Ранний «развитой социализм». 1964–1975

Контрреформы-1964 16 октября 1964 г. газеты сообщили о состоявшемся двумя днями ранее пленуме, который «удовлетворил просьбу т. Хрущева Н.С. об освобождении его от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья». Население встретило известие с чувствами удовлетворения и настороженности. Первое вызывалось надеждой на исправление негативных последствий бесконечных реформаций, второе — очевидной неправдой насчет «ухудшения здоровья» и опасениями возврата к сталинским порядкам.

И действительно, пришедшие к власти лидеры были едины лишь в решимости положить конец хрущевским новациям и измене принципу коллективности руководства. В остальном они существенно разнились. А.Н. Косыгин был известен как сторонник реформ, внедрения некоторых экономических стимулов в административно-командную систему; Ю.В. Андропов — сторонник последовательного продолжения курса XX съезда партии и решительных мер в защиту социалистических ценностей; А.Н. Шелепин — сталинист. Л.И. Брежнев занимал центристскую позицию. Он осуждал культ личности Сталина, который «имел тяжелые последствия для всей экономической, политической и идейной жизни страны», призывал смотреть на прошлое «трезво, не сгущая красок, но и не идеализируя того, что было. Мы хорошо помним, к чему приводил страх, который внушался методами администрирования. Он приводил к нечестности, выражающейся в сокрытии подлинного положения вещей, попыткам загнать вглубь проблемы вместо того, чтобы ставить и решать их, к очковтирательству и припискам. Он приводил также к перестраховке, к утрате всякой инициативы». Позиция нового первого секретаря ЦК КПСС в сочетании с его личными качествами (кажущееся отсутствие амбициозности, осторожное пользование властью) оказалась наиболее приемлемой для большинства членов нового коллективного руководства.

Первые шаги нового руководства продиктованы стремлением покончить с «волюнтаризмом» Н.С. Хрущева в области партийно-государственного управления. На Ноябрьском (1964) пленуме ЦК КПСС с докладом «Об объединении промышленных и сельских областных, краевых партийных организаций и советских органов» выступил Н.В. Подгорный. Контрреформы были распространены на советские, комсомольские и профсоюзные учреждения. На Сентябрьском (1965) пленуме объявлено о ликвидации совнархозов и восстановлении отраслевых министерств с начала новой пятилетки. Однако в адрес Косыгина, выступавшего на пленуме, Брежнев в неофициальной обстановке говорил: «Ну что он придумал? Реформа, реформа… Кому это надо, да и кто это поймет? Работать нужно лучше, вот и вся проблема». В дальнейшем неприятие реформ стало одной из существенных характеристик нового политического курса, демонстрирующих полное непонимание экспериментального характера строящегося государства.

Консервативный курс Важный шаг к переходу на консервативный курс сделан в мае 1965 г., на праздновании 20-летия Победы в Отечественной войне. В докладе Брежнев впервые после многих лет хрущевских обвинений в связи с Победой упомянул имя Сталина. Упоминание буквально утонуло в аплодисментах, внося успокоение в номенклатурную среду, осуждавшую немотивированные всплески хрущевского антисталинизма. Линия на отказ от дальнейших разоблачений ужасов сталинизма продемонстрирована и на XXIII съезде партии (март — апрель 1966 г.). Наиболее отчетливое выражение она получила в выступлении руководителя МГК КПСС Н.Г. Егорычева. «В последнее время, — говорил он, — стало модным… выискивать в политической жизни страны какие-то элементы так называемого “сталинизма”, как жупелом, пугать им общественность, особенно интеллигенцию. Мы говорим им: не выйдет, господа!»

Просталинским настроениям отвечало избрание Брежнева не первым (как Хрущева), а генеральным (как Сталина) секретарем ЦК КПСС. Президиуму ЦК было возвращено название Политбюро. Кроме того, сталинисты получили возможность гневно осудить с трибуны съезда писателей-диссидентов. Съезд стал сигналом для поворота к идеологическим ориентирам прошлого, главным из которых было усиление контроля над общественной жизнью.

Реабилитационные настроения относительно Сталина достигли своего пика в 1969 г., когда ряд членов высшего руководства КПСС (Г.И. Воронов, К.Т. Мазуров, П.М. Машеров, Д.С. Полянский, А.Н. Шелепин) пытались существенно подправить официальные оценки исторической деятельности Сталина. В журнале «Коммунист» была опубликована статья просталинского толка. К 90-летию со дня рождения Сталина готовились к изданию его сочинения. Эти планы расстроились главным образом из-за публикаций на Западе хрущевских воспоминаний. Новые разоблачения сталинского репрессивного режима, антигуманизма и антисемитизма резко усилили протесты руководителей компартий и всех «прогрессивных деятелей» Запада по поводу наметившейся реабилитации Сталина. Против нее настраивало также и чувство самосохранения, идущее от ощущения большинства партийных и государственных аппаратчиков. Возврат к сталинизму мог создать угрозу их собственному положению.

На упрочение позиций партийной номенклатуры были направлены и поправки к Уставу КПСС, принятые XXIII съездом партии. Из него были устранены введенные в 1961 г. указания о нормах сменяемости состава партийных органов и секретарей партийных организаций. Согласно уставу, на каждых очередных выборах состав ЦК КПСС и его Президиума должен был обновляться не менее чем на одну четверть. Составы ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов обновлялись не менее чем на одну треть на каждых очередных выборах; состав окружкомов, горкомов и райкомов партии, парткомов или бюро первичных партийных организаций — наполовину. При этом члены этих руководящих партийных органов могли быть избраны не более чем на три срока.

