Как Сильвестр ореховских объединял

 

В то время Сильвестр все чаще понимал – чтобы вести успешную и активную борьбу против чеченцев, как ему подсказывали многие влиятельнейшие авторитеты и воры в законе, необходимо пройти путь, который прошли солнцевские, то есть из отдельных, разрозненных бригад объединиться в мощную структуру. Поводом для такого объединения Сильвестр видел именно будущую войну с чеченцами.

Пути и возможности объединения были продиктованы солнцевским сценарием. Единственным поводом для такого объединения пока могла быть только будущая война. Но это была непростая и очень опасная задача.

За достаточно короткое время Сильвестр и его ближайшее окружение рассчитали план-схему, где были выявлены все очаги вражды между кланами и группировками. Например, если четвертый микрорайон враждовал с третьим, то, естественно, засылались гонцы в оба микрорайона, и лидеры враждующих группировок убеждались в необходимости временного прекращения бойни, отстрела – то есть нейтрализации всех взаимных претензий.

Как правило, каждый вечер к штабному кафе, где обычно Сильвестр собирался со своим окружением для разработки определенных задач, подъезжали представители других группировок. Такие встречи проводили представители ближайшего окружения Сильвестра – Двоечник, Дракон, Культик, Рэмбо. Часто на встречи приезжал не один лидер, а два или три, если в бригаде их было несколько. Как правило, многих удавалось уговорить временно прекратить междоусобную войну. Во всяком случае, многие лидеры были заинтересованы в этом, так как при каждой войне между бригадами гибли люди, да и у самих была опасность быть убитым.

В то же время я обратил внимание на то, что образовалась определенная тенденция. Многие считали, что по своей бандитской иерархии с ними может говорить на равных только Сильвестр. Естественно, в то время у Сильвестра был большой авторитет. Иногда на такие встречи приходилось приезжать и Сильвестру лично. Не так часто, но иногда приходилось.

На эту встречу мы с Сильвестром приехали в семь вечера, в кафе «Встреча», минут через пятнадцать подъехали Андрей и Двоечник. Встреча должна была состояться с одним из молодых бригадиров, Николаем Шубиным, больше известным в криминальном мире под кличкой Шуба.

Шуба приехал со своими ребятами ровно в 19.30, как и было назначено. Они уверенным шагом вошли в кафе. Шуба был парнем двадцати двух – двадцати трех лет, крепкого телосложения, с короткой стрижкой. В прошлом он имел первый разряд по самбо и на этой почве сумел в различных драках завоевать себе определенный авторитет – стать бригадиром, а потом и лидером своей бригады. В ней насчитывалось около тридцати человек активных членов. Кроме этого, был еще и резерв – друзья боевиков, которые еще не работали активно в бригаде, но в случае необходимости могли присоединиться к его братве.

Шуба пришел в хорошем настроении, поздоровался с Сильвестром, и они вдвоем сели за столик. За соседний столик сели Андрей и Двоечник. Я сел немного поодаль. Мне было хорошо слышно, о чем шел разговор. Со мной за столик сели и ребята Шубы. Все были настроены дружелюбно.

Претензий друг к другу Сильвестр и Шуба не имели. Разговор начался достаточно быстро и по-деловому. Сильвестр объяснил, что в сегодняшней ситуации все «славянские» группировки должны объединиться, так как если этого не сделать в ближайшее время, то вся Москва будет захвачена чеченцами. Поэтому сейчас просто необходимо объединение. Шуба среагировал моментально.

– Базара нет! – ответил он. – Мы за! Но что мне делать с моими врагами? Если я сейчас прекращу войну с ними, то они постреляют всех моих ребят.

– А кто твои враги? – спросил Сильвестр.

Шуба удивленно посмотрел на него, словно говоря: ты претендуешь на роль лидера, а не знаешь моих врагов?! Этой ситуацией быстро воспользовался Андрей.

– Иваныч, его враги – Диспетчер и Будяра.

– Кто это такие? – спросил Сильвестр. – Я никогда о них не слышал.

Шуба после небольшой паузы, раздраженно улыбнувшись, сказал:

– Диспетчер – это последняя падла!

– Это понятно, – улыбнулся Сильвестр. – Кто же он?

– Алексей Никитин, преподаватель физкультуры в одной школе. Собрал вокруг себя отморозков, посчитал себя крутым, никого не боится, ни с кем не считается. Разговор короткий – валите, и все. Он троих моих бойцов завалил. Правда, я двоих его – тоже... – добавил Шуба. – Но что самое обидное – он наезжает на мои коммерческие точки. Это мои точки, я первый их поимел!

– А Будяра?

– Этот из Нагатина, – сказал Андрей. – Это Артем Будников, я его знаю хорошо. Он действительно беспредельщик. Он всегда на ореховских наезжает.

