Несостоятельность неотомистской интерпретации диалектики

Отношение неотомистов к диалектике не однозначно. Известно, что Фома Аквинский и его последователи вкладывали в термин «диалектика» совершенно иной смысл, нежели Г. Гегель и К. Маркс. Томизму было чуждо учение о развитии, и опирающийся на эту доктрину католицизм отверг идею эволюции природы и исторического развития общества, необходимость его революционного преобразования.

Когда проблемы диалектики стали активно обсуждаться в буржуазной философской и общественной мысли и ее нельзя было более игнорировать, неотомисты были вынуждены определить свое отношение к диалектике. Этот вопрос дискутировался на IV Международном томистском конгрессе в 1955 г. Мнения разделились. Одни в духе традиционно антидиалектической позиции считали, что диалектика должна быть отвергнута в любой форме; другие признали необходимым внести коррективы в христианское мировоззрение и разработать в противовес марксизму собственный вариант диалектики, или «правильно ее формулировать».

Неотомисты не отрицают раздвоения единого на противоположности. Более того, согласно неосхоластической метафизике любое изменяющееся бытие состоит из «метафизической композиции» существования и сущности, акта и потенции, субстанции и акциденции, первома-терии и субстанциональной формы и т. д.1 Но, рассматривая систему философских категорий, неотомисты весьма своеобразно интерпретируют их взаимосвязь, а вместе с тем и отношение полярных структур бытия. В результате основным законом мысли и реальности объявляется «закон противоположности и синтеза»

' Dulles A. R., Demske J. M., O'Connell R. J. Introductory Metaphysics, р. II. N. Y., 1955.

152

(О. Сеема), принцип «согласия различий» (А. Марк), закон «сходства различий» (Г. Лакебринк).

Согласно этим «законам», между противоположностями существует не борьба, а гармония, сходство. Точно так же, как бог и мир сосуществуют с момента акта творения мира, сосуществуют и другие противоположности. Их границы, отношения изначально определены и неизменны. Они не могут находиться ни в противоречии, ни тем более в конфликте, но примиряются на основе сходства. Основанием и источником этого сходства выступает бог. Согласно «аналектике» Лакебринка, «сходство как целое существует всегда раньше различий... сходство является материнской первоосновой своих частей» 2.

Подобное понимание диалектики в принципе недиалектично. Ядром диалектики является учение о противоречиях, о взаимопереходах, взаимопревращениях, о тождестве противоположностей. Но именно эти вопросы и обходят неотомисты. Противоположные моменты, пишет А. Марк, «не могут и не должны уничтожать друг друга... а должны примиряться, стремясь к чистому отношению». Их отношения означают якобы не конфликт, а «участие одной в другой». Спонтанное развитие мира «непостижимо и фактически невозможно», утверждает Ф. Морандини. «Правомерная теория диалектики есть теория становления, основанного на неизменном» 3.

«Теории» диалектики современных схоластов направлены против революционной, материалистической диалектики. Неотомисты готовы допустить в свои построения онтологического и гносеологического характера диалектические структуры, но лишь такого содержания и в таких рамках, которые служили бы обоснованию идеи бога и теологической картины мира и не допускали бы превращения диалектики в основной метод выработки мировоззрения. Концепции современных схоластов имеют и определенный социальный смысл, ибо идея примирения противоположностей, их гармонии объективно выступает в качестве философского обоснования консервативных реакционных социологических концепций.

«Аналектика» Лакебринка, «онтологическая» диалек-

2 Цит. по: Греков Л. И. Диалектическое противоречие и неото-мистская аналектика. — Философские науки, 1962, № 5, с. 105.

3 Цит. по: Эфцров С. А. От Гегеля к... Дженнаро. M., 1960, с. 45, 46, 47.

153

тика Марка и других защитников неосхоластики не только в корне противоположны научной материалистической диалектике, но и являются шагом назад даже в сравнении с классической идеалистической диалектикой.

Неотомисты нередко заявляют, что учения Фомы Ак-винского и Гегеля имеют много точек соприкосновения, поэтому-де и неотомистская диалектика должна в «снятом» виде включить в себя гегелевскую 4. В действительности из неотомистской идеи синтеза противоположностей выхолощено все диалектическое содержание — момент противоречия, отрицание как переход в иное, принцип самодвижения. Неосхоластическая формула «и...и» — это синтез различий, противоположностей, возникший не как результат разрешения противоречий, а как выражение сосуществования, гармонии высшего и низшего в иерархически построенной и неизменной «метафизической» структуре бытия.

Одной из актуальных диалектических проблем философии XX в., которой неотомисты уделяют пристальное внимание, является проблема рациональности. Они рассматривают ее и в общей постановке, и в плане взаимоотношения философии и естествознания. По этому вопросу в буржуазной философии, как известно, сложились два основных, причем альтернативных, подхода — сциентистская рациональность и иррационалистический антропологизм 5.

