Своеобразный социально-политический организм, названный в отечественной научной литературе "гражданско-храмовой общиной", был широко распространен во всех западных сатрапиях Ахеменидской державы - в Малой Азии (Комана, Зела, Ольба и др.), Армении (Тордаи, Ани и др.), Вавилонии (Вавилон, Ниппур, Урук и др.), Сирии (Бамбика, Эмеса и др.) и Палестине. Тем самым опровергается распространенное в современной библеистике представление о послепленной общине в Палестине VI-IV вв. до х.э. как об уникальном религиозно-политическом феномене. Правомернее считать палестинскую общину одним из проявлений столь сущностной для социальной, политической и религиозно-идеологической жизни западных сатрапий Ахеменидской державы гражданско-храмовой общины, которое в силу лучшей документированности и изученности может послужить своеобразной моделью всего этого явления.
Зарождение гражданско-храмовой общины было обусловлено эволюцией и взаимосвязью двух секторов экономики - государственного и общинно-частного - в державе Ахеменидов в целом и в западной ее части в отдельности. Установление в Передней Азии господства Ахеменидов повлекло за собой заметное увеличение и до того (со времен Ассирии) обширного царского земельного фонда за счет захвата земель побежденных правителей и знати. В царском хозяйстве работали десятки и сотни рабов и полурабов из чужеземцев - курташ или гарда, а часть царской земли сдавалась в аренду. На других землях сидели зависимые земледельцы, объединенные во вторичные общины. Много земель Ахемениды раздавали персидским вельможам, крупным чиновникам и лицам, оказавшим царям услуги. Царские хозяйства, поместья знати, поселения зависимых землевладельцев и воинов-наемников в своей совокупности образовывали государственный сектор экономики, которому противостоял общинно-частный сектор. В последний входили территории греческих полисов Малой Азии, многочисленные общины свободных земледельцев, территории племен и т.д. В ахеменидское время в обоих секторах - государственном и общинно-частном - преобладали практически однотипные мелкие и средние семейно-частные хозяйства, что способствовало размыванию различий между обоими секторами. Этому содействовало и то, что оба сектора территориально не были обособлены.
Кроме того, уже в первой половине I тысячелетия до х.э. многие храмы в Двуречье и других ближневосточных районах были освобождены от ряда налогов. При Ахеменидах положение изменилось, однако многие храмы и храмовые города - Вавилон, Борсиппа и др. - сохраняли свое самоуправление, более или менее независимое от царской администрации. Очевидно, что в таких условиях лучше можно было развивать частное ремесленное и земледельческое хозяйство, успешнее заниматься торговлей, чем на царской земле. К этому стремилась не только часть царских людей, но также многие из общинно-частного сектора, все те, кто мог рассчитывать на развитие своего хозяйства, особенно товарного, все те, кто искал избавление и защиту от произвола и гнета царской администрации. Поэтому вполне естественным было желание многих людей обособиться от государственного сектора путем присоединения общин к обладавшим автономией храмам, а срастание общины - сельской или городской - с храмом образовывало новую структуру - гражданско-храмовую общину, которая объединяла в единую организацию бывших общинников, бывших царских людей и персонал храма. Процесс образования гражданско-храмовых общин в западных сатрапиях Ахеменидской державы шел двумя путями: гражданско-храмовая община складывалась в результате слияния уже существовавших сельских или городских общин с уже существовавшими храмами, т.е. имела место трансформация старых образований в новый социально-политический организм; но иногда бывало и так, что гражданско-храмовая община создавалась заново, как бы на пустом месте, и это обеспечивало ей большую "чистоту" сущности. Именно так возникла гражданско-храмовая община в Палестине, что позволяет проследить по ней, как по модели, сложный процесс становления и развития этого своеобразного социально-политического организма.
