Концепции возрожденного естественного права.

Концепции естественного права отличаются значительным разнообразием, но всех их объединяет родство методологических принципов: право рассматривается не как акт государственной воли, предполагающий законное принуждение в случае неподчинения, а как воплощение справедливости и разума.

Естественно-правовые учения относятся к самым распространенным правовым теориям. Отдельные положения теории ЕП были известны мыслителям Др. Греции и Др. Рима.

Расцветом теорий ЕП принято считать XVII – XVIII вв.

Основатели: Г. Гроций и Б. Спиноза (Голландия), Т. Гоббс и Дж. Локк (Англия), Ж.Ж. Руссо и П. Гольбах (Франция) и А.Н. Радищев (Россия).

Суть теории: Они отказались от идеи божественного происхождения ЕП и обратились к воле народов, наций, отдельного человека. Признавалось, что в обществе наряду с позитивным правом, созданным государством (законодательством), существует высшее право, свойственное человеку от природы, – естественное право. Оно служит критерием позитивного права с точки зрения его соответствия справедливости. Если такого соответствия нет, то законы государства являются неправовыми. При этом под ЕП понимались законы природы, которые провозглашают всех равными, следовательно, законы государства должны быть одинаково справедливыми ко всем людям.

Таким образом, ЕП трактуется как совокупность абстрактных принципов – свободы, справедливости, выполнения заключенных договоров, уважения властей, общего блага и др., которые предопределены Божьей волей и воплощаются по воле Бога.

К началу XIX в. идеи естественного права заметно потускнели и сложилась историческая школа права, исходившая не из природы человека и разума, а из истории и духа народа. Философия права как новое направление политико-юридических исследований первоначально заимствовала некоторые элементы естественно-правовых теорий, но отнюдь не сводилась к ним. Наконец, утвердившийся в качестве доминирующего направле­ния в науке и практике юридический позитивизм сознательно бросил вызов теории естественного права.

Однако к концу XIX в. ситуация вновь изменилась. Возникла школа так называемого «возрожденного естественного права». К ней принадлежали известный немецкий юрист Р. Штаммлер, видные представители отечественного правоведе­нии П.И. Новгородцев, Б.А. Кистяковский и др. Становление этой школы было обусловлено разоча­рованием реальным состоянием государственно-правовых институтов, их отставанием от потребностей общества, обострени­ем социальных противоречий и постепенным признанием «вто­рого поколения прав человека», т.е. социальных прав.

Принципиальным отличием нового направления от сложив­шихся традиций явилось то, что содержание естественного пра­ва не рассматривалось как нечто неизменное, раз и навсегда данное, соответствующее «вечному закону» и вытекающее из столь же постоянной природы человека. Вместо классического набора неотчуждаемых прав (прежде всего, свободы, равенства, собственности) выдвигалась идея «естественного права с ме­няющимся содержанием» (Р. Штаммлер). Личные права допол­нялись социальными, что открывало новые горизонты в преоб­разовании правовой системы.

Другой особенностью концепции «возрожденного естественного права» является четкое определение его юридической природы. Согласно классическим представлениям, естественное право считалось высшим правом. Предполагалось, что позитивные законы должны ему соответствовать, что закон, противоречащий нормам естественного права, не является правом. Отсюда проблема неповиновения и сопротивления такому закону, постоянно находившаяся в поле зрения классиков естественно-правовых теорий. Новая школа решила этот вопрос бесповоротно и вполне реалистично: естественное право не является правом в строгом, или полном смысле слова. По словам Р. Штаммлера, норма естественного права не должна иметь «положительного значения, т.е. быть обязательной для исполнения членами общества наряду с нормами выраженными в законах», она обращена только к законодателю. Того же мнения придерживался П.И. Новгородцев: «Современная юриспруденция относит название права исключительно к нормам положительным, признанным в законе или обычае. Идеальные требования не представляют собой права в строгом смысле слова, а суть только проекты будущего права». Естественное право предстает у него как правовой идеал, как оценка существующего с этической точки зрения».

После Второй мировой войны в связи с разгромом фашиз­ма, способствовавшим дискредитации нормативистских пред­ставлений о праве как воле суверена, наблюдался новый всплеск интереса к теориям естественного права.

