Глава 5. Дождавшись, когда Вайпер уйдет с кухни, Шей осмотрела пакеты с едой и поглубже втянула в себя чудесный аромат

 

Дождавшись, когда Вайпер уйдет с кухни, Шей осмотрела пакеты с едой и поглубже втянула в себя чудесный аромат. Черт, она просто умирает с голоду.

Она начала с того, что опустошила пакеты с китайскими деликатесами, и успела съесть почти всю жареную курицу, когда на кухню не спеша вошел хозяин.

При виде пустых пакетов Вайпер слегка приподнял бровь, но, слава Богу, воздержался от замечаний.

– Если хочешь, составь список для экономки. Уверен, она сможет закупать для тебя все, что ты любишь.

Шей оглядела гору пакетов:

– Она уже притащила сюда все, кроме яблочного пирога.

– Уверен, ты сможешь получить и яблочный пирог.

В этом Шей ни на минуту не сомневалась. Кажется, его экономка была женщиной крайне добросовестной и исполнительной. Вопрос в том, преданность или же страх были причиной такой исполнительности.

– Она знает, что ты вампир?

Полные чувственные губы изогнулись в усмешке.

– Как правило, контейнеры с кровью в холодильнике выдают вампира с головой.

Как остроумно! Она сощурилась.

– Большинство людей отказываются верить в демонов. А если и верят, боятся их до смерти.

– Ее семья была у меня в услужении не одно столетие, – пояснил Вайпер. – Если хочешь знать, у нее четыре сына, и все работают у меня.

– Целая династия.

Он слегка пожал плечами:

– Это облегчает дело.

– Кто бы спорил.

Он с любопытством рассматривал ее угрюмое лицо.

– Кажется, ты меня не одобряешь. Не все ли тебе равно, что я беру на работу людей?

Ей было очень даже не все равно, но совсем не потому, о чем подумал он.

– Насколько могу судить по опыту, люди и демоны не контактируют.

Он придвинулся к ней вплотную. Осторожным движением заправил ей за ухо прядь волос.

– Это не совсем так, киска, – мягко ответил Вайпер. – Ты знаешь случай исключительно тесного контакта демона и человека. Контакта, результатом которого стала ты.

Ей ужасно захотелось потереться щекой о пальцы, задержавшиеся возле ее виска.

– Это… это совсем другое.

Вайпер приподнял ее подбородок, так что ей пришлось выдержать его испытующий взгляд.

– Почему?

– Ни мама, ни отец не собирались влюбляться друг в друга.

Его губы изогнулись в медленной улыбке.

– С кем‑то бывает иначе?

По коже поползли мурашки, и Шей отпрянула. Когда имеешь дело с этим ужасным вампиром, лучше держаться от него на расстоянии. Как можно дальше.

– Отец собирался присоединиться к другим Шалоттам, когда увидел, как на маму набросилась стая оборотней, – попыталась она объяснить. Мать сотню раз рассказывала ей эту историю, каждый раз с такой печалью и тоской, что было ясно – она все еще оплакивает гибель супруга. – Он спас ей жизнь, а потом отвез в свой дом и помог исцелиться от ран.

– И судьба довершила остальное.

Шей гордо вскинула подбородок:

– Вроде того.

– Они были счастливы вместе?

Его расспросы начали ее тревожить – дергать за ниточки оголенных нервов, а ей так не хотелось, чтобы их дергали!

– Да. Они очень любили друг друга.

Он не обратил внимания на предостерегающие нотки в ее голосе. Разумеется. Напротив, опустил глаза и стал не спеша разглядывать ее едва одетую фигурку.

– И произвели на свет тебя. Я бы сказал – не иначе как брак демона и женщины был заключен на небесах.

Она облизнула сухие губы. Как будто в кухне развели огонь. Или это жар его взгляда буквально опалил кожу?

– Вряд ли на небесах. Ведь отец был изгнан из своего племени, а нам с мамой пришлось скрываться.