12 октября 539 г. до х.э. войско персидского царя Кира II взяло г. Вавилон, после чего западные владения Нововавилонской "мировой" державы, включая Палестину, подчинились победителю, организовавшему на этой территории обширную сатрапию "Вавилон и Заречье". Вскоре, в 539/538 г. до х.э., был обнародован эдикт Кира II, содержащий разрешение желающим из иудеев, переселенных вавилонянами в Двуречье, возвратиться в Иудею и восстановить разрушенный храм в Иерусалиме, а оставшимся в Вавилонии собирать средства для репатриантов (Ездр. 1, 2-4). Эдикт Кира II, целью которого было создание в Палестине, на подступах к еще не завоеванному Египту, зависимой от царя и верной ему опоры, послужил началом для многократных репатриаций в конце VI - первой половине V в. до х.э., в результате которых из Двуречья в Палестину возвратилось около 30 тыс. человек. В Палестине они столкнулись с большими трудностями. После гибели Иудейского государства в 587 г. до х.э. в вавилонскую Иудею хлынули аммонитяне, эдомитяне и др., которым отнюдь не улыбалась перспектива встречи с репатриантами. К возвращению части иудейской знати и жречества с большой настороженностью относились также самаритяне, т.е. смешанное население бывшего Израильского царства, верхушка которого играла ведущую роль в ассирийской и вавилонской провинции Самерина. Но наиболее серьезное противодействие репатриантам исходило от того большинства, около 80%, населения бывшего Иудейского государства, которое вавилоняне не выселили, а оставили в Иудее "как виноградарей и землепашцев", предоставив "им тогда же виноградники и поля" (II Ц. 25, 12; Иер. 39, 10) из конфискованных завоевателями царских и храмовых земель, а также земель депортированной иудейской знати. Поскольку среди репатриантов было немало потомков и наследников бывших собственников или владельцев этих земель, то у местного населения Палестины имелись все основания для опасений и противодействия репатриантам.
Чтобы в таких условиях утвердиться в Палестине и противостоять силам враждебным, репатрианты нуждались в центре притяжения, в объединяющей их организации. Такой, по мнению одной части репатриантов, должна была стать восстанавливаемая монархия Давидидов. Поэтому одну из первых репатриаций возглавил давидид Зоровавель, а пророк Аггей заявил: "В тот день, говорит Яхве Цебаот (Саваоф), Я возьму тебя, Зоровавель, сын Салафиилев... ибо тебя избрал 51..." (Аг. 2, 23). Однако Кир II не хотел восстановления монархии Давидидов в Иудее, чего не желали также многие репатрианты, считавшие династию Давида, иудейских царей, виновниками постигших народ и страну бедствий. После 520 г. до х.э. Зоровавель бесследно исчез, и вместе с ним были похоронены надежды на восстановление царства Давидидов, продолжавшие, однако, будоражить мечтателей и бунтарей на протяжении многих поколений и веков.
В таких условиях естественным центром собирания и организации репатриантов стал восстанавливаемый по приказу персидских царей и опекаемый ими Иерусалимский храм, строительство которого было закончено в 515 г. до х.э., а складывавшаяся община постепенно приобретала очертания гражданско-храмовой. В ее развитии в VI-IV вв. до х.э. можно выделить два периода: ранее середины V в. до х.э. - возникающая гражданско-храмовая община, после середины V в. до х.э. - оформившаяся.
Ранее середины V в. до х.э. община состояла из 42 360 членов, из коих абсолютное большинство были репатрианты, но более 8 тыс. человек принадлежали к "коллективам, названным по местностям", видимо, из местных, недепортированных жителей Иудеи, примкнувших к общине. Последняя объединяла лишь около 20% населения Иудеи, причем члены общины не селились на единой, компактной территории, а проживали в трех обособленных друг от друга округах, между которыми и внутри которых находились обширные территории, населенные людьми, не принадлежавшими к общине. После середины V в. до х.э. численность членов общины возросла почти до 150 тыс. человек, что составляло уже около 70% населения Иудеи. Община занимала теперь шесть отдельных округов, и наметилась тенденция к постепенному слиянию территорий общины с территорией Иудеи, членов общины - с населением Иудеи, доказательством чего может служить тот факт, что почти четырехкратное увеличение численного состава гражданско-храмовой общины после середины V в. до х.э. происходило главным образом за счет притока в нее местного, недепортированного населения Иудеи, привлеченного предоставляемыми общине льготами и привилегиями.
Члены гражданско-храмовой общины, которые до середины V в. до х.э. обозначали себя различными самоназваниями, что свидетельствовало о не-оформленности общины, после середины V в. до х.э. все определеннее называли себя "народ" и "иудеи". Последнее самоназвание, являвшееся анонимом, предельно отчетливо выражало стремление оформившейся гражданско-храмовой общины к обособлению от других этнополитических образований в Палестине, к этническому самосознанию и самоутверждению.
