Начало преодоления «культа личности» Первые 11 лет после смерти И.В. Сталина вошли в историю как время «оттепели» — относительной либерализации во внутренней и внешней политике СССР. Однако реформы в политической и экономической сферах, проводимые сверху, оказались непоследовательными. Традиции авторитаризма, присущие российской политической истории и сугубо усиленные «сталинской эпохой», крепко держали в своем плену наследников власти Сталина и были особенно сильны в партийно-государственном аппарате.
Новые властители заявили о решимости осуществлять коллективное руководство страной. Еженедельно собирались заседания Президиума ЦК КПСС и правительства СССР, регулярно созывались пленумы ЦК, съезды партии. Однако с первых же дней совместной работы началась борьба за лидерство. Основными соперниками в ней выступали Л.П. Берия, Г.М. Маленков и Н.С. Хрущев, которые находились в ближайшем окружении Сталина и были причастны к необоснованным репрессиям. В то же время они в большей мере, чем представители старшего поколения политических деятелей — А.А. Андреев, К.Е. Ворошилов, В.М. Молотов, Л.М. Каганович, тоже причастные к репрессиям и поставленные на грань исключения из большой политики в конце сталинского правления, — понимали необходимость смены политического курса, восстановления законности, проведения реформ.
В развернувшейся борьбе Берия опирался на силовые ведомства, базой Маленкова было правительство страны, Хрущева — партийный аппарат. Политический вес партаппарата в то время был меньше не только веса Совета Министров, но и МВД. О соотношении сил можно судить хотя бы по таким фактам: заработная плата уполномоченных госбезопасности на районном уровне была в 4 раза больше, чем у секретарей райкомов партии. У госчиновников квартиры были лучше, чем у партчиновников. О личном отношении лидера партноменклатуры к шефу МВД свидетельствует выразительная фраза, сказанная Хрущевым Н.А. Булганину сразу после смерти Сталина: «Если Берия получит госбезопасность, это будет началом нашего конца».
Борьба за лидерство стоила Берии жизни (декабрь 1953 г.). Она же привела к утрате позиций, завоеванных Маленковым (в феврале 1955 г. он потерял пост главы правительства), Молотовым (снят с поста министра иностранных дел в июне 1956 г.), разгрому так называемой «антипартийной» группы Маленкова, Кагановича, Молотова (июнь 1957 г.), отстранению Г.К. Жукова от руководства Вооруженными силами страны (октябрь 1957 г.). В марте 1958 г. Булганин смещен с поста председателя Совмина СССР. Хрущев, возглавив с этого времени два высших поста в партийно-государственном руководстве (первого секретаря ЦК партии и Председателя Совмина), стал единоличным лидером.
Сторонники Хрущева, пришедшие на освобожденные места в Президиум ЦК и Совмин СССР, известными по сталинским временам методами пытались укреплять авторитет нового лидера. Удалось, однако, создать «культ без личности». Безудержное реформаторство Хрущева по большей части не давало плодов и заставляло сомневаться в его мудрости. Большой поддержки Хрущеву не могли оказать А.Н. Косыгин (с июля 1957 г. заместитель, с мая 1960 г. первый заместитель предсовмина) и Л.И. Брежнев (с февраля 1956 г. секретарь ЦК по оборонной промышленности, с мая 1960 г. Председатель Президиума ВС СССР). Более того, Брежнев оказался одним из организаторов заговора, положившего конец политической карьере Хрущева в октябре 1964 г. Все отставки представлялись народу как следствие ошибок в определении и проведении нового курса внутренней и внешней политики государства.
С первых шагов новое руководство попыталось дистанцироваться от сталинской политики. Это проявилось уже 10 марта 1953 г., когда отчет о похоронах Сталина «Правда» в привычном для нее стиле оформила в духе «культа». Речь нового главы правительства на траурном митинге набрана более крупным шрифтом, в газете опубликована сфальсифицированная фотография Маленкова, помещенного между Сталиным и Мао Цзэдуном. В этой связи премьер заявил: «В прошлом у нас были крупные ненормальности, многое шло по линии культа личности. И сейчас надо сразу поправить тенденцию, идущую в этом направлении… Считаем обязательным прекратить политику культа личности!»
Однако вплоть до февраля 1956 г. официальное понятие «культа личности» и имя Сталина как бы не имели между собой ничего общего. В газетах, как и раньше, неизменно подчеркивалась его «неоценимая» роль в решении всех вопросов деятельности партии и государства. Например, в редакционной статье «Правды» от 14 января 1954 г. указывалось: «Ленинские программные указания по национальному вопросу нашли свое дальнейшее творческое развитие в произведениях великого продолжателя бессмертного дела Ленина — И.В. Сталина». Его «классические» статьи по национальному вопросу переиздавались до 1959 г.
Поражение Берии Несмотря на то что сразу после смерти Сталина фигурой номер один в руководстве страны считался Маленков, фактически ведущую роль начал играть Берия. Он исходил из того, что главным звеном в послесталинском обществе по-прежнему должны оставаться силовые ведомства, к руководству которыми выдвигались его ставленники. Уже 19 марта 1953 г. были заменены руководители МВД во всех союзных республиках, 12 автономных областях, 6 краях и 49 областях России. Новые руководители в свою очередь проводили замену кадров в среднем руководящем звене. Органы госбезопасности имели решающее слово при любых выдвижениях или перемещениях партийных, государственных и хозяйственных кадров. Такая активность не могла не вызывать настороженности коллег по Президиуму ЦК. Однако на первых порах они поддерживали Берию и его инициативы.
Первыми приказами новый министр создал следственные группы и комиссии по пересмотру дел, находящихся в производстве отделов и управлений МВД. Такие группы занимались делами «арестованных врачей», «бывших сотрудников МГБ», «работников Главного артиллерийского управления Военного министерства», по делам «о выселении граждан из Грузии», «по обвинению бывшего руководства ВВС и Министерства авиационной промышленности».
По предложению Берии от 21 марта 1953 г. было прекращено строительство с привлечением заключенных 20 крупных объектов, как не отвечающих «неотложным нуждам народного хозяйства» — каналы: Аму-Дарья — Красноводск, Волга — Урал; тоннельный переход под Татарским проливом (12,9 км); железные дороги: Чум — Салехард — Игарка («Заполярный Транссиб»), Комсомольск — Победино, Красноярск — Енисейск; автомобильные дороги на Кольском полуострове, в Архангельской и Мурманской областях; заводы: Кировский химический; Черногорский и Араличевский искусственного жидкого топлива и др. По его же инициативе прекратилось строительство линкоров и тяжелых крейсеров, тяжелых корабельных орудий (с целью перенаправить средства на ядерные и ракетные проекты), ликвидированы «шараги» (НИИ, где работали заключенные), хотя целесообразнее было перевести их в разряд гражданских институтов. Строительство ряда объектов пришлось позднее возобновлять, например, канала Волго-Балт, вошедшего в строй в 1964 г.
26 марта Берия направил в Президиум ЦК записку об амнистии. В ней отмечалось, что в исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и колониях содержится 2 526 402 заключенных, из них 221 435 (8,8%) особо опасных государственных преступников (шпионы, диверсанты, террористы, троцкисты, эсеры, националисты и др.). В то же время, по данным на начало 1953 г., в стране насчитывалось 2 819 776 состоящих на учете в органах МВД спецпереселенцев, высланных, ссыльных и ссыльнопоселенцев, увеличивая общее число репрессированных до 5,3 млн человек.
