Шей проснулась в одиночестве.
На столике возле постели стоял поднос с завтраком. Там были омлет, грудинка, тосты, картофельные оладьи, графин с апельсиновым соком и целый яблочный пирог.
Ночь страсти в объятиях Вайпера стоила Шей немалых сил, поэтому она жадно съела все, до последнего кусочка. Приняв душ, она надела удобные джинсы и свитер, а потом отправилась бродить по лабиринту огромного дома.
Разумеется, она нисколько не сожалела о случившемся.
Наконец Шей обнаружила чудесную маленькую оранжерею, где смогла удобно устроиться на мягкой кушетке. Все‑таки природа действует успокаивающе, решила она. Напоминает о том, что есть нечто куда более важное и могучее, чем маленькая Шей и ее несчастья.
Внезапно в воздухе повеяло холодом – ее одиночество было нарушено, причем вампиром. Но это был не Вайпер, поняла Шей, с неохотой поднимая голову.
Инстинкт не обманул. В обход клумбы с ромашками шагал очаровательно улыбающийся Данте.
– Значит, ты нашла оранжерею.
Она не смогла удержаться от ответной улыбки. Хоть он и вампир, но чертовски привлекательный.
– Тут красиво.
– Передам Эбби твое одобрение. Она уверена, что единственный способ наслаждаться природой – это загнать ее в цивилизованные рамки и спрятать под стекло. – Он улыбнулся еще шире. – Разумеется, она полна решимости цивилизовать также и меня, впрочем, без особого успеха.
– Цивилизовать тебя?
– По ее мнению, я прежде всего воин, а уж в последнюю очередь – поэт.
В это охотно верилось. Данте напоминал Шей жестокого пирата – длинные черные волосы, золотые серьги‑кольца. Но ее не так‑то легко было обмануть.
– Не забывай, что я видела твою библиотеку. Прежде всего ты ученый.
Он воздел руки к небу:
– Боже правый, только не говори никому! Мне гораздо больше нравится образ воина.
Шей не смогла удержаться от смеха.
– Мой рот на замке.
Он облокотился о край мраморного фонтана. Со стороны Данте выглядел спокойным и расслабленным, но в его серебряных глазах Шей увидела пронизывающее любопытство.
– Знаешь, я ведь так и не поблагодарил тебя, что помогла мне спасти Эбби, – сказал он.
– В общем, я старалась ради себя. – Она не сочла нужным скрыть дрожь отвращения. – Никто так не хотел смерти Эдры, как я.
– Тебе не было необходимости брать на себя магический удар, предназначенный Вайперу. Разве не так?
Шей закатила глаза.
– Поверь, потом я не раз пожалела об этой глупости.
Он тихо рассмеялся.
– Не сомневаюсь. – Склонив голову набок, он вдруг круто поменял тему беседы: – Почему ты здесь одна?
– Хочу перевести дух.
– Прекрасно понимаю. Всегда предпочтительнее быть охотником, а не дичью. Не очень приятно, когда опасный враг наступает тебе на пятки.
Лежащие на коленях руки Шей сжались в кулаки. Желудок свело в знакомой судороге.
– Действительно.
Его лицо смягчилось.
– По крайней мере ты не одна. Вайпер, при всем его высокомерии, один из тех немногих, кого бы я предпочел иметь на своей стороне.
– Я бы предпочла не говорить о Вайпере, если ты не против.
Данте смерил ее долгим взглядом.
– Он тебе досаждает?
Коротко, зло рассмеявшись. Шей встала и пошла подальше от вампира, нависавшего над ней, точно гора.
– Всегда.
– Хочешь, я с ним поговорю?
– Нет. – Она резко повернулась, сжав руками живот. – То есть… Черт, я не знаю.
Ему хватило мудрости не рассмеяться.
– Думаю, ты в этом не одинока, моя дорогая, – мягко сказал он. – Я знаком с Вайпером довольно давно и, по правде говоря, никогда не видел, чтобы он… вот так потерял голову из‑за женщины. Вайпер славится своим умением оставаться независимым и отстраненным даже в любовных делах.
– Отстраненным? – Шей грубо фыркнула. – Никогда не встречала такого бесцеремонного, нахального и навязчивого вампира.