– Какое это имело значение, если они были счастливы?

Она едва удержалась от резкого ответа. К чему стараться? Ведь он вампир. Ни дня страха или неуверенности не узнал в своей бессмертной жизни.

– Я не хочу об этом говорить.

Помедлив, он кивнул:

– Очень хорошо. Если ты уже поела, я покажу тебе твою комнату.

Яичные роллы в ее животе вдруг сделались тяжелее каменных глыб. Она очень хорошо знала, какие комнаты отводились рабам. Темные сырые подвалы с железными решетками. Всегда подвалы, кто бы ни был ее новый хозяин.

– Сейчас?

Он рассматривал ее с легким любопытством.

– Тебе бы хотелось заняться чем‑то другим?

Поесть толченого стекла. Воткнуть в глаз нож. Броситься с крыши.

– Я подумала, что стоило бы посмотреть дом. – Она воспользовалась моментом, чтобы скользнуть в сторону – вампир просто‑таки нависал над ней! – В конце концов, это и мой дом тоже. По крайней мере пока.

– Для этого будет достаточно времени завтра. Ты наверняка очень устала.

– Я мало сплю.

Легкая улыбка, от которой ей стало совсем не по себе, зазмеилась на его губах.

– Какое приятное совпадение! Мне и самому не требуется много спать.

Шей совсем не была готова к тому, что вампир вдруг скользнул к ней и подхватил на руки. Она оказалась тесно прижатой к его груди, проклиная себя за потерю бдительности. Ей не угнаться за скоростью вампира. Но стоять тут, разевая рот, словно вытащенная из воды форель!

– Что ты делаешь? – прошипела она сквозь зубы.

Он легко – черт бы побрал эту легкость! – понес ее к ближайшей двери.

– Ты же сказала, что хочешь совершить экскурсию.

– У меня есть ноги. Тебе не обязательно…

Он держал ее достаточно высоко, чтобы она могла заглянуть в его глаза. На долю минуты у Шей перехватило дыхание.

– Очень даже обязательно, моя киска, – вкрадчиво промурлыкал он. – А теперь, будь добра, помолчи и позволь мне исполнить долг гостеприимного хозяина.

Шей с мрачным видом отвела взгляд. Она всегда считала, что никакому вампиру, пусть даже самому могущественному, не очаровать, не соблазнить ее. Она ненавидела вампиров всю жизнь.

Сейчас она стремительно теряла былую уверенность.

– У тебя такая привычка – носить гостей по дому на руках? – пробормотала она, изо всех сил сопротивляясь смешному желанию вырваться из его рук.

– Ты моя первая и единственная гостья. Она снова уставилась в его прекрасное лицо.

– Врешь.

Его брови поползли верх.

– Почему ты так говоришь?

– Ни за что не поверю, что такой, как ты, захочет бросить свой гарем.

– Такой, как я?

– Вампир.

– Ага. Жаль тебя разочаровывать, но у меня нет никакого гарема. – Черные как ночь глаза завораживающе вспыхнули. – Если, конечно, ты не предлагаешь свою кандидатуру.

Радостное возбуждение щекочущими огоньками пробежало по ее коже и угнездилось под ложечкой. Проклятие! Никогда присутствие мужчины ее так не волновало.

– У тебя действительно никогда раньше не было здесь гостей?

В черных глазах загорелся огонек веселого понимания. Ей захотелось треснуть кочергой по этому длинному носу безупречно орлиного рисунка.

– Я приезжаю сюда, чтобы побыть в одиночестве.

– Тогда почему…

– А вот и гостиная, – решительно перебил он. – Надеюсь, ты заметила эти окна‑эркеры, откуда открывается чудесный вид на озеро. Полы из полированного дуба относятся ко времени постройки дома, как и украшенные ручной резьбой лестницы. С камнями, из которых выложен камин, связано что‑то чертовски любопытное, но, должен признаться, я все пропустил мимо ушей – агент по недвижимости, которая показывала дом, ужасно надоела мне своей бесконечной болтовней.