Намечая курс на преодоление последствий «людоедской» сталинской политики, министр МВД для начала предложил освободить из мест заключения осужденных на срок до 5 лет, осужденных за должностные, хозяйственные, некоторые воинские преступления независимо от срока заключения, женщин, имеющих детей до 10 лет, а также беременных, несовершеннолетних, пожилых женщин и мужчин, неизлечимых больных. Предлагалось также сократить наполовину наказание осужденным к лишению свободы на срок свыше 5 лет. 27 марта 1953 г. Президиум ВС издал указ «Об амнистии», по которому на свободу выходило более трети советских заключенных. По подписи, стоявшей под указом, амнистию называли «ворошиловской». Реально было освобождено свыше миллиона человек и остановлено производство около 400 тыс. дел. 28 марта по бериевской инициативе ГУЛАГ был передан в ведение Министерства юстиции, однако по новому правительственному постановлению от 21 января 1954 г. возвращен в МВД СССР.
4 апреля 1953 г. Берией был подписан приказ по МВД СССР «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия». В нем признавалось, что в прошлом «в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток — жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др.». «Изуверские “методы допроса” приводили к тому, что многие из невинно арестованных доводились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них до потери человеческого облика. Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные “признания” об антисоветской и шпионско-террористической работе. Подобные порочные методы ведения следствие направляли усилия оперативного состава на ложный путь, а внимание органов государственной безопасности отвлекалось от борьбы с действительными врагами Советского государства». Приказывалось «категорически запретить в органах МВД применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия; в производстве следствия строго соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса». Весь оперативный состав органов МВД предупреждался, что «впредь за нарушение советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду не только непосредственные виновники, но и их руководители».
Начатые по инициативе Берии расследования привели не только к освобождению в апреле 1953 г. многих осужденных и подследственных по пересматриваемым делам. Они свидетельствовали о его намерениях найти виновников фальсификаций пересматриваемых дел. Главным ответственным за возникновение «дела врачей» был назван М.Д. Рюмин; за убийство С.М. Михоэлса — Сталин и Абакумов; за фальсификацию не только «дела врачей», но и «ленинградского», а также дела о Еврейском антифашистском комитете — бывший министр МГБ С.Д. Игнатьев. Расследование предыстории всех этих дел создало бы большую опасность для Маленкова. Идее «коллективного руководства» грозило разрушение новыми чистками по образцу 1930-х гг.
Однако предложения Берии пересмотреть всю систему арестов, суда и следствия не получили поддержки. С большим сомнением коллеги отнеслись и к его предложениям ослабить контроль государства над колхозами (как способ разрешить аграрный кризис), ограничить функции ЦК партии работой с кадрами и пропагандой, отказаться от курса на строительство социализма в ГДР. В апреле 1953 г. Берия сократил аппарат МВД в ГДР в 6 раз, выступал против начатого руководством ГДР «ускоренного» строительства социализма. Более того, он предлагал объединить ГДР с ФРГ на капиталистической основе в расчете на то, что воссоединенная Германия будет признательна СССР и в будущем поможет ему в экономическом плане.
Принятые 12 июня 1953 г. по инициативе Берии коррективы национальной политики — замещение руководящих кадров национальных республик местными уроженцами, ведение делопроизводства на местном языке, отзыв в распоряжение ЦК не знающих языка номенклатурных работников — были чреваты, как показала начавшаяся практика их реализации, оживлением антирусских настроений и межнациональной напряженности, усилением центробежных тенденций.
17 июня 1953 г. начались волнения рабочих в Восточном Берлине, а затем и в других городах ГДР, вызванные повышением с апреля цен на мясо, мясо- и сахаросодержащие продукты на 10–15% и обнародованием в мае решения о повышении с июля 1953 г. норм выработки на 10%. Восстание дало повод для развенчания либеральной политики Берии в германском вопросе.
Деятельное участие в наведении порядка приняли уполномоченный МВД СССР в ГДР полковник И.А. Фадейкин и командированные в Берлин ближайшие сотрудники Берии, генералы А.З. Кобулов и С.А. Гоглидзе, а с полудня 17 июня — Группа советских войск в Германии (главнокомандующий — генерал армии А.А. Гречко). К 23 июня в ГДР воцарилось спокойствие. Меры, вызвавшие недовольство германского рабочего класса, пришлось отменить. Были расширены поставки в ГДР продовольствия из СССР и других социалистических стран. Сосредоточенность Берии на германских событиях сыграла свою роль в формировании заговора против него. В Президиуме ЦК образовался единый фронт всех (за исключением Микояна) членов.
25 июня Берия представил Маленкову материалы следствия по делу Рюмина, которые высвечивали роль Игнатьева в подготовке обвинений по делам «ЕАК», «ленинградскому», «врачей». Перспективу ареста и расследования деятельности Игнатьева Маленков воспринял как угрозу самому себе как куратору бывшего министра. Это стало последней каплей, определившей судьбу Берии. На следующий день он был арестован. Предложения о перемещении Берии из МВД в Министерство нефтяной промышленности было отвергнуто. Согласились с Молотовым, что в данном случае «без решительных мер» не обойтись. Это означало необходимость ликвидации Берии как «врага народа». Большая роль в этой операции, по официальной версии, принадлежала Хрущеву, заместителю министра обороны Г.К. Жукову, командующему Московским военным округом К.С. Москаленко и его заместителю П.Ф. Батицкому (Маршалы Советского Союза с 1955 и 1968 гг.). 26 июня указом Президиума ВС Берия снят с поста первого заместителя председателя правительства и министра внутренних дел, лишен всех званий и наград. Дело о его «преступных действиях» было передано на рассмотрение Верховного суда СССР.
Были преданы суду и выдвиженцы Берии — В.Н. Меркулов (министр государственной безопасности СССР, на момент ареста министр госконтроля); В.Г. Деканозов (начальник одного из управлений НКВД СССР, перед арестом — министр внутренних дел Грузии); Б.З. Кобулов (заместитель наркома внутренних дел Грузии, затем замминистра госбезопасности СССР, замминистра внутренних дел СССР); С.А. Гоглидзе (нарком внутренних дел Грузии, перед арестом — начальник одного из управлений МВД СССР); П.Я. Мешик (начальник одного из управлений НКВД СССР, перед арестом — министр внутренних дел Украины); а также Л.Е. Влодзимирский (начальник следственной части по особо важным делам МВД).
По официальной версии, находясь под арестом в помещении штаба Московского округа ПВО, Берия направил в адрес ЦК несколько писем (опубликованы три — от 28 июня, 1 и 2 июля). В них он признал некоторые свои ошибки и просил не допустить расправы над ним без суда и следствия, назначить комиссию, чтобы его дело тщательно разобрали. «Я абсолютно чист, честен, верный вам друг и товарищ, верный член нашей партии», — писал он. Ответа не было.
2–7 июля «преступные антипартийные и антигосударственные действия» Берии рассматривали, в его отсутствие, на пленуме ЦК. Выступивший на нем Маленков сообщил, что Президиум ЦК выявил вопиющие нарушения Берией социалистической законности, уставных требований партии. Хрущев рассказал, что Берия не только осуществлял массовые репрессии советских людей, но и в огромных размерах злоупотреблял служебным положением, нанес огромный вред ключевым отраслям народного хозяйства, внутренней и внешней политике СССР. Н.Н. Шаталин говорил о найденных в сейфах Берии документах, свидетельствовавших о его слежке за другими членами руководства страны и сборе компромата для того, чтобы при удобном случае их уничтожить. Особо отмечалось нравственное разложение Берии. 23 декабря 1953 г. он был расстрелян по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР. Вместе с Берией в измене Родине и совершении террористических актов обвинены и приговорены к смертной казни его «приспешники». На эту группу были взвалены все преступления сталинского режима.