Большой резонанс вызвала книга Г. Радбруха «Законное неправо и надзаконное право» (1946). В Италии крупнейшим представителем школы естественного права в XX в. был Дж. дель Веккьо, в США — Л. Фуллер, Р. Дворкин и др. Фуллер разработал оригиналь­ную концепцию, которую он назвал «процедурное естественное право» в отличие от материального. Гарантию справедливости (моральности) права он видел в таких внешних признаках, как полнота, непротиворечивость, соблюдение правил законотвор­чества и публикации законов и т.п.

Рудольф Штаммлер. "ЕП" - исторически складывающиеся и меняющиеся идеи, содержащиеся в общественном правосознании, требующие реформы права с точки зрения общественного идеала ("конечная цель"). Прогресс общества определяется неким абстрактным правовым идеалом: им является такое общество, где преодолено извечное противоречие между волей и желаниями, между разумом и чувствами, между должным и сущим. Для достижения этой цели нужно выдвигать проекты, приближающие общество к идеалу, распространять соответствующие идеи путем учения и примера, морально совершенствоваться. Особенно пагубными для прогресса - борьба классов и революции. Но этот идеал никогда не может быть достигнут, так как его достижение означало бы конец истории человечества. Это общество - "регулятивная идея", к которой человечество вечно стремится.

Павел Новгородцев. Книга "Введение в ФП". Разумное начало в личности есть автономное нравственное начало. Нравственная идея в качестве идеала всегда императивна, существует исключительно в личностном сознании, имеет абсолютную ценность. Она в сфере социальных отношений приобретает форму ЕП. Абсолютная основа ЕП раскрывается в моральной идее личности, которая выступает идеалом и целью для самой себя и с этой точки зрения оценивает политико-правовую реальность. Естественно-правовой идеал личности служит средством и критерием в организации правопорядка и политических институтов, а т.к. между идеалом и реальностью всегда существует разрыв, то личность как носитель естественно-правовой идеи постоянно конфликтует с действующим законом. В этом несоответствии Новгородцев видит источник кризиса правосознания на западе в конце 19-начале 20 в. Он призывает отказаться от традиционного формально-юридического правосознания в пользу нравственно-психологического и религиозно-метафизического понимания. Концепция абсолютного социального идеала - принцип всеобщего свободного универсализма, где свобода, равенство, всеобщность объединения лиц сочетаются в свободной солидарности всех. Подобный универсум (связан с идеями Платона, Достоевского, Соловьева, Трубецкого) - развивающаяся нравственная идея (нравственный закон - естественное право абсолютный идеал), эволюция представлений личности от осознания ею своей нравственной природы к формированию требований организации общества, принципов оптимального сочетания государства и личности. Однако невозможно соответствие абсолютного идеала и действительности. Он достижим в контексте православной догматики, его воплощение Новгородцев выносит за пределы человеческой истории в сферу сверхчеловеческого.

Богдан Кистяковский. Труд "Социальные науки и право". Он неокантианец, склоняющийся к позитивизму. Выделяет в ЕП аспекты: социальный (право как один из элементов феноменального мира должного), психологический (право как совокупность представлений, эмоций и волевых установок), государственно-организационный (связь с государством), нормативный (право как трансцендентно-телеологическая сущность). Нормативное свойство - главное. ЕП как совокупность "конститутивных категорий мышления", изначально ему присущих и имеющих метафизическую природу, обусловлено 2 этическими целями - свободой и справедливостью. ЕП, внося в духовную культуру дисциплинирующее начало, делает возможным победу в ней этических и религиозных ценностей. Суть государственной власти в духовной природе. Подлинная основа власти - ЕП. Государство - есть реализованное право, осуществляющиеся в культуре свобода и справедливость. Именно поэтому власть в современном государстве становится правовой. ЕП имеет социалистический оттенок: к природным неотчуждаемым правам личности причисляется право человека на достойное существование (материальная гарантированность со стороны общества и государства). Наиболее совершенный тип государства - правовое, социально справедливое, в котором осуществляются классовая солидарность, единение народа и власти.

Право и равенство.