– Вот видишь, – тут же подхватил Сильвестр, – почему он наезжает на ореховских? Потому что он вас не боится. Потому что вы все разобщены. А если все соединитесь – ни нагатинские, ни подольские, ни тем более чеченцы к нам близко не подойдут! Смотри, что с солнцевскими стало! Ты же знаешь, что они считаются сейчас самой авторитетной структурой в Москве! Попробуй приди к ним!

– Насколько мне известно, – проговорил Шуба, – у солнцевских тоже есть проблемы с другой братвой...

– Но не такие, как у вас. И там люди каждый день не гибнут!

– Да, это так, – кивнул Шуба. – Ну, значит, так. Я за объединение. Но кто мне гарантирует, что отморозки Диспетчера и Будяры не будут валить моих людей после сегодняшней встречи?

– Я тебе гарантирую, – неожиданно уверенно произнес Сильвестр.

– Каким же это образом?

– Я в ближайшее время разберусь с ними.

Тут в разговор вступил Двоечник:

– Иваныч, бесполезно. Мы уже с ними говорили. Они в отказе полном и ни на какие контакты не идут.

– А чем аргументируют?

– Говорят, они сами по себе и никто им не нужен.

– Ладно, – сказал Сильвестр, положив руку на плечо Шубе. – Давай сделаем так. В течение недели я с твоими врагами разберусь. Но войны между бригадами не будет.

– А у меня больше и нет врагов. С остальными пацанами у меня дружба, – пожал плечами Шуба.

Вскоре Шуба попрощался и ушел.

Сильвестр сразу обратился к своим приближенным и спросил:

– Что будем делать? Надо что-то решать с этими двумя.

– У Диспетчера и Будяры, – сказал Двоечник, – врагов много. Помимо Шубы они враждуют еще с двумя-тремя группировками. Действительно, они очень нагло себя ведут.

– Сколько у них примерно человек?

– Человек двадцать, но они же отморозки, ничего не боятся, идут напролом. Громят все подряд. Они будут воевать до последнего против всего Орехова. С ними говорить о чем-либо бесполезно.

– Значит, надо отстреливать, – спокойно произнес Сильвестр.

– Как?!

– Да очень просто. В земле места много, на всех хватит... И в первую очередь надо взяться за этих двоих. Надо нейтрализовать мозг, а остальные сами разбегутся.

– Это практически невозможно. Они постоянно держатся вместе, – покачал головой Двоечник.

– Ничего, что-нибудь придумаем... – проговорил Сильвестр.

Через пару дней после этой встречи люди Сильвестра поехали на стрелку с Диспетчером. К сожалению, стрелка кончилась плачевно – произошла обычная перестрелка, в результате которой двое боевиков Сильвестра были ранены. Сильвестр еще больше разъярился. На следующий же день он отменил будущие встречи с бригадирами и собрал свой костяк.

– Так, – обратился он ко всем. – С Диспетчером надо кончать. – Взглянув на своего близкого друга Леню Клеща, с которым он начинал работать еще в восьмидесятых годах, он сказал: – Ленчик, я хочу, чтоб ты лично решил вопрос с Диспетчером. Возьми ребят, стволы и завали этого пионервожатого, – усмехнулся он. – Постарайся провести это в течение трех-четырех дней. Я на несколько дней на родину в Новгород слетаю, хочу брательника навестить, родителей своих. А ты за это время постарайся как раз проблему решить. А то опять все стрелки на Сильвестра укажут.

– Базара нет, Иваныч! – сказал Леня.

Сильвестр обратился ко мне:

– Санек, а ты тоже подключись к этому делу. А то что-то давно ты не участвовал в решении серьезных проблем!

Я удивленно посмотрел на него:

– Хорошо, Иваныч, как скажешь.

На следующий день после отъезда Сильвестра мы собрались на стрелку с Леней Клещом. На ней присутствовала вся бригада Лени – человек восемнадцать. И нас было человек десять – дальневосточные в полном составе, включая Вадима и Славку, который уже вернулся из Ялты.

Леня разработал план. Он был достаточно прост и молниеносен.

– Берем автоматы, подъезжаем к его «качалке», – сказал Леня, – и ставим точку в биографии Диспетчера и его людей. И никаких разговоров! Пускай другим это будет наукой!

Так и решили. На следующий день, ровно в восемь вечера, когда уже стемнело, на пяти машинах, вооруженные автоматами, две бригады подъехали к спортзалу, где тусовался Диспетчер со своими отморозками.

Спортзал примыкал к средней школе, где некогда работал Диспетчер. Эта школа представляла собой типичное пятиэтажное здание, выкрашенное в белый цвет. Спортзал был отдельной пристройкой, трехэтажным зданием с большими окнами, с внутренней стороны закрытыми решетками.

