Инкультурация и социализация 4 страница

¹⁴ См. McNett, 1970.

'⁵ См. Lomax & Berkowitz, 1972; Boldt, 1978.

мы убедились, во всех обществах проявляется общее ожидание того, что его члены приспособятся к общественным нормам. Поэтому весьма вероятно, что социальная сплоченность без некоторой степени конформизма была бы столь ничтожной, что группа не смогла бы продолжать функционировать как целое (одно из предварительных функциональных условий См. в дополнении 3.1.). Однако, как показало обсуждение культурной трансмиссии (гл. 2), в разных культурах варьирует степень того, насколько людей воспитывают и обучают быть независимыми и уверенными в своих силах (в противоположность надежде на поддержку группы). Таким образом, можно ожидать действия паттерна совместного варьирования того положения, которое занимает общество на шкале социализации уступчивость —самоутверждение, и типичного уровня индивидуального конформизма по отношению к групповым нормам.

Как мы видим, существуют некие экологические, демографические и социальные переменные, которые обычно изменяются совместно с параметром уступчивость—самоутверждение при социализации и могут дальше поощрять конформизм. Размер группы и степень социальной стратификации «давят» на индивида больше в том случае, когда группа велика и сильно стратифицирована. Таким образом, можно определить набор влияний, который свидетельствуют о том, что степень конформизма отличается от культуры к культуре. Так, высокий индивидуальный конформизм проявляется в обществах, которые больше внимания обращают на воспитание уступчивости (высоко стратифицированные общества с большой плотностью населения), и более низкий — в обществах,

которые делают акцент на воспитании самоутверждения (нестратифицирован-ные общества с малой плотностью населения). Имеются некоторые доказательства, подтверждающие эти положения.

Ученые, которые изучают конформизм, обычно исследуют стремление людей поддаваться влиянию того, что, как они полагают, является мнением группы, даже тогда, когда эти мнения вступают в конфликт с данными их собственного восприятия. Этот феномен впервые продемонстрировал в своих исследованиях Аш¹⁶, который предложил участникам эксперимента оценить длину отрезков, после чего они должны были указать, какой из трех отрезков разной длины имеет такую же длину, как и стандартный отрезок. Выполняя задание, треть участников подгоняли свои ответы под единодушные, но явно неверные суждения о длине отрезков, отличающихся примерно на одну треть. Подобные неправильные суждения высказывали помощники экспериментатора, которые получили инструкцию умышленно давать неверные ответы. С этого времени было проведено много исследований с использованием методики Аша, главным образом, со студентами университетов западных стран, которые как повторяли, так и расширяли эти данные.

Методику Аша применяли также в кросс-культурных исследованиях, анализ которых сделали Бонд и Смит (1996). Они пытались найти способы доказательства существования конфор-мизма во всех культурах, а также ответить на вопрос: можно ли некоторые особенности культур связывать с изменениями степени конформизма. Сначала они провели различие между исследованиями об-

¹⁶ CM.Asch, 1956.

ществ, основанных на добыче пропитания, и индустриальными обществами. К первой группе относятся исследования, которые выполнил Берри (1967, 1979). Он предполагал, что конформизм можно обнаружить во всех культурах, но он будет отличаться в зависимости от экологических и культурных факторов. В частности, он прогнозировал, что люди, которые занимаются охотой, со свободными формами социальной организации (низким общественным конформизмом) и социализацией, направленной на самоутверждение, проявят более низкие уровни конформизма, чем люди в сельскохозяйственных обществах с более жесткой социальной организацией и социализацией, направленной на уступчивость. Он исследовал эти взаимосвязи на семнадцати выборках в десяти различных культурах. Для кросс-культурного исследования было разработано задание типа «ашевского» (независимость против конформизма), в котором норма сообщества объявлялась участникам местными помощниками исследователя¹⁷. Средние оценки для каждого из этих семнадцати экспериментов потом были соотнесены с экокультурным индексом выборки (от параметра «охота—свободный—самоутверждение» до параметра «земледелие—стесненный—уступчивость»), что в результате дало значение коэффициента корреляции +0,70 для семнадцати выборок и +0,51 для 780 участников исследования.

Это исследование довольно убедительно показывает, что в «свободных» обществах, где ребенка обучают самоутверждению, выполнение задания Аша

¹⁷ В этих исследованиях невозможно было иметь «групповую норму», разработанную и распространяемую помощниками исследователя (как было сделано Ашем, 1956). Среди деревенских жителей такие обманы стали бы известны, и эффект был бы снижен.

