка коррелировала, во-первых, с реальным вкладом человека в общественное производство, во-вторых, с его творческим потенциалом и, в-третьих, с его профессиональной подготовкой, навыками и активностью. И наконец, с тем, чтобы этот вклад был оценен, как бы это болезненно ни происходило, рыночными отношениями, т.е. с тем, насколько результаты труда востребованы обществом.
Литература
1. См. подробнее: Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1996.
2. На наш взгляд, трудно согласиться с тем, что в СССР «не было реальных классов в силу отсутствия объективных основ для их существования». См.: Социальная стратификация современно го российского общества. Аналит. обозрение / Отв. ред. Л.А. Беляева М., 1995.
3. Социальная стратификация современного российского об щества. М., 1995, С. 19.
4. Чередниченко Г.А., Шубкин В.Н. Молодежь вступает в жизнь. М., 1985.
5. См.: Реформирование России: мифы и реальность. М., 1994.
