Осада дипломатических представительств

Официальная война практически ограничивалась осадой дипломатических представительств и снятием ее объединенной армией западных союзников. Осада продолжалась (при трех паузах перемирия) в течение восьми недель. Она никогда не велась интенсивно. Цыси приостанавливала военные действия, когда она участвовала в пикнике или заканчивала писать картину акварелью. 16 июля она послала осажденным 12 возов свежей провизии. Атаковавшие силы состояли из нерегулярных частей «боксеров», отличавшихся только красными повязками на руке, и войск из Каньсу. В имперском арсенале была артиллерия, которая легко смогла бы разрушить оборонительные сооружения, но которую Цзун Лу отказался применить. Мудрый старый генерал понял, что взятие дипломатических представительств могло бы привести к падению империи.

4 августа 18‑тысячная армия союзников начала движение из Тяньцзиня. В нее были включены части шести государств, хотя почти половину армии составляли японцы. Германские и русские контингенты должны были еще подойти. Спустя десять дней первый флаг союзников (американский) был водружен на стенах Пекина, через несколько часов после того, как Цыси, Гуансюй и небольшой эскорт, переодетые в деревенскую одежду и передвигавшиеся на повозках, отправились на запад. 40 лет до этого Цыси, тогда неизвестная наложница, сопровождала императора в изгнание. Развитие событий совершило полный цикл.

Вдовствующая императрица вынуждена была расценивать свою поддержку «боксеров» как «одну ошибку» своей жизни. Еще большую низость она продемонстрировала, жестоко поступив с теми, кто не разделял ее ошибку. Она казнила пять своих высокопоставленных советников, двух старших секретарей, которые осмелились изменить слово «убивать» в ее эдикте против иностранцев на «защищать». Вероятно, 40 тысяч китайских христиан погибли в ее «вспышке безумия в середине лета». Награда за каждую голову, о которой в надлежащем порядке объявило правительство, была выплачена: было убито несколько сот миссионеров – 178 только в провинции Шаньси – и равное число иностранных солдат или охранников дипломатических представительств.

Союзники разделили Пекин на оккупационные зоны, как в Берлине в 1945 г. Немецкие войска играли ведущую роль в унижении Китая. Кайзер напутствовал их в Бремене, чтобы они превзошли древних гуннов.[285] Три четверти карательных экспедиций, посланных в провинции, были укомплектованы исключительно немцами. За столом переговоров берлинские дипломаты, акцентируя внимание на смерти Кеттелера, требовали максимальной контрибуции и самых суровых условий мира.

Изгнанный двор прибыл в Сяньфу, старую западную столицу Чанань, по которой бродили легенды о великолепии периода правления династии Тан. Здесь Цыси оставалась в течение года, льстя самолюбию местного дворянства, попивая молоко ее деревенского стада коров и приобретая доверие и сторонников по мере того, как из Пекина приходили почтовые сообщения о разногласиях среди союзников‑победителей.

«БОКСЕРСКИЙ ПРОТОКОЛ»

Снова опытный Ли Хунчжан был призван для ведения переговоров с Западом. Он с неохотой приехал в столицу в сентябре, спустя три месяца после того, как его вызвали туда из Кантона. Мирный протокол не подписывался в течение года после начала оккупации. В соответствии с его условиями, подверглись наказанию 96 военных преступников, но казнена лишь небольшая группа.[286] Брат императора прибыл в Потсдам, и менее сановный представитель – в Токио, принося извинения за смерть Кеттелера и Сугиямы. Сооружались памятники мученикам‑миссионерам, и 45 центров, осуществлявших гонения, на пять лет потеряли право проведения официальных экзаменов.

Другие условия предусматривали разрушение фортов Дагу, запрет на импорт оружия в Китай на три года и позволяли иностранным государствам размещать в каждом посольстве до 400 человек. Министерство иностранных дел, или «Цун‑ли ямень», получило высший придворный ранг, и общества, выступавшие против иностранцев, были запрещены. Положения о торговле включали обязательство Китая расчистить и углубить речные пути к Шанхаю и Пекину.

Контрибуция составила 450 миллионов таэлей[287], вдвое больше суммы, которую потребовала Япония за шесть лет до этого. На уплату этих двух контрибуций вместе с процентами пошли имперские доходы за десять лет. Все формы таможенных доходов, внутренних и портовых, и доходы от акциза на соль уходили на выплаты западным странам. Великобритания выступила против любого компенсирующего увеличения таможенных пошлин, утверждая, что таким образом потери в результате «боксерского» восстания будут лежать бременем на английской торговле. В 1924 г. революционное правительство Китая объявило 7 декабря, дату утверждения «Боксерского протокола», днем национального унижения.

РОССИЯ В МАНЬЧЖУРИИ

«Боксеры» проявляли активность за пределами Великой стены. Организованные банды разрушали железную дорогу к Порт‑Артуру, в Мукдене были убиты 12 миссионеров. 13 июля русский транспорт был предупрежден о недопустимости вторжения в китайские воды Амура, а второй транспорт, шедший по тому же пути на следующий день, подвергся обстрелу. Русские ответили на это массовой резней китайцев в Харбине и Благовещенске и ввели войска в три восточные провинции, превратив их на время в военный протекторат.

Тем не менее во время мирных переговоров Россия традиционно встала на сторону китайцев. Русские предоставили Ли Хунчжану, своему неизменному другу, казачий эскорт и, как утверждали, подарили лично ему полмиллиона таэлей. Россия предложила почти немедленный вывод войск союзников из Пекина, противодействовала требованиям Германии пойти по пути решения карфагенской проблемы и ходатайствовала о том, чтобы пункты о контрибуции были рассмотрены Гаагским судом. Однако время (несколько месяцев) показало, что она вынашивала более агрессивные планы на Дальнем Востоке, чем любая другая держава.