Шей быстро оглядела затемненную комнату, которая, кажется, была нереально просторной. Странно! Даже сейчас, в полутьме, со смутным ощущением огромного пространства, гостиная производила уютное впечатление.

Нет. Она покачала головой. Уютной была не гостиная. Весь дом был уютным и теплым. Словно те, кто жил здесь когда‑то, постарались сделать его настоящим домом, оставив после себя эхо собственного счастья.

Погруженная в свои смешные мысли, она едва успела заметить, что Вайпер и не подумал повернуть к ближайшей двери, ведущей в глубь дома. Напротив, он направился вверх по крутой лестнице.

Черт!

– Но конечно, на этом этаже есть другие комнаты? – спросила она.

– Есть, но они не так интересны, как комнаты наверху. – Бархатный голос, под стать бархату взгляда черных как ночь глаз. Такой же волшебный.

Проклятый вампир!

– Мне бы хотелось встать на ноги. Я вполне способна передвигаться самостоятельно.

А также убежать прочь. И закрыться на ключ в первой попавшейся комнате.

– Мне нравится чувствовать, что ты рядом.

Он добрался до лестничной площадки и открыл первую дверь направо.

– Вот мы и пришли.

Замерев, она огляделась по сторонам. Что она ожидала увидеть? Кнут. Цепи. Свисающие со стены кандалы.

Вместо этого взгляду Шей открылась комната, наполненная тем же гостеприимным теплом, что и весь дом.

– Это твоя спальня? – спросила она, рассматривая огромную постель на столбиках, под толстым лоскутным одеялом, и ночной столик, украшенный ручной резьбой, на котором стояла ваза с ромашками.

Простое убранство комнаты никак не вязалось с элегантным пресыщенным вампиром.

Его лицо превратилось в непроницаемую маску. Даже угольно‑черные глаза были настороже.

– Нет, твоя.

Ее сердце перестало биться.

– Моя?

– Тебе нравится?

– Я… – Она облизнула пересохшие губы. Уютная, приветливая комнатка вдруг показалась ей куда страшнее, чем любые цепи или кандалы. – Почему?

Вайпер изучал выражение ее лица с пристальным вниманием хищника.

– Что – почему?

– Я твоя рабыня. Можешь делать со мной что захочешь. Почему ты обращаешься со мной так, словно я важная особа?

– Потому, что ты моя рабыня. Это значит, что я могу обращаться с тобой так, как сочту подходящим.

Она закрыла глаза – его взгляд прожигал насквозь.

– Прошу тебя, скажи, чего ты хочешь от меня, – прошептала она. – Незнание гораздо хуже, чем все то, что ты сможешь со мной сделать.

Он колебался всего мгновение, прежде чем двинуться вперед широким шагом. И раньше, чем Шей поняла, к чему идет дело, он швырнул ее в центр мягкой постели.

Упав на постель, она широко раскрыла глаза, но не успела помешать ему – он рухнул вслед за ней и накрыл ее своим тяжелым телом.

– Отлично. – Его шея изогнулась и губы прижались к ее горлу. Шелковистые волосы щекотали лицо. – Я хочу, чтобы ты была в моей постели, подо мной и билась в блаженстве, выкрикивая мое имя, – прошептал он, и его губы ласкали ее кожу, рассыпая тысячи искр, от которых все ее тело звенело от восторга. – Хочу напиться твоей крови, искупаться в жаре твоего тела. Зарываться в тебя, пока не перестанешь являться ко мне во снах. Ты это хотела знать?

Она зажмурилась изо всех сил, едва сдерживаясь, чтобы не обвить его ногами, умоляя сделать с ней все то, что обещал.

– Не совсем, – хрипло прошептала она.

– Не тревожься, киска. Я не принуждаю женщин силой. У нас впереди вечность, чтобы насытить жажду. – Он вздернул губу, и она почувствовала прикосновение острых клыков. – И твою, и мою жажду.