Ротация по такому закону вносила беспокоящие партийных руководителей элементы неопределенности и нестабильности. Партийная номенклатура не хотела с этим мириться и быстро переместилась в ряды противников Хрущева. (Сложилась ситуация, в какой-то мере напоминающая октябрь 1937 г., когда местные партийные руководители выступили против внесения в Конституцию страны положения об альтернативности на выборах в Верховный Совет СССР.) Уставные положения о ротации в составе высших руководителей партии были торпедированы партийным переворотом в октябре 1964 г. На XXIII съезде КПСС параграф о нормах обновления состава партийных органов из устава был исключен и заменен туманным положением о том, что «при выборах всех партийных органов — от первичных организаций до ЦК КПСС — соблюдается принцип систематического обновления их состава и преемственности руководства».

Этим фактически обеспечивавалось бессменное пребывание у власти значительной части номенклатурных кадров. Уже за первые пять лет после 1966 г. сменяемость (по сравнению с прошедшим пятилетием) сократилась: председателей Советов Министров союзных и автономных республик — в полтора раза, первых секретарей ЦК компартий союзных и автономных республик, обкомов и крайкомов партии — в три раза. Стабильность кадров оборачивалась их старением, губительной «геронтократией».

После получения поста генерального секретаря ЦК КПСС Брежнев активно продвигал на высшие руководящие посты своих земляков и сослуживцев из Днепропетровской области и Молдавии. В их числе были: Н.А. Тихонов (председатель Совмина СССР, выпускник Днепропетровского металлургического института, главный инженер на заводе в Днепропетровске, председатель Днепропетровского совнархоза), А.П. Кириленко (секретарь ЦК КПСС, 1-й секретарь Днепропетровского обкома партии), В.В. Щербицкий (1-й секретарь ЦК КПУ, 1-й секретарь Днепропетровского обкома партии), Г.Э. Цуканов (зав. секретариатом генерального секретаря, выпускник металлургического института в Днепродзержинске, работал несколько лет инженером в Днепропетровске), К.У. Черненко (член Политбюро и секретарь ЦК КПСС, зав. отделом пропаганды и агитации ЦК КП Молдавии), С.П. Трапезников (зав. отделом науки ЦК КПСС, директор высшей партийной школы при молдавском ЦК), С.К. Цвигун (1-й зам. председателя КГБ СССР, генерал армии, зампред КГБ Молдавской ССР), выпускники Днепропетровского металлургического института: И.Т. Новиков (зам. председателя СМ СССР), Н.А. Щёлоков (министр внутренних дел СССР), Г.К. Цинёв (1-й зам. председателя КГБ СССР), А.И. Блатов (помощник генерального секретаря ЦК КПСС). Подбор руководящих кадров по принципу личного знакомства и землячества был направлен на укрепление личного влияния Брежнева в рядах номенклатуры.

Концепция «развитого социализма» Важнейшей составляющей нового политического курса стала концепция «развитого социализма», заменившая концепцию развернутого строительства коммунизма с ее посулами «догнать и перегнать» США. 21 декабря 1966 г. в «Правде» опубликована статья Ф.М. Бурлацкого «О строительстве развитого социалистического общества». В следующем году в речи по случаю 50-летия Октябрьской революции Брежнев объявил, что в СССР уже построено развитое социалистическое общество.

Вывод был закреплен решениями XXIV съезда партии (март — апрель 1971 г.). На нем провозглашен курс на повышение эффективности общественного производства и соединение достижений научно-технической революции с преимуществами социалистической системы хозяйства; на расцвет и сближение социалистических наций; достижение большей социальной однородности общества в условиях развитого социализма. Хотя действенных механизмов для реализации этих целей создано не было, расхождение теории с реальными социальными процессами, падением эффективности общественного производства становилось менее заметным, чем при Хрущеве.

Концепция «развитого социализма» стала, по существу, крупной ревизией представлений о возможности в исторически обозримом будущем построить коммунизм в отдельно взятой стране. Но она оказалась весьма удобной в том отношении, что переводила «строительство» из практической задачи в теоретическую. Согласно концепции путь к коммунизму предполагал неопределенно длительный этап развития, во время которого социализм обретал бы целостность, гармоническое сочетание всех сторон и отношений производственных, социально-политических, нравственно-правовых, идеологических.

«Культ» Брежнева В 1973 г. коллективное партийно-государственное руководство принялось за осуществление мер по «повышению авторитета» своего лидера, сворачивая на известную дорогу «культа». Л.И. Брежнев, Герой Социалистического Труда с 1961 г., стал вскоре носителем многих новых наград и отличий — звания генерала армии (1975), Маршала (1976), золотых звезд Героя Советского Союза (1966, 1976, 1978, 1981), ордена «Победа» (1978), высшей награды в области общественных наук — Золотой медали имени Карла Маркса (1977), лауреата Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1973).

Публичные славословия в адрес Брежнева и поток наград ширились по мере того, как он становился все менее дееспособным вследствие перенесенного в 1976 г. инсульта. 16 июня 1977 г. окружение возвело его на пост Председателя Президиума ВС СССР. К этому времени консервативный курс советского партийно-государственного руководства сложился в полной мере, его следствием стал «застой» в развитии общества. Автором термина «застой» является М.С. Горбачев, отметивший в начале политического доклада XXVII съезду КПСС (25 февраля 1986 г.), что в течение ряда последних лет «в жизни общества начали проступать застойные явления». Журналисты превратили «ряд лет» в «эпоху застоя».

Изменения в политическом руководстве С формированием нового политического курса менялся и состав высшего партийно-государственного руководства страны. На Ноябрьском (1964) пленуме ЦК новыми членами его Президиума избраны П.Е. Шелест (первый секретарь ЦК Компартии Украины) и А.Н. Шелепин (один из главных организаторов переворота). В августе 1966 г. на пост Председателя Президиума ВС вместо А.И. Микояна избран активный участник антихрущевского заговора Н.В. Подгорный (1-й секретарь ЦК КП Украины в 1957–1963 гг., а затем — секретарь ЦК КПСС).

