Под королевским присмотром 10 страница

— Я разрешу Рази зайти к тебе, — просто сказал он.

«О, спасибо! Спасибо!» — думала Винтер; слезы брызнули из ее глаз.

Лоркан не пошевелился, но девушка видела, как его глаза блестят под тенью от руки короля. Он моргнул несколько раз и отрывисто сказал:

— Ты же знаешь, я люблю этого парня. — Джонатон дернул головой и сжал челюсти, словно хотел сказать: «Не надо об этом!» Но Лоркан продолжил: — Он всегда был лучшим из детей, и сейчас он замечательный молодой человек. Но он не король, Джонатон. Ты не для этого воспитал его. Он доктор, и всегда им останется…

Король заворчал было, но Лоркан вел разговор дальше, резким тоном:

— Бога ради, дружище, это — то, что ты для него желал с его дня рождения, чему он начал учиться с восьми лет! У него к этому божий дар. Он целитель, благословление для мира, Джонатон. Что ты делаешь, вот так уничтожая его?

Джонатон молчал. Винтер задержала дыхание, стараясь стать невидимкой.

— Его никогда не примут, Джон. — Лоркан накрыл руку короля своей ладонью. — Неважно, что ты делаешь. Несмотря на его достоинства и талант, на все то добро, которое он несет миру, в глазах людей Рази всегда будет только твоим темнокожим бастардом.

Король вздрогнул, и Винтер ужаснулась решительной резкости отца.

— И они убьют его, Джонатон. Его убьют, но не дадут занять трон! — Лоркан тяжело уронил руку на пол. — Ты это сам знаешь, — выдохнул едва слышно.

Джонатон глубоко вдохнул, прочистил горло.

— У меня нет выбора, — сказал король. — Он — это все, что у меня осталось.

Он снова сжал челюсти, посмотрел вниз, на лицо друга, ожидая отпора. Но Лоркан не отвечал.

— Папа… — прошептала Винтер.

— Лоркан! — король схватил друга за грудки и сильно встряхнул.

Лоркан открыл рот от удивления, вздрогнул и убрал руку от глаз, сбитый с толку:

— Что?!

Перепуганные Винтер и Джонатон разразились непроизвольным смехом облегчения.

Лоркан насупился, смущенный. Он вздохнул и закрыл глаза.

— Я больше не могу сегодня ничего сделать, Джон.

— Это должно быть сделано, — жестко сказал король. — Если не можешь закончить вовремя, я найму людей тебе в помощь. Я ждать не могу. Бригада плотников закончит работу в этой комнате за пару дней. Я откладываю это, только чтобы угодить тебе, Мурхок! Это смешно!

Винтер сжала кулаки, но ее отец просто кивнул:

— Я знаю, знаю. Дай мне сегодняшний день. Вот все, что мне нужно.

Джонатон сосредоточился, обдумывая это предложение. Он посмотрел в окно и сказал мягко:

— Я прикажу моим людям отнести тебя домой.

Лоркан широко открыл глаза.

— Нет, ты так не сделаешь! — огрызнулся он. — Меня не понесут по коридорам на посмешище всем!

Он протянул руку Винтер, намереваясь встать.

Джонатон закатил глаза и надавил на грудь ее отца, прижимая того к земле:

— Не дергайся, глупец.

Король что-то приказал стражникам за дверью, и Винтер похолодела, приготовившись к моменту, когда они войдут и силой заставят отца смириться с унижением. Но Джонатон закрыл дверь и стоял, прислушиваясь к тому, что творится в коридоре, сделав знак рукой, чтобы они вели себя тихо.

Что происходит? Лоркан кивнул, и Винтер подставила плечо под руку отца, выпрямляясь. Лоркану удалось подобрать ноги, он уже наполовину выпрямился, когда Джонатон обернулся и увидел это. Король заковыристо ругнулся и быстро пересек комнату, чтобы подхватить друга под вторую руку и помочь твердо стать на ноги.

В дверь постучали, и Джонатон положил руку Лоркана себе на плечо, обхватив его за пояс. Потом глянул вниз на Винтер и кивнул.