будет относительно независимым, тогда как обучение уступчивости в «стесненных» обществах ассоциируется с большей степенью конформизма. Как прогнозировал Барри (1959), практики социализации в сельскохозяйственных обществах, основанных на добыче пропитания, соотносятся с поведением взрослых. Поэтому существует понятная теоретическая и эмпирическая связь между тем, как общество социализирует своих детей по параметру «самоутверждение-уступчивость», и типичной оценкой, полученной в выборке из этого общества при выполнении задания на конформизм.

Во второй, самой большой группе исследований, Бонд и Смит (1996) рассматривали результаты исследования конформизма в индустриальных обществах. В свою очередь, они обнаружили, что конформизм присутствовал во всех исследованиях, но уровень конформизма варьировал в зависимости от культуры, и обычно непосредственно зависел от стесненности, как это наблюдалось в сельскохозяйственных обществах, основанных на добыче пропитания. Однако, вместо того чтобы связать конформизм с экологией, социальной структурой и социализацией (измерялась на уровне культурной группы), они стремились соотнести вариации конформизма с набором ценностей, полученных в предыдущих кросс-культурных исследованиях индивидов, чьи оценки суммировались, чтобы дать общую оценку по стране. Так как проблема ценностей более подробно будет рассмотрена в следующем разделе, сейчас их можно интерпретировать просто как желательные способы жизни, которые обычно поддерживает группа людей. Бонд и Смит (1996) обнаружили, что конформизм был

выше в тех обществах, которые ценят консерватизм, коллективизм и отдают предпочтение назначаемому социальному статусу, в то время как ниже он был в обществах, которые ценят независимость, индивидуализм и самостоятельное обретение статуса. В этих исследованиях были сопоставлены две психологические переменные (конформизм и ценности), тогда как в более ранних работах с конформизмом соотносили ряд экокультурных переменных. Возможно, что и конформизм, и эти коллективные ценности связаны, так как помещены в более широкий экокультур-ный контекст, который благоприятствует их проявлению как последовательной и функциональной реакции на жизнь в стесненных обществах¹⁸.

ЦЕННОСТИ

Изучение социетальных ценностей как характеристик популяций имеет продолжительную историю в социологии и антропологии'⁹. Анализ индивидуальных ценностей имеет подобную продолжительную историю в психологии²⁰. Кросс-культурное изучение как социальных, так и индивидуальных ценностей возникло сравнительно недавно²¹.

При исследовании как социетальных, так и индивидуальных ценностей под ценностями понимали конструкты, которые поддерживаются коллективно на уровне общества или индивидуально на уровне человека. В более раннем определении термин «ценности» означал поддерживаемую отдельным человеком или коллективно членами группы концепцию, что является желательным и влияет на

¹⁸ См. Berry, 1994.

¹⁹ См., например, Kluckhohn & Strodtbeck, 1961.

²⁰ См., например, Allport, Vernon & Lindzey, I960.

²¹ См., например, Feather, 1975; Hofstede, 1980;
Smith & Schwartz, 1997.

выбор как средств, так и целей действий среди имеющихся в распоряжении альтернатив²². Это сложное определение упростил Хофштеде: ценности — это «общераспространенная тенденция предпочитать одно положение дел другому»²³. По сути, ценности считают более общими, чем позиции, но менее общими, чем идеологии, такие, как политические системы. Предположительно, они являются относительно стабильными чертами индивидов и обществ, и, следовательно, соответствуют чертам личности и культурным характеристикам.

В антропологии и социологии ценности рассматривали как один из аспектов культуры и общества. Они были включены в определения культуры и часто присутствовали в описаниях, основанных на наблюдениях отдельных обществ и культур в естественных условиях. Но вскоре такие единичные культурные исследования уступили место сравнительным обзорным, наиболее известным из которых является исследование Ф. Клукхон и Штродтбека²⁴, которое основанно на классификации ценностей, ранее предложенной К. Клукхон (1951; см. дополнение 3.2.).

Возможно, наиболее известным и широко используемым подходом к изучению ценностей в психологии является подход Рокича²⁵. Принимая за основу отличительные признаки ценностей, которые выделил Клукхон (1951), Рокич предложил два вида ценностей: терминальные, которые были определены как идеализированные целевые состояния существования, и инструментальные ценности, которые были определены, как идеализированные способы поведения,

²² См. Kluckhohn, 1951, с. 395.

²³ См. Hofstede, 1980, с. 19.

²⁴ См. F. Kluckhohn & Strodtbeck, 1961.

