Нужно донести следующую мысль до белых юношей. Они действительно могут стать футболистами; они действительно могут зарабатывать кучу бабок, как Дэвид Бекхэм, – хотя куда вероятнее, что не будут. Но даже если и будут, то гораздо лучше делать это, имея хотя бы небольшие знания, какие есть у наших соперников с континента.
Мы должны разобраться с футболом.
«Но что мы можем сделать? – простонал мужчина в конце моего воззвания. – Что тут сделаешь, если все повально хотят стать Дэвидами?»
Я понимал, о чем он говорит. Нас всех возмущает отставание мальчишек в школе. Мы тратим миллионы, пытаясь убедить подростков, что они должны настраивать себя на учебу в университете. Мы делаем робкие попытки социальной инженерии, ущемляя интересы детей из семей родителей с высшим образованием. Но, несмотря на все наши усилия, лишь 13,1 % детей из районов с социально пассивным населением пытаются поступать в высшие учебные заведения – по сравнению с 43 % по стране в целом.
Дело не только в том, что они не очень стремятся учиться в университете; в некоторых случаях они просто считают, что не мужское это дело. Особенно если, как пояснил мой собеседник, «они смотрят на Дэвида Бекхэма, видят, что он зарабатывает десятки тысяч в неделю, и думают: а зачем учиться?»
Они считают, что могут носить дорогую одежду, ездить на «порше», иметь роскошную резиденцию в Чешире. И конечно, ничего у них не получится. А если получится, то у какого‑нибудь одаренного полубога, одного на 10 млн.
Со временем понемногу их фантазии рассеиваются, они понимают, что их образовательные возможности потрачены впустую, и они начинают, как знать, потихоньку дрейфовать в сторону проблемы номер один в нашей стране.
Они пополняют многочисленные и постоянно растущие ряды отбракованных белых парней; тех парней, которых на экзаменах обошли девчонки. В глазах девушек, которые сейчас составляют 59 % выпускников университетов, брачные перспективы таких ребят выглядят еще более ничтожными. И не удивительно, что так много ребят из этой группы становятся преступниками, а разрыв между бедными и богатыми, согласно последним данным Института финансовых исследований, увеличивается.
При нынешнем лейбористском правительстве на 40 % выросло число молодых людей в возрасте от 16 до 18 лет, которые не учатся в вузах, не работают и не получают профессиональной подготовки. И именно они с большей вероятностью связаны с насилием, хулиганством и грубым поведением.
Мы убрали старую лестницу социальной мобильности, академический отбор, который предоставлял выход из положения для одаренных детей из бедных семей. И теперь у них, как и у бразильских уличных мальчишек, остается только обманчивая надежда достичь успеха в футболе – заблуждение, особенно жестокое потому, что оно якобы предлагает перспективу фантастического личного достатка без какого‑либо образования вообще.
Именно в силу того, что столько молодых парней так преклоняется перед футболом и идентифицируют себя с футболистами, нам необходимо пересмотреть связь между английским футболом и образованием. Наступило время нам как нации взглянуть ужасной правде в глаза. Нам ведь нечем особо хвастаться. Мы особо не проявили себя в Кубке мира. Едва‑едва сыграли вничью с Израилем. Насколько мне известно, к тому времени, когда вы будете читать эту статью, нас отделает Андорра. А если главный тренер Стив Макларен сохранит свой пост, можно ожидать целой череды нулевых ничьих в играх с Сан‑Марино, Лихтенштейном, Монако и Люксембургом.
Кроме того, наступило время проанализировать этот кризис и столкнуться с ужасающей возможностью того, что существует взаимосвязь между нашими футбольными достижениями и нашим общим отношением к образованию. Конечно, наш народ относится к интеллектуалам подозрительно, и нет ничего печальнее и смешнее, чем зубрила на футбольном поле.
Помните, как бедного старину Грэма Ле Со обзывали голубым лишь потому, что он казался слегка образованным. А теперь вспомните, какой был уровень образования у Уэйна Руни или Робби Фаулера, и сравните их с некоторыми умниками из других футбольных держав.
Можно вспомнить Альбера Камю, известного французского писателя и экзистенциалиста, который вдобавок был вратарем в университетской команде. Римский папа Иоанн Павел II явно использовал десницу Божью, когда защищал ворота команды своего городка Вадовице.
Даже если не брать в расчет Эрика Кантону, который претендует на роль философа благодаря своим пророческим высказываниям о чайках и сардинах[6], в зарубежных командах полно людей, которых можно причислить к интеллектуалам, по крайней мере по стандартам Великобритании.
Можно вспомнить Сократа, исключительно одаренного бразильского полузащитника, который к тому же был врачом; Симона Агдестейна, который в 18 лет уже был шахматным гроссмейстером и представлял Норвегию в международных состязаниях; Фабио Печиа, зарегистрированного бухгалтера, который играл за Болонью; Славена Билича, юриста, лингвиста и бывшего защитника «Эвертона».
Разве удивительно, что две наиболее успешные английские команды не смогли выбрать себе тренера из пула бывших футболистов – кузницы тренерских талантов Англии – и прибегли к услугам Венгера и Моуриньо?
Послушайте, с какой легкостью говорит по‑английски Тьерри Анри, и сравните его речь с попытками изъясняться по‑испански Дэвида Бекхэма.
Как ни посмотришь на английский футбол, в нем всегда меньше людей, разговаривающих на иностранных языках, дипломированных специалистов и профессионалов из среднего класса, чем во многих командах, которые доставляют нам столько беспокойства. А ведь это важно, так как для наших мальчишек эти футболисты – герои, ролевые модели. Нужно донести следующую мысль до белых юношей. Они действительно могут стать футболистами; они действительно могут зарабатывать кучу бабок, как Дэвид Бекхэм, – хотя, скорее всего, этого не случится. Но даже если у них все получится, то гораздо лучше делать это хотя бы с небольшими знаниями, которые есть у наших соперников с континента.
В английском футболе вас зовут «профессором», если у вас два сертификата GCSE[7]. Не удивительно, что нас легко перехитрить.
Конечно, не надо быть академически одаренным человеком, чтобы хорошо играть в футбол. Но это может помочь изменить отношение подростков к образованию, если они посмотрят на пример из‑за границы и увидят, что быть умным – и считаться таковым – невредно для хорошей игры.
Если бедный Стив Макларен снова опозорится, то его заменит, как мне сказали, некий Стив Коппелл, который сейчас тренирует «Ридинг». В свое время он учился на экономиста в Ливерпуле.
Теперь о ролевой модели. Давайте поощрять академические стремления белых юношей – и не будем больше повторять трагическую ошибку и делать вид, что футбол – это игра для тупых.
29 марта 2007 г., сайт Бориса Джонсона