— Сейчас, — сказал он, — мои люди очистили все коридоры по пути в ваши комнаты. Я провожу, нас никто не увидит. Это тебе подходит, упрямый болван? Или ты слишком хорош, черт побери, чтобы сам король помогал тебе идти?

— Заткнись! — прошипел Лоркан и двинулся вперед. Винтер и король двигались рывками, подстраиваясь под него, по пустым коридорам. Ни одна живая душа не увидела, как Его Величество поддерживал скромного плотника.

 

Рычаги

 

Лоркан присел на край кровати, пытаясь выровнять дыхание. Помедлив секунду, король пробормотал, что надо позвать Рази, и поспешно вышел. Винтер закрыла дверь перед любопытными взглядами стражников и оперлась на нее, закрыв глаза. Голова кружилась.

Лоркан пытался расстегнуть пуговицы, и ему это не удавалось. Тогда Винтер взялась за дело сама и расстегнула пять или шесть крохотных костяных пуговок, прежде чем он пришел в себя и резко убрал ее руки. Покраснев, он оттолкнул девушку.

— Папа! — возмутилась она. — А можно без глупостей?

— Проклятье, я не калека! — отрезал он. — И ты моей сиделкой не будешь!

— Сам подумай! — возразила она. — Кто тебе поможет, если не я? Дай я расстегну рубашку!

— Нет! — Он снова оттолкнул Винтер и стащил рубашку через голову, отчего пуговицы градом посыпались на пол.

Рассердившись, Винтер всплеснула руками:

— Прекрасно! Просто отлично! Что же ты за упрямец, отец! Бить тебя надо, да некому!

Лоркан не ответил. Он выпустил рубашку из рук и так и остался сидеть на постели.

С внезапным уколом жалости Винтер поняла, что у него не осталось сил, чтобы поднять на кровать ноги. Она помогла отцу улечься — Лоркан вытянулся на спине.

Винтер попыталась снять с него ботинки, но он снова отдернулся и отодвинул ноги от нее.

— Пусть Джонатон снимет, — вздохнул он, слегка повернулся и стиснул зубы от боли.

Постояв немного в растерянности, Винтер потихоньку направилась к двери. Дыхание Лоркана стало глубоким и тяжелым. Винтер закусила губу и ринулась к двери, намереваясь найти Рази и притащить его сюда хоть за волосы.

Но, выскочив в коридор, она увидела, что он уже бежит сюда. В его руке была сумка, а по пятам следовал его отец. Под взглядами стражи Рази только коротко кивнул ей, но его глаза были ласковыми и ободряющими. Поравнявшись с девушкой, он положил руку ей на плечо, аккуратно развернул ее и направил обратно в покои. Следом зашел король и закрыл за всеми ними дверь.

— Идем, сестренка, — сказал Рази и ввел ее в комнату ее отца, а затем закрыл дверь прямо перед носом взволнованного короля.

Рази снял ботинки Лоркана и отдал их девушке, потом она отошла в угол, отвернулась и стояла так все время, пока Рази раздевал и осматривал Лоркана. Наконец она услышала шелест одеяла, и Рази прошептал, что теперь ей можно повернуться.

С удивлением она увидела, что Лоркан не спит, а лежит на боку и пристально смотрит, как Рази размешивает лекарство в чаше с водой. Убирая флаконы назад в сумку, Рази взглянул на Лоркана, и казалось, его тоже удивило, что зеленые глаза пациента внимательно на него смотрят. Закончив то, что делал, Рази встал на колени у постели так, чтобы оказаться лицом к лицу с Лорканом.

— Итак, — произнес он мягко, — вы ведь совсем не отдыхали, правда? — Лоркан только улыбнулся. Рази покачал головой и похлопал его по плечу: — Я смешал для вас лекарство. Оно гораздо сильней предыдущего. Оно заставит тело отдохнуть столько, сколько необходимо, и…

— Нет. — Под яростным напором Рази Лоркан слегка отодвинулся и сжал губы.

— Лоркан… — начал Рази строго.