Разоблачение Берии и его выдвиженцев проходило в полном соответствии с традициями 1930-х гг. В информационном заявлении об аресте Берии он был представлен как «враг Коммунистической партии и советского народа». В российской историографии широко представлена версия о том, что никакого следствия и суда над Берией не было. В книге Серго Берия «Мой отец — Лаврентий Берия» (М., 1994) утверждается, что отец был убит 26 июня 1953 г. в своем особняке на улице Качалова, 28 (ныне Малая Никитская, посольство Туниса). В документальном фильме «Лаврентий Берия. Ликвидация», выпущенном в июне 2014 г., факт убийства излагается со следующими подробностями: в особняк прибыли три фельдъегеря с якобы с важным правительственным документом. При его вручении в комнате на втором этаже Берия был схвачен, выведен по лестнице с балкона во двор дома. Здесь фельдъегерь Михаил Гайдаренко выпустил в него очередь из автомата. Позднее Г.К. Жукову, К.С. Москаленко и П.Ф. Батицкому порекомендовали оставить воспоминания для истории, поскольку уничтожить такого матерого врага должны были прославленные герои, а не безвестные солдаты. По официальной версии, после ареста Берия содержался в бункере штаба Московского военного округа на ул. Садовническая, 29, где и был расстрелян 23 декабря 1953 г. по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР под председательством маршала И.С. Конева. Приговор привел в исполнение генерал-полковник П.Ф. Батицкий. Тело было увезено в крематорий на Донском кладбище, сожжено, а прах при помощи вентиляторов развеян по ветру.
Игнатьев, назначавшийся ранее Берией на роль одного из организаторов убийства Сталина, на Июльском (1953) пленуме ЦК был восстановлен в рядах его членов, избирался первым секретарем Башкирского (1953–1957) и Татарского (1957–1960) обкомов партии.
МВД после устранения Берии было реорганизовано. 13 марта 1954 г. на базе выделенных из министерства подразделений и учреждений образован Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР. Председателем назначен генерал-полковник И.А. Серов (руководил комитетом до декабря 1958 г.). Это был человек, формировавшийся в окружении Берии и Жукова, один из непосредственных исполнителей противозаконных акций по отношению к целым народам. Но он обладал также несомненным «достоинством» — был давним другом Хрущева. 8 августа 1955 г. он стал генералом армии. При проведении кампании по разоблачению Берии и чистке чекистских рядов от его единомышленников Серов за 2 года уволил из комитета 16 тыс. сотрудников «как не внушающих политического доверия, злостных нарушителей социалистической законности, карьеристов, морально неустойчивых».
Падение Маленкова. Упрочение позиций Хрущева 8 августа 1953 г. Г.М. Маленков выступил на сессии ВС СССР с изложением соображений «о неотложных задачах в области промышленности и сельского хозяйства и мерах по дальнейшему улучшению материального благосостояния народа». Он предложил резко увеличить производство продовольствия и предметов потребления путем увеличения капиталовложений в легкую и пищевую промышленность, а также за счет повышения заготовительных цен на мясо, молоко, шерсть, картофель и овощи, снижения налогов (в 2 раза) и обязательных поставок с подсобного хозяйства колхозников.
Выступление имело оглушительный резонанс, имя председателя Совмина стало пользоваться огромной популярностью. Казалось, что «никто не сможет в ближайшее время угрожать доминирующим позициям Маленкова». Таким был и прогноз спецслужб США. Однако они ошибались. Некоторые из нововведений для консерваторов из ЦК оказались неприемлемыми. Вскоре их симпатии оказались на стороне Хрущева.
В начале сентября 1953 г. на пленуме ЦК был учрежден пост первого секретаря ЦК, 7 сентября на него возвели Хрущева. Избрание было во многом обеспечено поддержкой партийной номенклатуры, недовольной решениями от 25 мая и 13 июня 1953 г., которые отменяли так называемые «конверты» — временное денежное довольствие, выплачивавшееся руководящим работникам партийного аппарата ежемесячно с 1948 г. в дополнение к зарплате. В августе стараниями Хрущева эти решения были аннулированы, размеры «довольствия» увеличены, выплачена разница за три месяца.
В ноябре 1953 г. на совещании по кадровым вопросам Хрущев сумел добиться еще большего расположения влиятельных работников партийного аппарата. Маленков, выступая на совещании, стал сетовать на перерождение аппарата и невозможность обновления страны без его обновления. Хрущев заступился, напомнив, что «аппарат — это наша опора». Слова были одобрены долгими аплодисментами. Избрание Хрущева первым секретарем и его первые шаги в новой должности знаменовали победу аппарата ЦК в столкновении с аппаратом государственных институтов власти. ЦК КПСС и его лидеры вновь становились полновластными хозяевами в стране.
Суд над Берией и его выдвиженцами значительно ослабил позиции Маленкова. Хрущев же, сделав Украине подарок в виде Крыма, переданного в январе 1954 г. из РСФСР по случаю 300-летия воссоединения Украины с Россией, ослабил горечь потерь украинцев от недавних репрессий и приобрел новых влиятельных сторонников в лице руководства украинской парторганизации и секретарей обкомов партии, располагавших значительным числом голосов в ЦК КПСС.
(В мае 2015 г. Генпрокуратура РФ рассмотрела запрос лидера фракции «Справедливая Россия» С.М. Миронова по поводу законности передачи Крыма Украинской ССР в 1954 г. и пришла к выводу, что это решение не соответствует конституции СССР и не имеет юридической силы с момента принятия. В соответствии с действовавшими тогда законами Президиум Верховного совета РСФСР не имел права изменять территорию республики. Такой вопрос не мог быть решен без участия Верховного Совета РСФСР как высшего органа государственной власти союзной республики. Не имел полномочий изменять границы между союзными республиками и Президиума ВС СССР. Соответственно, принятые в 1954 г. решения Президиумов ВС РСФСР и СССР о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР, не соответствовали ни Конституции РСФСР, ни Конституции СССР. Ранее то же самое констатировалось в постановлении ВС РСФСР от 21.05.1992 г. Согласно Конституции РСФСР вопросы изменения границ между союзными республиками относятся к ведению СССР в лице высших органов власти и органов государственного управления и не предусматривают полномочия Президиума ВС СССР по вопросу об изменении территории союзных республик.)
12 марта 1954 г. Маленков допустил очередную «оплошность». Он заявил на собрании московских избирателей в Верховный Совет СССР, что новая война при современных средствах ее ведения означает «гибель мировой цивилизации». Заявление было осуждено как не способствующее мобилизации общественного мнения на активную борьбу против преступных замыслов империалистов. (Возможность успешного ведения боевых действий с применением ядерного оружия изучалась на войсковых учениях на Тоцком полигоне в Оренбургской области в сентябре 1954 г. Ранее в США были проведены 5 аналогичных учений.) «Добили» Маленкова выявившиеся в декабре 1954 г. в ходе следствия по делу бывших руководителей МГБ факты о его участии в организации «Ленинградского дела».
24 января 1955 г. «Правда» опубликовала большую статью секретаря ЦК Д.Т. Шепилова «Генеральная линия партии и вульгаризаторы марксизма». В ней без упоминания имени Маленкова критиковались его «глубоко ошибочные и политически вредные взгляды» на социалистическую экономику, предусматривающие необходимость на определенных этапах преимущественного развития отраслей группы «Б», т. е. производства товаров потребления. В постановлении Президиума ЦК от 31 января 1955 г. осуждалось его «теоретически неправильное и политически вредное противопоставление темпов развития тяжелой промышленности темпам развития легкой и пищевой промышленности» и выдвижение на сессии ВС СССР в августе 1953 г. лозунга «форсированного развития легкой индустрии».
31 января пленум ЦК принял решение об освобождении Маленкова от обязанностей Председателя Совмина. Наряду с экономическими прегрешениями ему были поставлены в вину политическая незрелость, совместное с Берией намерение подавить роль ЦК и его Политбюро, а также «моральная ответственность за позорное “Ленинградское дело”». Покаявшийся и обещавший исправить «ошибки», он был оставлен членом Президиума ЦК и рекомендован на пост министра электростанций. 8 февраля 1955 г. ВС СССР назначил давнишнего сторонника Хрущева Н.А. Булганина новым руководителем правительства. На освобожденный им пост министра обороны был назначен Г.К. Жуков.
