II. «казанский клад», Брестский мир и «демократическая контрреволюция» в Поволжье 4 страница

Но командующий чехословацким корпусом генерал Ян Сыровы был реалистом. В возникшей дилемме — «кошелек или жизнь» — он предпочел жизнь легионеров. «Невыдача золота (Политцентру в Иркутске. — Авт.) или передача его японцам так возбудит против нас все русское население, особенно большевистские элементы, — телеграфировал он Жанену, — что наше войско от Иркутска до Тайшета окажется в сплошном огне. На нас нападут со всех сторон». Чешского генерала поддержал и представитель Национального совета в Иркутске доктор Благож: «золотой эшелон» придется отдать.

Результатом этого и явилось военное перемирие чехов и Советов на станции Куйтун 7 февраля 1920 г. — золото в обмен на паровозы и вагоны. А ранним утром того же дня Колчака и Пепеляева расстреляли на берегу Ангары: своей смертью они заплатили за золото для большевиков и жизнь легионеров. Начфин Франтишек Шип рвал и метал, ведь «добыча» ушла прямо из рук. Мученическая смерть адмирала его мало волновала…

 

* * *

 

В мае 1990 г. находясь в Праге со съемочной группой тогдашнего ТВ СССР (Останкино), где мы снимали кадры вывода советских войск из Чехословакии для документального телефильма, в свободный день я зашел на знаменитое Ольшанское кладбище — место упокоения более 20 тыс. белых эмигрантов.

Бродя от могилы к могиле, читал на надгробных плитах и памятниках: писатель Аркадий Аверченко, профессор Новгородцев (1870‑1924), «евразиец» Петр Савицкий.

Но что это? В православном «отсеке», и вдруг… генерал Ян Червинка, умер в 1933 г. И рядом — Надежда Семеновна Карановская, русская, его жена, умерла почти 30 лет спустя.

Чудно, подумалось мне, протестант, «гусит»‑чех и православная русская — в одной могиле. Что‑то чехи не очень блюдут религиозные традиции…

Сзади послышались шаги. Кто‑то подошел и встал за моей спиной рядом с могилой. Потом что‑то спросил по‑чешски. Я машинально ответил: «Не понимаю». И вдруг тот же голос на чистом русском языке: «Пан был знаком с моим отцом и матерью?» Я обернулся — пожилой чех в аккуратном, но уже поношенном костюме, при галстуке, с букетиком цветов в руке, который он бережно положил к памятнику своих родителей.

«Вы русский или чех?» — удивленно спросил я. «И то и другое: мать — русская, сибирячка, отец — чех, из легионеров, воевал у вас в России», — ответил он.

Я уже кое‑что знал о легионерах в Сибири, как‑никак закончил истфак МГУ по кафедре истории южных и западных славян, там профессора и доценты рассказывали о трагедии корпуса больше, чем было написано в учебниках по истории КПСС или официальной историографии Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке. Да и после XX съезда партии многие мои однокашники по курсу — чех Франтишек Силницкий и словак Иван Лалуга — разговорились (оба, кстати, стали активистами «пражской весны» и оба пострадали после «братской помощи» войск стран Варшавского договора в августе 1968 г.: Франтишеку с женой Ларисой пришлось бежать через Австрию в Израиль, теперь они живут в США, а Иван остался в Братиславе и хлебнул соленого до слез).

Читал я и книгу историка‑слависта А.Х. Клеванского «Чехословацкие интернационалисты и преданный корпус» (1965 г.), там упоминается некий полковник Червинка, бежавший из Сибири с мешком русского серебра.

«Так вы — сын того самого полковника Червинки?» — с изумлением спросил я.

"Да, — ответил пан. — Позвольте представиться: Ярослав Карановский, фамилия по матери, родился здесь, в Праге, в 1921 г. А маму мою отец вывез из Сибири. И не он один — многие легионеры привезли русских жен, особенно словаки.

Вы знаете, — прервал мои мысли собеседник, — в старой, довоенной Чехословакии очень хорошо относились к русским, не чета нынешним временам, особенно после августа 1968 г. Ведь Прага тогда чуть ли не наполовину была населена русскими — русский университет, русские гимназии, русские кадетские корпуса. А сколько выходило газет и книг на русском языке! Я ведь учился в чешской гимназии и в русской воскресной школе: отец и мать хотели, чтобы их сын впитал обе культуры. Да и чехи хорошо понимают по‑русски, даже если они его никогда не учили. Обратно сложнее — русским чешский надо для этого учить. Тогда ведь еще очень сильны были традиции панславизма и… иллюзии, что большевики — это ненадолго, не сегодня‑завтра падут, нужны будут образованные кадры.