– Я же говорю – он сам на себя не похож. – Данте пожал плечами. – Даже не знаю, поздравить тебя или выразить соболезнования.
Смешно.
Она покачала головой:
– Я его просто не понимаю.
– Действительно, он любит напускать таинственный вид.
– Зачем он меня купил? Ему не нужна рабыня. Он не собирается торговать моей кровью. Он даже ни разу не попробовал ее сам. – Шей устало вздохнула. – Чего он хочет?
– А он обязательно должен чего‑то хотеть?
Она послала Данте сердитый взгляд.
– Он вампир.
– Верно. – Он медленно выпрямился. – Думаю, ответ очень прост. Вайпер сам не знает, зачем тебя купил.
– Ему не шестнадцать лет, а больше тысячи. Как он может не знать, зачем меня покупал?
Данте пожал плечами:
– Иногда долгая жизнь делает нас… немного эгоцентричными.
– Думаешь?
Он улыбнулся, сохраняя серьезный вид.
– Мы одиночные существа, даже внутри собственных кланов. Очень многие вампиры полностью прекращают общение с себе подобными и живут так десятки лет.
– Значит, вы отшельники?
– В некотором роде. Время идет, а мы не меняемся. Естественно, возникает желание уйти в себя, пока не явится что‑нибудь или кто‑нибудь и не вытащит нас из нашей раковины.
Шей скривилась.
– Но вы не совсем ушли от мира. – Ее голос зазвенел. Слишком хорошо она помнила, что вампиры вовсе не безобидные отшельники. – Вы должны ходить на охоту.
– Уже нет. У нас есть синтетическая кровь, и большинство предпочитают пить ее, нежели подвергать себя опасности.
– Опасности? – Шей презрительно фыркнула. – Вы же бессмертны!
Его красивое лицо вдруг приобрело замкнутое выражение, словно вампир сказал больше, чем намеревался.
– Есть способы убить вампира. Зачем нужен риск заполучить кол в сердце, если можно достать обед из микроволновки? – Голос Данте звучал нарочито беззаботно.
– Мне казалось, вампирам нравится загонять своих жертв. Охотничий азарт и все такое.
– Вайпер сказал, что твоего отца убил вампир. Мне очень жаль.
Она опустила голову.
– Это случилось очень давно.
– Но не забылось.
– Нет, не забылось.
– Шей, Вайпер не убивал твоего отца.
Она поморщилась от его мягкого голоса.
– Я знаю.
– В самом деле? – Он осторожно дотронулся до ее руки. – Ты действительно это понимаешь?
– Почти всегда, – призналась она.
– Шей…
– Данте!
Они оба чуть не подскочили от неожиданности, когда в воздухе разлился низкий бархатный голос.
– Для такого просвещенного вампира ты слишком любишь рисковать, не так ли?
Обернувшись, Шей смотрела, как к ним идет Вайпер. Не идет – скользит, как гибкая пантера во мраке джунглей.
– А, Вайпер! – Стоя рядом с Шей, Данте сложил руки на груди и загадочно улыбнулся: – Так и думал, что ты появишься, раньше или позже.
На его лице бродила улыбка, но, когда Вайпер остановился перед ними, Шей вздрогнула. Он показывал клыки. В прямом и переносном смысле.
– Очевидно, надо было раньше, – протянул он.
– Ну, не знаю. Нам с Шей и без тебя было весело, – заверил его Данте.
Черные глаза сверкнули.
– К счастью, ты женат, друг мой.
Данте вдруг рассмеялся:
– Спрячь клыки, Вайпер, мы говорили о тебе.
Но клыки торчали по‑прежнему.
– Именно этого я и боялся.
– Эбби вернулась?
– Да, она в библиотеке с ведьмой. Может, тебе стоит пойти к ним?
– Отличная мысль. – Откровенно подмигнув Шей, Данте хлопнул друга по спине и растворился в темноте.
– Наташа вернулась? – поинтересовалась Шей.
Глядя на ее кислое лицо, Вайпер вдруг развеселился.
– Нет. Эбби решила, что лучше держать Наташу от тебя подальше. На всякий случай.
– Почему?
– Когда Данте вез ее домой, она бормотала что‑то насчет еще одного проклятия, которое бы хорошо на тебя навести.
– Зачем ей… Ох, она, кажется, приревновала? – Шей скорчила гримасу, чтобы скрыть свою радость при известии, что нахалка не вернулась.