— Нет, Ваше Высочество! Я не могу пить ваше лекарство. И Рази… простите меня. — В простой просьбе было столько прочувствованной искренности, что Рази уставился на Лоркана расширившимися глазами, в ожидании чего-то страшного.

— За что, друг мой?

— Сегодня — пир. Я должен быть…

Рази выглядел так, словно его только что ударили. Винтер в ужасе вышла из своего угла. Она хотела сказать: «Ты не можешь! У тебя нет сил!» И тут ее настигло осознание того, что хотел сказать отец. Отец хотел сказать, что он должен показать, показать всем, что он поддерживает короля и его страшное решение посадить Рази на трон.

— Прошу вас, Ваше Высочество… — Голос Лоркана казался сухим шелестом, и он двинул рукой, пытаясь дотянуться до Рази. — Прошу вас, умоляю вас… простите меня…

Рази закрыл глаза Винтер подумала, что он сейчас отвернется от ее отца. Она знала, что Лоркан подумал то же самое.

— Я знаю, — начал Рази, опустив голову, — что ты мой друг, Лоркан. Ты всегда был самым… — Голос его оборвался, и внезапно Рази крепко стиснул плечо Лоркана. Когда он открыл глаза, они влажно блестели. — Он поймал нас обоих, друг мой. Не так ли?

Лоркан кинул взгляд на Винтер и вновь посмотрел на Рази. Рази обернулся, чтобы взглянуть на нее. Она затрясла головой. «Нет, — думала она. — Нет. Я этого не хочу! Я сама могу справиться! Мне не надо, чтобы ради меня предавали Альберона! Не вините меня!»

— Сегодня меня заставили пойти на похожую сделку, — проговорил Рази, глядя на Винтер, но не видя ее.

— Ваш друг… — прошептал Лоркан. — Что с ним?

Огромные глаза Рази переполняли слезы. Он поднял голову и, чтобы вернуть самообладание, сделал короткий резкий вдох через нос, стиснув зубы.

— Кристофер в заключении… — Он похлопал Лоркана по руке, отодвинулся. — Я не видел его с тех пор, как отец пытался размозжить его голову о дерево… — Он встал и начал собирать инструменты.

— Джонатон не убьет его, — произнес Лоркан. — Не убьет, если будете делать, что…

С неожиданной яростью Рази швырнул в сумку флакон и ударил по столу:

— Если он только попробует до него дотронуться! Если он только…

— Шшшшш! — прошипел Лоркан.

Рази сверкнул на него глазами.

— Шшшш, — повторил Лоркан, на этот раз мягче, и Рази расслабился и кивнул.

— Мой отец не выдержит еще одного пира, Рази, — негромко сказала Винтер.

Никто из них не взглянул на нее. Они смотрели друг другу в глаза — зеленые и карие, — и оба знали, каковы ставки. Оба знали, что она права.

— Погодите, — внезапно сказал Рази. Он быстро прошел мимо Винтер и открыл дверь так резко, словно ожидал, что его отец подслушивает у замочной скважины. Но король сидел в другом конце комнаты. Увидел Рази, он встал, и Рази переступил порог и закрыл за собой дверь, оставив Винтер сгорать от любопытства.

Стесняясь подслушивать в присутствии отца, она взглянула на него, но он, к удивлению девушки, махнул ей рукой. Винтер торопливо прижалась ухом к двери и прислушалась к разговору.

Джонатон раздраженно восклицал:

— Мы все устали, мальчик!

— Нет, отец! Это не усталость! Это уже ни черта не усталость! Почему ты меня не слушаешь? Бедняга измучен. У него вообще не осталось сил! Ты понимаешь? У него сердце едва бьется! Он…

— Я не могу отменить пир. Соглашения…

— Что они говорят? — прошептал Лоркан с постели, и Винтер таким же шепотом передала ему услышанное.