Иллюзии эти разделял Томаш Масарик, первый президент Чехословакии. Он немало помогал русским эмигрантам, особенно профессорам и молодежи. Деньги выдавал. Говорят, даже «Легио‑банк» заставил раскошелиться на русскую эмиграцию.

Вы видели Русский дом в Праге? Нет? Сходите — там жили все русские профессора. А построили дом на деньги «Легио‑банка». Первые русские эмигранты приезжали, как это по‑русски, «в чем мать родила» — голые и босые. Так Масарик субсидию специальную установил — жилье давали бесплатно, даже одежду, еду, конечно. Знаете, совсем как сейчас в Израиле для советских евреев. Только у нас «евреями» были русские".

Я спешил — надо было идти на съемки, консультировать режиссера. Мы расстались, и с тех пор сына генерала Червинки я больше не видел. А вот слышать — слышал. По радио «Свобода» в репортаже Игоря Померанцева все с того же Ольшанского кладбища, причем сравнительно недавно — летом 1996 г.

И в тот поздний московский вечер, слушая чуть хрипловатый голос Ярослава, вдруг подумалось: может быть, морально этот чехословацкий след от «казанского» золота давным‑давно окупился?

Ни японцы с китайцами, ни даже французы (у них тоже было немало белых эмигрантов) с англичанами не сделали для наших соотечественников в 20‑30‑х годах столько добра, сколько чехи и словаки.

Да, американцы в Калифорнии приравняли белых офицеров к своим ветеранам. Низкий поклон им за это. Но школы русские не открыли, университет — тоже, а ведь в Праге учились тысячи гимназистов и студентов со всего «русского рассеяния».

Да, начфин Шип и генерал Чила вряд ли сняли бы с себя последнюю рубашку, чтобы помочь детям беженцев. Впрочем, и они приняли генерала Сергея Войцеховского в свою военную касту, присвоили ему, русскому офицеру, высший в довоенной республике чин генерала армии. И если бы послушался его Бенеш в 1939 г. и дал вооруженный отпор в Судетах войскам вермахта, еще неизвестно, стал бы Гитлер нападать на Польшу, заключать союз со Сталиным и вбивать клин между чехами и словаками (марионеточное государство попа Тисо, который, кстати, также взял даже в свой МИД десятки русских эмигрантов).

Да и судиться сегодня с чехами и словаками за «золото Колчака» уже никто не станет: документов слишком мало. Фактически один «протокол» от 2 октября 1918 г. на 750 ящиков серебра (900 тыс. зол. руб.). Остальное пока проходит по статье «военные трофеи».

Иное дело — Антанта и Япония. Здесь побороться можно. Вот и пойдем дальше по следам нашего «казанского клада» (и не только его).

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Наиболее типичная реакция на «предательский» Брестский мир отражена в мемуарах штабс‑капитана Э.Н. Гиацинтова (первого мужа будущей народной артистки СССР Софьи Гиацинтовой), окончившего свои дни на чужбине, в эмиграции. См.: Гиацинтов Э. Записки белого офицера / Публикация В.Г. Бортневского. — СПб. 1992.

2 Цит. по: Леонтьев Я.В. Новые источники по истории левоэсеровского террора // Индивидуальный политический террор в России. XIX — начало XX в. (материалы конференции). — М. 1996. — С. 143. И.К. Каховская возглавляла группу эсеров‑террористов, которая 30 июля 1918 г. убила в Киеве главнокомандующего германской оккупационной армией на Украине фельдмаршала Г. Эйхгорна, после чего исполнители и организаторы покушения были арестованы. Судьба, однако, была милостива к террористке — ей удалось вырваться из Лукьяновской тюрьмы в Киеве. Затем она принимала участие в организации покушений на адмирала А.В. Колчака и генерала А.И. Деникина (оба теракта не удались), прошла через сталинский ГУЛАГ и умерла уже в наше время (см.: Родина. — 1989. — № 12. — С. 90‑96).

3 Петров П.П. Из крестьян — в генералы // Дипломатический ежегодник. — М. 1995. — С. 262.

4 Цит. по: Деникин А.И. Очерки русской смуты. — Т. 1. — М. 1991. — С. 97.

5 Цит. по: Поликарпов В.Д. Военная контрреволюция в России, 1905‑1917. — М. 1990. — С. 189.

6 Бортневский В. Генерал Каппель // Белое дело (люди и события). — СПб. 1993. — С. 48.

