Кросс-культурная психология

вообще не ясно, как «культуру» можно использовать для объяснения этих паттернов, так как никакие определенные культурные переменные в этом анализе не были выделены. Тем не менее, исследования Борна (1987) подтверждают различия показателей, полученных при обработке когнитивных тестов у мужчин и женщин, и то, что паттерны различий варьируют в разных культурах.

Ранее мы отмечали, до какой степени индивиды различаются в своих ответах на задания по конформизму в разных культурах. В западной литературе есть некоторые данные о том, что женщины более податливы к давлению конформизма, чем мужчины, что было, однако, темой горячих дебатов⁷⁴. В свою очередь, возможно, что кросс-культурное исследование рассмотрит эту проблему в перспективе. Если использовать те же выборки, на которые мы ссылались при более раннем обсуждении конформизма в этой главе⁷⁵, и ту же стратегию, что использовал Берри (1976b) для изучения тендерных различий пространственных способностей, возникает четкий паттерн результатов. В семнадцати выборках самые большие половые различия (женщины более конформны, чем мужчины) обнаружены в более сплоченных обществах, и меньшие, а иногда даже противоположные, — в выборках из более свободных обществ. Общая корреляция между тендерными различиями и «экокультурным индексом» равнялась +0,78. Таким образом, размеры тендерных различий в психологических характеристиках в разных культурах отличаются и прогнозируются с учетом знания различий «мужское-женское» при воспитании детей, распределении социаль- ных ролей, а та кже уровня социальной

⁷⁴ См., например, Eagly, 1978.

⁷⁵ См. Berry, 1979.

стратификации, при которой женщины стремятся занимать более низкие положения в обществе.

Одним из наиболее четко зафиксированных тендерных различий в поведении являются данные о том, что в среднем мужчины (особенно подростки) довольно последовательно совершают больше актов агрессии, чем женщины⁷⁶. В индустриальных нациях Европы, Северной Америки и др. они несут ответственность за непропорционально большое число преступлений, которые связаны с насилием⁷⁷. Почти то же самое проявляется в неиндустриальных обществах⁷⁸. Тщательный анализ исследований, связанных с тендером, культурой и агрессией, провел Сигалл (1999). Этот анализ предусматривал несколько альтернативных объяснений половых различий при агрессии (косвенно, самой агрессии). Вот резюме этого анализа.

Нужно ли при объяснении поведения юношей, учитывать что-либо еще, кроме высокого уровня концентрации циркулирующего в крови тестостерона, который характеризует их физиологический статус? Имеется доказательство, что уровень тестостерона связан со стремлением доминировать⁷⁹, но это верно скорее для таких приматов, как бабуины, а не для людей, которые часто выражают желание доминировать с помощью таких способов, которые не причиняют вреда другим, или, иными словами, неагрессивны. Существует данные, что уровень тестостерона связан с антисоциальным поведением у преступников⁸⁰. Один из исследователей агрессии, который подчеркивает роль половых гормонов, отмеча- ет, однако, что когда организм человека

⁷⁶ См. Segall, Ember & Ember, 1997.

⁷⁷ См. Naroll, 1983; Goldstein, 1983.

⁷⁸ См. Bacon, Child & Barry, 1963.

⁷⁹ Cm. Mazur, 1985.

⁶⁰ Cm. Dabbs & Morris, 1990.

«уже готов к половым различиям, культура может заглушать или усиливать их»⁸¹.

Конечно же, потенциальная возможность действовать агрессивно присутствует у человека, но тот уровень, до которого проявления агрессии толе-рантно воспринимаются (или даже по-ощряются) определяется влиянием социокультурного окружения. В этом смысле, агрессивное поведение является продуктом культурных влияний, которые действуют, в значительной степени, через культурно опосредованный детский опыт. Если мужчины и женщины имеют различный опыт, который сталкивается с их стремлением к агрессивному поведению, тогда знание того, чем является этот опыт, обязательно при любой попытке понять саму агрессивность. Одним из видов подобного опыта является общеизвестный набор различий между полами при внушении агрессивности. Барри (1976) обнаружил половые различия при преднамеренном обучении детей агрессивности и ее поощрении в выборках почти из 150 обществ. Если бы, в целом, все было так на самом деле, в большинстве обществ мальчикам больше, чем девочкам, внушалась агрессивность, тогда мы бы получили простой, строго культурный ответ на вопрос о том, почему существуют половые отличия в агрессивности. Но дело обстоит иначе. Средняя разница, которая была обнаружена Барри, наблюдалась лишь в относительно немногих обществах, в которых половые различия при внушении агрессивности были очень велики. Действительно, только в 20% всех случаев различия были существенными. Значит, должны быть вовлечены другие факторы, а не различия во внушении, или гормональные различия, по отдельности или в сочетании.

⁸¹ См. Konner, 1988, с. 34.

Тогда в этой модели агрессивность рассматривается частично как маркированное тендером поведение. У Сигалла (1999), можно найти дополнительные примеры культурных факторов. Анализ начинается с универсально проявляющегося разделения труда по полу и условия, что характерной чертой является почти всеобщее стремление к тому, что уход за детьми является преобладающей, если не исключительно, женской ролью. Отсюда мы получаем механизм, результатом которого во многих обществах, особенно в тех, где существует сильно выраженное разделение труда, является слабо проявленная роль мужчины-отца в раннем возрасте ребенка. У мальчиков вырабатывается определенная кросс-сексуальная идентичность, которая позже исправляется либо жесткими церемониями инициации для юношей⁸², либо в результате индивидуальных усилий мужчин утвердить свою мужественность (феномен, окрещенный «компенсаторным мачизмом»), В этом случае агрессия рассматривается частично как поведение, маркированное тендером. У Сигалла (1999) можно найти дополнительные примеры культурных факторов, существующих в настоящее время, которые, выражаясь различным образом, являются основанием для множества различных форм агрессивного поведения из тех, что продолжают досаждать людям.

ВЫВОДЫ

Социальное поведение часто считают наиболее вероятной областью, в которой можно обнаружить существенное влияние факторов культуры на характеристики человека. Однако, как показала эта глава, существуют доказательства широ- кого распростр анения кросс-культурно-⁸² См. Whiting Kluckhohn & Anthony, 1958.

4*

го сходства, а также различий рассмотренных типов социального поведения.

Хотя конформизм и идеология роли ген-дера, главным образом, являются паттернами, которые построены согласно культурным факторам, другие аспекты социального поведения (гендерные стереотипы и выбор партнеров) таковыми не являются. Как социальные, так и биологические факторы имеют общечеловеческие черты и вносят свой вклад в кросс-культурное сходство. Они, наряду с некоторыми психологическими процессами (типа восприятия и классификации социальных стимулов), явно ослабляют возможность культурного изменения социального поведения. Нельзя не согласиться с Эберли (1950), что кросс-культурная координация социальных отношений возможна только тогда, когда присутствуют такие разделяемые всеми характеристики. Тем не менее, культурные факторы все же вызывают изменения этих общих основных процессов, подтверждая предположение, что социальное поведение существует там, где культурные изменения наиболее широко распространены.

