Последний возможный шанс России

Перед лицом англо‑японского альянса Николай II в апреле согласился вывести свои войска из Маньчжурии в три этапа в течение 18 месяцев. Первый этап был осуществлен в октябре. От второго этапа, намеченного через полгода, Россия воздержалась. Фактически русские армии были усилены, и последний возможный шанс сохранения мира оказался неиспользованным. Международную гневную реакцию ярко выразил президент Рузвельт: «Никто не мог бы быть столь лживым, неискренним… заносчивым, как русские». Царь уступил клике военных авантюристов, руководимых его дядей великим князем Николаем. Осторожный граф Витте и посланники Министерства иностранных дел, заключившие соглашение о выводе войск, ушли в отставку. Русский синдикат, в деятельности которого был заинтересован царь, получил лесную концессию в долине реки Ялу, благодаря чему Северо‑Западная Корея фактически стала сферой влияния России. Доходы от этой концессии были бы огромными, и Япония обвиняла Россию в том, что лесорубы в долине в действительности были переодетыми русскими солдатами, а их складские помещения – военными бараками.

Военный министр Алексей Куропаткин совершил поездку по Дальнему Востоку в июне 1903 г. В своем докладе он предупреждал, что приобретения в Корее были сомнительными и их легко можно было бы потерять, если бы Тройственный союз напал на Россию в Европе. Однако к его рекомендациям не прислушались. Царь уже передавал всю власть в Забайкалье Комитету по Дальнему Востоку, наместником которого, ответственным только перед самим Николаем, был адмирал Алексеев, глава партии войны. Новая олигархия была готова попытаться установить господство России в Восточной Азии. Она опиралась на некоторые, реальные, с ее точки зрения, расчеты. 150‑тысячные войска, уже находившиеся в Маньчжурии, могли победить японские армии. Укрепления Порт‑Артура, строительство которых было почти завершено многочисленными китайскими рабочими, окажутся непреодолимыми. Русский тихоокеанский флот из 146 судов, включая семь крупных боевых кораблей, был способен господствовать в Желтом море. В конце концов, ни одна азиатская страна не выиграла морского сражения с западными флотами с 1571 г. Вячеслав Плеве, министр внутренних дел, предвкушавший быструю победу, судя по его высказыванию, стремился к маленькой войне, чтобы «остановить революционную волну».[293]

Япония также больше не была склонна к компромиссу. Она, конечно, хотела отомстить за унижение, которое испытала в 1895 г., когда на итоги китайско‑японской войны повлияло иностранное вмешательство. Со времени поражения Китая ее военно‑морские силы возросли в четыре раза. Сконцентрированные на пяти западных базах, они могли угрожать как Порт‑Артуру, так и Владивостоку и помешать объединению русских эскадр. Русская армия не располагала местными запасами продовольствия, кроме зерна. Огромное расстояние в 5 тысяч миль (8000 км) с широким водным пространством озера Байкал отделяло Европейскую Россию от Маньчжурии. Япония могла рассчитывать на двойное наращивание боевой техники и на подкрепления после начала войны. Никакая революция не угрожала Японии. Нация объединилась вокруг императора и военного командования. Националистические организации, особенно Общество черного дракона, основанное Тоямой Мицуру для охраны границы, проходившей по Амуру, или «Реке черного дракона», были готовы к войне. Политикам было опасно препятствовать им.

Окончательные предложения

Кацура летом 1903 г. высказал такое предложение: Россия должна признать особые права Японии в Корее, а Япония – «железнодорожные» интересы России в Маньчжурии, пока они не нарушают принцип «открытых дверей». Комитет по Дальнему Востоку в ответ на это предложил, чтобы Япония сохранила свои торговые привилегии в Корее, но создала демилитаризованную зону севернее 39‑го градуса, отказавшись от всех своих интересов в Маньчжурии. К Рождеству японцы прекратили навигацию в Дальний. 13 января 1904 г. Япония повторно изложила свои предложения в форме ультиматума: ответа не последовало, хотя царь несколько заколебался, и Великобритания предложила посредничество.