Царские золотые коносаменты на японских судах

 

Выше уже говорилось о том, как в 1914 г. — феврале 1917 г. царское правительство отправляло «залоговое золото» в Англию.

Но первая транспортировка в октябре 1914 г. из Архангельска в Ливерпуль едва не привела к катастрофе — потере золотого коносамента ценой в 8 млн. ф. ст. на дне Северного моря: немецкая разведка каким‑то образом узнала о «золотом пароходе» (британский транспорт «Мантуа»), и германские субмарины разбросали на пути его следования у побережья Шотландии мины. Транспорт чудом избежал гибели (в 1942 г. судьба была не столь благосклонна к английскому крейсеру «Эдинбург» с «золотом Сталина», и он пошел ко дну, атакованный гитлеровскими подлодками почти в том же месте), а вот сопровождавшие «Мантуа» крейсер «Дрейк» и другое высланное навстречу британское военное судно подорвались на германских минах, хотя и остались на плаву.

Англия и Россия, однако, не стали вторично испытывать судьбу и с декабря 1915 г. по март 1917 г. начали осуществлять «золотую операцию» только через Владивосток: коносаменты железной дорогой шли на Дальний Восток, там на зафрахтованных японских военных судах плыли в Ванкувер (Канада) или Сан‑Франциско (США), далее через всю Северную Америку по железной дороге на восточное побережье и снова через океан в Ливерпуль или Лондон. Конечно, это был не самый короткий и не самый дешевый путь (японцам за фрахт надо было платить по 1‑2 млн. зол. иен с каждого коносамента), но зато более надежный.

Вся эта перевозка золота 1915‑1917 гг. на 60 млн. ф. ст. была оформлена сверхсекретными финансовыми соглашениями между Его Величества Британским казначейством и императорским Минфином России. Ее скрывали как от немецких шпионов, так и от русской Госдумы, где шумел лидер кадетов Павел Милюков, вопрошая в ноябре 1916 г.: «Что это — глупость или измена?»

Ясное дело, в 1915‑1917 гг. секретный финансовый «пакт» Англии и России (как и «пакт» Ленина с кайзером от 27 августа 1918 г.) опубликован не был. Не был он опубликован и в горячке разоблачений большевиками тайных договоров царизма в ноябре‑декабре 1917 г. (то ли матрос Маркин его не нашел, то ли так упрятали чиновники Минфина, что и найти было невозможно; не следует забывать, что до февраля 1918 г. госслужащие центральных министерств саботировали власть большевиков и ни ключей от сейфов, ни документов им не давали), но до сего времени этот «пакт» известен лишь в изложении В. Новицкого, который (судя по хорошей осведомленности о деталях, как тогдашний товарищ министра финансов России) если и не участвовал лично в подготовке этого «пакта», то хорошо его изучил и, возможно, взял на память одну из его секретных копий.

Любопытно, что большевики, когда им самим потребовалось заграничное «царское» золото, охотно перепечатали в США разоблачения бывшего товарища министра финансов в изданном на деньги «Амторга» в Нью‑Йорке информационном сборнике «Русское золото» (1928 г.).

Итак, судя по откровениям Новицкого, «пакт» был оформлен двумя финансовыми соглашениями между Британским казначейством и русским Минфином:

а) декабрь 1915 г. (под гарантию Франции, также отправившей в США часть своего золотого запаса) — Россия направляет через Дальний Восток в США, а также в «Банк оф Ингланд» (единственный в Великобритании банк, который всю Первую мировую войну менял бумажные деньги на золото даже физическим лицам, когда в России и Франции ни один банк этого уже не делал) три транша своего чистого золота в следующие сроки:

конец декабря 1915 г. — на 10 млн. ф. ст.; середина июня 1916 г. — на 10 млн. ф. ст.; начало ноября 1916 г. — на 20 млн. ф. ст. Всег о: на 40 млн. ф. ст. (или на 375 млн. 590 тыс. зол. руб.).