— Мальчик, Лоркан мне нужен! — Король ходил из угла в угол, и Винтер слышала, как его голос то приближался, то удалялся. — Мне нужно, чтобы он появлялся в обществе. Нужно, чтобы его видели. Народ любит его. Если они убедятся, что он меня поддерживает…

— Если этой ночью ты заставишь беднягу выйти в зал в таком виде, то все тут же решат, что ты либо силой заставил его подчиниться, либо опоил его. Он сейчас не в том состоянии. Он опозорится сам и обратит людей против тебя.

Винтер честно передала все это, хотя и запнулась на словах «опозорится сам», бросив быстрый взгляд на отца. Но Лоркан просто тихо вслушивался, вновь прикрыв глаза рукой. На той части лица, которую можно было разглядеть, не было никакого выражения.

Повисло долгое молчание, и Винтер поняла, что Рази, видимо, наконец удалось найти подействовавший на короля довод.

— Отец, — осторожно спросил Рази. — Зачем ты это делаешь?

Он говорил очень тихо, и Винтер ясно представляла, как он опасливо ходит вокруг короля, который виделся ей взъерошенным и рычащим, как огромный зверь, с идущим из ноздрей дымом. Она затаила дыхание.

— Что они говорят? — снова пробормотал отец, и она было открыла рот, чтобы ему ответить, но тут Рази продолжил говорить, и она опять прижала ухо к двери.

— Ради чего все это? Доносы. Гонения. И ради всего святого, инквизиторы? Ты никогда не был жесток, отец… а сейчас кажется, что ты готов пожертвовать чем угодно и кем угодно… и никто не знает ради чего…

Винтер передала все это быстрым шепотом, а потом умолкла, пока Рази дожидался ответа. Лоркан шевельнул рукой, его глаза поблескивали сквозь щели век.

— Он ответил? — тихо спросил он.

Винтер помотала головой. В соседней комнате было тихо. Затем Рази заговорил вновь:

— Где мой брат? Где Альберон?

Король по-прежнему ничего не отвечал, и Рази продолжил наступать.

— Что это за чертова машина? — резко спросил он.

— Он спросил короля: «Что это за чертова машина?»

Услышав ее слова, Лоркан издал ужасный вопль потрясения и отчаяния, который испугал Винтер. Она развернулась и уставилась на отца, прижавшись спиной к двери. В тот же момент такой же крик ужаса издал в соседней комнате Джонатон.

— НЕТ! — кричал Лоркан, стискивая одеяла в огромных кулаках и вытаращив на Винтер полные страха глаза. — НЕТ!

Он приподнялся, опираясь на локоть, его лицо побагровело.

— Приведи его сюда! — закричал он. — Приведи немедленно!

— Кого? — спросила сбитая с толку Винтер.

— Короля! Треклятого короля!

Когда Винтер рывком распахнула дверь, Рази и Джонатон стояли по разным концам комнаты и сверлили друг друга взглядом, оба они были потрясены.

— Ваше Величество… — начала девушка, но из-за спины у нее раздался гневный рык отца:

— Джонатон! А ну иди сюда, чтоб тебя черти взяли! Иди сюда!

Он цеплялся за матрас в яростном стремлении удержаться, и при виде этого Рази вскрикнул от ужаса и устремился к нему. Но Лоркан отодвинул его в сторону, глядя мимо него, на короля, который опасливо приближался; его лицо было бледно, а глаза пусты.

— Ты! Ты… — Лоркан лишился дара речи и заскрипел зубами от злости. А король просто продолжал смотреть на него с бесстрастным лицом.

— Папа, — прошептала Винтер, но и ее, и Рази словно отмела в сторону темная, страшная буря. Рази добрался до девушки, и она сжала его ладонь.

— Ты обещал! — Лоркан ревел, и казалось, что от него летят искры. Джонатон наклонил голову, словно желая уберечься от них. Затем внезапный прилив сил иссяк, губы Лоркана побелели, и он внезапно обмяк:

— Ты обещал!

Джонатон подошел к кровати и всмотрелся в своего друга. Сейчас Лоркан больше всего походил на разгневанного мертвеца. Его глаза полыхали яростью, он свирепо смотрел на короля. Потом Винтер увидела, как на его побледневшем лице медленно проступает понимание.