С 1965 г. обнаружилась и другая тенденция. На периферию власти начали оттесняться соратники, представлявшие угрозу новому курсу. Декабрьский (1965) пленум ЦК реформировал Комитет партийно-государственного контроля. Его переименовали в Комитет народного контроля. Это сделано с явной целью сузить властные претензии создателя комитета А.Н. Шелепина. В сентябре 1967 г. он был освобожден от обязанностей секретаря ЦК в связи с избранием его председателем ВЦСПС, позже, в 1975 г., выведен и из состава Политбюро. Такая же участь постигла преемника Шелепина на посту главы КГБ B.C. Семичастного. Поводом для отставки стал «прокол» спецслужб, не сумевших воспрепятствовать в марте 1967 г. дочери Сталина С. Аллилуевой остаться жить на Западе. В апреле 1973 г. посты в Политбюро утратили председатель Совмина РСФСР Г.И. Воронов и первый секретарь ЦК КП Украины П.Е. Шелест, в июне 1977 г. — Н.В. Подгорный. Последний вызвал подозрение отсутствием должного почтения к новому генсеку. После отстранения от власти появилось анекдотичное объяснение: «он малограмотный — вместо «дубленка» говорил «дуб Ленька».

 

(По столь же анекдотичному случаю, и в подтверждение значительной роли случайности в истории, ранее прервалась карьера А.И. Кириченко, выдвинутого в 1953 г. на пост первого секретаря ЦК КПУ для украинизации партийной власти в республике. В 1957 г. этот протеже Хрущева поднялся на пост второго секретаря ЦК КПСС. Зимой 1959 г. на охоте в правительственном заповеднике Завидово Хрущев и Кириченко почти одновременно выстрелили по вышедшему из леса кабану. Кириченко с жаром доказывал, что именно его пулей было сражено несчастное животное. Вскрывший кабана егерь отдал пальму первенства Хрущеву. Кириченко не соглашался, обвиняя егеря в подхалимстве. Хрущев кровно обиделся, заявив, что он бы с Кириченко в разведку не пошел, и ни с кем не попрощавшись уехал в Москву. С этого дня карьера меткого стрелка пошла резко вниз. В 1962 г. 54-летний государственный деятель был отправлен на пенсию.)

 

Выбывших заменяли люди, лично близкие генсеку со времен работы на Украине, в Молдавии и Казахстане: А.П. Кириленко (секретарь ЦК с 1966 г.), К.У. Черненко (секретарь ЦК с 1976 г.), Д.А. Кунаев (первый секретарь ЦК КП Казахстана с 1964 г.). Верными соратниками Брежнева оставались М.А. Суслов (партийный идеолог), А.А. Громыко (министр иностранных дел), Ю.В. Андропов (председатель КГБ), А.А. Гречко и сменивший его в 1976 г. Д.Ф. Устинов (министры обороны), Н.А. Щелоков (министр охраны общественного порядка в 1966–1968 гг., затем министр внутренних дел), Н.А. Тихонов, ставший в 1965 г. заместителем, а в 1976 г. первым зампредом Совмина СССР.

Реформа Косыгина Председатель Совета Министров СССР, утвержденный на этом посту после отставки Хрущева в октябре 1964 г., хорошо сознавал, что одной административной контрреформой (переходом от территориального принципа управления к отраслевому) преодолеть негативные тенденции экономического развития не удастся. В основе его подхода к руководству народным хозяйством лежала идея о необходимости дополнения партийно-административных рычагов элементами рыночной экономики.

Ранее, с конца 1950-х гг., поиски модели оптимального планирования вели советские экономисты Л.В. Канторович, B.C. Немчинов, В.В. Новожилов и др. Из множества предложений, нацеленных на решение задачи, А.Н. Косыгин выбрал рекомендации харьковского ученого-экономиста Е.Г. Либермана. В его статье «План, прибыль, премия» (Правда. 1962. 9 сентября) предлагалось отказаться от показателя валовой продукции как главного критерия оценки работы предприятия и установить в качестве важнейших показателей прибыль и рентабельность (отношение прибыли к основным и нормируемым оборотным фондам), но при обязательном выполнении предприятием плановых договорных поставок в натуральном выражении, а значит, и по качеству продукции и по срокам. В дискуссии по статье высказывались различные соображения о необходимости перехода к экономическим методам управления и оживлению товарно-денежных отношений. Дискуссия позволила внести уточнения в концепцию Либермана. В его новой статье «Ещё раз о плане, прибыли, премии» (Правда. 1964. 20 сентября) для стимулирования увеличения объёма выпускаемой продукции рекомендовалось вместо «вала» оценивать работу предприятия по объёму реализованной продукции, что должно было обеспечивать и интересы потребителя, и прибыль, и рентабельность. Предложения Либермана были апробированы на двух швейных фабриках (в Москве и Горьком), в Западном угольном бассейне на Украине, а также в ряде транспортных предприятий еще до отставки Хрущева. Отставка ускорила реализацию выработанных в ходе дискуссии и эксперимента предложений.

Новый экономический курс был обозначен решениями двух пленумов ЦК КПСС 1965 г. — Мартовским (по сельскому хозяйству) и Сентябрьским (по промышленности). Они положили начало перестройке, вошедшей в историю как экономическая реформа (её называют также реформой Косыгина, реформой Косыгина—Либермана). Образцом реформы, по сути, была система, существовавшая при нэпе, но при отсутствии легальных частных предприятий.

