ФРОММ (Fromm) Эрих (1900—1980) — немецко-американский философ, психолог, социолог.

ФРОММ (Fromm) Эрих (1900—1980) — немецко-американский философ, психолог, социолог. Один из основателей и главный представитель неофрейдизма. В 1922 получил в Гейдельбергском университете степень доктора философии. В 1923—1924 прошел курс психо­анализа в Психоаналитическом институте в Берлине. С 1925 занимался психоаналитической практикой. В 1929—1932 — сотрудник Института социальных ис­следований во Франкфурте-на-Майне, руководитель отдела социальной психологии. В 1933 — эмигрировал в США. Работал в Институте социальных исследова­ний в Нью-Йорке, в Институте психиатрии им. У.Уай­та, преподавал в Колумбийском и Иельском универси­тетах. Основал и возглавлял Институт психоанализа при Национальном университете в Мехико. С 1974 жил в Швейцарии. Основные сочинения: "Бегство от свобо­ды" (1941), "Человек для себя" (1947), "Здоровое обще­ство" (1955), "Искусство любить" (1956), "Дзен-буддизм и психоанализ" (1960), "Концепция человека у Маркса" (1961), "Из плена иллюзий" (1962), "Сердце человека" (1964), "Революция надежды" (1968), "Ана­томия человеческой деструктивности" (1973), "Иметь или быть?" (1976) и др. Концептуальными истоками творчества Ф. являлись идеи Фрейда, Маркса (главным образом "раннего"), а также буддизм, труды Спинозы, Ницше и др. Ф., акцентируя внимание на проблеме че­ловека, стремился к комплексному рассмотрению ее биологических, социальных и экзистенциальных ас­пектов. Человек как биологический вид, по Ф., являет­ся представителем приматов, возникающим в тот мо­мент, когда детерминация поведения инстинктами до­стигает минимума, а развитие мозга — максимума. Че­ловеку присущи специфические свойства, отличающие его от животного: разум, самосознание и воображение. Их возникновение порождает ситуацию неопределен­ности, осознание своей отдельности, одиночества. Это осознание, по мнению Ф., становится источником тре­воги, вины и стыда. Разрушение гармонии дочеловеческого существования определяет человеческую приро­ду (натуру). По Ф., человеческая природа не может

быть рассмотрена ни как биологически обусловленная сумма желаний, ни как безжизненный слепок с матри­цы социальных условий; она не является ни неизмен­ной, ни безгранично пластичной: Ф. утверждает, что человеческая природа есть результат исторической эво­люции в синтезе с определенными врожденными меха­низмами и законами. Разрыв единства с природой, жажда обретения новой гармонии взамен утраченной порождают экзистенциальные дихотомии (неразреши­мые противоречия человеческого существования): между жизнью человека и его смертностью, между че­ловеческими возможностями и пределами их реализа­ции. Кроме того, Ф. указывал на наличие исторических дихотомий — противоречий индивидуальной и соци­альной жизни, не являющихся имманентными для че­ловеческого существования, а исторически обуслов­ленных и в принципе разрешимых. Примером истори­ческой дихотомии является, по Ф., институт рабства в Древней Греции. Физиологически обусловленные по­требности, вытекающие из необходимости обеспече­ния биологического выживания, требуют, согласно Ф., удовлетворения при любых условиях и в этом смысле являются первичным мотивом человеческого поведе­ния. Уникальность человеческого положения состоит в том, что удовлетворения потребностей недостаточно не только для счастья, но даже для психического здоровья. Потребности, порождаемые дисгармонией человечес­кого существования, выходят далеко за пределы живот­ных потребностей. Их выражением является стремле­ние восстановить единство человека с миром. По мне­нию Ф., источником всех движущих человеком сил, всех его страстей, аффектов, стремлений является не­обходимость постоянного разрешения противоречий своего существования и поиска все более высоких форм единства с природой, с другими людьми и самим собой. Независимо от удовлетворения животных по­требностей актуализируются специфически человечес­кие потребности. В работе "Здоровое общество" Ф. да­ет следующую их классификацию: 1) Потребность в приобщенности (необходимость преодолеть одиноче­ство, отделенность, изолированность). Конструктив­ным путем ее удовлетворения является любовь; при не­возможности его реализации возникают паллиативные формы в виде "симбиоза" в подчинении или овладе­нии. Предметом "симбиоза" могут являться люди или внешние силы. Полная неудача в обретении приобщен­ности выражается в нарциссизме — патологической фиксированности на себе, неспособности к установле­нию связей с окружающим миром и его объективному восприятию. 2) Потребность в преодолении ограничен­ности собственного существования. Неудовлетворен­ность человека собственным положением случайного.