Ж. Маритен, А. ван Мелсен, П. ван Лаер, В. Э. Смит и другие представители неосхоластики критикуют тех философов науки, которые «желают найти в математическом и физико-математическом знании уникальный тип всякой рациональной активности... действительно заслуживающей этого имени» б. Неотомисты отстаивают «плюрализм путей познания» природы (таковыми они считают математизированное, нематематизированное или не полностью математизированное знание и знание

4 См.: Эфиров С. А. Итальянская буржуазная философия XX века. М., 1968, с. 121 — 124.

5 См.: Киссель М. А. Учение о диалектике в буржуазной философии XX века, гл. III; Богомолов А. С. Диалектика и рациональность -Вопросы философии, 1978, № 7.

6 Laer P. H. van. Philosophico-Scientific. Problems. Pittsburgh, 1953- Melsen A. G. van. Philosophy of Nature. Louvain, 1954; Maritain J Distinguish to Unite or the Degress of Knowledge. N. Y., 1959, p. 200; Smith V. E. Philosophical Problems in Biology. N. Y., 1966.

154

философское); защищают мировоззренческий характер философского знания, не отрицая вообще его логической функции 7.

Они отвергают «логическую модель» науки, которую защищают позитивисты, оценивая ее как «статичную», а поэтому ограниченную, исключающую исследование истории науки, а также процессов, порождающих научные открытия 8. «Было бы серьезной ошибкой, — отмечает Маритен, — понимать науку в статическом состоянии». Выделение «эпистемологически различных типов знания», по Маритену, не есть случайный факт, он соответствует «необходимому закону роста спекулятивной мысли... в порядке морфологии знания». Благодаря внедрению математики и созданию собственного «концептуального лексикона» физика, пишет Маритен, «достигла своей автономии по отношению к философии... Другие опытные науки последовали примеру физики более или менее быстро. В течение трех столетий мы были свидетелями и все еще продолжаем быть свидетелями общего освобождения наук о явлениях» 9.

Рассуждения неотомистов о необходимости философии как самостоятельной мировоззренческой науки о мире высказываются с целью пересмотреть взаимоотношение естествознания и томистской философии. Но попытки обосновать необходимость томизма в современную эпоху ссылками на «закон роста спекулятивной мысли... в порядке морфологии знания» несостоятельны. «Ренессанс» христианской философии в отличие от возврата к античности в эпоху Возрождения — явление искусственное, ибо оно не вытекает из закономерностей развития человеческой мысли. Скорее оно отражает тот факт, что буржуазия, как писал В. И. Ленин, «соединяется со всеми отжившими и отживающими силами, чтобы сохранить колеблющееся наемное рабство» i°. Высказывания защитников неотомизма по вопросам рациональности не могут быть в полной мере оценены вне общего контекста их рассуждений по данному вопросу, целиком направленных

7 Laer Р H. van. Philosophico-Scientific Problems; Klocker H. R. Thomism and Modern Thought. Denver, 1962; Smith V. E. Science and Philosophy. Bruce, 1965; Adier М. J. The Condilion of Philosophy. N. Y., 1965, chap. II-IV.

8 International Philosophical Quarterly, 1973, N 3, p. 328.

9 Maritain J. Distinguish to Unite..., p. 146-147, 178-179, 199; idem. On the use of Philosophy, chap. III. N. Y., 1961.

10 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 166.

135

на защиту основных принципов религиозной схоластической философии.

В плане общей постановки проблемы рациональности неосхоласты не приемлют и концепцию экзистенциализма. Слабость этой концепции они видят в «преувеличенном подчеркивании существования и активности» и «почти полной потере сущности», «отступлении не только в субъективность, но и в субъективизм» (пренебрежение «объективностью»). По их мнению, экзистенциалисты довольствуются описанием явлений, вместо того чтобы их объяснять («факты должны быть объяснены») 11. Экзистенциалисты считают, что отношения «экзистенция — эссенция», «субъективность — объективность», «описание — объяснение» и т. п. основываются на дилемме («или — или»), тогда как, согласно неотомизму, они должны выступать как дополняющие друг друга структуры («и...и»).

Неотомисты правы в критических оценках экзистенциализма. Однако сами они неспособны осуществить подлинно диалектический синтез противоположностей. Неотомисты, с одной стороны, утверждают, что любая вещь есть «метафизическая композиция» существования и сущности, а с другой — настаивают на том, что сущность бога как высшего бытия и творца всего уже включает в себя и свое существование, т. е. здесь сущность и существование слиты. Для всех других бытии существовать — значит быть сотворенным богом.