В мае 1955 г. по инициативе Хрущева был подписан мирный договор с Австрией, в соответствии с которым советские войска должны были покинуть эту страну в обмен на объявление ею постоянного нейтралитета. Сразу же после этого нормализованы отношения между СССР и Югославией. Хрущеву пришлось при этом признать вину и принести извинения за разрыв отношений в 1948 г., назвав ответственным за разрыв Берию. Докладывая об итогах переговоров на пленуме ЦК в июле 1955 г., Хрущев отметил противодействие Молотова майским договоренностям. Тот продолжал считать уступки руководителям Югославии ошибкой, их самих — «предателями, антимарксистами, перерожденцами», а посылку делегации к ним — «умалением престижа нашей великой страны». Выступившие в прениях члены Президиума ЦК позицию Молотова не поддержали.
Сразу же после Июльского (1955) пленума ЦК началась подготовка к очередному партийному съезду. Она велась в условиях ускорявшегося освобождения политических заключенных. На 1 января 1954 г. их численность составляла 475 тыс. человек, к началу 1956 г. сократилась до 114 тыс. Росло и число реабилитированных. В 1954 г. реабилитированы жертвы «ленинградского дела», в ноябре 1955 г. — члены Еврейского антифашистского комитета. Реабилитированы были арестованные после войны военачальники, положено начало пересмотру политических обвинений 1930-х гг. До начала 1956 г. реабилитированных насчитывалось около 16 тыс.
При подготовке к съезду была создана комиссия под руководством секретаря ЦК П.Н. Поспелова для изучения того, каким образом оказались возможными массовые репрессии против большинства членов ЦК, избранных на XVII съезде партии. По мере расследования и докладов о нем Президиуму ЦК Хрущев все настойчивее требовал осудить былые «ошибки и извращения», заявлял: «Сталин был предан делу социализма, но все делал варварскими способами. Он партию уничтожил».
Молотов, Каганович, Ворошилов и Маленков противились такой настойчивости, считая, что осуждение Сталина вызовет недоумение в партийных рядах, создаст трудности для КПСС, плохо скажется не только на престиже страны, но и на авторитете каждого, кто был соратником Сталина. Хрущев заявил, что свою долю ответственности он нести готов, надеясь, видимо, не только не пострадать при этом больше остальных, но и выиграть. Его стремление возложить вину за все плохое в прошлом на Сталина и Берию и тем самым реабилитировать партию и идею коммунизма было внешне логичным и выгодным всем наследникам Сталина. Напоминания о возможности каждому члену Президиума высказать на съезде свою точку зрения по вопросам, связанным с репрессиями и реабилитацией, не прибавляли решительности оппонентам.
В конце концов в Президиуме ЦК был достигнут компромисс: решено сделать доклад на закрытом заседании съезда, не публиковать его в печати. В нем не должна была идти речь о реабилитации подсудимых открытых процессов 1936–1938 гг. Хрущев обещал также «не смаковать» прошлое. 23 февраля вариант доклада был роздан членам Президиума. В нем были объединены материалы комиссии Поспелова, предварительные «диктовки» самого Хрущева, текст, подготовленный Д.Т. Шепиловым. Последний вариант доклада помощники Хрущева П.Н. Демичев и Г.Т. Шуйский представили утром 25 февраля.
XX съезд партии На съезде, открывшемся 14 февраля 1956 г., были подведены итоги выполнения плана 5-й пятилетки, приняты директивы по 6-й пятилетке (1956–1960), поставлена задача догнать и перегнать развитые капиталистические страны «в краткие исторические сроки». Однако съезд вошел в историю в первую очередь благодаря докладу «О культе личности и его последствиях» на последнем, закрытом, заседании 25 февраля, когда повестка дня, известная делегатам, была исчерпана и прошли выборы нового состава ЦК КПСС.
Доклад был неожиданным для делегатов. Впервые было официально заявлено, что большинство репрессированных «врагов народа» — честные граждане. Приводились шокирующие сведения о массовых расстрелах невинных людей, о депортации народов в 1930–1940-е гг. Основная позиция доклада заключалась в том, что репрессии и «культ личности» Сталина являлись в первую очередь следствием отрицательных черт его характера, отступлений от марксистско-ленинского понимания роли личности в истории. Доклад не ставил под сомнение сложившийся при Сталине политический режим, он был призван создать впечатление, что достаточно лишь осудить и искоренить «извращения» социализма — и путь к коммунизму будет открыт. Прения по докладу не открывались. На заседании съезда было решено ознакомить с содержанием доклада партийные организации.
Рядовые советские граждане об изменении отношения власти к Сталину поначалу судили по исчезновению, почти разом, его портретов из витрин магазинов и других людных мест, узнавали из новостных выпусков «Голоса Америки» и Би-би-си. 5 марта 1956 г. Президиум ЦК решил ознакомить со съездовским докладом Н.С. Хрущева «всех коммунистов и комсомольцев, а также беспартийный актив рабочих, служащих и колхозников». 28 марта «Правда» опубликовала статью под названием «Почему культ личности чужд духу марксизма-ленинизма». В ней «культ личности» для широких масс был впервые соединен с именем Сталина.
Чтение брошюры с отредактированным текстом доклада на собраниях, ее содержание вызывали у слушателей возмущение и стремление понять причины попустительства беззакониям со стороны партийных органов, а публичное разоблачение преступлений сталинского режима порождало глубокие перемены в общественном сознании, разрушало систему страха. Поэтому партийное руководство стремилось всячески ограничить нарастающую критику «культа». Желая не допустить использования понятия «сталинист» в негативном свете, А.Н. Шелепин заявил на пленуме ЦК ВЛКСМ в апреле 1956 г., что слово это изобретено буржуазной пропагандой, которая пытается сделать его ругательным в своих черных целях. В нашем же понимании «сталинист», утверждал он, «как и сам товарищ Сталин, неотделимы от великого звания коммуниста».
Рамки критики «культа» очерчивало опубликованное в июне 1956 г. постановление ЦК «О преодолении культа личности и его последствий». В нем предлагалось объяснение объективных и субъективных причин возникновения этого феномена. Постановление объявляло «культ» следствием борьбы «отживших классов» с политикой советской власти, наличием острой фракционной борьбы внутри самой партии, сложностью международной обстановки. Все это приводило к ограничению демократии, к чрезмерной бдительности и централизации. При этом утверждалось: несмотря на все принесенное зло, «культ» не изменил природу социализма, все негативные явления преодолены благодаря решительности «ленинского ядра» партийных руководителей. Перекладывание вины исключительно на Сталина, Берию и Ежова было предпринято с целью снять политическую ответственность со сталинского окружения, местных исполнителей и организаторов репрессий.
Большое недовольство вызывалось тем, что власти не решились опубликовать доклад Хрущева, а лишь знакомили народ с его содержанием. Это воспринималось как нежелание говорить правду. Положение усугублялось еще и тем, что содержание доклада, начиная с 16 марта 1956 г., пересказывалось ведущими средствами массовой информации стран Запада. Вскоре стали распространяться и копии официального текста доклада, а 4 июня он был опубликован в газете «Нью-Йорк таймс» (утечка информации допущена из аппарата 1-го секретаря ЦК ПОРП Э. Охаба), тогда как в СССР он впервые появился в открытой печати только в конце перестройки (Известия ЦК КПСС. 1989. № 3). Скрывая доклад, советские власти сужали возможности сопоставления достоинств социализма со строем других цивилизованных стран. Теоретические и пропагандистские представления о социализме как самой высокой по тем временам ступени в мировом развитии разительно противоречили опыту социалистического строительства, уровню жизни, реальной социалистической повседневности в СССР.