В составе гражданско-храмовой общины выделялись две четко разграниченные группы - не жрецы и жрецы. Нежреческая часть общинников заключала в себя до середины V в. до х.э. 17, а позже - 32 коллектива, названных бет абот ("отцовский дом"). Бет абот отличался большим численным составом (до тысячи мужчин) и сложной внутренней структурой, ибо включал многочисленные, реально или фиктивно родственные между собой большие и малые семьи. У каждого бет абот были своя родословная и свое название, которое входило также в полное наименование члена общины. Принадлежность человека к бет абот выражалось словом "сын" (бен), а слово "брат" (ах) обозначало всех членов коллектива, связанных обязанностью взаимопомощи, коллективной ответственности и т.д. Жизнедеятельностью бет абот руководил "глава" (рош, cap), имевший право контроля над семьями в коллективе, распоряжения их трудом и, возможно, властью их доходов. Аналогичные агнатические [2] коллективы, образование которых в Палестине было обусловлено не только живучестью родо-племенных традиций и институтов первой половины I тысячелетия до х.э., но главнным образом жизненной необходимостью сплочения семей в жесткой реальности репатриации, имелись также в других гражданско-храмовых общинах.
Жречество, состоявшее из священников и левитов (храмовых певцов и привратников), на первых порах в силу своей малочисленности играло второстепенную роль в возникающей палестинской гражданско-храмовой общине. Но после середины V в. до х.э. положение жречества в общине коренным образом изменилось: количество в бет абот священников возросло в три раза, левитов - в четыре, а отношение между численностью не жрецов и жрецов, бывшее до середины V в. до х.э. 5,4:1, стало позже 1:1,2. В сформившейся палестинской, как и в других гражданско-храмовых общинax, жречество играло ведущую роль, однако оно в некоторой степени было формальным или фиктивным, поскольку в его состав входили также лица, непосредственно не выполнявшие никаких религиозно-культовых функций.
Сообщение о том, что "в городах Иуды жили каждый в своей ахузза "(Неем. 11, 3, 20), подкрепленное многими другими данными, говорит о том, что земельный фонд палестинской гражданско-храмовой общины находился в неотчуждаемой собственности бет абот, ибо термин ахузза (и нахала) обозначал земельную собственность агиатической группы, которая не была отчуждаема или могла быть отчуждаема лишь в пределах этой группы. Земля каждого бет абот была разделена на наделы, в основном средние и мелкие, находившиеся в наследственном владении семей данного коллектива. Однако упоминания, правда редкие, терминов, обозначающих купленные земли, свидетельствуют о появлении частной земельной собственности и концентрации земли в руках разбогатевшей верхушки бет абот. Аналогичными были аграрные порядки и в других гражданско-храмовых общинах, но в отличие от Иерусалимского храма, не имевшего в VI- IV вв. до х.э. собственной земли и хозяйства, храмы в других общинах (Уруке, Сиппаре, Комане и др.) являлись собственниками части общинной земли, которую они сдавали в аренду членам своей общины и частично эксплуатировали сами, организовав на них большие храмовые хозяйства.
Члены иерусалимской гражданско-храмовой общины, объединенные в бет абот, составляли относительно однородную массу свободных и полноправных людей. Однако помимо них на территории общины обитали также "присельники" и "поденщики", которые, по всей вероятности, были людьми свободными, но не принадлежали к общине и поэтому не имели своей земли, а работали в хозяйствах общинников. Там же трудились рабы, составлявшие около 18% числа членов палестинской общины. В других гражданско-храмовых общинах, особенно в тех, где храмы имели свои обширные хозяйства, количество храмовых рабов (ширку в Вавилонии, иеродулы в Малой Азии), а также зависимых земледельцев (иккару в Вавилонии, иерой в Малой Азии) было значительно больше.
До середины V в. до х.э. Иудея входила в состав провинции Самария или других провинций сатрапии Заречье. Поэтому и возникающая гражданско-храмовая община в административном отношении подчинялась пеха Самарии, а возглавлявшие общину "предводитель" (наси) и "старейшины иудеев" выполняли лишь функции внутриобщинного самоуправления. Но в середине V в. до х.э. гражданско-храмовая община заметно окрепла и стала значительной силой в Палестине. Этим воспользовался персидский царь Артаксеркс I (465-424 гг. до х.э.), при котором усилились центробежные устремления могущественных сатрапов и местных династов. Царь был заинтересован в создании верной ему опоры, какой стала бы в Палестине гражданско-храмовая община, если предоставить ей большие привилегии. Этим объясняется обнародование в 458/457 г. до х.э. царского эдикта, освободившего членов гражданско-храмовой общины от царского налога и предоставившего общине право собственной юрисдикции, что существенно изменило положение общины в стране.
