Д о того как встретила Кая, я думала, что день Святого Валентина имеет сладкое понятие, даже при том, что у меня никогда не было парня. Но теперь я видела, что в этот день происходило зло. Хорошо, возможно, зло – это слишком сурово сказано. Жестокость, если быть более точной.
Это утро я начала с пробежки по морозной траве, а затем пошла в школу, чтобы встретиться лицом к лицу с приторным шумом. Я все еще верила в любовь. Я действительно это делала. Но в этот день я чувствовала себя под принудительным давлением. Девушки плакали, потому что они не получили цветочных посланий от парней, которых им нравились. Вероника дулась, потому что получила от Джея гигантский букет из розовых гвоздик и гипсофил вместо красных роз. Двое парней пригласили меня на свидание, и мне пришлось вежливо отказаться. И еще было множество счастливых пар, которые держались за руки и смотрели друг другу в глаза. Украденные поцелуи, пока учителя не видели.
Куда бы я ни посмотрела, везде была любовь наряду с сокрушением.
Я была слишком напряженной, когда вернулась домой, поэтому решила снова пойти на пробежку, чтобы избавиться от этого. Февраль в Джорджии всегда был холодным, но в этом году он был зверским. Мои пальцы, уши и нос были ледяными. Безусловно, это не могло помочь с напряжением и стрессом. Я повернула в сторону дома, когда начал падать снег.
Фактически у нас не было много снега. Таким образом, когда он выпадал, то меня наполняло почти ребяческое чувством волнения. Я прекратила бег и пошла домой, глупо улыбаясь, смотря на падающие белые хлопья, протягивая замерзшие пальцы, чтобы поймать их.
Я была так увлечена красотой природы, что подумала, будто мне показалось, когда я услышала красивый, низкий голос с акцентом, который назвал мое имя. Я остановилась перед своим домом, все еще улыбаясь, и повернулась. Затем затаила дыхание, и улыбка медленно сползла с моего лица.
Напротив меня, возле открытой водительской дверцы черного автомобиля стоял Кайден. Мы смотрели друг на друга, не шевелясь и не говоря ни слова. Я больше не чувствовала холода.
На нем была серая вязаная шапка, и его волосы восхитительно торчали из-под краев, завиваясь кверху. Его глаза были прикованы к моим, и даже через падающий снег их синева сияла, словно маяк моему сердцу. Но я не двигалась ему навстречу. То, как он стоял там, положив руку на дверцу, с осторожным выражением лица – не сердитым или счастливым, а просто осторожным – напоминало мне дикого животного. Как если бы я встала на пути величественного оленя в лесу. Любое неверное движение или звук могли спугнуть его.
– Привет,– прошептала я.
– И тебе привет, – тихо сказал он.
Это действительно происходило. Я сглотнула, и моя грудь немного дрогнула, когда я вздохнула.
– Я ненавижу день Святого Валентина, – сказала я ему.
Уголки его рта намекнули на печальную улыбку.
– Да, это дерьмовый праздник.
Я тоже немного улыбнулась.
– Все в порядке? – спросила я, впервые задаваясь вопросом, зачем он здесь.
Ему потребовалось время, чтобы ответить, поскольку наши жадные взгляды впитывали каждый дюйм друг друга.
– Я просто хотел убедиться, что у тебя все хорошо. И увидеть тебя, – он схватился за дверь, и я увидела, как он отодвинулся на дюйм, вызывая легкий шквал паники в моей груди.
Не уходи пока. Пожалуйста, не уходи.
Я шагнула к краю тротуара, все еще боясь, что, если подойду ближе, он исчезнет. Но мне нужно было быть ближе. Мне нужно было рассказать ему о пророчестве и, что я всегда буду любить его, даже если он откажется от меня навсегда.
Увидев эти глаза, я задалась вопросом, как я смогла подумать, что он имел в виду то, что сказал Koупу. Или как я думала, что смогу так легко двигаться дальше. Один его взгляд и я была снова его. Я почувствовала обжигающий укол вины, когда подумала о той кладовке в Австралии.
Я прошла уже половину улицы, мои ресницы трепетали от падающих снежинок. Он оттолкнулся от двери и пошел мне на встречу.
Это все, чего я хотела. Чтобы он подошел ко мне. Хотя бы на мгновение. Не имело значения, что я, вероятно, была похожа на замерзшее безобразие после пробежки или, что он провел прошлый год, или даже дольше, отталкивая меня. Важно было то, что сейчас он был здесь. И мы могли наконец-то исправить это все. Я видела это в его теплых глазах – то, чего он так же хотел.