КЛЮЧЕВЫЕ ТЕРМИНЫ

агрессия

атрибуция

гендер

гендерные стереотипы

идеология гендерной роли

Помимо этого паттерна изменения, который основан на существенном общем сходстве, мы обнаружили, что изучение некоторых типов социального поведения проводилось в ограниченном количестве культур. Самое крупное эмпирическое обоснование относится к сравнению нескольких восточно-азиатских и одного западного общества и их противоположности. По определению сильный, в чем-то это и слабый момент. Поскольку теперь мы имеем обширные знания о социальном поведении еще в нескольких культурах, существует риск несправедливого признания их валидными для всех культур (так же, как раньше в психологии предполагалось, что результаты исследований на Западе применимы ко всем культурным группам). Поэтому назрела необходимость исследовать различные типы социального поведения в более репрезентативных выборках культур.

Большинство исследований типов социального поведения все еще используют концепции, имеющие корни в западном осмыслении человеческого поведения. Нужны более индигенные подходы к этим и другим типам поведения для того, чтобы утверждать, что эта область в целом хорошо понята.

индивидуализм и коллективизм (И—И)

конформизм

стесненный-свободный

ценности

 

ПЛАН ГЛАВЫ

Характерные черты личности в разных культурах

«Я» в социальном контексте

Концепции личности

Измененные состояния сознания

Выводы

Ключевые термины

Исследование личности направлено на изучение поведения, типичного для отдельного человека, которая отличает его от других. В этом смысле личность — это результат продолжающегося всю жизнь процесса взаимодействия организма и его экокультурного и социокультурного окружения. Влияние этих внешних факторов делает возможным существование систематических различий индивидуально-типичного поведения людей, которые воспитаны в различных культурах. Таким образом, не удивительно, что многие исследования личности были продолжены в кросс-культурном контексте.

Доминирующая проблема в исследованиях личности — объяснение индивидуально-типичного поведения с точки зрения более долговременных психологических предрасположенностей и их природы. Можно провести различия между психодинамическими теориями,

теориями черт личности и социально-когнитивными теориями. Психодинамическую традицию исследования,которая имеет самые старые и самые обширные обоснования, мы обсуждим в главе о культурных подходах (гл. 9). Большинство исследований этой традиции, которая названа психологической антропологией (прежде она называлась «культура и личность»), провели культурные антропологи.

В этой главе мы сначала обратимся к исследованию устойчивых характеристик, о которых говорят как о чертах личности. В теориях черт личности последовательно выделяют индивидуальные склонности в разное время и в разных ситуациях. Затем мы обсудим некоторые важные традиции исследования и особо подчеркнём влияние «культурного предубеждения», которое создает угрозу валидности интерпретации кросс-культурных различий

КРОСС-КУЛЬТУРНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

во множестве разнообразных методик. Второй раздел посвящен самооценке — тому как человек понимает и ощущает себя. Принято считать, что самооценки отличаются в разных культурных контекстах, особенно в обществах, которые в предыдущей главе мы охарактеризовали как индивидуалистские и коллективистские. В следующем разделе мы обсуждим не-западные концепции личности и представим некоторые теории, основанные на не-западных традициях. Эти примеры взяты из Сенегала, Японии и Индии. Наконец, мы вкратце рассмотрим измененные состояния сознания, которые важны для многих не-западных культур и обычно имеют значение, весьма отличное от принятого в индустриальных городских обществах.

Прежде чем продолжить, хотелось бы привлечь внимание к дополнению 4.1. — о возможных связях между именем муж-

чины и его стремлением к преступному поведению среди ашанти. Это пример взаимосвязи личности и социокультурной окружающей среды, который может служить предупреждением о том, что, несмотря на большое количество существующих теорий, наше понимание связи между поведением человека и культурной окружающей средой остается предварительным и ограниченным.

ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ ЛИЧНОСТИ В РАЗНЫХ КУЛЬТУРАХ

В области исследования личности существуют различные термины, такие, как мотив, черта и темперамент, относящиеся к устойчивым характеристикам человека. Эти понятия подразумевают постоянство во времени и ситуациях в паттерне поведения человека. Предпо-

Дополнение 4.1. Имена ашанти и личность

Согласно Джаходе, среди народности ашанти ребенку принято давать имя по названию дня, в который он рожден. Это имя относится к кга — душе дня. Среди мальчиков (это не касается девочек) кга определяет склонность к некоторому типу поведения. Предположительно, рожденные в понедельник — тихие и мирные. Те, кто носит имя «Среда», — вспыльчивы и агрессивны и т. д. И действительно, анализ отчетов о проступках, который провел Джахода в отделе по делам несовершеннолетних, показал, что число осужденных среди подростков с именем «Понедельник» значительно низже, чем среди подростков с именем «Среда». И наоборот, тех, кого назвали «Средой», чаще обвиняли в преступлениях против других людей (например, в драках, нападениях). Хотя взаимосвязь была слабой, и было бы желательно повторить исследование для дальнейшего установления валидности результатов, Джахода утверждает, что «соответствие кажется слишком удивительным, чтобы его можно было легко отбросить». Отсюда вопрос: как интерпретировать эти результаты — действительно ли они отражают социальные стереотипы и предубеждения, которые сосредоточивают внимание на ожидаемых проступках одних подростков больше, чем других, или же эти социальные ожидания, так или иначе, усваиваются молодыми людьми, что формирует их личность?

лагаемое происхождение этого постоянства не всегда одно и то же. Темперамент, например, больше относится к биологической основе поведения, в то время как мотивы и черты личности могут быть связаны с влиянием социальной окружающей среды. Однако, как бы ни возникло предполагаемое постоянство, считается, что оно отражает психологическую предрасположенность человека, которая выражается в широком диапазоне его деятельности.

В этой части рассмотрим черты личности. Фиске¹ определил черту как «устойчивую характеристику с разной силой, которую приписывают людям». В литературе содержится большое число наименований черт, например, доминирование, общительность и стойкость. В принципе, можно прийти к всеобъемлющему набору черт, которые совместно охватывают все главные аспекты индивидуально-характерного поведения. Эту цель ставил перед собой Кеттелл². Уникальность человека в этой традиции представлена определенным набором различных черт характера. Поскольку люди в отдельной культурной группе оказывают некоторое влияние друг на друга, но не на людей в других социальных средах, следует ожидать различий модальной индивидуальности в разных культурах. Это означает, что кросс-культурные различия должны проявляться в той степени, в какой среднестатистический человек из культуры обладает определенной чертой.