²⁵ См. Rokeach, 1973.

используемые для достижения целевых состояний. Рокич выделил восемнадцать ценностей каждого вида, а его методика («Исследования ценностей по Рокичу») предлагает респондентам расположить по порядку ценности внутри каждого вида. В список терминальных ценностей вошли: «равенство», «свобода», «счастье», «спасение» и «самоуважение». К инструментальным ценностям он отнес такие типы поведения, как быть «храбрым», «честным», «вежливым» и «ответственным».

Недавние работы Шварца и Билски²⁶, Шварца и Саджива²⁷ дополнили теорию Рокича. В обширном исследовательском проекте выборки студентов и выборки преподавателей в каждом из пятидесяти четырех обществ должны были оценить пятьдесят шесть формулировок ценностей по 7-балльной шкале. Значительные усилия были затрачены на перевод этих формулировок. Более того, местные термины на других языках иногда включались в шкалу, но это не приводило к открытию новых ценностей, которых не было в первоначальной (западной) шкале. На основе этих данных было выделено десять индивидуальных типов ценностей. Они показаны на рис. 3.1. По мнению Шварца, эти десять типов лучше всего можно представить с помощью двух измерений и изобразить в форме круга. Валидность этой конфигурации была подтверждена независимым анализом комплекса данных Шварца²⁸.

Велись серьезные дебаты о том, можно ли выделить более фундаментальные параметры, которые лежат в основании десяти типов ценностей (как эти измерения расположены на рис. 3.1.). Шварц

²⁶ См. Schwartz & Bilsky.

²⁷ См., например Schwartz, 1994; Schwartz & Bilsky,
1990; Schwartz & Sagiv, 1995.

²» Cm. Fontaine, 1999.

и Саджив (1995) предположили, что есть два измерения, которые организуют десять типов ценностей в группы, расположенные на каждом из концов обоих этих параметров, к ним относятся: самоутверждение (сила, достижение, гедонизм) в противоположность самоуважению (универсализм, благожелательность); консерватизм (конформизм, безопасность, традиции) в противоположность открытости к изменениям (управление собой, поощрение). Шварц полагает, что эти два параметра (и десять ценностей) служат для представления универсальных аспектов человеческого существования, которые основаны на главных индивидуальных потребностях (биологических, межличностных, социокультурных).

Как уже отмечалось при обсуждении конформизма, индивидуальные результаты могут быть обобщены в пределах группы (культуры или страны), чтобы привести к результату, который будет считаться характерным для группы. (Эта процедура находит свое методологическое и теоретическое подтверждение, см. гл. 11 и 12.) Шварц (1994) суммировал их и получил семь уровней ценностей для страны: консерватизм, эмоциональная автономность, интеллектуальная автономность, иерархичность, эгалитарные обязательства, господство и гармония. Далее он проанализировал эти семь культурных уровней ценностей и составил группы на каждом конце трех биполярных измерений: «консерватизм против автономности»; «иерархия против эгалитаризма» и «господство против гармонии». (Обратите внимание, что обе формы автономности в списке семи ценностей соединены в одной группе, называемой теперь просто «автономность»). Каждый из этих трех параметров соотносится с тремя базовыми заботами

Дополнение 3.2. Изменения ценностных ориентации

Большой вклад в эмпирическое изучение ценностей сделали Флоренс Клукхон и Фред Штродтбек (1961), которые исследовали выборки жителей из сельских общин в США. Сформировав выборки из пяти различных культурных групп (техасец, мормон, латиноамериканец, индеец-зуни и индеец-навахо), они представили респондентам серию коротких рассказов с альтернативными концовками, а те указывали на предпочтитаемую ими концовку. Клукхон и Штродтбек собрали ответы и составили общие утверждения, которые включили эти альтернативы. Затем они смогли представить общую формулировку предпочитаемых ценностных ориентации в каждой культурной группе. Этот метод резко отличается от используемого ранее антропологического подхода, который различает ценностные предпочтения по их естественным культурным показателям, таким, как мифы или политические институты. Данная классификация ценностных ориентации учитывает пять параметров:

1. «Ориентация человек—природа»: отношения людей к их естественной окружающей среде. Существует три альтернативы: господство человека над природой, подчинение человека природе и гармоничные взаимоотношения человека и природы.

2. «Ориентация во времени» — это ориентации человека на прошлое, настоящее или будущее.