Вся дрожа, она отрицательно помотала головой:

– Что ты знаешь о моей жажде?!

– Как раз и хочу узнать.

Ее пронзил резкий, мучительный укол печали, и сладострастное безумие стало рассеиваться – безумие, которое вампир наслал на нее с такой ужасающей легкостью.

– Ты не можешь предложить мне то, чего я жажду.

Мгновенно почуяв в ней перемену, Вайпер оторвался от нее.

– Не заблуждайся на мой счет, Шей. Я вампир, который владеет многими искусствами. – Он поцеловал ее, быстрым, но поразительно интимным поцелуем, затем вскочил на ноги одним текучим движением. Улыбка коснулась его губ, когда он смотрел на нее, распростертую на мягком одеяле, словно это зрелище доставляло ему большое удовольствие. – Желаю тебе хорошо отдохнуть.

Невероятно – но он повернулся и вышел из комнаты. Не приковал к кровати цепями. Не запер ее в клетке. Даже не закрыл дверь на ключ.

Осторожно садясь на постели. Шей покачала головой. Что, черт возьми, происходит?

 

Вайпер шел через затемненные комнаты в свой личный кабинет. Близился рассвет, но ему оставалось еще уточнить кое‑какие детали, прежде чем отправиться спать.

К сожалению, вынужден он был признать, прекрасная Шей в одиночестве своей спальни не относилась к числу требующих разъяснения деталей. Его тело все еще страдало – столько силы потребовалось, чтобы оставить ее в одиночестве на постели.

И пусть ум твердил, что она очень скоро предложит ему себя без всякого колебания. Неутоленное желание напоминало, что, возможно, произойдет это не так уж и скоро.

Не так скоро – не в течение ближайших пяти минут.

Войдя в кабинет, Вайпер направился прямо к двери, скрытой за панелью орехового дерева. Нажал рычаг, чтобы войти в потайную комнату. Шагнул внутрь и с чувством некоторой гордости обвел взглядом многочисленные мониторы.

В отличие от многих представителей своей породы он никогда не чурался новейших технологий. Нужно быть законченным кретином, чтобы игнорировать достижения этого мира, находящегося в вечном движении.

Кроме того, если уж быть честным до конца, следует признать – он ничем не лучше любого обычного мужчины. Ему хочется иметь самые крутые, самые дорогие и красивые игрушки.

При его появлении сидящий за мониторами низенький рыжеволосый вампир вскочил, обнажив огромные клыки. Вайпер махнул рукой:

– Спокойно.

Поняв, кто нарушил его уединение, вампир низко поклонился:

– Хозяин.

– Были происшествия?

– Нет. Пока все тихо. – Зеленые глаза сузились. – А вы ожидаете неприятностей?

– Не исключено, что сегодня ночью за мной следили, – ответил Вайпер. – Пусть удвоят охрану. И все должны быть в полной готовности.

– Разумеется, хозяин.

Вайпер улыбнулся. Вот это послушание. Никаких тебе вопросов, никаких споров. И ни одного испепеляющего взгляда.

Его служащие куда более дисциплинированны, чем его новая рабыня.

– Кто тебя сменяет?

Вампир взглянул на висящий на одном из мониторов список.

– Сантьяго.

– Отлично. – Вайпер кивнул. Сантьяго был совсем молодым вампиром, но при этом умел быстро принимать решения. Мимо него и мышь не проскочит. – Предупреди его, пусть внимательно следит за территорией.

Рыжеволосый вампир смотрел на него с удивлением.

– А на что ему обратить особое внимание?

– У меня гостья, – признался Вайпер, натянуто улыбнувшись. – Особенная гостья. Боюсь, ей придет в голову сбежать.

– А! Так вы хотите, чтобы ее поймали и вернули в дом?

Вайпер медленно покачал головой:

– Нет. Если увидят, что она пытается сбежать, пусть будят меня немедленно.

Вампир удивленно приподнял брови:

– Вы не хотите, чтобы ее останавливали?