Черты личности обычно измеряют с помощью личностных опросников для определения отдельных черт личности. Важное эмпирическое подтверждение ва-лидности определения черт в этих само-

' См. Fiske, 1971, с. 299. ² См. Cattell, 1965.

заполняемых опросниках было получено в результате исследования с помощью факторного анализа. С помощью этого статистического метода информация, которая содержится в наборе пунктов, может быть сведена к ограниченному числу общих факторов или параметров. Считается, что каждый фактор представляет базовую психологическую черту.

Интерпретация различий в оценках

При интерпретации кросс-культурных различий в распределении оценок исследователь должен выбирать между различными вариантами:

1. Наблюдаемое кросс-культурное различие по средней оценке — это адекватное отражение различия по той базовой черте, которая, как предполагалось, была измерена.

2. Различие вызваны ошибками в переводе некоторых вопросов со специфическим, культурно-обусловленным смыслом или других аспектов, которые не имеют прямого отношения к этим чертам.

3. Черты личности различаются в разных культурах.

Если применяется первый из этих трех подходов, кросс-культурные различия в распределениях оценок могут интерпретироваться по номинальному значению. Третий подход основан на гипотезе о том, что, что в разных культурах существуют разные наборы черт. Следовательно, любое кросс-культурное сравнение исключено: нельзя сравнивать яблоки с апельсинами. Второй подход наиболее расплывчатый; интерпретация зависит от того, как и насколько кросс-культурные изменения являются отражением аспектов, не связанных с конкретной чертой.

Исследователь, который направил опросник в две или более культурные выборки, должен решить, какое из этих трех объяснений избрать. Психометрические процедуры, которые могут помочь усовершенствовать этот выбор, мы обсудим в гл. 11. Здесь же мы просто укажем на наличие многочисленных, не связанных с чертой, аспектов, которые могут влиять на оценки любого вида психологического измерения. Такие непреднамеренные и нежелательные источники кросс-культурных различий относятся к «культурному предубеждению», которые приводят к «неэквивалентности» или «несравнимости» результатов. Ван де Вийвер и Ленг³ выделили несколько форм эквивалентности:

1. Структурная или функциональная эквивалентность: тест измеряет одну и ту же черту характера (или набор черт) в кросс-культурном отношении, но не обязательно с помощью одной и той же количественной шкалы. (Можно вспомнить шкалы Фаренгейта и Цельсия для измерения температуры).

2. Эквивалентность метрики или единицы измерения, иными словами, различия между оценками, которые получены в разных условиях, имеют одно и то же значение в различных культурах. (Одна и та же температура дает различные показания по шкале Цельсия и Кельвина, но, если температура изменяется, показатели на обеих шкалах меняются одинаково. В таких случаях метрика шкалы одна и та же).

3. Эквивалентность шкал, или полная эквивалентность оценок, то есть оценки имеют одно и то же значение в кросс-культурном отношении и могут интерпретироваться одинаково. (Все измерения температуры по шкале Цельсия).

³ См. Van deVijver& Leung, 1997a, 1997b.

Есть различные психометрические условия, которые, по-видимому, удовлетворяются скорее эквивалентными, чем неэквивалентными оценками. Например, структурная эквивалентность может быть исследована с помощью корреляционных методов, таких, как факторный анализ. Если факторные структуры вопросов одинаковы, это является признаком того, что измеряются одни и те же черты характера, если факторные структуры отличаются в различных культурах, следует сделатьзаключение, что методика не измеряет идентичные черты. Последний результат опровергает любое значимое кросс-культурное сравнение, так как это приравнивалось бы к сравнению яблок с апельсинами. Для других форм эквивалентности часто анализируют, сходны ли паттерны ответов на вопросы в кросс-культурном смысле. Дополнительную информацию об анализе некорректного использования вопросов можно найти в гл. 11. Особенно трудно идентифицировать источники такого использования, которые одинаково влияют на все шкалы опросника. Подобную угрозу полной эквивалентности результатов представляют такие стили ответа, как социальная желательность и покорность, о которых мы уже упоминали в гл. 3.

Личностный опросник Айзенка

Наиболее часто в кросс-культурном сравнительном исследовании используют самозаполняемую личностную анкету Айзенка (EPQ)⁴. EPQ был разработан на основе более ранних достижений в этой области, например, «Личностного опросника Модели» (MPI)⁵ и «Личност- ного опросника Айзенка (EPI)⁶. В кросс-

⁴ См. Eysenk Personality Questionnaire - EPQ, Ey-
senck & Eysenck, 1975.

⁵ Cm. Maudsley Personality Inventory - MPI.

⁶ Cm. Eysenck Personality Inventory - EPI.

культурный анализ Барретта, Петриде-са, Айзенка и Айзенка⁷ были включены данные, собранные в тридцати четырех странах.

Согласно EPQ, существуют четыре измерения личности: психотизм, экстраверсия, нейротизм и социальная желательность. Эти факторы появились в результате исследования, которое Айзенк и его сотрудники проводили в течение приблизительно сорока лет. Согласно Айзенку, существует веское доказательство того, что первые три фактора имеют биологическое обоснование и формируют измерения темперамента.

Нейротизм или эмоциональность — это-измерение, которое изменяется в пределах от неустойчивого поведения (с «легкой переменой настроения» и «обидчивостью» как характерными особенностями) — до таких стабильных характеристик, как вспыльчивость и стремление к лидерству. Экстраверсией обозначают измерение, которое варьирует от общительности и превосходства, или экстра-вертированного поведения, до тихого и пассивного, или интровертированного поведения. Третье измерение — психотизм — на своих противоположных полюсах имеет упрямство и деликатность. Это измерение является более поздним дополнением к теории Айзенка и концептуально несколько менее развито. Социальная желательность относится к стремлению давать ответы, которые социально приемлемы и одобрены. Это стремление было упомянуто как наиболее важный детерминант ответов в личностных самозаполняемых опросниках⁸.

Первая цель кросс-культурных исследований с помощью EPQ — показать, проявляются ли при факторном анализе

⁷ См. Barrett, Petrides, Eysenck & Eysenck, 1998.

⁸ См. Edwards, 1970.

те же четыре фактора, которые первоначально были определены в Великобритании. Если это действительно так, то можно переходить ко второй и третьей цели, а именно: вычислению локальных норм и интерпретации количественных кросс-культурных различий оценок по четырем шкалам личности, которые были сформированы этими четырьмя факторами. При типичном исследовании англоязычные вопросы тщательно переводят на другой язык, а затем обратно. Содержание вопроса следует адаптировать, если оригинальное значение не сохраняется при буквальном переводе, но это обычно требуется лишь для немногих вопросов. Можно без опасения утверждать, что, в целом, в разных культурах используется один и тот же набор вопросов.