Внешнее соединение различий и противоположностей составляет существенную черту неосхоластической философии. Научная диалектика не сводится к обнаружению различий и внешней рядоположенности их сторон. Главное в ней — выявление внутренних взаимосвязей и противоречий, поиск способов их разрешения. Усилия представителей неосхоластики направлены главным образом на то, чтобы с помощью диалектики «доказать» существование бога. Такая установка и приводит к деформации тех диалектических ситуаций, которые становятся предметом рассмотрения религиозной философии.

Это видно на примере неотомистской концепции соотношения философии и естествознания. Неотомисты пытаются выявить различие философии природы и есте-

11 Klocker H. R. Thomism and Modern Thought, p. 211, 212; Copieston F. Contemporary Philosophy. L., 1956, p. 222.

156

ственнонаучного знания, которое они усматривают в их предмете, методе, способах проверки истинности теоретических положений, характере истинности суждений, их объяснительной ценности, природе фактов и т. п.

Различие философии природы и опытных наук выступает как различие между всеобщими характеристиками материи, с одной стороны, и конкретными проявлениями всеобщего — с другой; реальностью как целым — и некоторыми определенными типами объектов; знанием абстрактным (анализ категорий) — и знанием конкретным (вещей). Соответственно выдвигается требование различать философский (онтологический) и естественнонаучный (эмпириологический) подходы к пониманию одних и тех же проблем, философский и опытно-научный смысл понятий (причина, материя, количество и т. д.). Смешение их приводит к кризису науки. В итоге они делают вывод о том, что естествознание и философия — это два взаимодополняющих типа знания. «Никакое объяснение научного порядка, — пишет Маритен, — не в состоянии заменить объяснение философского порядка, и наоборот. Чтобы получить полное знание о чувственной природе, к философскому знанию должно быть «добавлено» знание опытных наук» 12.

Неотомисты, несомненно, нащупывают реальные черты специфики философии и естествознания, правильные подходы к пониманию некоторых аспектов взаимоотношения философии и естествознания. Маритен и ван Мелсен считают, что ученый всегда проецирует свое научное знание на «философское основание», причем для науки не безразлично, на какую философию оно опирается; Зависимость естествознания от философии охватывает область мировоззренческих выводов, а также гносеологических и методологических установок опытных наук. При этом неотомисты показывают несостоятельность неопозитивизма как методологии современного естествознания 13.

Однако содержательные высказывания и некоторые реальные подходы не исчерпывают общей позиции не-отомизма по данным проблемам. Ни освещение вопроса

12 Maritain J. Distinguish to Unite..., p. 47, 202, 217.

13 Maritain J. Distinguish to Unite..., p. 47-50, 65-66, 154; Melsen A. G. van. The Philosophy of Nature, p. 83, 182; Physical Science and Ethics. Louvain, 1967, chap. I; Laer P. H. van. Philosophico-Scientific Problems.

157

о взаимосвязи философии и естествознания в целом, ни рассмотрение проблем общего и специфического, вечного и временного, абстрактного и конкретного и др. не получают здесь подлинно научного, диалектического решения. Стремясь обосновать непреходящую ценность основных принципов томизма и поставить науку под контроль религиозной философии в целях защиты религии, неотомисты вынуждены смещать акценты с реально выявленной ими специфики философского и опытно-научного знания так, чтобы «обосновать» их неравноценность и поставить одно над другим.

По Маритену, восстановление «жизненных связей» между наукой и философией должно происходить «без нарушения различий и иерархии, существенных для мира знаний» I4. Но сам «порядок среди наук» определяется религиозно-идеалистическим пониманием природы мира, признанием «онтологической тенденции» человеческого разума, его стремлением обнаружить первую причину всего, что есть. Маритен даже выводит «общий закон», по которому «низшее, не покидая для этой цели своей природы и определенных границ, всегда имеет тенденцию к более высокому и стремится к контакту с ним». В свою очередь «всякая более высокая дисциплина является регулятивной по отношению к своим подчиненным», в силу того что она рассматривает более «высокие основания бытия» 15.

Таким образом, принципом установления различий между науками, согласно неотомистам, является иерархия. Существенными моментами ее они считают специфику и строго очерченные рамки различных областей знания, стремление «низшего уровня знания» к «высшему», регуляцию «низшего» «высшим», но не отношение сторон противоречия.

Поскольку естествознание и философия имеют свой собственный предмет, метод и т. п., то «в принципе», утверждают неотомисты, они не могут противоречить друг другу. Правда, в реальной жизни между ними возможны противоречия и даже конфликты, но это объясняется тем, что опытные науки и философия иногда выходят за рамки своей компетенции. Наука может

14 Maritain J. Distinguish to Unite..., p. 51 — 58. Иерархия знаний, по его мнению, такова: донаучное знание, опытные-науки, математика, философия природы, метафизика, теология.

15 Там же, с. 41, 284.