Ее сердце чуть не выскочило из груди, когда Вайпер подошел и встал рядом. Провел пальцем по ее щеке.
– Не все женщины находят меня отвратительным.
– Не обольщайся. Может, она нанюхалась своих зелий.
Черные как полночь глаза посуровели.
– Если ты сомневаешься в силе моих чар, могу устроить показательное выступление.
– Кажется, ты его уже устроил.
– Видимо, недостаточно, – прошептал он, наклоняясь.
Тихо зарычав, Вайпер поцеловал ее. Поцелуи становились все требовательнее. Как хорошо было в его объятиях!
Его руки гладили ее тело. Казалось, сейчас он подхватит ее на руки. Шей застонала.
Она хотела этого снова. Прямо сейчас и прямо здесь.
Но именно сила этого порыва наконец вернула ее в чувство. Они были в оранжерее, где их мог увидеть кто угодно. Шей пока не совсем лишилась чувства приличия.
Отстраняясь, она с трудом выговорила:
– Вайпер.
Лишенный ее губ, он удовольствовался тем, что стал покрывать поцелуями ее запрокинутое лицо.
– Что?
– Зачем в библиотеке ведьма?
– Она пришла, чтобы проверить, нет ли на шкатулке злых чар.
Шей прижала руки к груди, стараясь сохранить ясность мысли, пока он целовал ее за ухом.
– Наверное, нам тоже нужно туда пойти.
Он куснул ее за ухо.
– У нас полно времени. Ты же знаешь, что ведьмы обожают устраивать драму, когда приступают к своим обрядам. Уйдет не меньше часа, чтобы очертить круг, расставить свечи – без этой чертовщины им никак не обойтись.
Она поежилась:
– Все‑таки нам тоже нужно там быть. Не хочу ничего пропустить.
Его руки на миг сжали ее плечи, словно Вайпер хотел изгнать из ее головы всех на свете ведьм с их шкатулками и заклятиями. Потом неохотно отпустил ее и с грустным вздохом спросил:
– Ох, киска, это слишком жестоко! Неужели в твоей душе нет ни капли романтики?
Шей отошла на шаг.
– Почти, – призналась она.
– Похоже, мне придется научить тебя удовольствиям соблазна.
– Можно заняться этим как‑нибудь попозже. – Шей не смогла удержаться и быстро поцеловала его в щеку, прежде чем броситься к двери. – А сейчас мне интересно, что спрятано в той шкатулке.
– Черт побери! – В библиотеку ввалился Леве. – Чем это тут воняет?
Он был поразительно бестактен!
Седовласая ведьма расставляла свечи по кругу. Не поднимая головы от своего занятия, она ткнула в него узловатым пальцем.
– Придержи язык, горгулья, не то приклею его тебе к нёбу, – проворчала она.
Зашипев, Леве начал сверлить старуху злобным взглядом.
– Ведьма! Мерзость какая! Кто ее сюда звал?
Прислонившись к стене, Вайпер с удовольствием предвкушал, как ведьма превратит горгулью в тритона, помидор или что‑нибудь, лишенное дара речи. Но, взглянув на встревоженное лицо Шей, Вайпер схватил Леве за его нелепый хвост и попытался удалить с поля потенциальной битвы. У Шей и без того сейчас полно забот. К чему ей еще беспокоиться, что сейчас ее любимца превратят в жабу.
– Предлагаю тебе закрыть рот или убираться, Леве, – прошипел он ему на ухо. – Кажется, наша ведьма не отличается ангельским терпением.
– Что она делает?
– Пытается открыть шкатулку вон там, на столе.
– Открыть шкатулку? – Воздев руки к небу, Леве решительно двинулся к столу. – Мой Бог! Это и я могу сделать.
– Стой. – Вайпер ухватил его за извивающийся хвост и потянул назад. – Мы не уверены, что на ней нет чар.
– Ох! – Воцарилась благословенная тишина, пока Леве переминался с ноги на ногу. – А что в шкатулке?
– Разумеется, мы не знаем.
– Это займет много времени?
– Сколько нужно, столько и займет.
– А мы не можем пока перекусить?
Он встряхнул Леве. Уж очень велико было искушение его просто придушить.