Барретт (1998) показал, что в среднем фактор подобия других тридцати трех стран по их набору данных был очень схож со структурой в Великобритании, по крайней мере, по измерениям экстраверсии и нейротизма. Для психотизма и социальной желательности средние индексы факторов подобия сохраняются на уровне немного ниже значения 0,90, что при существенном сходстве факторов часто используется в качестве указывающего критерия. Анализ Барретта свидетельствует о сходстве измерения личности, которое первоначально было исследовано в Великобритании, по меньшей мере, в ряде обществ с высоким уровнем грамотности, где применяли EPQ. Другие авторы связали кросс-культурные различия средних оценок по каждому из этих четырех измерений с различными социальными и политическими приоритетами и климатическими факторами. Например, исследователи полагают, что сильный стресс приводит к высокому нейротизму. Предположи-

тельно, политическая и экономическая нестабильность, война, военная оккупация и жаркий климат приводят к стрессу. В промышленно развитых западных странах показатель нейротизма обычно низкий; арабские страны демонстрируют высокие оценки.

Положительное доказательство структурной эквивалентности является необходимым условием для значимого сравнения различий средних оценок. Однако это недостаточное условие, так как нельзя исключить источники искажения, которые влияют на уровень оценок. Иногда случайно обнаруживаются резкие изменения содержания индивидуальных вопросов⁹. Некоторые из этих изменений могут возникнуть вследствие ошибок перевода, другие же можно объяснить культурными различиями. Например, вопрос о запирании двери, как было обнаружено, не укладывался на шкале психотизма в Греции, очевидно, из-за того, что люди оставляют окна открытыми, что лишает смысла запирание двери. Перемена значения вопроса может приводить к существенным изменениям частоты положительных ответов даже при незначительных влияниях на структуру фактора. Даже если подобные сдвиги происходят только для нескольких вопросов, вероятным результатом окажется значительное кросс-культурное различие. Таким образом, даже высокое сходство факторов не гарантирует полной эквивалентности результатов.

Темперамент

EPQ был построен на теории о важных измерениях личности, обоснованных в более ранних работах о темпераменте'⁰.

* См., например, Eysenck & Eysenck, 1983, с. 43. ¹⁰ См., например, Eysenck, 1967.

Фактически, Айзенк, подобно некоторым другим европейским социальным психологам, не делал различий между темпераментом и основными измерениями личности. Понятие темперамента в большей мере, чем понятие характерных черт личности, относится к биологическому основанию межличностных различий. Например, на основе наблюдений за индивидуальными различиями условных рефлексов у собак, Павлов определил свойства центральной нервной системы, которые в ответ на раздражители регулируют возникновение реакций возбуждения и торможения. Предметом обширного исследования являлось, в основном, свойство «сила возбуждения нервной системы», или «возбудимость»¹¹. Сильная нервная система подразумевает высокую толерантность к значительным и повторяющимся раздражителям в сочетании с высокими абсолютными сенсорными порогами. Напротив, слабая нервная система характеризуется высокой чувствительностью к слабым раздражителям, обнаруживает низкие сенсорные пороги и относительно быстрые реакции.

Некоторые мелкомасштабные исследования темперамента у младенцев показали, что восточно-азиатские (японские и китайские) младенцы менее возбудимы и легче успокаиваются, когда они расстроены, чем американские младенцы европейского происхождения. В одном из исследований Льюис, Рамсей и Кава-ками¹² наблюдали реакции японских и американских младенцев на прививку. В среднем, американские младенцы показывали более интенсивную реакцию плачем и другими признаками дискомфорта. Однако замеры уровня кортизо-ла (гормона, который больше вырабаты-

" См. Gray, 1964, 1981.

¹² См. Lewis, Ramsay & Kawakami, 1993.

вается в состоянии стресса) показывали более интенсивную реакцию среди японских младенцев. Интерпретация этой обращенной направленности паттерна между явным поведением и биохимическими реакциями неясна, но несоответствие может служить предупреждением о том, что выводы о темпераменте как врожденной характеристике, которые сделаны на основе кросс-культурных различий паттернов социального поведения, неоднозначны даже для младенцев.

Был проведен ряд кросс-культурных исследований взрослых людей с использованием данных исследования темперамента, проведенного Павловым (ПИТ). При провдении исследований он руководствовался представлением, что измерения темперамента должны быть универсальными для разных культурах, несмотря на культурно-обусловленные типы поведения, в которых эти измерения могут проявляться¹³. Это означает, что повсюду должны обнаруживаться одинаковые измерения темперамента. ПИТ оценивает три измерения: силу возбуждения, силу торможения и подвижность, которые были выделены в трудах Павлова и его последователей. Каждое измерение, как предполагается, состоит из множества компонентов, которые также считают универсальными. Чтобы представлять область полностью, для каждого компонента были выбраны различные вопросы. Важной особенностью ПИТ является то, что оно позволяет создать культурно-специфичные анкеты благодаря выбору вопросов из этой общей совокупности. Среди данных, полученных в пятнадцати странах, три параметра, которые, как представлялось, были аналогичными, были найдены во всех странах, лишь при частично совпадающих наборах вопросов. Различия вы-¹³ См. Strelau, Angleitner & Newberry, 1999.

борок по средним оценкам были невелики по одной шкале (сила возбуждения), но более выразительны для двух других шкал. Стрелау'⁴ предполагает, что эти различия «могли быть результатом различий культурного фона, которые представлены в этих пятнадцати выборках, но также могли быть недостатками методологии, например, в отношении репрезентативности выборок».

Эта гипотеза может спровоцировать вопрос: ожидается ли повсюду только одинаковая конфигурация измерений черт, и должны ли эти черты также одинаково распределяться во всех культурных популяциях (считая различие средних оценок предметом культурного искажения). В другой своей работе Стрелау (1998) исключил последнюю альтернативу, доказав, что большинство исследователей следуют гипотезе, что особенности темперамента выполняют адаптивные функции и, в зависимости от взаимодействия с окружающей средой, приводят к различным результатам развития. Однако теории, основанные на предположении о существовании определенных различий в паттернах взаимодействия темперамента и культурного контекста, не были сформулированы в исследованиях темперамента.

Кроме того, если воспринимать всерьез биологическую основу темперамента, не сразу становится очевидным, почему должны существовать кросс-культурные различия в распределении уровней темперамента. Поскольку культурные контексты вообще позволяют осуществляться безудержному онтогенетическому развитию и не могут вносить изменения во врожденные характеристики, целесообразно было бы ожидать равных средних оценок по шкалам темперамента в

¹⁴ См. Strelau, 1999, с. 32.