3. «Ориентация на деятельность»: предпочтения обыденного существования, совершенствования или выполнения чего-либо — по существу, представляет собой удовлетворение от повседневного существования человека, совершенствования для обновленной жизни или от деятельности без каких-либо изменений.

4. «Ориентация на отношения»: отношения человека с другими людьми, индивидуализм, косвенные отношения (предпочтение других в расширенных группах) или линейные отношения (предписанная (нормативная) преемственность внутри группы).

5. «Природа человека»: ее считают хорошей, плохой или нейтральной по одному из параметров и изменчивой или неизменной — по другим параметрам.

Рассказы с альтернативными концовками были предложены респондентам для ознакомления, после чего они должны были сказать, какое из альтернативных решений проблемы было наилучшим. Ответы оценивались как показатели одной из ценностей по одному из пяти параметров. Результаты указывали на возможность измерения культурных ценностных ориентации с помощью индивидуальных ответов. Кроме того, в разных культурах встречались систематические различия: мормоны и техасцы предпочитали деятельность больше, чем другие группы; латиноамериканцы были ориентированы на настоящее время и обыденное существование и оценивали подчинение человека природе выше, чем другие группы; индейцы-зуни предпочитали деятельность и господство над природой, тогда как индейцы-навахо предпочитали ориентацию на настоящее время и гармонию во взаимоотношениях с природой, а не господство над ней. Эти, теперь уже классические результаты, показали, что некие общие характеристики культурных групп возможны, если использовать стандартные параметры ценностей. Однако, в определенном отношении, эти характеристики приводят к сверхобобщениям, что было проблематичным для школы «культуры и личности» (см. гл. 1 и более подробно гл. 9).

всех обществ: первая — как отдельные люди относятся к своей группе (вовлечены они в группу или независимы); вторая — как люди рассматривают благосостояние других (структурируются ли их взаимоотношения по вертикали или по горизонтали); и третья — отношение людей к их естественному и социальному окружению (доминируют ли они над ним и эксплуатируют его или живут в гармонии с ним).

Последующий анализ²⁹ показал, что могут иметь место только два биполярных параметра: «автономность и эгалитаризм» (в сочетании) в противовес «консерватизму»; и «иерархичность и господство» в противовес «гармонии». Этим двум параметрам были даны определения «автономности» и «иерархичности». Обратите внимание, что эти два параметра ценностей на групповом уровне были выявлены в результате анализа индивидуальных ответов на высказывания о ценностях. Однако они точно соответствуют данным из антропологической литературы. В частности, они напоминают некоторые из «функциональных предпосылок» и «относительных структур» (дополнение 3.1.), и две из «ценностных ориентации» (ориентация на отношения и ориентация «человек—природа»), представленных в дополнении 3.2. Таким образом, существуют некие степени сближения этих различных исследований, рассматривающих фундаментальные параметры человеческих ценностей в культурах, что может составлять универсалии.

Еще одно доказательство существования этих основных параметров было представлено в исследовании более 8 900 руководителей компаний в

²⁹ См. Georgas, Van de Vijver & Berry, 2000.

43 странах³⁰. Ученые начали с использования трех ценностных параметров. Каждый параметр для универсалистских обязательств выступает антиподом партикуляристским обязательствам по отношению к людям; «достижения» противостоят «предписыванию» как способу достижения цели, «индивидуализм» — «коллективизму» как способу организации взаимоотношений на рабочих местах. Анализ показал присутствие двух основных параметров плюс, более слабого третьего. Выделяя первые два параметра, они предложили название «консерватизм против эгалитарного обязательства» (сочетая ценности предписывания и партикуляризма против достижения и универсализма) и «утилитарное вовлечение против лояльного вовлечения» (ценности индивидуализма против коллективизма). Снова были обнаружены два основных параметра ценностей, которые напоминали параметры «иерархичности» и «автономности», обнаруженные ранее. Таким образом, эти результаты предполагают дальнейшее образование универсалий³¹.

Однако прежде чем принять такую вероятность, следует обратить внимание на то, что во всей этой работе поднимается вопрос о культурной релевантности: до какой степени ценности по Рокичу соответствуют тем ценностям, которые имеют значение для людей в их повседневной жизни в столь различных культурах? Возникает также вопрос о значении этих терминов (независимо от того, переводятся они или нет): интерпретируют ли люди из разных культур понятия ценностей в точности одинаково³²? Эти методологические вопросы мы рассмот-

³⁰ См. Smith, Dugan & Trompenaars, 1996.

³¹ См. также Smith & Schwartz, 1997, с. 103.

³² См. Peng, Nisbet & Wong, 1997.