Мартовский пленум 1965 г. Мартовский (1965) пленум рассмотрел вопрос «О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства» (докладчик Л.И. Брежнев) и наметил ряд мер, призванных реформировать сельское хозяйство на основе сочетания общественных и личных интересов, усиления материальной заинтересованности работников в росте производства. План обязательных закупок зерна был снижен и объявлен неизменным на предстоящие 10 лет. Закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию повышались в 1,5–2 раза. Сверхплановые закупки должны были осуществляться по повышенным на 50% ценам. Снижались цены на технику и запчасти. Уменьшались ставки подоходного налога на крестьян. Количество отчетных показателей, устанавливаемых для хозяйств сверху, резко ограничивалось. Отменялись повсеместные и обязательные посевы кукурузы. В пределах государственных заданий хозяйствам предоставлялась полная самостоятельность планирования производства. В то же время в решениях пленума особый акцент делался на повышение роли Министерства сельского хозяйства в планировании и руководстве производством, а также и на увеличение капиталовложений. Мероприятия принесли выгоду колхозам и совхозам. За сданную в 1965 г. продукцию они выручили почти на 15% больше, чем в 1964 г. Выгода увеличивалась за счет снижения цен на машины, электроэнергию и списания долгов.

Сентябрьский пленум 1965 г. Нововведения в промышленности провозглашены на Сентябрьском (1965) пленуме ЦК в докладе А.Н. Косыгина «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленных предприятий». Призывая к отказу от совнархозов и восстановлению отраслевого принципа управления, Председатель Правительства подчеркивал, что речь идет не о простом восстановлении досовнархозовской системы министерств, а о сочетании централизации руководства с расширением оперативно-хозяйственной самостоятельности предприятий.

Добиться этого предполагалось прежде всего путем сокращения числа обязательных плановых показателей до 9 вместо 30 в прежние годы. Главным в работе предприятий и отраслей вместо объема валовой становился объем реализованной продукции. Таким образом, производитель ставился в непосредственную зависимость от спроса на свою продукцию. Натуральные плановые показатели заменялись стоимостными. Для повышения заинтересованности коллективов в лучшем использовании производственных фондов вводилась плата за эти фонды. Зарплата определялась уровнем рентабельности, прибылью, перевыполнением планов. Обобщающий результат хозяйствования измерялся размерами прибыли. Из отчислений от нее предприятия создавали фонды развития производства и материального поощрения. Из этих фондов тратились деньги на премии и 13-ю зарплату по итогам года; на улучшение условий труда и быта, в частности на строительство жилья.

В развитие решений пленума в октябре 1965 г. приняты законы об изменении органов управления, созданы 11 общесоюзных и 17 союзно-республиканских министерств. В республиках создавались не все союзно-республиканские министерства, а лишь те, которые имели в этой республике объекты управления. Всего в стране на начало 1966 г. действовало около 600 министерств, госкомитетов и других ведомств. Примерно такой же структура управления оставалась и в середине 1980-х гг.: 594 министерства и ведомства, в том числе 322 союзно-республиканских, 88 республиканских министерств, 172 союзно-республиканских и 12 республиканских госкомитетов. Работа промышленных предприятий строилась на основе Положения о промышленном предприятии, утвержденном в октябре 1965 г. В нем излагались новые права и обязанности предприятий, освобождавшие их от мелочной опеки, регламентирования всех деталей и частностей в работе.

Социально-экономическое развитие в 8-й и 9-й пятилетках В соответствии с задачами реформы были определены основные направления хозяйственной деятельности 8-й пятилетки (1966–1970). Директивы по новому пятилетнему плану приняты XXIII съездом партии в конце марта 1966 г. Новых рубежей в «строительстве коммунизма» предполагалось достичь, увеличив за 5 лет выпуск промышленной продукции на 47–50%, сельскохозяйственной — на 25%, реальные доходы населения — в 1,5 раза.

Промышленность Процесс перехода промышленности на новые условия хозяйствования происходил постепенно. В январе 1966 г. на систему хозрасчета перешли первые 43 завода и фабрики в 20 городах страны. Это были наиболее опытные коллективы. Их работа по-новому показала, что реформа благотворно влияет на деятельность предприятий. В 1967 г. по новой системе работало уже 7 тыс. предприятий с занятостью свыше 10 млн человек. На их долю приходилось около 40% всей промышленной продукции. На новую систему перешли уже целые отрасли индустрии, она стала внедряться на транспорте. К концу пятилетки переход промышленности на систему хозрасчета был в основном завершен. В процессе осуществления реформы развернулось слияние мелких предприятий с крупными. Создавались производственные объединения. Входившие в их состав заводы и фабрики были связаны производственной кооперацией по выпуску готовой продукции или комплексной переработкой сырья. Крупнейшие объединения (АвтоЗИЛ и др.) размещали заводы-филиалы и подразделения в разных экономических районах.

Работа по-новому позволила успешно выполнить восьмой пятилетний план, увеличить выпуск продукции на 50,5% и несколько приостановить падение среднегодовых темпов роста промышленного производства, сохранив их на уровне 8,5%. За пятилетие возведено 1900 новых крупных промышленных предприятий и объектов, в том числе уникальные Западно-Сибирский и Карагандинский металлургические комбинаты, Волжский трубный завод, Братская (1967) и Саратовская (1970) ГЭС, тепловые электростанции в Криворожье и Конакове, Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат, первая очередь Волжского автомобильного завода в Тольятти, Читинский камвольно-суконный комбинат, трикотажные фабрики в Волгограде, Шахтерске и Лениногорске, обувные фабрики в Волгограде и Череповце, Останкинская телебашня в Москве (1967). Закончено было формирование единой энергетической системы европейской части страны, создана объединенная энергосистема Центральной Сибири.