— Боже, Джонатон! Ты с самого начала именно это и планировал, так ведь? Поэтому-то ты и отослал меня подальше! Вовсе не для переговоров с северянами! И не для того, чтобы изображать пленника обязательств перед этой шавкой Ширкеном! Просто таким образом ты убирал меня с дороги… Все для того… — Он поднял кулаки к лицу и издал бессвязный яростный вопль. — А еще ты впутал в это Альберона! Своего чудесного, милого мальчика! И Оливера! Оливера! Ах ты ублюдок! Джонатон, какой же ты ублюдок!

— Построил-то ее ты, — обвиняюще прошипел Джонатон. Он сжал кулаки и ссутулился, возвышаясь над лежащим мужчиной подобно готовому рухнуть утесу. — Ты построил ее, несчастный лицемер. Не смей…

— Мне было семнадцать! — взвыл Лоркан. — И ты обещал! После первого же раза ты дал клятву!..

— Ты и понятия не имеешь, Лоркан, в каком отчаянном положении мы оказались.

Лоркан зло огрызнулся на короля:

— Никакое положение не может быть настолько отчаянным!

Щеки его были мокры от слез. Винтер никогда прежде не видела, чтобы ее отец так рыдал. Она с такой силой сжала ладонь Рази, что ощутила, как хрустнули его кости. Ей казалось, что они наблюдают за какой-то схваткой. Молниеносное, кровопролитное сражение, в котором король и Лоркан отдирали друг у друга куски доспехов, открывая взгляду доселе скрытые броней нежданные глубины и сгустки тьмы.

Внезапно Лоркан направил взгляд к изножью своей кровати, туда, где, прижавшись друг к другу, с огромными глазами и лицами испуганных детей, стояли Винтер и Рази.

— Выстави их! — зашипел он. — Выстави их прочь!

Джонатон обернулся к ним, и его лицо было полно ужаса, словно он тоже только сейчас понял, что эти двое все еще были здесь.

— Вон! — закричал он. — Вон! В коридор!

Винтер почувствовала, что Рази полон решимости остаться. Он продолжал держать ее за руку, но слегка подался вперед, чтобы прикрыть ее собой. Он ничего не сказал, но король, должно быть, разглядел в лице Рази вызов, поскольку он скривил губы и стиснул зубы.

«Если он снова ударит Рази,  — подумала Винтер, — Рази ударит его в ответ. И не станет сдерживаться. После этого король и имени-то своего неделю вспомнить не сможет».

Она была уверена, что король и не подозревает, сколько необузданной силы скрыто в жилистом теле Рази.

— Пойдите прочь! — Лоркан замахал на них руками. — ПРОЧЬ!

— Прошу тебя, Рази… — Винтер потянула друга за руку, с отчаянием глядя на ужасный оттенок кожи отца и на то, как он в отчаянии комкает простыни.

Рази проследил за ее взглядом.

— Лоркан… — безнадежно произнес он.

— УБИРАЙТЕСЬ! — закричали оба мужчины, и их дети поспешно попятились из комнаты. Джонатон вытолкал их в коридор и захлопнул дверь прямо у них перед носом.

Спустя несколько мгновений из покоев Лоркана вновь раздались крики — это двое мужчин продолжили свою битву.

Стража следила за ними с деланым безразличием на лицах, а наконечники их копий поблескивали в косых лучах солнца. Рази впился взглядом в дверь, он учащенно дышал и принял воинственную позу. Он был на взводе и мог взорваться в любую минуту.

Винтер взглянула на стражников. Их кровь уже была взбудоражена происшествием на холме, а крики из комнаты Лоркана встревожили их до крайней степени. Она боялась последствий, которые могли обрушиться на Рази, начни он сейчас спорить с королем. Сейчас он с трудом сдерживал гнев, Винтер чувствовала, как ярость струится по его телу, словно бурная подземная река. Если Рази пойдет на прямое столкновение с королем, дело кончится кровью. А в его нынешнем состоянии он способен довести до конца любое начатое дело, и это уже будет государственной изменой. Его повесят, утопят и четвертуют без всякого оправдания и помилования.