– Только если Сантьяго заподозрит, что ей грозит опасность. – Вайпер быстро глянул на мониторы. – Мне кажется, будет интересно посмотреть, куда моя дорогая гостья решит отправиться.

 

Ничего удивительного не было в том, что Шей проспала.

Почти час она ходила взад‑вперед по спальне, пока не уверилась, что Вайпер не придет. Ее не собираются мучить или пытать. Не будут насиловать.

По крайней мере пока.

Она не готова была исключить возможность всего этого в будущем.

Однако она испытала шок, когда наконец проснулась и поняла, что уже шестой час вечера.

Боже правый! Она не просто спала – это был глубокий сон без кошмаров.

Неслыханно!

Должно быть, все дело в мягком пуховом матрасе. Или абсолютной тишине, которая царила в доме, уверяла себя Шей. Выругавшись про себя, она побрела в ванную, чтобы плеснуть воды в лицо. Разве может случиться, что она найдет мир и покой в доме вампира?

Это даже не смешно.

В примыкающей к спальне ванной она сумела найти новую зубную щетку и зубную пасту, а также щетку для волос, с помощью которой расчесала длинные волосы, прежде чем заплести их в косу. Затем поспешила на кухню.

По пути к двери черного хода она заметила тяжелый бархатный плащ, который Вайпер сбросил накануне.

Она не так страдала от холода осеннего воздуха, как обычный человек. Но и нечувствительностью настоящей Шалотт она не обладала.

Ни рыба ни мясо. Дворняжка.

Несчастье ее жизни.

Плотнее завернувшись в плотную ткань, Шей старалась не замечать тревожащего аромата, напоминающего о Вайпере. Ей нужно сдержать обещание. Не время отвлекаться. Особенно на мечты о чертовом вампире.

Бесшумно выскользнув из дома, она сумела обойти все охранные посты, о которых говорил Вайпер. Возле высоких ворот, что охраняли вход в усадьбу, она помедлила, чтобы подоткнуть плащ, после чего с поразительной легкостью вскарабкалась по гладкой кирпичной стене и спрыгнула на землю с другой стороны.

Это был последний барьер. Плотнее завернувшись в плащ, она припустила бегом в направлении города и аукционного дома.

В таком устойчивом темпе она могла бежать часами, если была на то нужда. Шей направилась на юг. Вдали уже вырисовывались очертания чикагских небоскребов. Ее взгляд был прикован к Сирс‑Тауэрс, когда она бежала через поля, лежащие за пределами огромного, расползающегося во все стороны города.

Она сделала небольшой крюк, чтобы забрать сумку, припрятанную еще с тех пор, когда впервые ощутила желание вернуться к Эвору. Тогда она не знала, что ей может понадобиться, и собрала несколько штуковин‑сюрпризов на тот случай, если представится возможность ими воспользоваться.

Как раз сейчас представилась замечательная возможность.

Сумерки расцветили небесный полог розовыми и бледно‑фиолетовыми красками, когда Шей добралась до аукционного дома. Если бы не проклятие, она бы непременно забралась на крышу одного из небоскребов, чтобы полюбоваться океаном красок, нависшим над озером Мичиган. Близость воды успокаивала, как ничто другое; водная стихия наполняла ее своей энергией.

Шей не замедлила шага. Было еще довольно рано. Тролли наверняка еще спят.

К сожалению, не только тролли и вампиры дожидались полной темноты, чтобы пробудиться к жизни. В подвале Леве пребывал в состоянии статуи.

– Леве, проснись, – прошипела она, отчаянно надеясь, что после заката прошло достаточно времени и Леве сможет ее услышать. – Черт возьми, да проснись же!

Довольно долго ничего не происходило, только мыши скреблись в плотной, словно туман, тишине. Затем раздался тихий треск, и толстая каменная оболочка, скрывающая горгулью, начала рассыпаться. Это зрелище неизменно изумляло Шей: маленькая статуя, как змея, сбрасывала каменную кожу, выпуская демона на свободу.