Равенство наряду со свободой рассматривается ныне как важнейший компонент прав человека, признак демократического, правового и социаль­ного государства. Широкий общественный резо­нанс требование равенства получает в эпоху бур­жуазных революций. Оно послужило основой для широкого круга реформ, преобразивших соци­альный и политический строй, правовую систему. Расширение избирательного права, утверждение равноправия полов, защита законных интересов религиозных, этнических и других меньшинств осуществлялись под знаменем равенства. Тем не менее, большинство современных обществ сохра­няет определенное неравенство и привилегии. Между тем, существеннейшие сдвиги, произо­шедшие в общественном сознании по этому во­просу за последние 2-3 века, привели к тому, что, по удачному выражению известного исследовате­ля проблем равенства и справедливости, француз­ского юриста Х.Перельмана, «равенство не нуж­дается в оправдании, потому что оно считается справедливым, а неравенство, наоборот, если оно не обосновано, представляется произвольным и, следовательно, несправедливым».

Понятие равенства включает две стороны или два компонента: юридическое равенство, заключа­ющееся в гарантируемой законом возможности действовать в известных пределах (т.е. не нарушая закона) по собственному усмотрению, и создание для каждого человека условий, позволяющих действовать в соответствии со своей свободной волей, т.е. известное равенство условий.

Юридическое равенство (равенство перед за­коном) предполагает формальное предоставле­ние всем одинаковых прав (равную правоспособ­ность) и равную юридическую ответственность. До буржуазных революций, когда юридическое равенство принципиально не допускалось, каза­лось, что достаточно его ввести, чтобы воцарилась социальная справедливость. Подобное убеждение лежит в основе таких выдающихся исторических документов, как американская «Декларация неза­висимости» (1776), французская «Декларация прав человека и гражданина» (1789). Однако вскоре стало ясно, что провозглашение юридиче­ского равенства отнюдь не ведет к установлению действительного равенства между людьми. Оди­наковую правоспособность, предоставление гражданам равных прав стали называть формаль­ным равенством или формальными свободами (К.Маркс и др.). В этой связи особое внимание уделялось проблеме выравнивания условий.

И по сей день находится немало сторонников сведения принципа равенства к формальному равноправию. Такая позиция характерна для кон­сервативных кругов. В защиту ее выдвигается два аргумента. Во-первых, равенство условий пред­полагает перераспределение богатств, а это про­тиворечит свободе, ограничивает возможность пользоваться своей правоспособностью. Во-вто­рых, осуществление полного равенства условий, в первую очередь в экономических областях, либо невозможно, либо ведет к иным, неблагоприят­ным последствиям, в том числе к принудитель­ным мерам и господству бюрократии.

В последние годы подобная точка зрения полу­чила распространение и в нашей стране, в частно­сти среди сторонников так называемой «либертарно-юридической теории права и государства». B.C. Нерсесянц полагает, что именно «формаль­ное равенство… и есть правовое начало», а «все, что в общеобязательных нормах противоречит этому принципу, является неправовым и антиправовым. При этом «фактическое равенство», т.е. известное равенство условий и возможностей (не в юридическом, а в реальном плане), воспри­нимается сугубо отрицательно, как антиправовое явление.

Но есть и противоположная точка зрения. Ес­ли мы провозглашаем право каждого человека на образование и медицинское обслуживание, но при этом и то, и другое оказывается платным, яс­но, что этим правом смогут реально воспользо­ваться только те, кто способен понести соответ­ствующие расходы, а отнюдь не все граждане. Чтобы этого избежать, чтобы превратить равен­ство из формального в фактическое, нужно допу­стить определенное юридическое неравенство. Оно вполне морально и справедливо, когда устанавливается в пользу людей, находящихся в не­благоприятных условиях, бедных, больных. Та­кой точки зрения придерживаются не только со­циалисты и коммунисты, но и гуманисты, а также здравомыслящие представители современного либерализма, например, признанные исследова­тели проблемы справедливости – американец Дж. Роле и француз X. Перельман. Юридическое не­равенство, выражающееся в определенных привилегиях для обездоленных, вводится для соци­ального выравнивания или выравнивания усло­вий. Как подчеркивает X. Перельман, призыв к такого рода уравнительности стал общепризнанным, но отнюдь не посягает на юридическую бе­зопасность и призван смягчить неравенство, опас­ное для социального равновесия.

Для «либертаристов» формальное и фактичес­кое равенство несовместимы, противоречат друг другу. Для сторонников социального выравнива­ния они неразрывны и только равенство условий делает юридическое равенство не фиктивным, а действительным.