пределах культур. Измеренные различия были бы тогда действительно вызваны искажением. Следуя по этой линии аргументации, Пуртинга (1993) занялся прямым поиском равных уровней оценок основных измерений личности, связанных с силой возбуждения нервной системы, на которые минимально воздействовали бы тенденции в культуре. Были собраны данные, главным образом, в форме регистрации психофизиологических показателей во время выполнения простых слуховых и моторных заданий, в таких далеких друг от друга выборках, как индийские студенты, неграмотные члены «племенного» сообщества в Индии, голландские студенты и голландские призывники в армию. Переменные включали реакции кожной проводимости при наложении простых тонов (выражаясь технически, адаптацию ориентационного рефлекса или исследовательского рефлекса), различия потенциалов ЭЭГ, вызванные громкими и тихими тонами, и различия времени реакции на громкие и тихие раздражители. Для большинства средних оценок силы нервной системы не наблюдалось никаких культурных различий. Поэтому был сделан вывод, что с устранением ситуации и определенных задачей источников изменчивости, кросс-культурная однородность распределения оценок по основным измерениям личности становится более очевидной.

«Большая пятерка» измерений

Пятифакторная модель (ПФМ) стала наиболее популярной моделью измерения черт личности. Она основана на предположении о том, что именно эти пять измерений (не больше и не меньше) необходимы для того, чтобы адекватно описать личность как целое. Эти пять измерений (их также называют «большой

пятеркой») обычно рассматривают как долгосрочные предрасположенности, которые, вероятно, были обусловлены биологически¹⁵, а со временем развиты людьми¹⁶. Доказательства их биологической обусловленности были получены, главным образом, из исследований близнецов. Как мы увидим в гл. 10, однояйцевые близнецы с одинаковыми генетическими данными очень сходны по оценкам личностных переменных. Однако, все еще в значительной степени, не хватает непосредственных доказательств, связывающих измерения личности с генами. Другими словами, биологическое исследование не может пока еще подтвердить, является ли одна или другая теория личности более адекватной с точки зрения лежащих в ее основе функций.

Указанные пять факторов введены потому, что были единственными постоянно обнаруживающимися при повторном анализе многочисленных наборов данных по всем видам личностных опросников в США¹⁷. В каждом из них выделены подфакторы или аспекты, но здесь мы о них только упоминаем. Обычно эти пять факторов обозначаются следующим образом:

экстраверсия, важными характеристиками которой являются общительность, поиск стимулирующего социального окружения и отзывчивость; дружелюбие, к которому относятся сострадание, чувствительность, мягкость и теплота отношений с другими людьми; сознательность, которую характеризуют постоянство, целеустремленное поведение, зависимость и дисциплина; нейротизм вместе с эмоциональной неустойчивостью, беспокойством и враж-

¹⁵ См., например, Costa & McCrae, 1994; McCrae &

Costa, 1996.

^,s См. MacDonald, 1998.

¹⁷ См. Norman, 1963.

дебностью. Невротическая личность напряжена, в то время как эмоционально устойчивая личность уверена и расслаблена;

открытость для нового опыта (то, что раньше называлось культурой), включая любознательность, одаренность воображением и искушенность.

Опросник, который чаще всего используют для оценки большой пятерки измерений, называется NEO-PI-R¹⁸. Он был разработан в США и переведен на многие языки.

Кросс-культурные исследования проводились, главным образом, для того, чтобы установить универсальную ва-лидность ПФМ. Если эти пять измерений представляют основные тенденции функционирования человека, они должны повторяться повсюду. Если же они представляют собой характерную адаптацию американцев в США к их контексту, различные культуры и языки должны приводить к отличным совокупностям черт¹⁹. В разных исследованиях были обнаружены структурные факторы, подобные тем, что обнаружены в США, например, в странах, которые находятся достаточно далеко друг от друга, таких, как Франция и Филиппины²⁰.

Так как NEO-PI-R — это опросник, который был разработан в США, существует опасность, что аспекты личности, более заметные в других культурных контекстах, были упущены. В некоторых странах личностные опросники были созданы на основе локально сформированных наборов вопросов, независимо от существующих методик исследования. Структуры факторов, которые были получены с помощью таких инструментов, не всегда соответствуют

¹⁸ См. Costa & McCrae, 1992.

¹⁹ См. McCrae, Costa, del Pilar, Holland & Parker, 1998.

²⁰ См., например, Маккрей., 1998; Маккрей, 2000.

большой пятерке, но само по себе это не имеет особого значения, если только не присутствовал поиск общей структуры. В конце концов, даже в отдельной популяции разные опросники часто не показывают один и тот же набор факторов. Возможное совпадение факторов было изучено в исследованиях с китайскими респондентами и описана Ченгом и Ленгом²'. В отдельных исследованиях было обнаружено, что четыре или пять факторов из большой пятерки повторялись, но также постоянно обнаруживался и дополнительный фактор. Его отнесли к китайской традиции. «Гармония» и «ориентированность на отношения» были важными аспектами этого фактора. Сыновняя почтительность, которая сильно поощряется в китайском обществе, была знаменательным образом спрогнозирована с помощью шкал для гармонии и социальных отношений, даже после контроля влияния большой пятерки факторов²². Это показывает, что обусловленный культурой фактор вне большой пятерки может обладать конкретной значимостью. С другой стороны, Ченг и Ленг также поднимают вопрос о том, является ли фактор традиции уникальным для китайской культуры, или же он представляет универсальную область, которая может помочь понять межличностные аспекты функционирования личности, которые были нечаянно пропущены в таком опроснике, как NEO-PI-R. Используя индигенный подход, Гуанзон-Лапенья²³ провел многочисленные исследования в Филиппинах. Он пришел к выводу, что (1) каждая из пяти больших областей была представлена в филиппинских методиках, что (2) не были найдены никакие местные изме-

²¹ См. Cheung & Leung, 1998.

²² См. Zhang & Bond, 1997, процитировано Cheung &
Leung, 1998.

²³ См. Guanzon-Lapefia et al., 1998.

рения, которые нельзя было отнести к каким-либо из пяти больших измерений, и что (3) существовали кросс-культурные различия в особенностях или средоточии измерений, которые были заметными в филиппинском контексте.

Последний вывод явно заставляет предположить, что кросс-культурные различия должны существовать в количестве баллов по подшкалам для NEO-PI-R. Такие различия были найдены, например, Маккреем, Йиком, Трепнеллом, Бондом и Паулюсом²⁴, которые работали с китайцами в Гонконге и потомками китайских эмигрантов с различным сроком пребывания в Канаде. Эти авторы отмечали, что проявляется сильное искушение проводить количественные сравнения уровней оценок, если была установлена удовлетворительная структурная эквивалентность. Однако такие результаты могут вводить в заблуждение из-за социальных норм и других методологических артефактов, которые вуалируют истинные уровни характерных черт. Маккрей все же обнаружил некоторые различия по фактору «экстраверсии» в канадских и гонконгских выборках, независимо от страны рождения респондентов. Но он отказался их интерпретировать, так как нельзя исключать продолжительного влияния китайских норм сдержанности, приобретенных в ранней молодости.