А потом самый ужасный, уродливый вид усеял далекое небо. Мы сразу заметили и остановились. Два шептуна. Они не летели низко, казалось, что они просто пролетали мимо нас куда-то еще, но все же. Мы не могли рисковать и позволить, чтобы нас заметили вместе.
Кайден пробормотал что-то резкое, отстраняясь.
Ледяной страх наполнил меня, когда я инстинктивно, проходя между припаркованными машинами, направилась к лестнице, мои глаза все еще смотрели на Кайдена. Скрипя зубами, он прожег меня взглядом в последний раз.
– Не пытайся следовать за мной. Я еду в аэропорт.
Я кивнула, и он, словно тень, проскользнул в машину. Он рванул с места, когда я начала подниматься вверх по лестнице в свою квартиру, пытаясь встряхнуть свое замороженное тело.
Патти была около меня в одно мгновение.
– Ты в порядке? Ты видела Кайдена? Он был здесь!
Я позволила ей провести меня до дивана. В квартире было так жарко по сравнению с улицей. Мой взгляд скользнул вдоль стен, ожидая шептунов, которые обрушатся на нас, но их не было. Я мельком глянула на свое отражение в зеркале и увидела хлопья снега, тающие в моих волосах. Патти положила свои теплые руки на мои щеки.
– Ты замерзла.
Я схватила ее руки, и посмотрела на нее.
– Я видела его, но мы не добрались друг до друга, чтобы поговорить, потому что пролетали дурацкие демоны и...
Я хотела заплакать. Мне нужно было заплакать. Мои глаза и горло горели, но я не могла заставить себя разреветься. Вместо этого, все, что я смогла сделать, это крошечные глотки воздуха. Патти подошла к двери с широко открытыми глазами.
– Они видели тебя с ним?
Я покачала головой, и она притянула меня в свои объятия и погладила мою спину.
– Тише, это хорошо, моя милая девочка. Вы увидели друг друга. И, слава Богу, верно? Скажем так, я обняла его за нас обоих.
Я обняла ее сильнее, так как была рада, что ей удалось передать немного любви ему в этот дурацкий день сердец и цветов, даже если только на минуту.
– Лучше бы ты приготовилась к своему уроку самообороны, – пробормотала она в мои волосы.
– Я не хочу туда идти.
– У твоего отца начнется истерика, если ты пропустишь этот урок. Возможно, это поможет тебе отвлечься.
Я сомнительно фыркнула.
– Возможно.
Тренировка не помогала освободить мой разум. Быть здесь, драться с тренером, ударяясь о мат уже третий раз за десять минут, только напомнило мне о том, что в первую очередь я должна научиться бороться.
Пол, экс-снайпер ФБР средних лет, преподаватель рукопашного боя, стоял, перекатываясь с пяток на носок, смотрел на меня и качал головой.
– Ты заболела, что ли?
Я встала на ноги.
– Нет, извините. Просто отвлеклась.
– Почему? День Святого Валентина?
Он ударил меня по плечу и усмехнулся. У меня было ощущение, что Пол был одним из тех причудливых парней, которые могли бы убить кого-то одним точечным нажатием, но он был такой заботливый семьянин, что вы никогда бы не узнали, если не были в курсе о его прошлом месте работы.
Я закатила глаза и сказала:
– У меня был плохой день.
– Вперед, – он указал на подбородок. – Ударь меня так сильно, как ты можешь. Ты почувствуешь себя намного лучше.
– Ни за что.
Он смеялся надо мной, но я не чувствовала игривости. Пол пытался заставить меня ударить его в лицо весь прошедший год. Раньше я думала, что он шутит, но теперь я знала, что он был серьезен, что было не приемлемым для меня. Он не боялся боли и синяков, но я просто не могла этого сделать.
– Ладно, хорошо, – сказал он. – Хватит работать на мате. Прихвати свои ножи и давай попрактикуйся над бросками.
Я сдержала стон. Поглубже вздохнула, и начала двигаться, в то время как мой телефон просигналил о сообщении и я подбежала, чтобы проверить, несмотря на взгляд Пола. Это была Вероника.
«Вечеринка у Уилла. Пойдешь со мной?»
Это был вечер четверга. Если она пыталась пойти на вечеринку, не упомянув Джея, значит, они поссорились. Я почти написала, что прикрою ее спину, как мысль о ледяном стакане в моей руке поразила меня паническим бегством.
«Я буду там» в ответ написала я.
Я вернулась к нетерпеливому Полу, который скрестил мускулистые руки на груди, готовый управлять мной...