158

опровергнуть философскую доктрину лишь в той мере, в какой философия «покушается» на права самой науки. Если же они остаются в рамках своей компетенции, то никаких противоречий между ними быть не может I6 Подоплекой такой позиции является стремление оградить религиозную философию, а в конечном счете религию от критики со стороны опытных наук.

В действительности философия всегда основывается на данных конкретных наук. Одной из задач, которую должна решать и решает научная философия, является осуществление синтеза опытно-научного знания на'основе содержательного анализа его данных, итогов его раз вития, поэтому естествознание может опровергнуть фи лософскую доктрину в той ее «части», которая-противоречит всем его данным. В частности, оно отвергает идею бога, нематериальной души и т. п., т. е. то, что лежит в основе неотомизма.

Неосхоласты, определяя рамки естествознания, полностью изымают из его компетенции мировоззренческие проблемы. Как заявляет Маритен, наука не должна претендовать на обнаружение «природы материальных вещей в себе», а должна отказаться от «всяких философских претензий» 17. Э. Жильсон пишет, что «экзистенциальные вопросы» может решить только метафизика, которая на основе собственных средств приходит к выводу, что существование всего зависит от «чистого акта существования», т. е. от бога 18. Таким образом, провозглашенное неосхоластами взаимодополнение опытных наук и философии оборачивается признанием гармонии разума и веры, а «синтез различий», или «согласие различий» понимается в плане неотомизма.

Как бы ни подчеркивали неосхоласты отличие своего решения проблемы рациональности от неопозитивистского и экзистенциалистского, оно характерно для всей буржуазной философии с ее полным отрицанием мировоззренческой значимости науки, с ее борьбой против научной материалистической философии с целью расчистить дорогу фидеизму 19.

16 Maritain J. Distinguish to Unite..., chap. II, p. 59; Melsen A. G. van. Philosophy of Nature, p. 182.

17 Maritain J. Distinguish to Unite..., p. 186.

18 Gilson Е.. God and Philosophy. New Haven, 1941, p. 139

19 См.: Философия марксизма и современная научно-техническая революция (XV Всемирный философский конгресс). М., 1977.

159

Неотомисты, рассматривающие проблему взаимосвязи философии и естествознания, специально не занимаются разработкой «теорий» диалектики, но их позиция в полной мере согласуется с рассмотренной выше концепцией Лакебринка и Марка. И это не случайно, так как те и другие решают одни и те же идеологические задачи, защищают одни и те же мировоззренческие принципы. Концепция соотношения философии и естествознания современных схоластов показывает принципиальную неспособность неотомистов разрешить те диалектические проблемы, которые логикой самой жизни вплетаются в их теоретические построения.

Это объясняется религиозно-догматической сущностью неосхоластики. Претендуя на роль «методологов» современного естествознания, неотомисты стремятся обосновать связь философии и опытного знания, но, защищая принципы своей концепции, фактически разрывают эту связь. Они признают взаимодополнение философского и естественнонаучного подходов к природе, но в действительности стоят за одностороннюю зависимость опытных наук от религиозной философии. Это свидетельствует о внутренней противоречивости концепции неотомистов, которая не может быть преодолена, ибо это означало бы отказ от основных исходных принципов неосхоластической доктрины.

Глубокая разработка актуальных философских проблем возможна только на основе материалистической диалектики, основу которой составляет признание материального единства мира. Лишь на этой базе понимание связей может быть доведено до признания взаимопроникновения противоположностей вплоть до превращения их друг в друга. Еще Ф. Энгельс убедительно показал, что понимание противоположностей как неподвижных не выдерживает критики, что их анализ «обнаруживает один полюс уже как наличествующий in mice (в зародыше. — Ред.) в другом, что в определенной точке один полюс превращается в другой...»20. В. И. Ленин писал о том, что само естествознание «показывает нам... превращение отдельного в общее, случайного в необходимое, переходы, переливы, взаимную связь противоположностей» 21. Плодотворность материалистической диа-

20 Маркс К., Энгельс Ф Соч., т. 20, с 516-519.

21 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с 321.

160

лектики практически подтверждена и развитием науки, и революционным преобразованием мира.

Что касается неосхоластики, то все старания ее адептов быть на уровне современных знаний тщетны. Застывшая структура мира, формальные, внешние связи, неподвижные категории и т. п. — таков идейный багаж неотомизма. На его основе нельзя ни понять, ни решить проблем,-поставленных современностью. Кризис неотомизма, который вынуждены признать и сами католические философы, яркое тому свидетельство 22.

22 См. об этом: Быховский Б. Э. Эрозия «вековечной» философии. М., 1973; Грудзень Ю. Томизм и современность.- Вопросы научного атеизма, вып. 17. М., 1975.

Часть третья

ПРОБЛЕМЫ ДИАЛЕКТИКИ