7 Подробнее об участии воткинских и ижевских рабочих в борьбе против большевиков см.: Урал и Прикамье (ноябрь 1917 — январь 1919): документы и материалы по народному сопротивлению коммунизму в России / Составитель М. Бернштам. — Париж, 1982; Ефимов А.Г. Ижевцы и воткинцы: борьба с большевиками, 1918‑1920 гг. — Конкорд (Калифорния), 1975.

8 Цит. по: Бортневский В. Указ. соч. — С. 48.

9 Цит. по: Дипломатический ежегодник. — М. 1995. — С. 261.

10 Шкловский В. Сентиментальное путешествие. Воспоминания. 1917‑1922 гг. — М. — Берлин, 1923. — С. 5.

11 См.: Индивидуальный политический террор в России. — С. 140.

12 См.: Идашкина Ю.В. Были ли большевики куплены на золото германского Генерального штаба? // Дипломатический ежегодник. — М. 1995. — С. 278‑296.

13 См.: Антонов‑Овсеенко В.А. Записки о Гражданской войне. — Т. 1. — М. 1924.

14 Цит. по: Бортневский В. Указ. соч. — С. 47.

15 Цит. по: Петров П.П. Роковые годы. 1914‑1920. — Калифорния, 1965. — С. 107.

16 Там же. — С. 116.

17 Справка о приблизительном весе чистого расцененного золота, отосланного во Владивостокское отделение Госбанка / ЦГАОР. — Ф. 198. — Оп. 2. — Д. 60. — Л. 22. См. также. ЦГАНХ РФ. — Ф. 7733. — Оп. 37. — Д. 1958. — Л. 6.

18 Петров С. Сколько российского золота оказалось за границей в 1914‑1920 гг.? (доклад) // Дипломатический ежегодник. — М. 1995. — С. 245.

19 Государственный переворот адмирала Колчака в Омске 18 ноября 1918 г. Сборник документов / Публикация В. Зензинова. — Париж, 1919. — С. 44; Знамя. — 1992. — № 8. — С. 202‑203; Васильева О.Ю. Кнышевский П.Н. Красные конкистадоры. — М. 1994. — С. 84‑85.

20 См.: Стенографический отчет переговоров о сдачи власти Омским Правительством Политическому Центру в присутствии высоких комиссаров и Высшего командования союзных держав. Иркутск, январь 1920 г. — Харбин, 1921.

21 Тимирева‑Книпер А.В. Воспоминания // Новый журнал. — Т. 159. — Нью‑Йорк, 1985. См. исторический альманах Минувшее. — Т. 1. — М.‑Париж, 1990. — С. 177, а также документальную повесть: Карлов Ю. Допрос в Иркутске. — М. 1972.

22 Со временем история расстрела Колчака не без фантазий его палача, начальника Иркутской ЧК левого эсера С. Шудновского (Шудновский С. Как был расстрелян Колчак? // Сибирская деревня. — Новосибирск. — 1924. — № 9) также обросла красивыми легендами. Якобы адмирал потребовал, чтобы он (в лучших традициях бонапартистского офицерства — помните «Старого капрала» Беранже?) сам командовал собственным расстрелом при условии, что залп дадут «люди в русской униформе», а не комиссары‑евреи в кожанках. Ср.: Фельшинский Ю. Ленин и расстрел Колчака // Русская мысль. — Париж. — 1984. — 12 янв.

23 См. например: Сахаров К.В. Белая Сибирь (внутренняя война 1918‑1920 гг.). — Мюнхен, 1923. — С. 324.

24 Моравский Н. Вольная Сибирь. Пражский сборник сибиряков‑эмигрантов. 1927‑1930, Прага // Записки русской академической группы в США. — Т. XXVI. — N.‑Y. 1994. — Р. 317‑339.

25 Smele J.D. White Gold: the Imperial Russian Gold Reserve in Antibolshevik East (an Unconcluded Chapter in the History of Russian Civil War) // Europe‑Asia Studies. — Vol. 46. —? 8. — Glasgow, 1994. — P. 1317‑1347.

26 Аблажей‑Долженкова Н.Н. Сибирская эмиграция в 1920‑1930 гг. (дипломная работа). — Новосибирский ГУ, 1992.

27 То же самое Новицкий повторит во французском (1922 г.) и американском (1928 г.) изданиях этой статьи.