Дождь пыли и камней мешал горгулье видеть, и Шей подошла к самым прутьям клетки.

– Леве!

Пронзительно вскрикнув, Леве бросился в самый темный угол клетки.

– Тише, Бога ради! – зашипела Шей.

– Шей?

– Да, Шей.

Леве медленно выполз из тени, как будто опасаясь, что она ему просто снится.

– Что ты здесь делаешь? Мой Бог, тебя уже вернули обратно?

Шей неохотно улыбнулась. Не стоило винить горгулью за столь поспешный вывод.

– Я же говорила, что вернусь за тобой. Я не даю обещаний, которые не собираюсь выполнять.

Леве замер. Как будто снова превратился в статую.

– Ты вернулась? За мной?

– Да.

Он опустился на колени. Легкомысленные манеры исчезли под наплывом глубокого облегчения.

– Ох, слава Богу! – Его голос эхом отдавался от стен пустой пещеры. – Слава Богу!

– Тише. – Она тревожно взмахнула рукой, оглядываясь на ближайшую лестницу. – Надо вытащить тебя отсюда, пока не проснулся Эвор.

– Как? Тебе нельзя касаться прутьев, а я слишком слаб, чтобы их согнуть.

Шей сунула руку под плащ и вытащила керамический горшочек. С большой осторожностью вытащила пробку.

– Отойди подальше.

Леве поднялся с колен и медленно попятился.

– Что ты собираешься делать?

Над горшочком уже поднимался дымок. Опасный признак.

– Черт возьми, Леве. Просто отойди в угол.

Взмахнув перепончатыми крыльями, он поспешил к дальней стене клетки. Шей бросила горшочек прямо на железные прутья.

– Черт! Что это за штука? – выдохнул изумленный Леве.

– Снадобье, что я украла у ведьм.

– Ты его украла?

– Да.

Горгулья сделал шажок вперед.

– Слушай, Шей!

– Что?

– Соберешься спасать меня в следующий раз, укради лучше ключ! – Он внимательно осмотрел огромную дыру в центре решетки, оплывающую расплавленным металлом, но потом его взгляд упал на медленно растворяющиеся камни пола. – Не уверен, что ты умеешь правильно пользоваться ведьминскими снадобьями.

Шей хлопнула себя по бокам. Это особенное снадобье она берегла для Эвора. В один прекрасный день он зайдет слишком далеко в своих издевательствах над ней, и она точно знала, что доставит себе удовольствие, наблюдая, как он растекается грязной лужей. Даже если придется поплатиться за это жизнью.

– Так ты будешь стоять и критиковать меня или пойдешь со мной?

– Иду, иду. – Взмахнув крыльями, он пролетел через дыру и приземлился рядом с Шей.

У нее захватило дух от красоты этих перепончатых крыльев, которые он обычно держал плотно прижатыми к телу. Даже в темноте она видела, как синие и красные жилки сплетаются с проблесками чистого золота. Будь Леве лесным духом, мог бы расправлять эти крылья с той же гордостью, что павлин, распускающий хвост. А так они приносили своему хозяину только неприятности.

С трудом отводя взгляд от этих прекрасных крыльев – Леве был польщен ее вниманием, – она плотнее запахнулась в плащ.

– Я не чувствую поблизости троллей, но нам нужно спешить. Скоро они начнут готовиться к ночным делам.

– Погоди. – Она повернулась к лестнице, но Леве схватил ее за руку и указал на маленькую нишу в задней стене подвала: – Нам сюда.

– Так мы только заплутаем в подземелье, – возразила она, пожав плечами. Ей не хотелось знать, что Эвор прячет в своих подвалах.

– Там потайная дверь.

– Потайная дверь? – Шей нахмурилась. – Откуда ты знаешь?

– Чувствую ночь. – Леве склонил голову набок и потянул носом воздух. По серой шкуре прошла легкая рябь. – Она разговаривает со мной.