Опросники, которые идентифицируют большую пятерку факторов в США, были частично разработаны на основе набора терминов для описания личности в американском варианте английского языка. Этот лексический подход основан на предположении, что те аспекты личности, которые считаются важными в конкретной культуре, будут закодированы в языке. В недавнем обзоре Со-

²⁴ См. McCrae, Yik, Trapnell, Bond & Paulhus, 1998.

сье и Голдберг²⁵ подытожили результаты исследований английского языка и двенадцати других языков, в которых локальные термины, описывающие личность и, главным образом, отобранные из словарей, сформировали исходный материал. В большинстве исследований анализ содержания факторов показывал весьма хорошую воспроизводимость всей большой пятерки факторов в германских языках. В других же (например, в восточно-европейских и корейском), подтверждение было менее однозначным или даже проблематичным. Однако большее соответствие было получено при применении менее строгих критериев подобия и при введении трех, а не пяти факторов. О точных коэффициентах согласованности сообщил Де Раад, Перуджини, Хребичкова и Шарота²⁶. При сравнении голландских, немецких, венгерских, итальянских, чешских и польских структур, основаном на более совершенных терминах для обозначения каждого из большой пятерки факторов, эти коэффициенты в среднем остались значительно ниже 0,90, что, как правило, считается нижним пределом для их сходства. Хотя нельзя сделать вывод, что несоответствие части изменений при лексических исследованиях следует относить на счет определенных культурой факторов, все же ясно, что есть некоторые различия, которые пока еще нельзя считать обычными факторами, как это утверждается для пятифакторной модели.

Другие традиции исследования черт личности

Традиционно в кросс-культурном исследовании черт личности отдавали предпочтение определенным методи-

²⁵ См. Saucier & Goldberg, 2001.

²⁶ См. De Raad, Perugini, Hrebickova & Szarota, 1998.

кам. Кроме исследований со шкалами
Айзенка и пятифакторной моделью были
разработаны: Миннесотский многопро
фильный опросник личности (MMPI) и
его второе издание (MMPI-2); Опросник
тревожности Спилбергера (STAI); Шест-
надцатифакторный опросник личности;
Шкала интернально-экстернального

контроля Роттера и Перечень прилагательных Гофа²⁷. Паунонен и Эштон (Paunonen & Ashton, 1998) сделали обзор кросс-культурных исследований для некоторых из этих методологически ориентированных традиций. Повторяющиеся структуры факторов в большинстве случаев были обнаружены в различных культурах. Следует, однако, отметить, что критерии для сходства во многих исследованиях нечетко и не очень надежно определены, что затрудняет точное определение равновесия между сходством и различиями факторов.

Как MMPI, так и MMPI-2 широкомасштабно использовали для диагностики личности и поведения, отклоняющегося от нормы, фактически по всему миру. Батчер, Лим и Незами²⁸ констатировали, что MMPI-2 был официально доступен на двадцати двух языках со многими другими усовершенствованными адапта-циями. Обычно проверку на эквивалентность перевода выполняли с помощью двуязычных заданий для групп двуязычных субъектов. Факторный анализ также проводился в ряде стран по десяти клиническим шкалам MMPI-2. В результате была получена группа факторов, анало-

²⁷ См. Guthrie & Lonner, 1986; Minnesota Multiphasic
Personality Inventory- MMPI; ср.: Butcher & Pancheri,
1976; Butcher, 1996; Spielberger's State-Trait Anxiety
Inventory -STAI; Spielberger, Gorsuch & Lushene, 1970;
Sixteen Personality Factors; Cattell, Eber& Tatsuoka,
1970; Rotter's Internal-External Control scale; Rotter,
1966; Adjective checklist -ACL; Gough & Heilbrun, 1983
Можно отметить, что все эти методики первоначаль
но были написаны по-английски и созданы в США с
единственным исключением EPQ Айзенка.

²⁸ См. Butcher, Lim, Nezami, 1998.

гичная той, которая была обнаружена в США. Но сходство в профилях оценок также очевидно. Согласно Батчеру(1998, с. 196), «большинство исследователей, которые разработали новые нормы (например, в Голландии, Франции, Италии, Израиле, Мексике, Чили) обнаружили, что исходные оценки обычно статистически очень близки к нормам США».

Список Гофа состоит из 300 прилагательных, которые описывают людей и в совокупности охватывают более или менее полно всю личность в целом. Для списка прилагательных Гофа, что было обосновано теоретически, различные шкалы имеют универсальную валидность. Эту анкету использовали Уильяме и Бест²⁹ для своих исследований тендерных стереотипов (ср. гл. 3). В более поздней работе Уильяме, Саттеруайт и Сайз³⁰ собрали оценки «психологического значения» каждого из этих 300 пунктов. Согласно инструкции для испытуемых, это важно «для получения информации о том, каков человек на самом деле». Их гипотеза была таковой: более важные черты личности сообщают нам больше о человеке, чем менее важные. Оценки были получены из выборок студентов в двадцати странах, которые находятся далеко друг от друга. Большинство исследований выполняли в пределах страны, а данные были получены в результате усреднения оценок отдельных субъектов внутри выборки. Вторая группа оценок касалась предпочтительности (оценочный критерий Осгуда; ср. гл. 7) каждого из пунктов списка прилагательных Гофа и была собрана в десяти странах. Наиболее последовательные в кросс-культурном плане паттерны были обнаружены для оценок предпочтительности. Корреляции между парами стран в с реднем составляли 0,82. ²⁵ См. Williams & Best, 1990. ³⁰ См. Williams, Satterwhite & Saiz, 1998, с. 54.

Как представляется, способных, веселых и вежливых людей любят везде, а высокомерных, резких и хвастливых нигде не любят.

Для оценок параметра психологической значимости корреляция между странами составляла в среднем 0,50. Было обнаружено различие между двумя группами стран (теми, которые обычно рассматривали как индивидуалистические и как коллективистские) по их отношению к связи между предпочтительностью и психологической значимостью вопросов. В коллективистской группе зависимость имела линейный характер, в другой группе она выражалась U-образ-ной кривой. Предпочтительные черты личности обычно оценивали выше, чем неблагоприятные. Но в то же время в индивидуалистических странах некоторые из неблагоприятных пунктов оценивали в качестве весьма важных, чего нельзя сказать о коллективистских странах. Другими словами, в одной группе стран такие неблагоприятные черты, как доминирование и недоверчивость, считали весьма важными, тогда как в другой группе стран их оценили как неважные.