— Рази, — тихо сказала она и потянула его за руку.

Юноша заворчал и вырвал ладонь, устремляясь к двери.

Внезапно крики прекратились. Они застыли, думая только о том, что же могло происходить в наполнившейся молчанием комнате. Глаза Рази расширились, а Винтер сдавленно хныкнула от страха, когда они вслушались, пытаясь различить обрывки разговора. Рази уже почти коснулся ручки двери, но тут дверь распахнулась, и в проеме возник Джонатон с искаженным от ужаса лицом.

— Помоги ему, — сказал он.

Рази рванулся внутрь, и Винтер последовала за ним.

— Я убил его, так ведь? Он умер!

В иных обстоятельствах страх и сожаление в голосе Джонатона заставили бы Винтер изумленно уставиться на него, но сейчас все ее внимание было приковано к отцу.

— О, Рази! Рази! Он умер!

— Тшшшш! — Рази поднял руку, и они усилием воли замолчали и притихли. Помрачнев, он склонился над Лорканом. Затем быстро повернулся, порылся в своей сумке и вытащил оттуда деревянную слуховую трубку и маленькое зеркальце.

— Сын… — начал Джонатон, но Рази обернулся и резко велел ему заткнуться. Король отступил, плотно сжав губы, и с полными слез глазами смотрел, как Рази подносит зеркальце к приоткрытым губам Лоркана.

Хмурясь, Рази внимательно осмотрел зеркальце, затем приставил слуховую трубку к груди Лоркана и прислушался. Винтер схватилась за изножье кровати и задержала дыхание, вся обратившись в слух, как будто она тоже смогла бы услышать то, что пытался обнаружить Рази.

Лоркан был недвижен, словно камень. Его ресницы, брови и редкая щетина на небритых щеках поблескивали в свете солнца, который лился в окно комнаты. Это придавало его неподвижному лицу убедительную и пугающую иллюзию жизни. Но широкая грудь не вздымалась. Большие руки покоились на белых простынях, тяжелые, будто вырезанные из мрамора.

«Папа. Ох, папа. Очнись».

Рази отбросил слуховую трубку и вновь наклонился над отцом Винтер, прижавшись ухом прямо к груди мужчины. Его челюсти сжимались, когда он стискивал зубы. На его лице все отчетливее проступало отчаяние.

Внезапно Рази выпрямился, занес над головой кулак и ударил им, как молотом, прямо в центр груди Лоркана. Джонатон отпрыгнул и вскрикнул от потрясения, но Рази не обратил на него никакого внимания, поскольку снова наклонился, прижавшись ухом к груди Лоркана. Винтер всхлипнула, увидев, что на лице Рази отражается глухое отчаяние и безысходность. Но он еще раз размахнулся и сильно ударил кулаком в грудь отца Винтер, крикнув при ударе так, как будто он злился на Лоркана. Затем он вновь прижал ухо к широкой груди, напряженно вслушиваясь. Винтер и Джонатон задержали дыхание. Рази что-то пробурчал и переместился, поднеся ухо к губам Лоркана. Мгновение он оставался неподвижен и сосредоточен, а затем Винтер увидела, как дрогнули его веки, а в уголках губ появилась тень улыбки.

— Молодчина… — прошептал он и прижался лбом ко лбу ее отца.

Его рука едва заметно поднялась, когда грудь Лоркана расширилась при слабом вдохе. А потом Винтер перестала их видеть, потому что ее глаза ослепли от слез. Но она расслышала, как Рази еще раз пробормотал: «Молодчина». Затем он начал спокойно и методично перебирать свои флаконы и зелья, а Винтер почувствовала, что оседает на пол.

— Подними ее, — голос Рази доносился как будто издалека, — отнеси в ее комнату и положи на кровать. Ноги приподними на подушку.

Со стороны, как будто бы во сне, Винтер ощутила, как король взял ее на руки, донес до комнаты и осторожно уложил в кровать.

В наступившей пустоте не было снов.

 

* * *

 

— Винтер.