Шей не собиралась спорить с горгульей. Она упряма, но не дура!

– Отлично, веди меня.

Не оглядываясь, демон бросился в узкий коридор. Вздохнув, Шей последовала за ним по пятам.

Как она и ожидала, в коридор выходили многочисленные железные двери, за которыми таились камеры, способные удержать в своих стенах могущественнейших из демонов. Отсутствие окошек не позволяло определить, кто был заперт в темноте, но Шей смогла уловить затхлый змеиный запах демона‑рептилии, затем пряный травянистый аромат могущественного беса. Там были и другие запахи, гораздо слабее, как будто демоны теряли силу за этими толстыми, безжалостными дверями.

Ей хотелось молотить по толстому железу кулаками. Не важно, какой бы демон ни томился за этими дверями, он не заслужил участи быть невольником Эвора.

Однако быстрый топоток ее спутника вернул Шей к действительности.

Нет. Сегодня она ничего не сможет сделать.

Иначе она подвергнет риску Леве.

Плененными демонами она займется в следующий раз.

Они молча пробирались по лабиринту туннелей. Ни секунды не раздумывая, Леве выбирал тот или иной коридор. Иногда Шей пришлось сгибаться чуть не пополам, но наконец за следующим поворотом Леве начал подъем по узким ступеням, вырубленным в скале.

Теперь даже Шей уловила дуновение свежего воздуха. Несколько минут спустя они протиснулись в узкий лаз и очутились на обширной территории, примыкающей к аукционному дому.

Шей перевела дух – она и не замечала, в каком напряжении находилась. Черт, они сделали это!

Даже строя планы вызволения Леве, она в душе сомневалась в успехе.

Учитывая Эвора и его молодцов!

Она была готова возликовать, возрадоваться успеху – и вдруг застыла. По коже пополз колючий холодок.

Этот холод мог принадлежать только одному существу.

– Леве, лети! – приказала она горгулье, пригибаясь и готовясь к нападению.

Она едва успела поднять руку. Мелькнула черная тень, и она оказалась лежащей ничком на земле, а сверху сидел вампир с серебряными волосами.

– Ну и ну, киска! Какая встреча!

В ее легких совсем не осталось воздуха, но вовсе не из‑за подножки. Вайпер успел обнять ее, и удар пришелся на его руки.

Купаясь в его аромате, окруженная облаком его волос, она едва могла думать, не то что дышать.

– Слезь с меня, – прошипела она сквозь зубы.

Он тихо засмеялся, щекоча ее щеку:

– Заставь меня.

Замолотив кулаками по его широкой груди, она сделала вид, что собирается драться, как обычная женщина. Он инстинктивно сильнее навалился на ее руки, что дало ей возможность двигать ногами. Он не успел разгадать ее намерение. Сильный толчок – и теперь вампир лежал на спине, а она сидела сверху. На ее губах играла довольная улыбка.

Его прекрасное лицо на миг исказилось, а потом он тоже улыбнулся.

К сожалению, Вайпер был вампир, а не обычный мужчина.

Широко улыбнувшись, он просто поднял ее вверх. Крепко обнял и поднялся на ноги. Шей стиснула зубы и внезапно откинулась назад, закидывая руки за голову.

Как она и надеялась, он потерял равновесие. Шагнул вперед, и она вцепилась в его колени. Ее гибкая спина позволяла легко выполнить такой немыслимый поворот. Изогнув спину, она вцепилась зубами в его ногу.

– Ох, нет, красавица моя!

Вайпер снова совершил то, чего она никак не ожидала. Используя ее движение вперед, он нагнулся, коснулся руками земли и одним неспешным движением сделал кувырок, перекатившись на спину. Теперь ее ноги оказались зажатыми под тяжестью его тела, а он сумел достать ее рукой и с силой толкнуть себе на грудь. Руки Вайпера сомкнулись на спине Шей, и она оказалась в плену – окончательно и бесповоротно.

Вот мерзость!