Уильяме (1998) интерпретировал свои результаты, исходя из различий ценностных ориентации. Эта интерпретация соответствует другим исследованиям, в которых индивидуалистические выборки респондентов содержали ответы, больше ориентированные на характерные черты человека, чем коллективистские выборки. Это же различие в «чертах» подчеркивал, среди прочих, также Черч³¹, который рассматривал его как важную результирующую переменную взаимодействия культурного контекста и наследственных черт личности. Однако предпочтительность близка социаль-

³¹ См. Church, 2000.

нои желательности, тому стилю ответов, о котором мы уже упоминали выше. Корреляция оценки среднего уровня предпочтительности по стране и ее социально-экономического индекса имела высокое отрицательное значение. В этом ряду рассуждений различия предпочтительности могут рассматриваться как (возможно частичное) отражение кросс-культурных различий в стремлении ответить, исходя из социальных норм и ожиданий³².

Национальный характер

Общность упоминаемых до сих пор подходов заключается в том, что черты личности идентифицируются на уровне индивидов. Можно также представить себе социокультуральные влияния, которые отличаются в разных культурах, но обнаруживают небольшие изменения внутри отдельных культур. Это означает, что черты личности можно определить на уровне культурных популяций (см. гл. 9). Примером традиционного подхода является исследование Пибоди³³. Он провел четкое разграничение между национальными стереотипами (часто считаются иррациональными и неверными) и национальным характером (считается валидным описанием популяции)и определил их как «модальные психологические характеристики представителей национальности». Чтобы идентифицировать национальные характеристики, Пибоди просил экспертов (обычно студентов) определить прилагательные, которые описывают характерные черты людей различных наций, включая их собственную. Чтобы провести различие между оценочными и описательными аспектами в оценках экспертов, Пибоди использо-

³² Ср. Pootinga & Van de Vijver, 2000.

³³ См. Peabody, 1967, 1985, с. 8.

вал изящный метод. Он работал с парами прилагательных с противоположными значениями, используя две пары для каждой черты. Из этих двух прилагательных с фактически одинаковым значением одно имело положительное, а другое — отрицательное подразумеваемое значение. Примером могут служить пары: бережливый (+) и скупой (—) против щедрого (+) и расточительного (—). Комбинированные оценки по этим четырем прилагательным Пибоди использовал для того, чтобы отделить влияние симпатий и антипатий экспертов от влияния их действительного мнения. Например, если эксперт считал, что шотландцы — люди приятные, но совсем небольшие транжиры, то он будет стремиться оценивать их скорее как бережливых, а не скупых. В случае неприязни данный паттерн будет противоположным. Пибоди собирал данные, главным образом, в западных странах. Он нашел два главных параметра, по которым различаются нации: по «стесненности» против «свободы» (Pelto, 1968; ср. гл. 3) и «самоуверенности» против «скромности». По его мнению, данные, которые предоставляли эксперты, соответствовали описаниям, полученным из других источников, таких, как антропологическая и историческая литература о различных нациях.

Но критики выдвинули возражения против валидности национальных характеристик и мнений экспертов о них. Они доказывали, что оценки отражают этноцентрические склонности, что нации изменяются и что эксперты вряд ли имели опыт широкого непосредственного общения с другими странами. Пибоди (1985) рассмотрел эти возражения и пришел к выводу, что они должны быть отброшены из-за недостатка какой-либо аргументации в их пользу. Однако, по нашему

мнению, вопрос о национальных характеристиках был поставлен нечетко. В частности, мы не считаем, что отсутсвие у студентов прямого опыта взаимодействия с другими нациями может стать валидной основой для научных знаний. Пибоди же доказывает, что фактически все, что мы знаем, мы приобретаем от других, и мы даже не знаем о том, что мир круглый, на основе нашего собственного опыта. Конечно, в этой аргументации есть много сп раведл и вого, но л и ш ь в том случае, если у нас нет никакой причины сомневаться в том, что нам говорят. Очевидно (даже из собственных рассуждений Пибоди), что валидность национальных особенностей подвергалась серьезному сомнению и что существует опасность создания стереотипов, когда мы приписываем большинство определенных черт некоторым нациям³⁴. По меньшей мере, было бы нежелательным полагаться на оценки экспертов, которые испытывают недостаток обширных непосредственных знаний, необходимых для решения проблемы.

За пределами черт личности?

Могут ли различные теории черт личности одновременно быть валидными? Если личность представить в виде большого круглого торта, то каждая из теорий режет его по-своему, но, в конечном счете, может быть сформирована общая структура. Это вполне вероятно, если измерения черт личности будут согласованы с биологическими функциями, таких, как выделение гормонов и свойства нервной системы³⁵. Однако можно предположить, что существует идентичный торт, иными словами, что структура того, что мы называем личностью, действительно универсальна. В следующем разделе

³⁴ Ср. Brewer & Campbell, 1976; Segall, 1999; См. об
суждение стереотипов в гл. 13.

³⁵ См. Costa & McCrae, 1994.

мы обсудим кросс-культурное исследование, в котором это фундаментальное предположение подвергается сомнению. Здесь же рассмотрим некоторые иные виды критики, которым было подвергнуто понятие черт личности.

Если индивидуальное поведение можно описать как функцию стабильных черт, то будущее поведение человека следует прогнозировать, исходя из оценок этих черт. Эмпирические исследования показали, по преимуществу, неутешительные результаты для теоретиков в этой области. Мишель³⁶ критиковал подход характерных черт личности из-за низкой валидности прогнозов. Он доказывал, что поведение в значительной степени определялось скорее той ситуацией, в которой оказывались люди, чем внутренними психологическими склонностями, которые у разных людей различны. Между ситуативными подходами и подходами черт личности находится теория интеракционизма³⁷, в которой рассмотрено взаимодействие человека и ситуации (некоторые люди ведут себя в соответствии с ситуацией). При дальнейшем отступлении от более ранних подходов, черты личности рассматривались как прототипы, то есть нормативные когнитивные схемы для организации информации³⁸. Прототип функционирует как когнитивный стандарт. Мы сами формируем понятие о том, каков доминирующий или коммуникабельный человек. Новая информация позже усваивается для того, чтобы создавать впечатление, которое согласуется с уже существующим прототипом.

Представление о том, что черты не отражают устойчивых предрасположенно-стей, а просто являются удобными ярлы-

³⁶ См. Mischel, 1968, 1973.

³⁷ См., например, Magnusson & Endler, 1977.

³⁸ См. Cantor & Mishel, 1977, 1979.