Она почувствовала, как кто-то сел на кровать позади нее, и сразу же поняла, что это Рази. Он коснулся ее волос, и она открыла глаза. Комната была слабо освещена: Рази зажег свечу. Она посмотрела вниз. Кто-то снял с нее башмаки и ремень и накрыл ее одеялом.

— Что случилось?

— Ты упала в обморок от истощения.

— Я об отце, Рази. Что случилось с ним?

— Лоркан держится хорошо, сестренка. Сердце бьется ровно. Недавно он пришел в себя, и они с отцом говорили — долго и спокойно. После чего он согласился выпить лекарство. Он должен проспать до позднего утра, а потом мы посмотрим, как обстоят дела.

— Он умрет?

— Возможно.

Она закрыла глаза. Рази погладил ее по волосам:

— Но на самом деле, Винтер, сейчас он в первую очередь страдает от усталости. Если он будет выполнять то, что я говорю, то проживет еще долго. Сейчас все зависит от того, сможет ли он не волноваться и отдыхать.

— Тогда мне уже пора начинать красить платья в черный, потому что этому точно не бывать.

Слова прозвучали так жалобно и печально, что они на пару захихикали.

— Ради всего святого, который час? — спросила девушка, приподнимаясь на локте и оглядываясь.

Но Рази только потрепал ее по плечу:

— Я должен идти, сестренка. Ты посидишь с ним? Я приказал принести для тебя с кухни еды и горячей воды. Скоро все доставят.

Она пригляделась к нему. Он был одет в бордовый сюртук и черные брюки, а в правой руке сжимал замшевые перчатки. «Он отправляется на пир, — подумала она с жалостью, — который так и не отменили. Бедный Рази».

— Ты одет в пурпур, — сказала она со значением, надеясь, что король смилостивился.

Рази взглянул на свой наряд.

— Камзолы Альберона не придутся мне в пору, — сказал он с горечью. А затем порывисто поднялся, резко натягивая перчатки. — Вероятно, в королевских покоях мне приготовили пурпурную мантию. Теперь я должен идти. Береги себя.

— Рази!

Она соскользнула с края кровати, ужаснувшись тому, что он действительно покидает комнату после столь краткого прощания.

Он удивленно обернулся, а потом его лицо изменилось, он бросился назад и притянул ее к себе.

— Прости, — прошептал он ей в волосы. — Прости меня, сестренка. Я сейчас весь пылаю от гнева. Не могу мыслить ясно. На тебя я не злюсь, ты ведь понимаешь?

Когда он сжал ее в объятиях, Винтер начала растирать ему спину, пытаясь уменьшить сковавшее плечи напряжение.

— Ты слышал что-нибудь о Кристофере? — пробормотала она. Он вырвался и вновь принялся нервно подтягивать перчатки, избегая ее взгляда:

— Ничего нового.

Помедлив, она положила свою ладонь поверх его, унимая его взволнованное беспокойство.

— Возможно, я могла бы пробраться туда по переходам этой ночью, — предположила девушка. — Я бы посмотрела…

— НЕТ! Нет, Винтер. Обещай мне! — Он схватил ее за руку, а его лицо и голос были полны паники и страха. — Обещай!

Она усмехнулась бесцветно и слабо и упрекнула:

— Ты хлопочешь обо мне, словно наседка! — А потом ущипнула его за руку, а он отчаянно пытался улыбнуться ей в ответ.

— Обещай, — потребовал он, легонько ее встряхивая.

— Я обещаю.

— Вот и умница. А теперь прошу, не выходи из своих покоев… — Мгновение он нежно в нее всматривался. — И не волнуйся за Лоркана. С ним все будет хорошо. — Рази поцеловал ее в лоб. — Я скоро вернусь.

А потом он ушел, захлопнув за собой входную дверь. Вслед за его шагами в коридоре раздавалась грузная поступь стражников, а за ними, подобно проклятию, следовало молчание.

 

Какой ценой?