Машины наших бригад расположились с двух сторон этого здания. Спортзал имел отдельный вход, который располагался с правой стороны здания. Слева же был небольшой переход в основное здание школы. Почти все стены этого перехода были стеклянными.

Леня распределил народ так. Отозвав меня с Вадиком, он сказал нам:

– Ребята, вы блокируйте переход из спортзала в основное здание школы. Расположитесь только с одной стороны. Понимаете почему?

– Конечно, – тут же ответил Вадик. – Если мы будем с двух сторон и начнем стрелять, можем ранить друг друга.

– Молодец! – сказал Клещ. – Правильно! Значит, будете с одной стороны. В случае, если эти крысы будут бежать, мочите их всех одновременно, предварительно разбейте стекло. Так стрелять удобнее будет. Мои же люди пойдут штурмовать главную дверь. Другая часть заляжет, – Леня показал на верхнее окно, – примерно возле той точки, чтобы было видно спортзал.

Окна в спортзале были открыты, и при электрическом свете хорошо видно, кто находится внутри.

– Проходим очень медленно, – сказал Леня Клещ. – Все, с богом, пошли!

В течение нескольких минут, разделившись на несколько групп, мы подошли на отведенные позиции. Мы с Вадиком, Максом и Олегом подошли к стеклянному переходу и сразу заметили, что через стекла перехода было очень хорошо видно спортзал, где находились Диспетчер и его люди.

Диспетчера можно было узнать легко. Он был более крепким, более высоким и старше своих воспитанников. На вид ему было около двадцати восьми – двадцати девяти лет. Он был круглолицым, с короткой стрижкой. Лицо довольно интеллигентное. Потом, встречаясь с лидерами других группировок и бригадирами, я обратил внимание, что среди них много бывших учителей физкультуры, офицеров Советской Армии, комсомольских работников.

Люди Диспетчера разминались. В углу стояли какие-то девчонки, вероятно, потаскушки, которые были вызваны для снятия напряжения после тяжелой тренировки.

Тренировка была в разгаре. В одном из углов я заметил сложенные автоматы, ружья, внизу лежали даже гранаты. Было видно, что Диспетчер готов к возможному нападению. А почему была открыта дверь в спортзал, мне было непонятно. «А вдруг это провокация? – подумал я. – А вдруг он специально делает вид, что ничего не подозревает, а как только мы появимся, с другой стороны начнется стрельба?»

Я стал считать людей в зале. Их было не более 14 человек, хотя бригада Диспетчера значительно больше.

До вторжения людей Клеща в спортзал оставалось буквально минута-полторы. Вадик показал мне жестом, чтобы я отошел к каменной стене и, если начнется стрельба, оказался спрятанным за стенкой, а не за стеклом.

Когда я наблюдал за людьми Диспетчера, как они разминаются, мне было в какой-то мере даже жалко, что через несколько минут жизнь этих людей, вероятно, оборвется. Они были в данный момент такими мирными, безобидными, не приносящими никакого вреда! Но я вспомнил рассказы о жестокости Диспетчера, о его беспределе, о том, что он разговаривает только дулом автомата. Никаких переговоров он ни с кем не вел, а, приезжая на стрелку, почти сразу же начинал стрелять. Сколько людей потеряли мы из-за этого Диспетчера! Да и другие бригады... Он явно шагал слишком широкими шагами, всеми способами расчищая себе путь к званию первого лица в Орехове.

«Ну, Диспетчер, – думал я, – осталось жить тебе минуту или две, не больше!»

Вдруг Диспетчер и его люди повернулись к выходу из спортзала, моментально бросились к оружию. В это время люди Клеща, вбежав в зал, начали стрелять. Выстрелы были достаточно частыми. Уже несколько человек Диспетчера лежали на полу. Кто-то успел схватить оружие, стал отстреливаться. Девчонки упали на пол, завизжали.

Началась паника. Несколько человек рванулись в сторону перехода. Диспетчер пытался остановить их, но его не слушали, бежали в нашу сторону.

Вадик передернул затвор автомата. То же самое сделал и я. Вадик резким движением приклада разбил стекло и сунул внутрь дуло автомата. Бегущие в растерянности остановились. Вадик начал стрелять. Я также разбил прикладом стекло. Но стрелять было уже не в кого, поскольку часть людей Вадик положил, остальные рванули назад.

Я стал стрелять в сторону зала.

Стрельба продолжалась минут семь. Все больше людей падали на пол. Лужи крови заливали пол. Вдруг кто-то метнул в сторону входа гранату, и два человека Лени Клеща упали. Через несколько секунд перестрелка была закончена. Леня со своими людьми подбежал к телу Диспетчера и несколько раз выстрелил ему в голову. Затем показал нам жестом – все, пора уходить. Вадик кивнул головой и сказал:

– Санек, уходим!

Мы быстро подхватили автоматы, сели в машину и через несколько минут уже мчались прочь от места расстрела.