В то же время критика «культа личности» не могла не разрушить одномерности в восприятии советскими людьми истории своей страны, канонов «Краткого курса истории ВКП(б)» и не порождать новых критических оценок. С доклада Н.С. Хрущева на XX съезде началось очищение партии и общества от идеологии и практики государственного террора. Вместе с тем многие партийцы воспринимали доклад с осуждением, считая, что под видом развернувшейся борьбы с «культом личности» снижалась значимость достижений советского народа, началось очернение модернизации сельского хозяйства и промышленности, Великой Отечественной войны. В этом случае была упущена явная возможность, осудив и отрешившись от сталинских методов руководства, спокойно исправить ошибки и идти по пути правового государства.
Доклад положил начало расколу в международном коммунистическом движении, стал детонатором для антикоммунистических выступлений в Польше, где демонстрации с лозунгами «Долой коммунизм!» переросли в столкновения с силами правопорядка. При этом 70 человек были убиты, 500 — ранены. Кризис разразился также и в Венгрии, где началась активная критика старого руководства Венгерской партии трудящихся и просоветской ориентации страны. Советское руководство видело причину кризиса в происках спецслужб и контрреволюционеров в самой Венгрии. Кризис удалось разрешить вводом войск, подавлением всех очагов сопротивления новому Временному революционному правительству во главе с Я. Кадаром (образовано 3 ноября 1956 г.). 4 ноября войска, силами 12 дивизий, приступили к наведению порядка и восстановлению советского влияния в Венгрии. Столкновения длились целую неделю. При этом погибли 2852 венгра, 19 226 были ранены. Советская армия потеряла 640 человек убитыми и 1251 человека ранеными.) Критику сталинизма болезненно встретило китайское руководство, проявившее в этой связи претензии на лидерство в мировом коммунистическом движении, а также Албания, КНДР, Румыния, где в тот период утверждались собственные «культы личности».
Политические итоги 1956 г. были неоднозначными. Их негативные аспекты отмечались в письме Президиума ЦК парторганизациям от 19 декабря с характерным заголовком «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». В письме говорилось о многочисленных фактах распространения «расширительной» критики «культа личности», об антисоветских выступлениях молодежи в Москве, Свердловске, Каунасе, Таллине, Ереване; о воздействии на общественное сознание мнений злобно настроенных против советской власти амнистированных и реабилитированных. ЦК призывал «своевременно пресекать преступные действия». Однако призывы зачастую стимулировали оппозиционные настроения в среде рядовых коммунистов.
Учреждение совнархозов В начале 1957 г. Хрущев дал новые поводы для разногласий в Президиуме ЦК. Он предложил реорганизовать управление промышленностью и строительством, создав советы народного хозяйства на местах вместо отраслевых министерств в центре. Членам Президиума результаты замысла не представлялись однозначными. Однако Хрущев, не дожидаясь одобрения своих предложений, 13 февраля вынес вопрос на пленум ЦК, а затем, игнорируя отрицательное заключение Молотова о проекте (что он «явно недоработан», «может внести серьезные затруднения в аппарат управления») и нарушая установленный порядок дальнейших согласований, добился утверждения предложений на сессии ВС СССР. 10 мая 1957 г. реформа стала законом. Предприятия были переданы в ведение совнархозов. Схожим образом Хрущев добился принятия решения об отмене внутренних государственных займов и выплат по ним.
Управление народным хозяйством перестраивалось с марта 1953 г., когда вместо 24 министерств их стало 11. Однако уже в конце 1953 — начале 1954 г. громоздкие министерства были снова разукрупнены. В 1954 г. их стало 25, в 1956 г. — 29. В соответствии с законом 1957 г. упразднялись 10 общесоюзных и 15 союзно-республиканских министерств, а в целом по стране — 141 общесоюзное, союзно-республиканское и республиканское министерство. Вместо них создано 105 совнархозов (по числу экономических административных районов): 70 — в РСФСР, 11 — на Украине, 9 — в Казахстане, 4 — в Узбекистане и по одному в остальных республиках.
«Догнать и перегнать Америку» 22 мая 1957 г. без совета с Президиумом ЦК Хрущев от имени ЦК и правительства публично выдвинул в Ленинграде в речи на совещании работников сельского хозяйства областей и автономных республик Северо-Запада РСФСР задачу догнать и перегнать Америку по производству мяса на душу населения в 1960–1961 гг., по молоку — к 1958 г., пообещав колхозникам вскоре отменить обязательные поставки с подсобных хозяйств. Специалистам была ясна нереальность выдвинутой задачи, поскольку в 1956 г. США производили 16 млн т мяса, а СССР — 7,5 млн т, и для сокращения такого разрыва условий явно не было.
Попытка смещения Хрущева Уже в мае 1957 г. оппоненты Хрущева в Президиуме ЦК пришли к единому мнению: Хрущева надо отстранять от высшей власти. Предлагалось ликвидировать должность первого секретаря ЦК, произвести необходимую перестановку кадров — Хрущеву вручить Министерство сельского хозяйства, его сторонника Суслова назначить министром культуры, Серова заменить на посту председателя КГБ Булганиным или Патоличевым, а Жукова повысить и перевести из кандидатов в члены Президиума ЦК.
18 июня, используя созыв Президиума ЦК для согласования выступлений его членов на предстоящем праздновании 250-летия Ленинграда, Маленков подверг резкой критике деятельность Хрущева и предложил отрешить его от должности. Большинство принадлежало противникам Хрущева (Молотов, Маленков, Каганович, Булганин, Ворошилов, Первухин, Сабуров, Шепилов). На стороне Хрущева оказалось всего трое (Микоян, Суслов, Кириченко). Этого вполне хватило для принятия решения. Однако председательствовавший на собрании Булганин вел заседание нерешительно и согласился продолжить его на следующий день.
Возобновившееся 19 июня обсуждение затянулось. Этим воспользовался Хрущев и его сторонники в Москве — Жуков, Серов, Дудоров, Фурцева и др. По распоряжению министра внутренних дел Н.П. Дудорова была задержана рассылка по стране секретных пакетов с сообщением о том, что президиум ЦК освободил Хрущева от поста первого секретаря. В Москву были срочно вызваны секретари республиканских, краевых и областных комитетов партии. Расчет делался на то, что большинство членов ЦК, значительно укрепивших свое положение на местах с переходом к совнархозам, не пожелают поддержать партийный переворот. За считанные часы, используя военную авиацию, в Москве было собрано большинство из 130 членов ЦК. По их настоянию 21 июня решение вопроса о Хрущеве было перенесено на пленум ЦК. Открывшийся 22 июня пленум решительно поддержал Хрущева. Тогда начали каяться Булганин, Ворошилов, Первухин и Сабуров, утверждая, что они были в неведении относительно подлинных замыслов «тройки» (Маленков, Каганович, Молотов).
29 июня пленум вынес окончательный приговор. Деятельность «тройки» и «примкнувшего» к ней Шепилова была признана фракционной. Шепилов оказался принципиальным противником Хрущева не как сталинист, а как противник «культа личности», в том числе в его новом виде, поэтому и был назван «примкнувшим». В постановлении пленума об антипартийерй группе она обвинялась в том, что «добивалась смены состава руководящих органов партии», «упорно сопротивлялась и пыталась сорвать такое важнейшее мероприятие, как реорганизация управления промышленностью, создание совнархозов», вела «ничем не оправданную борьбу против призыва партии — догнать в ближайшие годы США по производству молока, масла и мяса на душу населения». Молотову дополнительно ставилось в вину сопротивление освоению целинных земель, «ликвидации последствий культа личности», курсу на улучшение отношений с Югославией. Пленум расширил состав Президиума ЦК до 15 членов. В него введены сторонники Хрущева — Л.И. Брежнев, Г.К. Жуков, Ф.Р. Козлов, Е.А. Фурцева, Н.М. Шверник, переведенные из кандидатов, и вновь избранные А.Б. Аристов, Н.И. Беляев, Н.Г. Игнатов и О.В. Куусинен. Противников Хрущева лишили руководящих постов, вывели из ЦК и назначили на второстепенные должности. Молотов стал послом в Монголии, Маленков — директором ГЭС в Усть-Каменогорске, Каганович — директором горно-обогатительного комбината в г. Асбест, Шепилов — директором Института экономики в Киргизии.