В обмен на «залоговое золото» «Банк оф Ингланд» под гарантию британского казначейства предоставляет России кредит на 200 млн. ф. ст. для закупок оружия (в основном пироксилинового бездымного пороха для снарядов и патронов) и амуниции для русской армии. Оба ведомства договариваются хранить в строжайшем секрете эту сделку, а Минфин России даже уточняет, как он обманет бдительность думцев, кричавших об ответственности императорского правительства перед парламентом, — в бюджете вся операция будет закамуфлирована глухой строкой: «золото за границей».

Новицкий дважды упоминает «специальные условия» («special terms for Russia») соглашения от декабря 1915 г. («было, однако, условлено, что золото вернется в Россию после окончания войны», в «пакте» даже был определен точный срок — через год после окончания), но сам текст этих «условий» ни в английском, ни во французском тексте своего опубликованного расследования не приводит;

б) февраль 1917 г. — второе финансовое соглашение о дополнительном «военном кредите» под залог четвертого транша золота на сумму еще в 20 млн. ф. ст. (187 млн. зол. руб.). Маршрут доставки и условия возврата залога те же Этот последний транш до адресатов не дошел, ибо в марте 1917 г. был захвачен японцами.

«Как результат этих отправок, — пишет Новицкий, резюмируя отток „русского золота“ за моря, — золотой резерв России уменьшился на 68 млн. ф. ст. или 640 млн. 200 тыс. зол. руб. или 329 млн. 703 тыс. долл. США».

Что из этих траншей окупилось в виде поставок вооружений, что не окупилось и сколько «залогового золота» осталось в «Банк оф Ингланд» после окончания Первой мировой войны — об этом среди историков до сих пор идут горячие дискуссии, которые начались еще при Временном правительстве. Известно, однако, что в 1916 г. русскую армию на фронте потряс «снарядный голод» — на пушку выдавалось всего по три‑четыре снаряда, тогда как у германцев не было недостатка в снарядах. Разразился гигантский скандал. Сказать, что снаряды, несмотря на отправку в октябре 1914 г. и декабре 1915 г. «залогового золота» на 18 млн. ф. ст. (167 млн. зол. руб.), все еще не получены из Англии, правительство в Думе не могло — «пакт» оставался секретным. Кроме того, боялись признаться, что преступно просчитались: британские оружейные заводы технологически не могли в столь короткий срок выполнить такой гигантский «снарядный» заказ, сколько бы золота в Англию ни посылали Уже после войны советские и британские военные историки подсчитали, что английская военная промышленность до марта 1917 г. сумела выполнить лишь 25% оплаченных заказов России (см.: Smele G.D. White Siberia: the Anti‑Bolshevik Government of Admiral Kolchak, 1918‑1920. — Cambridge, 1996). Однако далеко не все из этого оружия было кондиционным. Вот что писал сам А.Ф. Керенский с фронта послам Антанты и США 3 июля 1917 г.: «Укажите соответствующим послам, что тяжелая артиллерия, присланная их правительствами, видимо, в значительной части из брака, т.к. 35% орудий не выдержали двухдневной умеренной стрельбы (разрывались стволы. — Авт.)» (Керенский А.Ф. История России. — Иркутск, 1996. — С. 423).

В августе 1916 г. срочно и тайно направили на военные заводы Великобритании «толкачей» во главе с одним из великих князей. Тот метался по заводам, грозил, умолял, но все было бесполезно: больше, чем станок мог дать, британский работяга выжать не мог.

Тогда царские власти перебросили ряд военных заказов из Великобритании в США, переведя часть «залогового золота» в американские банки. Заказ на русские винтовки был спешно размещен на оружейных заводах трех крупных фирм — «Винчестер» (300 тыс.), «Ремингтон» (1,5 млн.) и «Вестингауз» (1,8 млн.). Увы, и американские оружейники не справились с авральной работой, к Февральской революции в России они успели изготовить только 10% от заказанного количества, причем и эти винтовки застряли до начала Октябрьской революции в Швеции, и большевики тщетно пытались заполучить их (переговоры со шведами через Норвегию в 1922‑1926 гг. об этих винтовках вела А.М. Коллонтай).