Осуществление эдикта было поручено Эзре (Ездре) из рода Иерусалимских первосвященников. Эзра был фанатичным и нетерпимым сторонником строжайшей самоизоляции общины и добился решения о расторжении смешанных браков между членами общины и лицами, не принадлежавшими к ней. Это решение породило острые противоречия в самой общине, что совершенно не соответствовало интересам и намерениям персидского царя, направившего в Иудею своего придворного Неемию.
Потомок знатного иерусалимского нежреческого рода и "виночерпий" царя, гибкий и энергичный государственный деятель, Неемия вполне соответствовал возложенной на него задаче. Он прибыл в Иерусалим в 445 г. до х.э. в качестве официально назначенного царем предводителя гражданско-храмовой общины в Иудее, которая в это время была выделена в самостоятельную провинцию, возглавляемую собственным пеха.
Образование провинции Иудея, назначение близкого ко двору персидского царя Неемии официально признанным предводителем заметно усилившейся гражданско-храмовой общины вызвали тревогу и опасения пеха соседних провинций. В 445 г. до х.э. образовалась враждебная гражданско-храмовой общине коалиция, в которую входили Санбаллат, наследственный пеха провинции Самария, "Тобия, слуга аммонитян", наследственный пеха провинции Аммон, и "аравитянин Гешем", по всей вероятности - царь Кедара, полунезависимого арабского царства на окраине Палестины.
Перед угрозой вооруженного конфликта Неемия приступил к строительству оборонительной стены в Иерусалиме, организовал вооруженные силы общины. После завершения строительства стены Неемия переселил в Иерусалим каждого десятого члена общины, и этот многолюдный (ок. 15 тыс. жителей), хорошо укрепленный город с храмом Яхве стал центром общинного самоуправления, состоявшего из пеха и должностных лиц, из коих одни были "главы" бет абот, другие - жрецы храма, а в экстренных случаях созывалось собрание членов общины (кахал), например для решения острого вопроса о долгах и должниках.
Вызванные размахом ростовщичества долговая кабала обедневших общинников и концентрация земли в руках богатых семей угрожали единству и сплоченности гражданско-храмовой общины. Это могло стать опасным для окруженной врагами общины, и Неемия возродил древний закон о периодической отмене долгов и возвращении имущества должника, прежде всего захваченных земель, коренившийся в принципе неотчуждаемости родовой земли и обязанности взаимопомощи. Это мероприятие, аналогичное реформам Солона (в Афинах), на время приостановило процесс концентрации земли и укрепило относительную сплоченность общины, отраженную в принятой "конституции".
Эта "конституция", введенная путем заключения "праведного договора" с богом Яхве и основанная на законах Пятикнижия, требовала строгого соблюдения субботнего дня, обязательных приношений в храм (десятины, первинок и др.) и обособления членов общины от окружающих народностей, выраженного в формуле об установлении "ограждения (гадер) в Иудее и Иерусалиме" (Ездр. 9, 9).
Социально-политический организм, основным стержнем которого был храм Яхве, должен был возглавляться жрецом. Так это было в гражданско-храмовых общинах в Пессинунте, Зеле, Ольбе и др., возглавляемых жрецами. Так это и стало в конце V в. до х.э. в иерусалимской гражданско-храмовой общине, во главе которой стали первосвященники, а в IV в. до х.э., по всей вероятности, им были переданы также полномочия наместника провинции Иудея. Можно говорить о несомненном сближении, объединении в Иудее двух уровней власти - партикулярной власти предводителя гражданско-храмовой общины и центральной государственной власти, осуществляемой пеха провинции, - путем выполнения этих раздельных функций иерусалимскими первосвященниками совместно с советом "знатных иудеев".
Рожденные всем ходом социально-экономического и политического развития, гражданско-храмовые общины были необходимым структурным компонентом "мировой державы" и важным фактором ближневосточной духовной жизни VI-IV вв. до х.э.