Отставка Жукова Воодушевленный победой Хрущев решил окончательно закрепить ее отставкой министра обороны. Жуков представлялся опасным (как в свое время Сталину) своим авторитетом, независимостью суждений и решений, способностью стать реальной альтернативой первому лицу в государстве. Многим из ближайшего окружения Хрущева казалось, что маршалу не дает покоя «корона Эйзенхауэра», бывшего главкома экспедиционными войсками союзников в Западной Европе, ставшего в январе 1953 г. президентом США. Маршал Р.Я. Малиновский предупреждал Хрущева: «Берегитесь Жукова, это растущий Бонапарт, он опасный человек, ни перед чем не остановится». Столь же категоричен был маршал И.Х. Баграмян, полагавший, что Жуков «всегда стремился к личной власти и славе. Он просто больной человек. Властолюбие сидит у него в крови».
Хрущев знал о колебаниях Жукова, считавшего одно время целесообразным ликвидировать пост первого секретаря ЦК и обещавшего в случае чего «в два счета» снести КГБ и саму Лубянку. Известно было и его пренебрежение к армейским политработникам, в отношении которых он заявил на большом собрании: «Привыкли за сорок лет болтать, потеряли всякий нюх, как старые коты… им только наклеить рыжие бороды и дать кинжалы — они перерезали бы командиров».
19 октября 1957 г. на заседании Президиума ЦК в отсутствие Жукова (он был отправлен с государственным визитом в Албанию и Югославию) было решено вывести его из Президиума и из членов ЦК за недостатки партийно-политической работы в армии, преувеличение своей роли в истории Отечественной войны и бонапартизм. Армия с новым министром обороны маршалом Р.Я. Малиновским (назначен 26 октября) стала вновь полностью подконтрольной партийному аппарату. Опальному Жукову, в отличие от практики прежних лет, были сохранены комфортная жизнь и почет. С 1958 г. он работал над книгой «Воспоминания и размышления» (издана в марте 1969 г.).
Смещение Булганина и Ворошилова В конце 1950-х гг. от власти были отстранены и другие активные участники демарша против Хрущева. В марте 1958 г. Булганин был смещен с поста Председателя Правительства, назначен главой Госбанка, через несколько месяцев отправлен председателем совнархоза в Ставрополь, а в сентябре освобожден от обязанностей члена Президиума ЦК. 7 мая 1960 г. Ворошилов покинул пост Председателя Президиума Верховного Совета. Новым Председателем почти до конца хрущевского правления был Л.И. Брежнев.
XXII съезд КПСС Победив лидеров сопротивления курсу XX съезда, Хрущев форсировал разоблачение «культа личности». На XXII съезде партии, в октябре 1961 г., преступления Сталина и его защитников были в очередной раз резко осуждены. По решению съезда тело Сталина было вынесено из Мавзолея и захоронено у Кремлевской стены. Отправленные на обычную (не персональную) пенсию Каганович, Маленков и Молотов исключены из партии, Шепилов лишен звания члена-корреспондента АН СССР, позднее его перевели на работу в Главное архивное управление при Совмине СССР. В феврале 1962 г. он был тоже исключен из партии, однако еще до выхода на пенсию (1982) восстановлен в рядах КПСС (1976) и в Академии наук (1991).
Реабилитация репрессированных В промежутке между XX и XXII съездами партии и позднее продолжалась работа по пересмотру дел ранее необоснованно осужденных граждан. Как отмечалось в записке КГБ СССР от 3 июня 1988 г. в Комиссию Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-х — начала 50-х гг., в 1953—1962 гг. были реабилитированы 1 197 847 человек. Наиболее активно реабилитация развернулась с 1987 г., когда была образована Комиссия Политбюро ЦК по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями сталинского периода. С сентября 1987 г. по октябрь 1988 г. комиссия работала под руководством М.С. Соломенцева, позднее ее возглавлял А.Н. Яковлев. По предложению комиссии в январе 1989 г. был принят указ об отмене как противозаконных всех внесудебных решений, принятых «тройками», коллегиями и особыми совещаниями.
См. таблицу 13, с. 547 К августу 1990 г. общее число тех, кому с начала реабилитации было возвращено доброе имя, составляло более 2 млн человек. Вместе с тем в реабилитации было отказано 21 333 лицам как изменникам Родины, нацистским преступникам, участникам националистических бандформирований и их пособникам, бывшим работникам административных органов, уличенным в фальсификации уголовных дел. Комиссии предстояло изучить материалы еще более 40 политических процессов. Однако летом 1990 г. она прекратила работу. Причиной было разделение функций между партийными и государственными органами и раскол в Комиссии по вопросу об убийстве С.М. Кирова
13 августа 1990 г. был выпущен Указ Президента СССР «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 1920–1950-х годов», которым признавались незаконными, противоречащими основным гражданским и социально-экономическим правам человека репрессии, проводившиеся в отношении крестьян в период коллективизации, а также в отношении всех других граждан по политическим, социальным, национальным, религиозным и иным мотивам, и полностью восстанавливались права этих граждан. Указ не распространялся на лиц, обоснованно осужденных за совершение преступлений против Родины и советских людей. Однако число «обоснованно репрессированных» осталось невыясненным. Об общем числе жертв политических репрессий за годы советской власти можно судить по данным о наличии уголовных дел в Центральном архиве Министерства безопасности России, фигурировавшим в «деле КПСС» в Конституционном суде (май — ноябрь 1992 г.). Согласно этим данным, за контрреволюционные преступления с 1918 по 1990 г. в СССР было осуждено 3 853 900 человек, из них расстреляно 827 995 человек. Эти цифры впервые обнародовал 2 августа 1992 г. на брифинге в пресс-центре МБРФ начальник отдела регистрации и архивных фондов министерства генерал-майор А.А. Краюшкин. На следующий день они были опубликованы в газете «Известия». По оценкам историка В.Н. Земскова, общее число репрессированных по политическим мотивам в СССР (включая депортированных, раскулаченных, подвергнувшихся „чисткам“ по социальным мотивам и т.п.) за 1918–1958 гг. составляет около 10 млн, 2,5% в общей численности населения (свыше 400 млн человек), жившего в стране в эти годы (Политическое просвещение. 2013. № 6). Из установленного к нашим дням числа осужденных по политическим мотивам за все 73 года Советской власти реабилитировано в 1953 — 1961 гг. 737 182 (19,1%), в 1962 — 1986 гг. — 157 055 человек (4,1%,) в 1987–1990 гг. — 1 043 750 человек (27,1%), в 1991 — 1999 гг. — 500 013 человек (13%).
На начальном этапе «развернутого строительства» Внеочередной XXI съезд партии (январь 1959 г.) объявил о полной и окончательной победе социализма в СССР и начале развернутого строительства коммунизма. Он обсудил перспективы развития народного хозяйства на 1959–1965 гг. Заложенное в плане ежегодное ускорение темпов роста во всех отраслях экономики создавало иллюзию достижимости победы в экономическом соревновании с капиталистическими странами и выхода СССР к 1965 г. на первое место в мире по абсолютному объему производства.
Одновременно было решено ускорить подготовку новой, третьей Программы партии, для работы над которой создавались специальные комиссии на трех предыдущих съездах партии. Ее проект был опубликован летом 1961 г., для обсуждения и принятия созывался XXII съезд КПСС. На состоявшемся в октябре форуме, нареченном Съездом строителей коммунизма, Программа КПСС была утверждена. Она определяла перспективы дальнейшего движения советского народа, а заодно и всего человечества к коммунизму.