Сельское хозяйство Новая система хозяйствования в 8-й пятилетке внедрялась и в сельском хозяйстве. Совхозы переходили на полный хозрасчет, из своих средств покрывали все производственные затраты. К концу пятилетки на новых условиях работало более 40% совхозов. Экономическая реформа позволила отказаться от системы оплаты труда колхозников по трудодням. 16 мая 1966 г. постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР колхозам рекомендовалось ввести гарантированную ежемесячную оплату труда деньгами по тарифным ставкам соответствующих категорий рабочих совхозов (впервые введена 1 июля того же года). Созданный для этого фонд формировался из доходов колхозов (раньше на оплату труда шли средства, остающиеся в колхозах после расчетов с государством). При недостатке средств государство предоставляло колхозу кредит. К концу 1966 г. новая форма оплаты труда введена в большинстве колхозов.

Новые условия хозяйствования в колхозах, расширение самостоятельности и демократии (выборность не только членов правления, председателей колхозов, но и бригадиров, руководителей других подразделений) получили отражение в новом Примерном уставе колхозов, принятом в ноябре 1969 г. на III съезде колхозников СССР. Он заменил Устав 1935 г., закреплял права колхозников на гарантируемую зарплату и пенсионное обеспечение. На съезде избран Союзный совет колхозов, в задачу которого входили обсуждение наиболее важных вопросов колхозной жизни и деятельности; обобщение опыта; выработка рекомендаций по совершенствованию производства. Советы колхозов избирались в республиках, краях, областях, районах.

Для обеспечения намеченных пятилетним планом устойчивых темпов развития сельского хозяйства, в соответствии с решениями Майского (1966) пленума ЦК, за счет государственного бюджета проводились работы по мелиорации, повышению плодородия земель. Октябрьский (1968) пленум ЦК принял меры по увеличению поставок колхозам и совхозам машин, минеральных удобрений. К концу пятилетки на полях страны работало около 2 млн тракторов, 623 тыс. зерноуборочных комбайнов; почти все колхозы и совхозы пользовались электроэнергией от государственных энергетических сетей. В основе этих сдвигов было понимание необходимости в российских природно-климатических условиях крупного производства, обладающего возможностями концентрации в критические моменты цикла сельхозработ максимума рабочей силы и техники. Это приводило к успеху даже при отсутствии настоящей заинтересованности в труде.

В годы 8-й пятилетки получил дальнейшее развитие процесс преобразования колхозов в совхозы. В 1970 г. в стране насчитывалось 15 тыс. совхозов, а число колхозов за 5 лет сократилось с 36,9 до 33,6 тыс. На долю совхозов приходилось 40% всей товарной продукции сельского хозяйства. Широко практиковалось создание межколхозных, колхозно-совхозных производственных объединений, аграрно-промышленных комплексов с предприятиями по переработке сельскохозяйственной продукции, производству стройматериалов, откормочных пунктов. Улучшался состав кадров руководителей колхозно-совхозного производства. К концу пятилетки 95,5% директоров совхозов и более 80% председателей колхозов имели высшее или среднее специальное образование; численность специалистов сельского хозяйства выросла на 400 тыс. человек. Как и в предыдущие пятилетки, большое значение придавалось поддержке соревнования за высокую производительность труда.

Результатом труда колхозников и работников совхозов было увеличение производства продукции сельского хозяйства с 1966 по 1970 г. на 21% вместо 12% в предыдущем пятилетии. Однако и в эту относительно благополучную пятилетку плановые задания оказались недовыполненными. (Намечалось увеличение производства на 25%.) Объемы сельскохозяйственной продукции удавалось увеличивать лишь на 3,8% в год. Реформа не давала ожидаемого эффекта. К сожалению, начал оправдываться прогноз, сделанный весной 1969 г. в докладе министерства сельского хозяйства США о тенденциях развития сельского хозяйства СССР: «Беспрецедентно ошибочные мероприятия советского руководства в региональной политике и в сельском хозяйстве, включая, например, методы освоении целинно-залежных земель и распространения посевов кукурузы, ликвидацию травопольных севооборотов, приусадебных хозяйств колхозников и скота в личных подворьях, устранение так называемых “неперспективных” деревень в РСФСР, приведут к деградации советского сельского хозяйства и к растущей зависимости СССР от импорта сельхозпродукции. Что… скажется на экономике, обороне, внутренней стабильности и внешнеполитических возможностях СССР и его союзников».

Свертывание нововведений Замедление социально-экономического развития страны, давшее о себе знать уже в конце 8-й пятилетки, во многом объясняется свертыванием управленческих нововведений. Директивная экономика сумела довольно быстро нейтрализовать реформы, предполагавшие расширение демократии и самостоятельности трудовых коллективов. Консерваторы в руководстве страны с самого начала усматривали в реформах угрозу политической стабильности. События Пражской весны 1968 г. стали реальным подтверждением подобной точки зрения.

Пленум ЦК компартии Чехословакии во главе с А. Дубчеком 5 апреля 1968 г. одобрил «Программу действий КПЧ», предусматривавшую экономические реформы в стране. Реформы были призваны децентрализовать экономику и превратить существовавший в ЧССР директивный социализм в «социализм с человеческим лицом», с открытостью работы партийных органов, свободой слова, отменой цензуры, свободными выборами. Подавляющее большинство чехов и словаков высказывались за такие реформы. Однако в СССР изменения в ЧССР расценили как процесс, опасный для всего социалистического лагеря, как результат действий ЦРУ и НАТО. В результате «Пражская весна» закончилась 21 августа вводом войск стран Варшавского договора (кроме Румынии) для подавления реформ. Г. Гусак, который заменил Дубчека, отменил почти все его реформы.