– Леве, заткнись.
– Ну, могли бы подать закуски, если придется ждать всю ночь.
– Если ты голоден, почему бы не отправиться на кухню и не поискать что‑нибудь съедобное?
Горгулья вздрогнул от отвращения:
– Там нет ничего, кроме крови и какой‑то жидкой зеленой гадости.
– Тогда закажи себе еду.
– Пиццу? Что‑нибудь греческое? – Его глаза радостно заблестели. – О! О! Я знаю! Как насчет…
Наклонившись, Вайпер схватил его за рожки и приподнял, оказавшись с ним нос к носу.
– Возьми телефон, Леве, сделай заказ, да смотри, чтоб ноги твоей здесь не было, иначе я лично оторву твои дурацкие крылья.
Благоразумно пятясь к дверям, горгулья всплеснул руками.
– Клянусь Иисусом, к чему угрозы? Какие они раздражительные, эти вампиры!
Раздраженно переминаясь с ноги на ногу, Вайпер сложил руки на груди.
– Я закончила. – Торжественно взмахнув рукой, ведьма загасила многочисленные свечи. – Можете открывать шкатулку.
Казалось, самый воздух застыл, когда Шей медленно откинула крышку и достала из шкатулки смятый конверт.
– Адресовано мне, – шепнула она посреди гробового молчания. Подняла голову, огляделась по сторонам и глубоко вздохнула. – Прошу меня извинить, но я должна одна прочитать это письмо.
Затем она повернулась и вышла. Вайпер бросился вслед. Он не собирался оставлять ее одну. Рука Данте легла ему на плечо, вынудив остановиться.
– Вайпер, думаю, тебе следует уважать ее желания, – прошептал Данте так тихо, что лишь друг мог его услышать. – Ей точно не понравится, что ты врываешься, когда она хочет побыть одна.
– Слишком опасно…
– Здесь Шей в безопасности. Дом хорошо охраняется от демонов, а на случай появления людей есть сигнализация.
Вайпер тихо простонал:
– Не люблю чувствовать себя беспомощным.
Данте сухо рассмеялся:
– Привыкай, старик. Женщины обожают выставлять нас беспомощными идиотами.
Вайпер зло прищурился:
– Спасибо за помощь.
– Просто дай ей немного времени. Пока она в нашем доме, с ней ничего не случится.
– Хорошо. Но недолго.
Он принялся мерить шагами огромную библиотеку. К черту Данте и его логику, от которой можно сойти с ума! К черту такт и доводы разума! Как ужасно долго тянется время! Краем глаза он видел, как Данте уехал, чтобы отвезти ведьму назад в ее общину, и как Эбби принесла поднос с теплой кровью и молча поставила его на письменный стол.
Куда, черт возьми, запропастилась Шей?
Через час ожидания терпение Вайпера лопнуло. Выбежав из библиотеки, он ураганом пронесся по дому в поисках своей драгоценной Шалотт. По правде говоря, он никак не ожидал, что поиски затянутся. Она должна быть или у себя, или в оранжерее – это ясно.
Но очень скоро Вайпер понял, что ее нет ни там ни там.
А потом обнаружилось, что ее нет вообще нигде в доме.
Не на шутку встревоженный, Вайпер вернулся в отведенные ему комнаты и разыскал крошечный амулет. Он ни на минуту не сомневался, что Шей придет в ярость, когда ее заставят вернуться, словно собаку на поводке. Но сейчас Вайпер был готов к тому, чтобы выдержать ее гнев.
Вайпер сжал амулет в пальцах и почувствовал, как он нагревается. Через десять минут в комнату ворвалась рассерженная Шей. Злое лицо, но глаза красные и распухшие от слез.
– К черту, Вайпер! – зашипела она. – Отпусти.
– Нет. – Сунув амулет в карман, Вайпер бросился к ней, не скрывая волнения. – Тебе слишком опасно убегать.
Она обхватила себя за плечи.
– Я не так глупа. Я не собираюсь убегать, пока на меня идет охота. Просто мне нужно побыть одной.
– Поговори со мной, малышка, – взмолился он. – Скажи, что было в письме?
Она долго молчала, и Вайпер начал думать, что она и не ответит. Она долго жила одна. Слишком долго. Она отвыкла доверять другим.
– Письмо от моего отца.