В связи с разработкой новой Программы плановые органы подготовили расчеты возможных уровней и темпов развития народного хозяйства СССР на 1961 — 1980 гг. По расчетам «выходило», что в ближайшее десятилетие Советский Союз превзойдет США по производству продукции на душу населения, а в итоге второго — «вплотную подойдет к осуществлению принципа распределения по потребностям». В выступлении по случаю полета первого космонавта Ю.А. Гагарина в апреле 1961 г. Хрущев говорил, что выполнение семилетки «приблизит нас к тому, что мы переступим высший рубеж достижений капиталистического мира и вырвемся, как мы вырвались сейчас в космос, вперед в развитии нашей экономики, в удовлетворении запросов народа».
Не стоит относить эту высокопарность только на волюнтаризм советского лидера. Определенные основания для радужных прогнозов имелись. Экономический рост, демонстрировавшийся Советским Союзом на протяжении 1950-х гг., был настолько значителен, что у многих не только советских, но и западных экономистов складывалось представление, что в будущем СССР неизбежно опередит в своем развитии ведущие капиталистические страны. В атмосфере эйфории, во власти которой оказались ведущие советские экономисты Е.С. Варга и С.Г. Струмилин, в конце 1950-х гг. и рождались планы перехода СССР к коммунизму. Замедлению темпов экономического роста, ставшему результатом начавшегося ранее постепенного демонтажа плановой экономики и малоквалифицированных действий политического и хозяйственного руководства страны, не было придано должного значения.
В результате уже на первых этапах «взлета» к коммунистическому изобилию стали возникать непредвиденные осложнения. 1 июня 1962 г. в обращении к народу пришлось откровенно сказать о трудностях, возникающих в обеспечении населения городов важнейшими продуктами питания. Отмечалось, что при существующем уровне механизации животноводства и производительности труда затраты на производство мяса и молока значительно превышают цены, по которым государство закупает эти продукты. Во многих колхозах животноводство приносит не прибыль, а убытки. Учитывая это, руководство страны решило повысить закупочные цены на мясо крупного рогатого скота, свиней, овец, коз и птицы в среднем на 35%. Одновременно решено было повысить цены на мясо и мясные продукты в среднем на 30% (в том числе на говядину в среднем на 31%, баранину — на 34%, свинину — на 19% и на колбасные изделия — на 31%), а также на масло животное в среднем на 25%.
С начала 1960-х гг. для ликвидации перебоев со снабжением населения продуктами питания стали прибегать к импорту зерна и нормированному распределению дефицитных продуктов в виде «заказов» по предприятиям и организациям. Ситуация усугубилась в 1963 г., оказавшемся самым засушливым после 1946 г. Урожайность и валовые сборы зерна снизились почти на 30% по сравнению с 1962 г. Для предотвращения голода пришлось провести масштабные закупки за границей. На эти цели израсходовано 1244 т золота — наибольший за один год объем вывоза драгоценного металла за всю историю СССР. К закупкам приходилось обращаться и позже, несмотря на рост валовых сборов и государственных заготовок зерна в стране:
| Импорт | 1970 | 1975 | 1980 | 1985 |
| Зерно (млн т) | 2,2 | 15,9 | 29,4 | 45,6 |
| Мясо (тыс. т) | 165 | 515 | 821 | 857 |
Волнения в Новочеркасске Продовольственные трудности и значительное повышение закупочных и розничных цен на мясо, мясные продукты и масло летом 1962 г. вызвали волнения в ряде городов. Наиболее масштабное из них — в Новочеркасске — имело большое значение в послевоенной истории страны.
Обстановка в городе стала накаляться сразу после объявления по телевидению вечером 31 мая о повышении цен со следующего дня. Инициаторами волнений стали рабочие сталелитейного цеха Новочеркасского электровозостроительного завода, которым накануне объявили также об очередном снижении расценок на производимую продукцию. Возмущенные одновременным снижением зарплаты (в среднем на 30%) и повышением цен, десятеро рабочих утренней смены, не приступая к работе, вышли из цеха в заводской сквер, продолжая обсуждать и возмущаться услышанной накануне неприятной новостью. К рабочим вышли директор и секретарь парткома завода. Не сумев выбрать нужный тон, разговор с рабочими они повели высокомерно, по-барски. Увидев подходившую женщину с пирожками в руках, директор Б.Н. Курочкин решил поостроумничать и произнес: «Не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером». Оскорбившая рабочих фраза стала искрой, повлекшей трагедию в Новочеркасске. Одни из них отправились к компрессорной завода и включили заводской гудок. Другие пошли по цехам с призывами прекращать работу и объявить забастовку. Протестные выступления (митинги, демонстрации) ширились, несмотря на призывы к их прекращению со стороны местного начальства (1-й секретарь Ростовского обкома А.В. Басов) и прибывших из Москвы Ф.Р. Козлова, А.П. Кириленко, А.И. Микояна, Д.С. Полянского, А.Н. Шелепина. Беспорядки пришлось подавлять вооруженной силой (генерал И.Ф. Олешко с группой автоматчиков). В результате погибли 23 демонстранта, 70 ранены. Жизнь города начала входить в нормальную колею 4 июня. 105 участников протестных акций позднее были осуждены, семеро из них (Б.Н. Мокроусов и др.) — к высшей мере наказания.
Повышение розничных цен на продовольственные товары сопровождалось волнениями и в других городах — Муроме, Александрове, Бийске, Кривом Роге, Сумгаите. Однако уровень жизни горожан, падение которого являлось действительной причиной необузданных проявлений протеста, от этого не поднимался.
Возникшие экономические и социальные проблемы заставили Хрущева начать поиски новых возможностей совершенствования хозяйственного руководства, в частности, повести борьбу с «теневиками», занимавшимися подпольной экономической деятельностью. О масштабах перехода представителей партийной и государственной элиты в «тень», начавшего набирать силу в условиях хрущевской «оттепели» и ставшего в конце концов одной из главных причин краха советской системы, позволяют судить цифры, обнародованные на Ноябрьском (1962) пленуме ЦК: в начале 1960-х гг. к суду по обвинению в коррупции и злоупотреблениях властью было привлечено около 12 тыс. руководящих работников, в том числе 4 тыс. партийных функционеров.
Перестройка управления в 1962–1963 гг. Ноябрьский (1962) пленум по настоянию Хрущева взял курс на перестройку по производственному принципу всех руководящих органов в стране сверху донизу. Партийные организации — от областных и ниже — делились на промышленные и сельские. По такому же принципу были созданы вместо единых Советов и их исполкомов сельские и промышленные Советы и исполкомы. Соответствующим образом разделялись организации профсоюзов, комсомола. Отказ от территориальной организации управления привел к росту управленческого аппарата, значительному увеличению расходов на его содержание (например, в Самаркандской области они выросли в 1,7 раза), но были неэффективны. Областные организации и управления связи, торговли, народного образования, здравоохранения, административные органы, подчинявшиеся и промышленным и сельским партийным и советским органам, стали ежедневно получать дублирующие постановления и распоряжения по одним и тем же вопросам. Вместо своей непосредственной работы их руководители и специалисты были вынуждены многие часы проводить на совещаниях и собраниях. Кандидат в члены Президиума ЦК КПСС В.В. Щербицкий, открыто выступивший против хрущевской реорганизации, был перемещен с высокой должности Председателя Совета Министров УССР на пост 1-го секретаря Днепрпетровского обкома КП Украины.
Не оправдались расчеты на ускорение экономического развития за счет создания новых звеньев в управлении — отраслевых комитетов, укрупненных совнархозов (в ноябре 1962 г. их стало 43), советов по координации и планированию работы совнархозов. В декабре 1962 г. в РСФСР вместо 67 имевшихся совнархозов образовано 24, на Украине вместо 11 образовано 7. В марте 1963 г. образован Высший совет народного хозяйства СССР, которому были подчинены Госплан, Госстрой, другие хозяйственные госкомитеты. Фактически восстанавливалась централизованная структура управления экономикой. Первые два года ВСНХ возглавлял Д.Ф. Устинов, в 1965 г. — В.Н. Новиков.