Используя чехословацкие события как повод, охранители догматической идеологии в СССР стали, по словам Н.И. Рыжкова, «откровенно и резко скручивать» начатую в 1965 г. в Советском Союзе реформу уже в конце 1960-х гг. Брежнев полагал, что любые заигрывания с рынком ведут к свержению власти КПСС. Таким образом, была упущена возможность осуществить перевод советской экономики на рыночные рельсы. Академик Л.И. Абалкин считает, что А.Н. Косыгин смог бы это сделать, если бы сумел занять место Л.И. Брежнева во главе партии. Но он не мог бороться за власть, потому что до конца жизни остался психологически травмированным «ленинградским делом», когда по непонятной для него причине избежал расстрела. С тех пор он сторонился политической борьбы, а без нее хозяйственные реформы были обречены.

На практике, косыгинская реформа сошла на нет уже в 1970-е гг. Этому способствовали и недостатки, присущие реформе, в частности, абсолютизация прибыли как обобщающего экономического показателя. Оказалось, что ее можно было получать как за счет оптимизации производства, так и путем искусственного повышения цен, выпуска менее качественной продукции. Такие стремления подчас объединяли и предприятия, и министерства. В итоге в хозяйственный механизм само собой внедрялся механизм инфляции. Стимулирование выпуска сверхплановой продукции вызывало стремление предприятий к занижению планов. Их перевыполнение сулило больше выгод, чем работа по напряженным планам. Непредсказуемость последствий косыгинских реформ ярко высветили эксперименты, произведенные в 8-й пятилетке.

 

Шаров На Щёкинском химическом комбинате в Тульской области в 1967 г. было разрешено сокращать излишний персонал, а часть зарплаты уволенных передавать оставшимся. К началу 1969 г. численность работников на комбинате уменьшилась на 800 человек, выпуск продукции увеличен на 73,3%, производительность труда на 87%. За счет прибыли комбината в городе строились жилье, предприятия культурно-бытового назначения. К сожалению, «не каждого высвобожденного работника, — признавал директор комбината П.М. Шаров, — можно было перевести на другое, новое предприятие». Широкомасштабное внедрение опыта было чревато возникновением массовой безработицы.

Худенко Не вписывались в «социалистические» представления и эксперименты в казахстанских совхозах «Илийский» (1963–1964) и «Акчи» (1969–1970). Экономисту-практику И.Н. Худенко в марте 1963 г. было разрешено организовать всю работу в совхозе «Илийский» по выращиванию зерна небольшими звеньями, получавшими полную хозяйственную самостоятельность, и оплачивать их работу по конечному результату (количество и качество зерна) без ограничения заработной платы. За первый же сезон работы по этой системе численность занятых в совхозе была сокращена более чем в 10 раз, с 863 до 85 человек, производительность труда увеличилась почти в 20 раз, производство зерна на одного работника выросло со 156 центнеров в 1962 г. до 3173 центнеров в 1963-м, прибыль на одного работающего увеличена в 7 раз, себестоимость центнера зерна снижена с 5–7 рублей до 63 копеек, резко поднялись заработки. В 1964 г. успехи оказались еще более значительными. Повсеместное введение такой системы позволяло существенно расширить производство сельскохозяйственной продукции в стране. Однако в таком случае пришлось бы трудоустраивать заново 33 млн из 40 млн занятых тогда в производстве крестьян. Столкнувшись с такой перспективой, Л.И. Брежнев, просмотрев в конце 1964 г. снятый документалистами фильм о новаторе, заключил: «Это дело преждевременное».

В 1969 г. И.Н. Худенко добился проведения нового эксперимента. Буквально на голом месте он создал небольшой совхоз «Акчи», официально именовавшийся «опытным хозяйством по производству витаминной травяной муки». Добавка такой муки, содержащей много белка и витаминов, в рацион коров поднимает удои на 30–40%. Хозяйство вновь было выстроено из звеньев, работавших на полном хозрасчете. Производительность труда в нем оказалась в 6 раз выше средней по республике, зарплата выше в 2–3 раза. Необычно высоким было и качество продукции. «Для высшего сорта содержание каротина в травяной муке устанавливалось в 180 единиц, а у нас было 280, — вспоминал один из партнеров Худенко. — Мы высчитали, что его содержание зависит от времени суток. И косили ночью, когда каротина максимум».

В 1970 г. эксперимент был закрыт, опять же, по причине неоднозначных социальных последствий при его расширении. Высокопоставленному чиновнику казахского Минсельхоза показались несправедливыми высокие заработки акчинцев: «У вас тракторист получает 360 рэ, это больше, чем у завотделом в нашем министерстве! Где же здесь справедливость?» Председатель Президиума ВС Казахской ССР С.Б. Ниязбеков отметил главное: «Худенко экспериментировал у нас в двух хозяйствах, когда я был секретарем Целиноградского обкома. Устроил такую безработицу! Еле от него избавились!» Избавление было необычным. Совхоз закрыли в разгар сезона, не заплатив рабочим денег и не вернув сделанных ими капиталовложений. Худенко, пытаясь вернуть хотя бы заработанные в совхозе деньги, составил иск в суд, скрепив документ печатью не существовавшего уже «Акчи». Это стало поводом обвинить Худенко и его партнеров в попытке хищения госсобствености. Худенко был осужден на 6 лет содержания в лагере и умер в 1974 г. по отбытии двух лет заключения, реабилитирован в 1989 г.