Но больше всего, в чем нуждалась русская армия, — это не столько в собственно патронах и в снарядах, а в пироксилиновом бездымном порохе к ним. Именно из‑за отсутствия такого пороха в армии и на флоте (цусимская катастрофа) Россия в военно‑техническом отношении проиграла Русско‑японскую войну 1904‑1905 гг.

Великий русский химик и патриот Д.И. Менделеев незадолго до своей смерти в 1907 г. вместе со своими учениками теоретически восполнил этот пробел: ими была разработана технологическая химическая «формула Менделеева» по производству бездымного пороха на отечественных пороховых заводах. Тогда же в рамках реформы армии и ВПК был намечен план реконструкции существующих и строительство новых заводов для производства пироксилинового пороха по «формуле Менделеева», превосходившего даже порох по формуле «отцов» бездымного пороха — французов. В частности, началась подготовка технической документации для строительства такого нового порохового завода в Тамбове.

Но тут, как всегда случалось в России в период реформ и сопровождавшей их «прихватизации», вмешались «олигархи» начала века — «нефтяные короли» братья Нобели, финансово‑промышленная группа Русско‑Азиатского банка (председатель правления А.И. Путилов, члены правления заводчики братья Беккеры и др.), владельцы Ковровского порохового завода Поссель и Царицынского — Виккерс и др.

Через своего лоббиста в III царской Думе фабриканта А.И. Гучкова, одно время ее спикера и председателя думского военного комитета, затем военного министра в первом составе Временного правительства, «олигархи» начали мощную кампанию в Думе и прессе против якобы «убыточности» казенных оружейных заводов, их «отсталой» технологии и т.п.

Особенно доставалось тогда царскому министру финансов и его министерству, в недрах которого с 1907 г. зрел проект «принудительного выкупа оружейных заводов в казну» (что в конце концов и случится в 1916 г. да будет уже поздно).

Но, на горе России, верх в этой борьбе за казенные деньги взяли упомянутые «олигархи»: в 1912 г. с помощью А.И. Гучкова они провели через Думу закон о перераспределении бюджетных ассигнований на оборону: 2/3 досталось «частникам» и только 1/3 — «казенным» заводам.

В 1913 г. очередной съезд российских частных металлозаводчиков, включая представителей правлений т.н. «Гранатного комитета» (девять путиловских частных заводов, отхвативших львиную долю «снарядного заказа»), торжественно рапортовали царю со съездовской трибуны, что не сегодня‑завтра они завалят армию бездымным порохом, снарядами, патронами и вообще любым вооружением в избытке.

Увы, «получилось как всегда». Как и в 60‑70‑х годах предыдущего века со строительством железных дорог, частник‑олигарх в очередной раз обманул и ДЕРЖАВУ, и НАРОД. Вот свидетельство нашего современника «пороховых дел мастера» доктора химических наук Леонида Забелина, в свою очередь ссылающегося на отчеты русского инженера‑пороховщика Александра Сапожникова, срочно посланного в 1916 г. в США на пороховые заводы концерна Дюпона: Первую мировую войну начали, когда «собственных запасов боевого снаряжения хватило лишь на четыре первых месяца войны. Такого провала страна не знала ни в турецких походах Петра и Екатерины, ни в наполеоновскую кампанию».

А вот свидетельство очевидца: в 1914‑1915 гг. на одну русскую пушку выдавалось по три‑четыре снаряда, тогда как германец колошматил русскую армию с утра до вечера (генерал А.И. Деникин. Очерки русской смуты).