Приехав домой, мы с Вадиком легли рано и проспали до утра. Утром Вадик спустился к киоску купить газеты. Многие вышли с сообщением о расстреле в Орехове. «Кровавая бойня в Орехове», «Орехово – Чикаго тридцатых годов» – такие названия бросались в глаза с газетных полос.

Суть написанного была в том, что в Орехове произошла очередная бандитская разборка с большим количеством трупов.

Через пару дней из Новгородской области вернулся Сильвестр. Он был в приподнятом настроении. Леня Клещ встречал его и, вероятно, сразу же подробно рассказал ему о разборке с Диспетчером.

Увидев меня, Сильвестр пожал мне руку и похлопал по плечу.

На следующий день в нашем штабном кафе Сильвестр распределял обязанности. Часть людей Лени Клеща и других бригад должны были найти оставшихся людей Диспетчера и разобраться с ними. Другая часть должна была перевести все коммерческие структуры, курируемые Диспетчером, под нашу крышу.

– Вы, – указал Сильвестр на меня и Вадика, – поедете со мной в Балашиху.

Мы сели в машину, но не успели проехать и двухсот метров, как неожиданно из небольшой сумки, которую Сильвестр держал в руках, раздался телефонный звонок. Сильвестр не спеша открыл сумку и достал оттуда черную трубку со шнуром, прикрепленным к небольшому телефонному аппарату. Мы удивленно смотрели на это.

– Алло! – сказал Сильвестр.

Из трубки доносился громкий голос. Видимо, человек звонил из автомата и все время переспрашивал:

– Ты меня слышишь, Сильвестр?

– Я тебя слышу хорошо. Ты откуда звонишь? Говори нормально, не кричи! – говорил Сильвестр.

Сильвестр сделал знак, чтобы мы остановили машину, вероятно, движение мешало ему разговаривать. Он внимательно выслушал собеседника, сказал: «Все понял», и положил трубку. Из машины, следовавшей за нами, вышел Вадик. Сильвестр тоже вышел на улицу. Я последовал за ним.

– Вадик, – сказал Сильвестр, – наши планы меняются. Мне только что сообщили, что недобитые люди Диспетчера сидят в пивнушке около станции Царицыно. Знаешь такую стекляшку?

Вадик утвердительно кивнул головой.

– Так вот, надо разобраться и с ними, – сказал Сильвестр. – Как мне сказали, создается впечатление, что они собирают новую группировку.

– Хорошо, Иваныч, – ответил Вадик.

– Вы заряжены?

– Да, машина заряжена.

Я прекрасно понимал, что слово «заряжена» означает наличие оружия.

– Только надо у универмага тормознуть, – сказал Вадик, – лыжные шапочки купить.

– Хорошо, – ответил Сильвестр.

Мы двинулись. Вскоре машина Вадика остановилась возле универмага, он вышел и купил три черные шапочки.

Через некоторое время мы плавно подъехали к станции Царицыно. Наша машина остановилась недалеко от стекляшки. Нам было хорошо видно, что народу там немного, человек шестнадцать. Вадик на машине, предварительно сняв с нее номера, подъехал вплотную к двери. Дверь быстро открылась, и я увидел, как Вадик, Макс и Олег, на ходу натягивая на головы шапочки, выскочили из машины. В руках у них были автоматы. Макс что-то кричал. Люди, находящиеся в пивнушке, встали около стен. Вадик, осматривая каждого, вытащил троих ребят и буквально за шиворот выволок их на улицу. Сильвестр наблюдал за происходящим очень внимательно. Затем, взведя курок, расстреляли всех троих. Тут же сели в машину, рванулись вперед. Мы плавно выехали за ними. Стоящие на площади машины тоже быстро разъехались в разные стороны, практически никто наш отъезд не заметил.

Ехали молча. Вадик с бригадой уехал в противоположную сторону. Сильвестр время от времени поглядывал назад, но никакого «хвоста» за нами не было. Обратившись ко мне, он неожиданно сказал:

– Ты про телефон, что ли, спрашивал, Санек? Это новый телефон – сотовый. Около четырех тысяч баксов отдал! Теперь можно звонить откуда хочешь. Правда, звонить надо через восьмерку, двойку... Я могу позвонить кому угодно и когда угодно.

Это, конечно, была дорогая игрушка.

Думать о телефоне в данный момент у меня не было никакого желания. Мы сидели и переваривали инцидент, только что произошедший у пивнушки. Видимо, Сильвестр, время от времени поглядывая в заднее стекло, прочел наши мысли, повернулся и сказал:

– А вы как думали? Да, мы жестоко поступили. Но весь мир жесток, люди жестоки, поэтому если бы не мы их – то они нас. Может быть, каждого поодиночке. Время такое сейчас, жестокое! – повторил Сильвестр.