Молодый В 1965 г. в духе реформы неожиданно высказался советский разведчик К.Т. Молодый. В Англии он с 1955 г. выступал под именем канадского предпринимателя Гордона Лондсдейла, занимался автоматами для продажи продуктов питания, стал преуспевающим бизнесменом, владельцем четырех фирм и роскошной виллы в пригороде Лондона. Его имя и бизнес были настолько авторитетны и популярны, что королева Великобритании пожаловала ему титул сэра Англии «в знак глубокого уважения и признания заслуг перед страной». Однажды, после своего возвращения в СССР, он был приглашен на московский автозавод имени Лихачева. Гостя провели по цехам, организовали беседу с заводским активом. На этой встрече не то в шутку, не то всерьез, он сказал, что давно не видел такого бардака на крупном производстве. Вот если бы ему, вчерашнему английскому бизнесмену, разрешили хотя бы год поработать директором, то из автогиганта он «сделал бы просто конфетку» — обновил бы производство, выгнал пьяниц и прогульщиков, а высокопрофессиональным и добросовестным рабочим значительно увеличил заработки. Предложения не понравились. Один из партийных деятелей позднее заявил, что «товарищ разведчик, долго проживший в мире капитализма, пропагандирует мелкобуржуазные взгляды».

 

Точно такие же оценки формировались и в отношении реформы Косыгина. Вскоре после начала стали выявляться ее не только светлые, но и теневые стороны. Создавая благоприятную среду для роста не только легальной, но и нелегальной (теневой) экономики, реформа высвечивала также перспективу безработицы, обострения социальной напряженности в стране, трудности с обустройством новых рабочих мест. Главный же «недостаток» заключался в том, что реформа не довольствовалась полумерами, требовала коренных изменений в организации производства, подводя к необходимости полного отказа от командно-распределительной системы. К этому брежневское руководство оказалось не готовым.

9-я пятилетка Социально-экономическое развитие в годы 9-й и последующих пятилеток проходило под знаком усиления централизованного управления, свертывания реформ и падения темпов роста основных социально-экономических показателей. Директивами 9-го пятилетнего плана (одобрены на XXIV съезде КПСС в апреле 1971 г.) намечалось увеличение производства промышленной продукции на 42–46%, сельскохозяйственной — на 20–22%, национального дохода страны — на 37–40%, однако ускорения темпов роста уже не предполагалось. Объяснялось это возрастающими масштабами производства. Если в 8-й пятилетке 1% прироста национального дохода равнялся 1,9 млрд, то в 9-й — 2,7 млрд рублей.

Объем промышленной продукции за 1971–1975 гг. удалось увеличить на 43%, сельскохозяйственной — на 13,2%. План по увеличению валового объема промышленной продукции выполнен на 91%, сельскохозяйственной — на 68%. Производство промышленной продукции ежегодно увеличивалось на 7,4%, сельскохозяйственной — на 2,3%.

В строй действующих за годы пятилетки вступили Красноярская (1972) и Зейская ГЭС, Заинская и Рязанская ГРЭС, Ленинградская и Билибинская АЭС. Упор в промышленном развитии был сделан на создание гигантских территориально-производственных комплексов. Главное внимание уделялось Западно-Сибирскому ТПК. В Тюменской области еще в 1960-е гг. были обнаружены огромные залежи нефти и газа. В 1963 г. началась подготовка пробной эксплуатации разведанных запасов, а они к 1964 г. насчитывали около 300 млн т нефти и 176 млрд кубометров газа на 8 нефтяных и 2 газовых месторождениях. В этом же году началось строительство первых магистральных трубопроводов: газового Игрим — Серов и нефтяных Шаим — Тюмень и Усть-Балык — Омск. В 1965 г. открыты Самотлорское нефтяное месторождение, по разведанным запасам в то время самое крупное в СССР, Березовская группа газовых месторождений, а также колоссальное по своим запасам Заполярное газоконденсатное месторождение, в 1966 г. — крупнейшее в мире Уренгойское нефтегазоконденсатное месторождение, в 1967 г. — Надымское и Медвежье газовые месторождения, а в 1969 г. — новый мировой гигант — Ямбургское газоконденсатное месторождение.

 

В 1969 г. ЦК партии и правительство приняли решение об ускоренном развитии нефте- и газодобычи в Западной Сибири. На освоение новых районов были брошены человеческие ресурсы из всех республик страны, с затратами на освоение не считались. В результате добыча нефти в Западной Сибири выросла с 31,4 млн т в 1970 г. до 218,3 млн т в 1977 г. (почти в 7 раз). Деятельным организатором нефте- и газодобычи был Г.П. Богомяков, выпускник Томского политехнического института, работавший с 1952 г. в геологоразведочных организациях. В 1967 г. он перешел на партийную работу, в 1969-м стал вторым секретарем Тюменского обкома КПСС. За 17 лет (1973–1990), в течение которых он был первым секретарем, в области открыто более 200 месторождений нефти и газа. В июне 1978 г. на промыслах области была добыта миллиардная тонна нефти. В октябре 1981-го — второй миллиард, еще через три года — третий, а в июле 1987-го — четвертый. 30 декабря 1973 г. был введен в действие нефтепровод Самотлор — Усть-Балык — Курган — Уфа — Альметьевск, длина которого составила около 1850 км. Из Альметьевска западносибирская нефть начала поступать в другие страны через систему нефтепроводов «Дружба».

 

Ускорение получила угледобыча. Развернуты были два комплекса по добыче угля открытым способом: в Казахстане — Павлодарско-Экибастузский топливно-энергетический, в Красноярском крае — Канско-Ачинский. Здесь добывался самый дешевый уголь страны.

В целях активизации развития экономики Сибири и Дальнего Востока в 1974 г. было возобновлено строительство Байкало-Амурской магистрали: первая попытка ее создания предпринималась накануне Великой Отечественной войны. Строительство магистрали длиной более 3 тыс. км в основном завершено в 1984 г.