Как потом оказалось, никакое производство вооружений «олигархи» и не думали развивать. Получив бюджетные деньги, через свои уполномоченные банки и финансово‑промышленные группы — Русско‑Азиатский банк, Петербургский международный банк, Донецкое общество железоделательного и сталелитейного производств и т.п. — они начали печатать акции и «крутить» их за границей, главным образом на Парижской бирже ценных бумаг, наряду с официальными «царскими» государственными облигациями Характерно, что в 1999 г. французское казначейство признало «законными» (т.е. гарантированными царским правительством) только 3 млн. 700 тыс. русских облигаций из 10 млн. сохранившихся на руках у потомков.

При этом, как отмечалось выше, подкупленная французская пресса не различала государственные (гарантированные царской казной) и «частные» (не гарантированные) русские облигации.

Но нельзя сказать, что «олигархов» начала века (как, впрочем, и его конца) «бес попутал» и они в погоне за чистоганом не ведали, что творят.

Сохранилось свидетельство одного из участников этой предательской авантюры и виновника последующей катастрофы, разрушившей великую империю, фабриканта Путилова, сочетавшего, по образному выражению Мориса Палеолога, посла Франции в России в 1914‑1917 гг. «качества американского бизнесмена и славянофила». «Необходима коренная перестройка (вот еще когда применялся горбачевский термин! — Авт.) всего административного аппарата, — говорил Путилов Морису Палеологу в мае 1915 г. в разгар „снарядного кризиса“, — иначе неизбежна революция… Тогда начнется ужасная анархия на десять лет. Мы увидим вновь времена Пугачева, а может быть, и еще худшие».

Между тем именно Путилов и другие «олигархи» первыми спровоцировали предпосылки к этой «ужасной анархии», ибо к 1914 г. они оставили русскую армию без вооружений. Ведь те бюджетные деньги, что с 1912 г. пошли в их карман, не достались казенным оружейным заводам в Туле, Сестрорецке, Ижевске, Коврове и т.д. В результате даже Тамбовский завод бездымного пороха к началу войны не был построен, и лишь в конце 1916 г. (да и то по временной схеме) на нем было запущено производство.

«Как всегда», т.е. позже спохватились, с 1915 г. стали перераспределять бюджетные деньги с частных вновь на казенные заводы (в Туле это сразу дало возможность увеличить выпуск винтовок до 130 тыс. штук в год, но лишь к январю 1917 г. — опять слишком поздно!).

Под флагом борьбы с «немецким засильем» в России в первую очередь секвестрировали военные заводы, владельцы которых носили иностранные фамилии: все еще строившийся в 1916 г. Царицынский пушечный завод (Виккерс), Ковровский винтовочно‑пороховой завод (Поссель), медеплавильные заводы торгового дома Вогау и т.д. Затем дошла очередь и до Путилова: «Гранатный комитет» и его девять оружейных заводов тоже «отписали в казну», а к самому Путилову приставили уполномоченных из охранки и военной контрразведки (и заводчик осенью 1916 г. стал участником заговора Гучкова и его гвардейских офицеров — заговорщики намеревались захватить царский поезд, принудить Николая II к отречению, а при отказе — убить). Гнусность поведения Путилова (как и похожего на него «олигарха» почти век спустя), состояла в том, что он собирался убить человека (царя), судя по воспоминаниям его дочери Анастасии, запросто был вхож в семью. Но — «деньги не пахнут»…

Вслед за «Гранатным комитетом» после 22 октября 1916 г. правительство разогнало и все остальные «частные» объединения российских «олигархов»: «Продуголь», «Медь», «Продпаровоз», «Продвагон» и т.д.

Словом, за два года до захвата власти большевиками царское правительство национализировало всю тяжелую промышленность России, и большевикам осталось лишь заменить комиссаров Временного правительства на своих.

Так «олигархи» собственными руками (точнее — собственной жадностью) обеспечили «красногвардейскую атаку на капитал» и вырыли для русского капитализма могилу.