Я только два раза достигла намеченной цели. Дважды из миллиона пробегов, поворотов и бросков. Я так устала от Пола, кричащего инструкции, что была готова ударить его по лицу. Я никогда не была так рада закончившемуся уроку.
Я не стала смотреть на часы, чтобы засечь, когда я начинала пить свой первый напиток. Я наклонила бутылку пива и сделала глоток с полным намерением напиться. Глаза Вероники полезли на лоб.
– Святой ад, – сказала она.
– Ад не святой. Поверь мне, – я отбросила бутылку и сорвала крышку с другой.
– Черт побери, кто-то описается сегодня ночью, – сказала Вероника.
Первая бутылка дала о себе знать, и я прислонилась к Веронике.
– Я думаю, у нас был неудачный день, да?– спросила я ее.
– Да, – она пыталась выпить свое пиво, но остановилась на полпути. – Как ты это делаешь? Пиво – это так противно.
Да, это было так. Я чокнулась с ней.
– Давай просто весело проведем время сегодня вечером, хорошо?
– Вот о чем я говорю, девочка.
Мы чокнулись бутылками снова, и я крикнула через комнату Уиллу.
– Мы можем послушать музыку сегодня?
Все зашумели.
Вот это да. Нехорошо.
Я не могла вспомнить детали, но все прошло примерно так: мы немного выпили. Хорошо, много выпили. Вероника начала жаловаться на Джея, и мы начали спорить. Когда я услышала, что ее выворачивает в туалете, то решила, что надо о ней позаботиться. Мы закончили на подъездной дорожке, крича и обнимаясь, Веронику все время рвало, а в полночь нарисовался Джей, чтобы отвести нас по домам.
Тьфу.
Патти ничего не сказала, когда наткнулась на меня, от меня разило как от пивоваренного завода. Она чувствовала облегчение от того, что я дома, живая и невредимая, я чувствовала себя виновато, потому что выпила больше нормы, но не было никаких пререканий. Она жалела меня, потому что мне приходилось работать, но я не работала. Я веселилась.
Я поднялась в свою комнату и плюхнулась на кровать. День был напряженный. Мне хотелось кричать и кричать, но я не могла сделать даже этого. Я знала, что должна поспать, но не была на это способна, потому что была слишком взвинчена и напряжена.
Я вытащила телефон и позвонила Марне. Она ответила сразу же.
– Сейчас пять тридцать утра.
– Извини! Мне нужен номер Блейка, – выпалила я.
Она помолчала секунду, а затем вздохнула.
– Очень подло. Я одобряю, – она продиктовала номер и затем повесила трубку.
Я набрала номер Блейка с сердцем в горле.
– Алло, – ответил он голосом мальчишки. Я слышала много голосов на заднем плане.
– Привет. Это Анна. Я не вовремя?
– Анна! – Воскликнул он. – Это прекрасное время. Просто прохлаждаюсь с друзьями.
– Хорошо... – я замолчала. Что сказать теперь? Расскажи мне все о Кайдане? Он работает? С ним все хорошо?
– Позволь предположить, – сказал Блейк. – Ты напилась и позвонила.
Я закатилась громким смехом и сразу же закрыла рот ладонью.
– Это немого опасно, у тебя безумная работенка,– сказал он.
– Да, – признала я. Комната начала вращаться, когда я откинулась назад.
Блейк затих на несколько секунд.
– Он не здесь, между прочим.
– Я знаю. – Он, наверное, был сейчас в Лос-Анджелесе. Я жевала губу, свернувшись на кровати, мне не хотелось говорить слишком много. Разговор с Блейком заставлял меня чувствовать себя ближе к Каю – это еще одна ступень разлуки. – Я просто чувствую...
– Я знаю, что ты чувствуешь, девочка. Все хорошо. Все в порядке.
Блейк всегда звучал свежо и легко, но я чувствовала серьезность в его словах.
Громкий девичий смех вырвался с его конца телефона, и Блейк тоже засмеялся, прикрывая телефон, и что-то сказал девушкам, которые пытались поговорить с ним.
– Я тебя отпущу, Блейк, – сказала я. – Я знаю, что ты занят.
– Никогда не бываю слишком занят для тебя. Я увижу тебя в ближайшее время?
В его голосе была реальная надежда, и это заставило меня улыбнуться.
– Я надеюсь на это. Приглядывай за ним, окей?
– Я всегда это делаю.
Мы повесили трубки и тот холод, который был во мне целый день, растаял.
ВЕСНА