ками, чтобы свести информацию о других лицах до приемлемых размеров, находит поддержку в исследовании, где было указано, что мы приписываем устойчивые черты, главным образом, другим людям (см. гл. 3), в то время как собственное поведение обычно относим больше к ситуативным детерминантам или к нашим намерениям³⁹. Короче говоря, черты личности, подобно стереотипам о национальных характеристиках, следует рассматривать как происходящие скорее от мнений наблюдателя, чем от устойчивых паттернов поведения людей.

Влияние окружающей среды

В заключение следует отметить, что существуют подходы, в которых личность рассматривается скорее как отражение того, как люди опытным путем познают свою собственную окружающую среду, особенно ее экологические аспекты. Один из концептов, который мы обсудим в гл. 16,— это качество жизни, потому что в основном оно связано со здоровьем человека. Другой концепт — субъективное благополучие (СБ)⁴⁰, которое относится к широкой категории оценок удовлетворенности жизнью в целом, и в таких конкретных областях, как работа, семья, здоровье, и т. д. СБ устойчиво прогнозируется по факторам личности, включая предрасположенность по темпераменту⁴¹. На индивидуальном уровне проявляется ограниченное влияние таких факторов, как доход и образование. Было обнаружено, что национальное богатство в различных странах сильно коррелирует с СБ, а также с индивидуализмом, правами человека и социальным равенством⁴². Авторы пришли к выводу,

³⁹ См. Jones & Nisbett, 1972.

⁴⁰ Subjective well-being - SWB; См. гл. 16.

⁴¹ См. Diener, Sun, Lucas & Smith, 1999.

⁴² Cm. Diener, Diener & Diener, 1995, с 863.

что «эффективность с точки зрения того, как мы относимся к своим потребностям, и способность преследовать свои цели могут стать важными факторами при достижении СБ». В этом исследовании индивидуализм прогнозировал СБ даже тогда, когда влияние экономического благосостояния регулировалось. Это заставляет предположить, что чувство автономности может быть универсально значимым.

Существует богатая традиция кросс-культурных исследований локуса контроля, который разработал Роттер (1954, 1966). Концепция основана на теории социального научения, где подкрепление навыка занимает центральное место. Считается, что история индивидуального научения может привести к обобщенным ожиданиям о подкреплении. Мы можем рассматривать вознаграждение или наказание как то, что зависит от собственного поведения человека, или как нечто непредвиденное, что находится вне его контроля. Другими словами, локус контроля может восприниматься как нечто внутреннее или внешнее по отношению к человеку. Успех, а также неудача в жизни могут произойти благодаря «навыку» или «удаче». Многие события, которые происходят в жизни людей, могут восприниматься ими как те, за которые они несут ответственность, или как те, что находятся вне их контроля. Наиболее важным инструментом является шкала интернальности-экстернальности Роттера⁴³. Она состоит из двадцати трех вопросов, которые предлагают выбор между внутренними и внешними показателями. На основе факторного анализа Роттер пришел к выводу, что шкала представляет собой единственный параметр. Следовательно, можно выразить

⁴³ См. Rotters 1-Е Scale, 1966.

локус контроля единственной оценкой, которая указывает на равновесие между экстернальностью и интернальностью личности.

Проблема заключается в следующем, можно ли локус контроля обобщать для различных областей поведения, или должны проводиться различия между областями подкрепления. В случае специфичности областей поведения их необходимо будет оценивать отдельно, а единственная оценка каждого человека будет неадекватной. При кросс-культурных сравнениях это подразумевало бы, что единственный параметр может иметь результатом довольно неадекватное представление различий между культурными группами. Вторая проблема: можно ли внешние причины рассматривать совместно или необходимо проводить различие между, например, судьбой или счастьем (удачей) и другими людьми, которые могут осуществлять контроль личности (могущественные «другие», «они»). Эти и другие проблемы, которые представляют интерес для анализа кросс-культурных различий, были про-нализированы Дайелом⁴⁴.

В США, где проводили намного больше кросс-культурных исследований, часто обнаруживали, что афроамериканцы скорее «экстернальны»⁴⁵, в отличие от американцев европейского происхождения (Дайел, 1984). Низкий социально-экономический статус обычно сопровождается внешним контролем, но различие между черными и белыми остается и тогда, когда регулируются социально-экономические отличия. Что касается других групп в США, таких, как латиноамериканцы, результаты варьируют и за-

⁴⁴ См. Dyal, 1984.

⁴⁵ Т. е. ведут себя в соответствии с внешними обстоя
тельствами (прим.ред.).

висят от уровня образования и социально-экономического статуса тестируемых выборок. Эти результаты обычно согласуются с объяснением, что показатели локуса контроля соответствуют фактической степени того контроля, который люди могут осуществлять над ходом своей жизни в реальном мире.

Различия между европейскими странами и между Европой и США невелики. Напротив, есть явные различия между американцами и восточными азиатами. Так японцы демонстрируют достаточно высокие показатели по «экстернальности» и низкие — по «интернальности». В регионе Сахеля в Африке экстремальное разрушение окружающей среды, против которого местные жители вряд ли смогут принять меры, как оказалось, ассоциируется преимущественно с внешним локусом контроля⁴⁶.

В общем, локус контроля представляет собой тенденцию поведения, которая соответствует обоснованным ожиданиям людей, принадлежащих к определенным группам, и учитывает их фактические условия жизни. Локус контроля связан с рядом других переменных. Одним из наиболее закономерных результатов является положительная корреляция между внутренним контролем и академическими успехами. Однако существуют серьезные проблемы с эквивалентностью и валидностью модели. Единственный параметр, который был введен Роттером, часто не может быть воспроизведен с помощью других методик. Общепринятым оказался вывод о том, что существуют два фактора, которые указывают на личностный и социально-политический контроль как на отдельные аспекты, хотя в отношении не-западных сельских групп сообщалось даже о бо-

⁴⁶ См. Van Haaften & Van de Vijver, 1999.

лее расплывчатых решениях⁴⁷. В исследовании с (иногда) немногочисленными выборками менеджеров из сорока трех стран, Смит (1995) обнаружил три параметра, которые относились к личному контролю (и учету эффективности политической активности), индивидуальной автономности (за счет социальных аспектов) и удаче. Первый параметр оказался близок к первоначальной концепции Роттера, но дополнительные параметры предполагают, что шкала должна быть дополнена другими понятиями сверх того, что подразумевал Роттер⁴⁸.

Концепция локуса контроля поддерживается социальными теориями научения. Она позволяет намного лучше объяснить роль культурного контекста при формировании личности, чем теории черт личности, которые мы обсудили ранее. В некотором смысле, ее можно воспринимать как предпосылку формирования социально-когнитивных точек зрения, где человека рассматривают как продукт взаимодействия организма и социального окружения⁴⁹. Кросс-культурные исследования, которые появились в результате применения этого метода, мы обсудим в следующем разделе.