Половозрастная структура

Как уже говорилось в предыдущих главах, возраст и пол являются лингвистически значимыми биосоциальными факторами: представители разных поколений характеризуются неодинаковым использованием средств языка, разными предпочтениями в оценках языковых фактов и т. п., а различия людей по биологическому полу сказываются в их речевых склонностях и неприятиях. Поэтому понятно, что статистика соотношения разных в возрастном и половом отношении групп говорящих имеет существенное значение в конкретных социолингвистических исследованиях.

Данные о возрастной структуре населения обычно привязываются к информации о распределении его по полу: в разных возрастных группах соотношение мужчин и женщин различается. Соотношение родившихся мальчиков и девочек составляет в различных популяциях от 104 до 107; этот показатель принято называть вторичным соотношением численности полов [58]. Достоверные сведения об этнических различиях в этой области отсутствуют, но имеются данные, что при повторных родах вероятность рождения мальчика снижается. Кроме того, начиная с Первой мировой войны, стало известно, что в первые послевоенные годы происходит подскок в рождении мальчиков[59]. Биологически обусловленная смертность у мужчин выше во всех возрастах, но так называемый порядок вымирания (распределение по возрасту смерти) зависит от многочисленных разнонаправленных факторов, поэтому повсеместное (за редкими исключениями) преобладание женщин достигается лишь в возрастах старше 60 лет. Для стран Европы, Северной Америки, Австралии в целом характерно преобладание женщин (но в Ирландии и Исландии больше мужчин)[60], женщины преобладают и в "черной" Африке (кроме Эфиопии), страны Латинской Америки сильно различаются (в Мексике и Венесуэле больше мужчин, в Бразилии и Аргентине – женщин), в странах Азии и Северной Африки, за некоторыми исключениями (например, Индонезия, Япония), преобладают мужчины.

Согласно переписям СССР, в России на 100 женщин всех возрастов в 1979 г. приходилось в среднем 85,2 мужчины, а в 1989 г. – 87,7, но преобладание женщин начиналось лишь с середины четвертого десятилетия жизни. Смертность среди мужчин во всех возрастах, кроме 15– 19 лет, превышает смертность женщин. В возрастных когортах[61] 1939-1943, а также 1924-1928 и 1919-1923 годов рождения падение доли мужчин отмечается гораздо сильнее, чем в когортах, объединяющих более молодое население; в обоих случаях это последствия Великой Отечественной войны.

Порядок вымирания различен у разных народов; рассмотрим несколько типичных случаев соотношения полов в разных возрастных когортах у некоторых народов России по переписи 1989 г. (табл. 1):

Таблица 1

У большинства народов России во взрослом состоянии относительная численность мужчин постепенно снижается. Правда, этот процесс идет с разной скоростью, и когорта, начиная с которой преобладают женщины, у разных народов различна. Сопоставление численности татар и чукчей дает наиболее контрастную картину. У чукчей (и у других народов Севера, а также тувинцев и коми) численное преобладание женщин над мужчинами начинается с подросткового периода. Не представленные в таблице удмурты занимают по этому показателю промежуточное положение между чувашами и марийцами, хакасы и якуты – между марийцами и бурятами, алтайцы приближаются к народам Севера и т. д.

Для всех народов Северного Кавказа (не только тех, что представлены в табл. 1) характерен иной порядок вымирания: здесь отмечается высокая смертность женщин в молодых и средних возрастах, вызванная тяжелыми условиями труда и быта в горной сельской местности (городское население среди представленных в таблице народов составляет от 27 до 44%). Период превышения женской смертности над мужской может быть более коротким (как у чеченцев) или более длинным (как у кабардинцев), повышенная смертность женщин может отмечаться в двух когортах (как у адыгейцев)[62]. Уникально положение лезгин: это единственный народ России, у которого мужчины преобладают во всех возрастных когортах до 60 лет и в целом по этносу; тем, что часть лезгин России – иммигранты из Азербайджана[63] (в 1989 г. там жило 36,8% всех советских лезгин), это может объясняться лишь в незначительной степени и только для рабочих возрастов.

Казалось бы, какое отношение приведенные данные имеют к социолингвистике? Они могут пролить свет на механизмы владения родным и вторым языками в разных по полу и возрасту группах населения. Это наглядно видно, например, при анализе данных, свидетельствующих о порядке вымирания у мордвы: этот народ явно выпадает из общей картины малыми различиями в порядке вымирания полов. Между тем мордва ни социально-культурными особенностями, ни географическим положением не выделяется среди своих соседей[64]. Однако она подвержена сильной ассимиляции (в первую очередь русскими). В Приложении мы увидим, что у заметной части мордвы на протяжении жизни происходит смена этнической идентификации (и, как это ни покажется парадоксальным, смена языка, называемого в ходе переписи родным): часть тех, кто в раннем возрасте считал себя мордвой, позже относит себя к русским. Некоторые данные свидетельствуют, что мужчины в этом отношении консервативнее, т. е. они чаще хранят "верность" этносу и этническому языку. Слово "верность" взято в кавычки не случайно: фактически женщины в большей мере являются хранителями национальных обычаев и этнического языка, но мужчины чаще провозглашают соответствующую приверженность.