Руководство страны максимально использовало естественное преимущество СССР перед другими странами — колоссальные природные богатства. Однако экстенсивное развитие экономики сдерживало развитие наукоемких отраслей, которые определяли научно-технический прогресс, — электроники, кибернетики, робототехники, биотехнологии. Расширение продажи нефти и газа в страны Запада давало валюту, на которую закупалось недостающее зерно, высокотехнологичное оборудование.

В области сельского хозяйства в 1970-е гг. упор делался на агропромышленную интеграцию, объединение сельского хозяйства с отраслями, которые его обслуживают (промышленность, транспорт, торговля, строительство). Такая интеграция рассматривалась как главное направление сращивания двух форм собственности — государственной и кооперативно-колхозной. Развернуты были большие работы по мелиорации сельскохозяйственных земель. Строились грандиозные каналы (Большой Ставропольский, Северо-Крымский, Каракумский) и системы для обводнения и орошения. В 1974 г. ЦК партии и союзное правительство приняли совместное постановление «О мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР».

Программа подъема Нечерноземья была рассчитана на 15 лет и предполагала резкое увеличение капиталовложений в социально-экономическое развитие 29 областей и республик России. Средства выделялись, но существенного улучшения ситуации в деревне не наступало. Деньги шли на «широкую мелиорацию земель», «комплексную механизацию и химизацию»; социальная сфера недопустимо недооценивалась. Более того, она усугублялась массовой ликвидацией «неперспективных» деревень, якобы препятствующих развитию агропромышленной интеграции и концентрации сельскохозяйственного производства. Численность сельских поселений, по данным переписей населения 1959 и 1979 гг., сократилась с 294 тыс. до 177 тыс. Это означает, что количество деревень уменьшалось на 16 каждый день. Для исконного центра Московской Руси это было настоящим бедствием.

Бичом народного хозяйства оставались отвлечение на «шефскую помощь» селу во время уборочной страды до 20% всего активного населения страны, огромные, до 30–40%, потери урожая, неразвитость сферы переработки сельскохозяйственной продукции. Сельское хозяйство все меньше справлялось с задачами продовольственного снабжения страны. С 1970-х гг. в разряд дефицита все чаще попадали мясо, колбасы, а в ряде районов сыры и молочные продукты.

Вместе с тем, несмотря на все противоречия экономического развития на этапе раннего «развитого социализма», экономический потенциал, созданный за 8-ю и 9-ю пятилетки (1966–1975), оказался равен потенциалу, на создание которого в стране ушли предыдущие полвека. Если в 1922 г. доля СССР в мировом промышленном производстве составляла 1%, то в 1975 г. она выросла до 12,6%.

Победа директивной экономики Победе директивной экономики над ростками реформ способствовала холодная война. Соревнование с США и странами НАТО, а также с Китаем в области наращивания военного потенциала вело к милитаризации народного хозяйства СССР. Военные расходы поглощали десятую часть валового национального продукта. По заказам ВПК работала значительная часть машиностроительных заводов страны. «Оборонка» снижала возможности интенсификации «гражданского» производства, примиряла с нерациональным расходованием сырья, электроэнергии, экстенсивным капитальным строительством, растущей диспропорцией в развитии отраслей народного хозяйства. Значительных средств требовала Советская Армия, увеличившаяся за 1965–1977 гг. с 3,68 до 4,19 млн военнослужащих (для сравнения: состав армии США уменьшен за эти годы с 3,5 до 2,06 млн).

Замедление темпов роста экономики отражалось на социальных программах и уровне благосостояния советских людей. При росте в 1960–1970-е гг. национального дохода в 3,2 раза реальные доходы населения выросли лишь в 2,3 раза. С середины 1960-х гг. замедлились темпы жилищного строительства. С 1956 г. не изменялось законодательство о пенсиях, а число пенсионеров в СССР выросло с 32 млн (1966) до 46 млн (1977). Усиливавшаяся уравниловка в оплате квалифицированного и неквалифицированного труда вела к падению престижа интеллектуальных профессий (инженер, учитель, врач и др.). Постоянно увеличивавшийся с начала 1970-х гг. разрыв между объемом и товарным покрытием денежной массы привел к товарному голоду, который поначалу распространялся на особо престижные товары и предметы длительного пользования, а с годами затронул практически всю сферу товаров и услуг.

Проблемы «новой общности» См. таблицу 10, с. 545 «Монолитность» советского народа как новой исторической общности людей, в отличие от пропагандистских клише, отнюдь не была таковой из-за экономического неравенства республик. Уровни их развития были сближены (соотношение между максимальным и минимальным уровнями промышленного развития районов в 1932 г. выражалось как 32:1, в 1962 г. — 4:1, в 1968 г. — 1,8:1), но не одинаковы. Различался и вклад республик в развитие страны. По официальной статистике, республики СССР в 1975 г. могли оставить собранный на их территории налог с оборота в следующих долях (в%):

 

Россия	42,3	Молдавия	50,0	Азербайджан	69,1	Таджикистан	99,1	Узбекистан	99,8
Украина	43,3	Эстония	59,7	Грузия	88,5	Киргизия	99,2	Казахстан	100,0
Латвия	45,6	Белоруссия	68,2	Армения	89,9	Литва	99,7	Туркмения	100,0

 

Темпы капитальных вложений в экономику союзных республик в 2–4 раза превышали аналогичные показатели для России. Вместе с тем за ее пределами были сильны настроения, что именно Россия и русские виноваты в экономических проблемах республик. Тревожным проявлением таких настроений стали взрывы в Москве в январе 1977 г., организованные армянскими националистами.