Новое наступление на церковь В конце 1950-х гг. власти приняли еще одно ошибочное решение, приведшее к углублению отчуждения значительной части народа от государственного руководства. Инициатором новой антицерковной политики был Н.С. Хрущев, а идеологом М.А. Суслов. В связи с курсом на «строительство коммунизма» они вновь принялись ужесточать государственно-церковные отношения. Секретарь ЦК Л.Ф. Ильичев в своем выступлении на совещании по идеологии (декабрь 1961 г.) заявил, что религия, которая всегда была анахронизмом, «сейчас становится нетерпимой помехой на нашем пути к коммунизму». Атеистическая работа признавалась главным рычагом формирования научно-материалистического мировоззрения. Достижение «общества без религии», причем в самое ближайшее время, объявлялось программной целью. Наиболее явно она была обозначена в докладе «Очередные задачи идеологической работы партии» на Июньском (1963) пленуме ЦК.
Новое наступление на церковь выражалось в усилении атеистической пропаганды (с 1959 г. издавался атеистический журнал «Наука и религия», в 1990-е гг., уже как научно-популярное издание, перешёл в частную собственность), в сносе церковных сооружений. К 1966 г. количество храмов сократилось до 7523 (по сравнению с 14,5 тыс. в 1958-м), численность духовенства уменьшилась до 7400 человек. Был сокращен прием в духовные семинарии, пять из них были закрыты. Уменьшалось число действующих религиозных объединений:
| 1958 | 1961 | 1971 | |
| Действующие религиозные объединения (тыс.) | 18,6 | 16,0 | 11,7 |
| из них православные (тыс.) | 13,4 | 11,0 | 7,2 |
Период новой атаки на Церковь закончился с отставкой Хрущева.
Отставка Хрущева Недовольство Хрущевым в стране по большей части вызывалось его необдуманными действиями в октябре 1962 г., которые привели к острейшему «ракетному кризису» в отношениях с США и поставили мир на грань ядерной войны. Популярность Хрущева резко упала с повышением цен на продукты питания в государственной торговле. На колхозных рынках цены к 1963 г. возросли на 18,5% по сравнению с довоенными, хотя еще в 1960 г. были ниже довоенных на 3%. Импорт зерна в 1963–1964 гг. означал крах той самой политики, в которой Хрущев считал себя самым большим специалистом. Недовольство членов Президиума ЦК начало оформляться в новый заговор против Хрущева.
События были ускорены хрущевскими затеями новых реорганизаций. В июле 1964 г. он предложил создать около дюжины специализированных главков (отдельно по зерну, сахарной свекле, хлопку и т.д.), перевести сельскохозяйственные научные учреждения из Москвы и Ленинграда в провинцию. Подъем сельского хозяйства и ускорение роста производства средств потребления Хрущев предполагал осуществить также за счет сокращения «прорвы вооружения». Не находили понимания его предложения о введении восьми- или десятилетних народно-хозяйственных планов и о новой реорганизации управления, которая практически ликвидировала бы районные комитеты партии. По свидетельству члена Президиума ЦК К.Т. Мазурова, критической точкой стала записка, которую Хрущев «разослал без нашего ведома, с предложением о ликвидации райкомов партии. Дескать райкомы партии не нужны, нужны управления по сельскому хозяйству в селах, а в управлениях заместителем начальника может быть кто-то, кто станет заниматься партийной работой. Ну, это был бред… Тут мы пришли к выводу, что его надо освобождать».
Однако неотвратимым смещение Н.С. Хрущева с руководящих постов делали его открыто высказанное в середине 1964 г. мнение о том, что в Президиуме ЦК КПСС собрались старики, необходимо уже в ближайшее время расширить его персональный состав с тем, чтобы подготовить для дальнейшей самостоятельной и ответственной работы молодые кадры, стариков же постепенно удалить из его состава. В сентябре 1964 г. перед отправкой в отпуск Хрущев дал указание о подготовке очередного пленума ЦК в ноябре, не скрывая, что на нем будут производиться кадровые перестановки: «Вот соберем пленум, там поставим каждого на свое место, укажем, как кому и где надо работать». К этому времени многие члены пленума ЦК поддерживали идею об отставке Хрущева и занимались подготовкой обличающих его материалов (Сушков А.В. Президиум ЦК КПСС в 1957–1964 гг.: личности и власть. Екатеринбург, 2009. С. 236, 238).
Во время отпуска Хрущева, в октябре 1964 г., коллеги по Президиуму ЦК завершили приготовления к его отставке с руководящих постов. Активными участниками антихрущевского заговора были Н.В. Подгорный (в 1957—1963 гг. — первый секретарь ЦК КП Украины, в 1963—1965 гг. — секретарь ЦК КПСС), Н.Г. Игнатов (в 1962–1966 гг. — председатель Президиума Верховного Совета РСФСР); Д.С. Полянский (в 1958–1962 гг. — председатель Совмина РСФСР, в 1962–1965 гг. — заместитель председателя СМ СССР), А.Н. Шелепин (в 1958–1961 гг. — председатель КГБ при СМ СССР, в 1962–1965 гг. — председатель Комитета партийно-государственного контроля при ЦК КПСС и СМ СССР), В.Е. Семичастный (в 1961–1967 гг. — председатель КГБ). В центре заговора оказался Л.И. Брежнев (с июня 1963 г. — секретарь ЦК, отвечавший за работу с кадрами).
В одном из проектов доклада, подготовленного Полянским от имени Президиума ЦК КПСС на предстоящем пленуме ЦК, Хрущеву предъявлялись обвинения в провале всех планов экономического развития страны, падении более чем в два раза темпов прироста общественного продукта за последние 8 лет. Утверждалось, что по его вине авантюристичной оказалась и сама Программа КПСС, осуждались его зазнайство, грубость, некомпетентность. Предлагалось устранить разделение партии по производственному принципу и запретить совмещение должностей первого секретаря ЦК и Предсовмина.
12 октября 1964 г. остававшиеся в Москве члены Президиума ЦК решили созвать членов ЦК и членов Центральной ревизионной комиссии КПСС для обсуждения вопроса о разработке нового народно-хозяйственного плана. 13 октября Н.С. Хрущев вместе с А.И. Микояном (с июля 1964 г. по декабрь 1965 г. — председатель Президиума Верховного Совета СССР) прибыли из Пицунды и сразу проехали в Кремль, где уже находились все члены и кандидаты в члены Президиума ЦК и секретари ЦК, за исключением больного Ф.Р. Козлова. На начавшемся совместном заседании вопрос о плане превратился в вопрос о Хрущеве. В выступлениях в его адрес сразу же зазвучали нелицеприятные высказывания и прямые обвинения в нарушении «ленинских принципов руководства», в принятии ошибочных экономических, внутри- и внешнеполитических решений. Резко критиковались стиль и методы руководства, взаимоотношения Хрущева с членами Президиума. Первым на заседании выступал Л.И. Брежнев. Он заявил, что Хрущев стал общаться с Президиумом ЦК путем записок, а его «обращение с товарищами непартийное». Г.И. Воронов отметил, что Хрущев «не терпит никаких замечаний», допускает окрики и оскорбления, что «возник новый культ личности Хрущева». Об оскорблениях, унижениях и грубости Хрущева по отношению к членам руководства говорили А.П. Кириленко, Л.Н. Ефремов, М.А. Суслов, Ш.Р. Рашидов. На игнорирование, нетерпимость Хрущева к мнению других членов руководства указывали А.П. Кириленко, В.В. Гришин. А.Н. Шелепин поставил в вину Хрущеву, что он натравливал руководителей друг на друга. Об интриганстве Хрущева заявил и А.Н. Косыгин. В.П. Мжаванадзе в свою очередь отметил, что благодаря Хрущеву «опорочены все»: и Микоян, и Брежнев, и Косыгин, и другие. Вспыльчивость и раздражительность Хрущева признал и Микоян, пытавшийся поначалу смягчить критику.
Заседание Президиума ЦК завершилось 1
