Уголовный кодекс не дает понятия вменяемости. Однако путем систематического толкования уголовного закона (ч. 3ст. 20, ст. 21, 22 и 23 УК) можно заключить, что вменяемость представляет собой способность лица осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими во время совершения преступления. Вменяемость характеризуется двумя критериями: медицинским (биологическим) и юридическим (психологическим). Медицинский критерий заключается в обладании лицом в момент совершения преступления нормальным психическим здоровьем, т.е. в отсутствии у него психических расстройств либо (в случае несовершеннолетия) отставания в психическом развитии. Юридический критерий фиксирует способность лица во время совершения преступления осознавать (понимать) фактический характер и общественную опасность содеянного (интеллектуальный признак), а также способность лица руководить своими поступками (волевой признак). Только одновременное установление названных двух критериев свидетельствует о вменяемости субъекта в момент совершения им преступления.
В контексте изложенного следует отметить, что в ст. 22 УК, являющейся новеллой российского уголовного законодательства, фактически устанавливается давно известное уголовно-правовой теории и психиатрии положение об ограниченной (уменьшенной, пограничной) вменяемости. Последняя понимается законодателем не как промежуточное состояние между вменяемостью и невменяемостью, а как составная часть (степень проявления) или разновидность вменяемости.
Медицинский (биологический) критерий вменяемости, о котором говорится в ст. 22 УК, обладает спецификой, выражающейся (в отличие от случаев, предусмотренных ст. 21 УК) в наличии у лица психического расстройства, не имеющего патологического характера, т.е. статуса психического заболевания. Иными словами, речь идет о дефектах (аномалиях) в психике лица, не достигающих критического уровня и относящихся к так называемым пограничным состояниям. В этой связи можно назвать физиологический аффект, слабоумие в степени дебильности, неврастению, хронический алкоголизм, наркоманию, отдаленные последствия черепно-мозговой травмы, органическое поражение головного мозга, остаточные явления органического поражения центральной нервной системы травматического характера, неболезненные соматические явления (беременность) и т.п. Наличие такого рода психических отклонений может привести к излишней агрессивности или к замедленному, ограниченному восприятию окружающей действительности.
Особенность юридического критерия вменяемости в рамках ст. 22 УК заключается в частичной деформации (снижении, ослаблении) интеллекта и воли лица, совершившего преступление. Иначе говоря, такое лицо, хотя и сохраняет, но не в полной мере, способность осознавать фактический характер и общественную опасность содеянного (интеллектуальный признак) либо руководить своим поведением (волевой признак). Названные признаки сформулированы законодателем в альтернативной форме. Это означает, что субъект преступления, к примеру, может в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, но испытывать затруднения в силу психического расстройства в руководстве ими. Следует особо отметить, что в любом случае закон связывает одновременное наличие медицинского и юридического критериев рассматриваемого вида вменяемости с моментом совершения преступления. Установление психического расстройства, не исключающего вменяемости, является прерогативой следователя (суда) и осуществляется на основании комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.
Часть 2 ст. 22 УК придает двоякое уголовно-правовое значение психическому расстройству, не исключающему вменяемости: во-первых, обязывает суд учитывать его при назначении наказания; во-вторых, одновременно управомочивает суд рассматривать такое расстройство в качестве основания для назначения принудительных мер медицинского характера.
Возвращаясь к понятию вменяемости, следует отметить, что его объем уточняется и конкретизируется также за счет положений ст. 23 УК. Основной смысл последней сводится, прежде всего, к тому, чтобы, исходя из цели предупреждения преступности, подчеркнуть концептуальное положение, согласно которому состояние опьянения независимо от его степени (легкой, средней, глубокой) не исключает вменяемости лица и потому не освобождает его от уголовной ответственности.
В данном случае имеется в виду обычное (простое, физиологическое) опьянение. В сравнении с УК 1960 г. законодатель существенно расширил круг средств, употребление которых способно вызвать такое опьянение, посредством отнесения к ним не только алкоголя, но и наркотических средств или других одурманивающих веществ. Понятием «алкоголь» охватываются различного рода спиртосодержащие вещества и напитки заводского и кустарного изготовления (например, арака, брага, самогон, чача), т.е. выработанные путем отделения перегонкой или другим способом алкогольной массы от продуктов брожения зерна, картофеля, свеклы, винограда, сахара и других продуктов. Понятие наркотических средств и психотропных веществ дается в Федеральном законе от 8 января 1998 г. № 3-ФЗ (в ред. от 25 ноября 2013 г.) «О наркотических средствах и психотропных веществах»[216].
К другим одурманивающим веществам относятся всевозможные токсические (ядовитые, отравляющие) вещества: бензин, керосин, ацетон, иные растворители и препараты бытовой химии и т.д.
При обычном опьянении всегда отсутствуетмедицинский критерий невменяемости. В таком состоянии хотя и появляются некоторые психические нарушения (дисгармония процессов возбуждения и торможения, ослабление способности к осмыслению окружающей действительности, снижение самоконтроля), однако они не носят характер психического расстройства, парализующего или существенно огранивающего способности сознания и воли лица. У последнего, в частности, не наблюдается галлюцинаций, бреда, обмана слуха и зрения и т.п. Он не утрачивает связь с внешним миром.
При обычном опьянении, как правило, отсутствует и юридический критерий невменяемости. В подавляющем большинстве случаев, особенно при легкой и средней степени опьянения, у лица, хотя и несколько суживается, но сохраняется способность осознавать (понимать) фактический характер и общественную опасность содеянного (интеллектуальный признак) и руководить своим поведением (волевой признак). Глубокая степень опьянения даже в тех редких случаях, когда она влечет утрату способности осознавать фактический характер своих действий (бездействия) и руководить ими, не может рассматриваться в рамках невменяемости. Законодатель исходит из того, что человек добровольно, по своему желанию употребляет алкоголь, наркотические средства или другие одурманивающие вещества, знает заранее о характере их действия на свой организм и предвидит возможность своего неадекватного (преступного) поведения.