1192

пассивного, бессильного создания порождает стремле­ние стать "творцом", быть созидательно активным. Не­гативным вариантом удовлетворения этой потребности является разрушительность, стремление к самоутверж­дению в деструкции. 3) Потребность в укорененности и братстве. Разрыв естественных связей, невозмож­ность возврата к доиндивидуальному существованию вынуждают каждого взрослого человека к поиску по­мощи, близких межличностных отношений, защиты. Оборотной стороной этой потребности является "ин­цест", трактуемый Ф. как некритическая связанность индивида с общностью: семьей, родом, государством, церковью. В современных обществах, по мысли Ф., распространены такие формы "инцестуальной связи", как национализм и квазипатриотизм. 4) Потребность в чувстве тождественности. Человек, с его разумом и во­ображением, нуждается в представлении о самом себе, в способности почувствовать себя субъектом своих действий, в обретении индивидуальности. Отсутствие подлинно индивидуального чувства тождественности компенсируется его заменителями, которыми являются чувства принадлежности к нации, религии, социально­му классу, роду занятий. В этом случае имеет место, по Ф., "стадная" идентичность, при которой чувство тож­дественности покоится на чувстве безусловной при­надлежности к толпе. 5) Потребность в системе ориен­тации и потребность в поклонении. Их основой являет­ся неопределенность человеческой ситуации и необхо­димость в силу этого сформулировать систему коорди­нат для организации восприятия мира, интеграции уси­лий и осмысления жизни. Ответами на эти потребнос­ти могут быть различные теистические и нетеистичес­кие системы. В таких системах, по мнению Ф., значи­мы не их формальные аспекты (догматы, вероучение и т.д.), а глубинные личностные мотивации. Рациональ­ные системы стимулируют развитие зрелой, разумной, созидательно активной личности; иррациональные же поощряют непродуктивные черты характера и удовле­творяют соответствующие "религиозные" потребнос­ти. По Ф., специфически человеческим (экзистенци­альным) потребностям отвечают произрастающие из характера страсти (потребность в любви, нежности, свободе, разрушении, садизм, мазохизм, жажда собст­венности и власти). Ф. трактует характер как замену для слаборазвитых у человека инстинктов. Характер определяется им как относительно стабильная система всех неинстинктивных стремлений, через которые че­ловек соотносится с природным и человеческим ми­ром. Коренящиеся в характере страсти и влечения, бу­дучи категориями биосоциальными, историческими (в отличие от физиологически обусловленных инстинктов — биологической природной категории), не служат фи-

зическому выживанию, но обладают иногда даже боль­шей, чем инстинкты, мотивирующей силой. Экзистен­циальные потребности у всех людей одинаковы, но в то же время индивиды и группы различны по преобладаю­щим страстям. Это различие, по мнению Ф., в значи­тельной степени зависит от социальных условий, влия­ющих на биологически заданную экзистенциальную ситуацию и соответствующие ей потребности. Харак­тер позволяет человеку действовать последовательно и "разумно" (целенаправленно), а также задает возмож­ность его приспособления к обществу. В то же время каждое общество для своего устойчивого существова­ния нуждается в соответствии характеров своих членов социоэкономической ситуации. Приспособление инди­вида к обществу первоначально происходит в семье — "психическом посреднике" общества — транслирую­щей нормы и ценности данной культуры от родителей к детям. По мнению Ф., факт сходства значимых черт ха­рактера у членов одной культуры, позволяет говорить о "социальном характере", формирующемся под влияни­ем социально-экономической структуры общества. Ф. определяет "социальный характер" как основное ядро структуры характеров большинства членов группы, развившееся как результат фундаментального опыта и образа жизни, общего для данной группы. "Социаль­ный характер" является, по мнению Ф., основным эле­ментом в функционировании общества и в то же время — "приводным ремнем" между экономическим базисом и идеями, господствующими в обществе. С одной сторо­ны, "социальный характер" направляет поведение ин­дивидов в соответствующем потребностям общества направлении. С другой стороны, он делает такое пове­дение нормой и формирует его внутреннюю мотива­цию, зачастую неосознаваемую. Таким образом, благо­даря "социальному характеру" человек хочет делать то, что он должен делать. В то же время, как полагал Ф., несоответствие "социального характера" изменившим­ся социально-экономическим реалиям делает его дис­функциональным элементом общества. Ф. полагает все существовавшие в истории типы обществ не отвечаю­щими подлинным нуждам человека. Репрессивность общества проявляется, по его мысли, в манипуляции сознанием, а также в вытеснении в бессознательное не­желательных с социальной точки зрения устремлений — как негативных, так и позитивных. В связи с этим Ф. го­ворит о "социальном бессознательном", обусловленном действием "социального фильтра". В "социальный фильтр", согласно Ф., входят язык, присущая данному обществу логика мышления и социальные запреты — "табу". Всякое побуждение или мысль допускается в сознание только по прохождении "социального фильт­ра". Соответственно, символику бессознательного Ф.

1193

связывает с социокультурно заданными внутрипсихическими конфликтами. Целью спасительной для людей психоаналитической терапии становится, согласно Ф., "дерепрессия" — осознание позитивных человеческих потенций и достижение их баланса с социальной дее­способностью. Гуманистическая концепция Ф. сыграла значимую роль в становлении комплекса идей, идеалов и подходов гуманизма эпохи постиндустриальной ци­вилизации. [См. также "Анатомия человеческой деструктивности" (Фромм), "Бегство от свободы" (Фромм), "Иметь или быть" (Фромм), "Человек для себя" (Фромм).]

М.Н. Мазаник