 

Той ночью Рази так и не вернулся, хотя Винтер прождала его много часов. Лоркан же продолжал глубоко и мирно спать, его не потревожила неусыпная вахта, которую она несла. В конце концов Винтер стало неудобно, заныли кости, и она приковыляла в постель, где и задремала, но беспокойство вновь и вновь выбрасывало ее на поверхность легкого сна.

Стоило ей погрузиться в настоящий, глубокий сон, который освобождает разум от всех забот, как ее напугал внезапно возникший в дверях отец. Прислонившись к косяку, он пронзительно смотрел на нее, беззвучно шевеля губами, а она изумленно уставилась на него, видя его так, словно зрение заслоняли густые тучи или дым.

Постепенно она выбралась из забытья усталости, дым рассеялся, и ей удалось четко разглядеть Лоркана и комнату. Было раннее, перед самым рассветом, утро, и Лоркан говорил:

— …милая? Винтер? Ты слышишь меня? — Он с такой силой схватился за дверной косяк, что казалось, будто натянувшиеся сухожилия сейчас прорвут кожу. — Винтер. У меня для тебя поручение на сегодня, если ты способна за него взяться.

Она ответила сухо, без малейшего намека на шутку:

— Возвращайся в постель, несносный ты человек. И может быть, я приду и выслушаю твою просьбу. Или же можешь падать прямо там, где стоишь, и я перешагну через тебя по пути в уборную.

Лоркан сердито нахмурился на нее и попятился обратно в свою комнату. Прохрипев «Вся в мать!», он скрылся за углом.

Она напряженно вслушивалась, как он пробирается к себе в спальню, а затем, услышав, что он укладывается в постель, расслабилась.

— Должно быть, она была блаженной святой! — крикнула она в ответ, а потом отбросила одеяла и приготовилась умываться и одеваться.

За окном по нежно-розовому небу мелькали тени. Снова вороны, но на этот раз их стало много больше. Должно быть, к окровавленным останкам на трофейных шестах добавилось тело Юзефа Маркоса. Она застонала от отвращения и отвела взгляд. Были времена, когда она просыпалась от пения зарянок и дроздов. А сейчас за окном кружили и каркали вороны, царапая острыми когтями крышу над ее головой.

Во что превратилась их жизнь? Смерть сопровождала их от рассвета до заката, а у них не оставалось иного выбора, кроме как оставаться бок о бок с нею и надеяться избежать ее сетей.

Среди остатков вчерашнего ужина не нашлось ничего съедобного, поэтому она, в рабочей одежде, пристроилась на постели Лоркана, вгрызаясь в черствую горбушку и удерживая в руке стакан воды. Ее отец отказался от питья и свернулся под одеялами, сотрясаясь от озноба, несмотря на жару. Он наблюдал, как Винтер упрямо сражается с закаменевшим хлебом.

— Сходи к Марни, — попросил он. — Раздобудь себе какой-нибудь снеди получше.

Она перестала жевать и уронила руку на колени.

«Сходи к Марни. Раздобудь себе какой-нибудь снеди…» Сколько сотен раз в течение всей своей жизни она слышала от отца эти слова? В последние годы он, конечно, не заговаривал об этом, но до того, как их изгнали, эти слова раздавались каждый день. С них начиналось великое множество путешествий на кухню. Поначалу она проделывала этот путь, ковыляя на пухлых маленьких ножках. Затем вприпрыжку, беспечно сверкая ободранными коленями. И наконец, бегом, со всей бурлящей энергией юности. Почти всегда она совершала эти путешествия в одиночку, но основу их неизменно составляли два непоколебимых столпа — ее отец и Марни. Поддержка и сила на обоих концах пути и знание о том, что они ее ждут, всегда помогали ей проскользнуть по жутким, а иногда и опасным переходам поместья.

«Сколько еще у меня времени?  — думала она, глядя на отца. — Сколько еще ты будешь мне крепостью и другом?»

— Прекрати сочинять панихиды у себя в голове, — пробормотал он, и губы его изогнулись в улыбке. Он всегда так шутил, когда Винтер уходила в свои мысли. Но сегодня шутка получилась весьма двусмысленной, и он понял это, как только ее произнес.