Конституция: подарок императора

Акт принятия основного закона в Японии фактически содержался в «Клятвенной хартии пяти общественных принципов» Мэйдзи (обнародована императором 7 апреля 1868 г. – Пер.). Император еще более стал отдавать предпочтение конституционному правлению, когда бывший президент США Грант заявил, что сила США основывается на представительной системе правления, действующей через политические партии. В рескрипте 1881 г. содержалось обещание принять конституцию через девять лет.

Вероятно, ни одна западная конституция не подготавливалась так тщательно, как в Японии, хотя народ был полностью выключен из этого процесса. Ито Хиробуми вновь посетил «варварские страны» в 1882 г. для изучения работы их правительств. Он вернулся, очарованный политикой Бисмарка, и даже подражал манерам своего наставника. Правящий режим Японии до атомного века имел в основном прусские черты, хотя был приспособлен к японским традициям. Ито играл руководящую роль на тайных собраниях Комитета по изучению конституционных систем, проходивших в течение пяти лет. В возрасте сорока пяти лет он был премьер‑министром и самым доверенным лицом монарха. Ито блестяще выполнял свой долг перед родиной, хотя вряд ли заслуживал похвалы своих некоторых сторонников, утверждавших, что Ито – величайший деятель Востока со времен Конфуция.

Конституция была обнародована императором 11 февраля 1889 г., в день своего рождения.[234] Она провозглашалась «основным законом Государства, которым мы должны руководствоваться… и… [которому] наши подданные и их потомки должны вовеки подчиниться». В конституции признается абсолютная власть монарха, который, «священный и неприкосновенный… принадлежит к вечной династии, не прерывавшейся веками»[235], удостоен чести объявлять войну и заключать договоры, принимать законы и указы, даровать титулы, назначать должностных лиц и устанавливать их жалованье. Он один мог инициировать поправки к своему документу.

Согласно конституции, должна соблюдаться свобода религии, пока та «не наносит ущерба миру и порядку», и обещание защищать «права и… собственность нашего народа» ближе к гарантиям в отношении прав индивида, чем когда‑либо в истории нации. Традиционно, с первобытных времен в азиатских обществах гарантировались не права, а лишь обязанности. Юристы обнаружили, что понятие «гражданских прав», существующее в английском и французском языках, невозможно перевести на японский язык, и только вольнодумцы из Тосы, пронизанные учением Руссо, сделали акцент на этом понятии.

Тайный совет, учрежденный в 1888 г., фактически был решающим властным органом в государстве, поскольку он совещался в присутствии императора и, должно быть, помогал составлять его рескрипты. Ниже его по статусу находились девять министерств. Семь из них – иностранных дел, внутренних дел, финансов, юстиции, образования, сельского хозяйства и торговли – подчинялись премьер‑министру. Представители армии и военно‑морского флота после 1889 г. имели право на прямой доступ к монарху.

Верхняя палата двухпалатного парламента, известная как палата пэров, состояла из 250 членов, назначаемых императором на срок семь лет. Ито ввел в 1882 г. пять немецких рангов знати: князь, маркиз, граф, виконт и барон (так в тексте. – Пер.). Многие представители старой знати и иерархии Сац‑Тё сразу получили эти придворные титулы, а некоторые оппозиционные – позднее. Было роздано не более тысячи грамот. Фракция каждого ранга заседала в палате пэров вместе с более чем сотней обычных подданных, выбранных главным образом среди самых богатых налогоплательщиков.

Нижняя палата избиралась народным голосованием, однако существовали ограничения. Избирательный ценз не был включен в конституцию и был объектом дискуссий в течение тридцати пяти лет. В 1890 г. избирательное право получили лишь мужчины старше двадцати пяти лет и платившие прямой налог на сумму пятнадцать иен. Их насчитывалось только полмиллиона человек, или одна семидесятая часть всего населения. К 1900 г. избирательное право получили лица, уплачивавшие прямой налог в размере десяти иен. Ограничения избирательного права постепенно отменялись, и в 1925 г. был принят закон о всеобщем избирательном праве для мужского населения страны.

Премьер‑министр, подобно прусскому «железному канцлеру», служившему примером для японской правящей элиты, был ответственен только перед монархом и правительством, но не парламентом. Указы, составленные тогда, когда нижняя палата не работала, могли быть обсуждены на ее следующем заседании[236], и та же самая палата могла отклонить бюджет. Если парламент отказывался утвердить бюджет, правительство могло уйти в отставку или распустить законодательный орган.

Имея низкий престиж, первый избранный в 1890 г. парламент проводил заседания в непрочном двухэтажном здании, которое вскоре было уничтожено пожаром. Знаменательно, что из 300 парламентариев только 110 были бывшими самураями. В законодательный орган входила пестрая группа недостаточно определившихся партий: 60 членов Общего соглашения, 56 либералов, 56 прогрессистов и 140 независимых. Значительное большинство парламентариев противодействовало диктату правительства. Парламент сразу сократил бюджет на 10 %, или 8 миллионов иен, и действительно обеспечил существенное уменьшение, прежде чем был распущен.

В течение пяти лет состоялись шесть бурных сессий законодательного органа и четверо всеобщих выборов. Выборы 1892 г. привели к большому кровопролитию, особенно в Тосе, когда министр внутренних дел направил войска для подавления оппозиции. В результате народного возмущения усилились либеральные партии, и они на следующей сессии стали подвергать критике смету на денежные ассигнования на военно‑морской флот. Последовало вмешательство императора, который предложил выделить 300 тысяч иен на строительство военных кораблей за счет расходов на содержание императорского двора и сократил на 10 % должностные оклады. После этого парламент немедленно изменил свое решение, проголосовав за все ассигнования на военно‑морской флот.

Так как японцы до тех пор не имели почти никакого представления о публичных собраниях, фактически не существовало ораторского искусства и японцы не имели опыта публичных выступлений. Дискуссии проходили в лаконичной форме, и работа парламента проходила так быстро, что важные законопроекты обсуждались и принимались в среднем за три часа.

Разногласия были поверхностными, но они вводили Пекин в заблуждение, и он полагал, что Япония была слишком расколота, чтобы начать войну. Устойчивая олигархия перераспределяла министерские портфели между своими членами. Врожденный консерватизм Тайного совета и верхней палаты и доминирующая власть Мэйдзи Тэнно обеспечивали постоянный политический курс. Ито считал свою страну слишком слабой, чтобы позволить менять курс с каждым капризом народа.

Местное самоуправление было довольно демократичным. В 47 префектурах[237] и 653 уездах (гун) население избирало небольшие ассамблеи от 8 до 60 человек. Для участия в местных выборах достаточно было платить налог в размере не менее трех иен, хотя представительство основывалось на системе из трех категорий.[238]

Чиновники гражданской службы сначала рекрутировались и проходили подготовку в соответствии с рекомендациями немецких экспертов. Они должны были работать под минимальным контролем законодательного органа, как и бюрократия Бисмарка. К 1900 г. их насчитывалось 68 тысяч человек, и они представляли собой огромный и эффективный аппарат, который иногда почтительно называли камбацу. [239] В гражданской службе существовали четыре ранга, отделенные друг от друга образовательным и социальным барьерами, и переход из одного ранга в другой происходил редко. Чиновники каждого более высокого ранга получали жалованье приблизительно в четыре раза больше, чем чиновники более низкого ранга.