28 Вскоре чехи привыкнут к тому, что русский эмигрант — что белый, что розовый — хоть и ест их хлеб, но правду говорит все равно. См. например, разгромную брошюру Б. Солодовникова «Сибирские авантюры и генерал Гайда: из записок русского революционера» (Прага, б/г), направленную против мемуаров генерала (R. Gajda. Moje pameti: cheskoslovenska anobase zret na Ural proti bolshevikum. Admiral Kolchak. — Praha, 1925).

29 Часть этих экспертных справок для советских делегаций в Генуе и Гааге позднее была опубликована в сборнике: Гаагская конференция. Полный стенографический отчет. Материалы и документы. — М.‑Пг. 1922.

30 Васильева О.Ю. Кнышевский П.Н. Указ. соч. — С. 86. На основе этого сверхсекретного «Отчета по золотому фонду» советскими экспертами в Генуе был представлен меморандум, в котором сумма «долга на Колчака» была увеличена на 41 млн. — 215 млн. считались непосредственно за Колчаком, а 60 млн. приходились на частные банки Японии, Китая — Гонконга, Англии, Франции и США за все то золото, которым адмирал расплатился за оружие. См.: Меморандум советской финансовой группы в Генуе от 8 мая 1922 г. // Внешняя политика СССР. Сборник документов. — Т. 2: 1921‑1924. — М. 1944. — С. 360‑361.

31 Ship F. Nekolik Kapitol о hospodarstvu nashi sibirske armady. — Praha, 1926. — S. 18.

32 Kudela J. Les lйgions tchйcoslovaques et l'or russe. — Prague, 1922.

33 См. в частности: Гинс К.Г. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент истории, 1918‑1920 гг. — Т. 1‑2. — Пекин, 1921; Ган‑Гутман А. Россия и большевизм: материалы по истории революции и борьбы с большевизмом (ч. I: 1914‑1920). — Шанхай, 1921; Климушкин П.Д. Чехословацкое выступление. — Т. 1: «Волжское движение» и образование Директории. — Прага, 1928; Витольдова‑Лютык С. На Восток: воспоминания времен колчаковской эпопеи, 1919‑1920 гг. — Рига, 1930.

34 Губельман М.И. Борьба за советский Дальний Восток, 1918‑1922 гг. — М. 1955; Гак А.М. Дворянов В.Н. Папин Л.М. Как был спасен золотой запас России // История СССР. — 1960. — № 1.

35 См. например, публикацию: Кладт А.П. Кондратьев В.А. «Золотой эшелон» (возвращение золотого запаса РСФСР, март‑май 1920 г.) // Исторический архив. — 1961. — № 1. Публикация интересна и тем, что авторы получили доступ в ранее совершенно закрытый Пражский заграничный архив белой эмиграции, символически называвшийся тогда «Коллекция белогвардейских и белоэмигрантских фондов» (ЦГАОР, в 1961 г. — ф. 2881; в 90‑е годы — ф. 143), откуда они и взяли большинство документов.

36 Текущий архив Экспертного совета.

37 Smele J.D. Labour conditions and the collaps of the Siberian Economy under Kolchak // Slavonic Study Group on the Russian Revolution. — Vol. 13. — 1987. — P. 31‑32.

38 Ship F. Op. cit. — S. 31. См. также: Е. Черных. Злата Прага с «русской позолотой» // Комсомольская правда. — 1992. — 4 февр.

39 Колчак А.В. Последние дни жизни. — Барнаул, 1991. — С. 41‑56.

40 Акт 12 янв. 1920 г. ст. Тыреть // Исторический архив. — 1961. — № 1. — С. 45.

41 А. Косухин, уполномоченный особого отдела ВЧК при 5‑й армии РККА, принял «золотой эшелон» из 13 американских четырехосных вагонов «по весу» и «местам» (6815 ящиков), без досмотра их содержимого. См. Акт от 18 марта 1920 г. ст. Иркутск‑I // Исторический архив. — 1961. — № 1. — С. 47.

42 Акт 31 марта 1920 г. ст. Зима //

Исторический архив. — 1961. — № 1. — С. 48.

43 В основу истории «золотого клада» у станции Тайга положена справка Архива ФСБ РФ «О розыске колчаковского золота» от 17 января 1995 г. переданная секретариатом вице‑премьера Олега Давыдова в Текущий архив Экспертного совета (см. Приложения, док. 5). См. также: Жуков В. Золото Колчака надо искать на станции Тайга // Московский комсомолец. — 1992. — 4 апр.

44 ЦГАОР. — Ф. 197 (коллекция Пражского зарубежного архива русской революции). — Оп. 4. — Д. 17; Исторический архив. — 1961. — № 1. — С. 37.