В то же время патриоты отыгрались на военном министре генерале В.А. Сухомлинове и начальнике военной разведки Генштаба полковнике Мясоедове. Сухомлинова в марте 1916 г. арестовали как «германского шпиона», а Мясоедова, не доказав даже его вины, повесили.

Но такая «национализация» вкупе со шпиономанией в разгар войны ни к чему хорошему, кроме дезорганизации военного производства, не привела: «секвестрированные» заводы «олигархов» лучше работать не стали, как, впрочем, и казенные (вспомним строительство Тамбовского завода бездымного пороха).

Между тем армия на фронте продолжала нести чудовищные потери — к 1916 г. был выбит почти весь довоенный кадровый младший офицерский корпус (пришлось срочно формировать новый, из так называемых «офицеров военного времени», т.е. из рабочих‑мастеровых с четырьмя классами начальной школы за спиной и недоучившихся гимназистов да семинаристов).

В панике, видя, что, несмотря на обильную «золотую предоплату», американские заводы «Винчестер», «Ремингтон» и «Вестингауз» не справляются с заданием, чиновники военного ведомства придумали и добились от царя санкции на чисто российский ход: купить в штате Коннектикут один из пороховых заводов у химического концерна Дюпона, направить туда несколько сотен русских инженеров (именно в их числе и оказался инженер А. Сапожников) и рабочих‑оружейников (по некоторым данным, к концу 1916 г. за океан послали более 2 тыс. человек). Денег при этом не жалели — сверх «золотых посылок» в 1915‑1916 гг. отправили золота, по сведениям А. Сапожникова и Л. Забелина, более чем на два с половиной миллиарда долларов. Недаром авторы истории становления концерна «Дюпон кемикл» позднее писали, что после 1916 г. капитал фирмы вырос с 50 млн. до 1 млрд. долл.!

Более того, Дюпон потребовал представить и «ноу‑хау» — ту самую знаменитую «формулу Менделеева» по производству пироксилинового бездымного пороха, так как французы ни за что не хотели уступать ему свою.

И мало того, что Дюпону царские чиновники предоставили 2 млрд. долл. бесплатно дали четыре тысячи рук и две тысячи смекалистых русских голов, так еще подарили и «формулу Менделеева» до последнего расчета. Вот почему инженер Сапожников позднее, по возвращении из США, в отчете о своей командировке с горечью писал, что на такие деньги и с таким «ноу‑хау» в 1907‑1914 гг. можно было бы развернуть собственную оружейную программу, а не помогать американцам строить свой собственный боеприпасный потенциал.

Тем более что до Октябрьской революции даже путем авральной работы русских работяг на дюпоновском заводе все равно ничего не успели толком сделать: лишь летом 17‑го пошли первые «пироксилиновые» снаряды и патроны, а также специальные цинковые ящики с порохом.

Но переправить готовую продукцию в Россию не успели — к власти пришли большевики. А неиспользованное «оружейное» русское «залоговое золото» все равно так и осталось в Англии и США, хотя по условиям сделки его остаток банки были обязаны вернуть в Россию (позднее, в 1944‑1947 гг. это золото достанется МВФ и ВС, о чем мы уже писали выше).

В итоге ни через год после окончания войны, ни через 70 лет ни килограмма из царского «залогового золота» на фантастическую сумму в 637 млн. 710 тыс. зол. руб. или 329 млн. 703 тыс. долл. США в ценах до 1914 г. СССР (Россия) не получил. Как не получили ни с Дюпона остаток от 2 млрд. долл. ни со шведов — ни вооружений, ни денег, а им ведь за две недели до октября Керенский отправил золота на 4 млн. 850 тыс. зол. руб.

А мы еще удивляемся: откуда Международный валютный фонд, Всемирный банк (штаб‑квартиры в Вашингтоне) и Европейский банк реконструкции и развития (штаб‑квартира в Лондоне) берут средства на транши долларов в Россию и СНГ?