XX. Солнце заходит в Вавилоне

Семь недель отделяли Александра от его тридцать третьей годовщины (53). Все было готово для начала африканского похода, и дата выступления назначена. Весь город гудел от военной суматохи. Были устроены грандиозные погребальные торжества, посвященные принятию Гефестиона в сонм богов, ибо вопрошенные оракулы ответили, что ему полагается апофеоз; по этому случаю было принесено в жертву десять тысяч быков и баранов, розданных затем войску для колоссальных пиршеств.

В пятнадцатый день месяца Десия, называемого также Скирофорионом, Александр дал большой прием в честь флотовдца Неарха, корабли которого, собравшись на Евфрате, ожидали приказа сняться с якоря. Трапеза закончилась поздно ночью, после чего Медий, начальник фессалийских гетайров и ларисский наместник, пригласил Александра к себе продолжить застолье. Александр согласился и пил до зари. Сотрапезникам было приятно и весело друг с другом, и было решено снова собраться следующей ночью. Александр вернулся во дворец, совершил омовение и проспал весь день тяжелым сном.

Вечером он вернулся к Медию, как было условлено, и к концу пира выпил за здоровье каждого из двадцати гостей, осушая каждый раз большой кубок вина. На двадцатом он почувствовал острую боль, как от удара копьем, пронзившую его между лопаток; несколько минут он не мог ничего сказать, затем начал дрожать всем телом. Будучи в лихорадке, он велел устроить себе баню, а затем отнести себя в паланкине совершить утренее жертвоприношение, что он редко упускал сделать на восходе солнца, даже если бывал пьян; после этого он пожелал, чтобы его снова отнесли в пиршественный зал; там он еще ел и пил и заснул на месте на целый день. Лихорадка и головные боли, которые он испытал, проснувшись, показались ему обычным следствием излишеств в еде и питье. На закате солнца он велел доставить себя к Евфрату, переправился через него в ладье и переночевал в одном из летних домов знаменитого царского сада.

На четвертый день ему, казалось, стало лучше; он омылся, принес ежедневную жертву, играл в кости с Медием и приказал созвать на следующий день всех своих военачальников, чтобы дать им распоряжения о выступлении. За ужином он поел так, как надлежало, но его лихорадка тотчас усилилась, и ночь прошла тяжело. Тем не менее, на другой день он уведомил Неарха, что флот должен сняться с якоря послезавтра утром.

Однако на шестой день, когда Неарх явился доложить ему, что флот готов, солдаты размещены на кораблях и провиант загружен в трюм, Александр пожаловался, что ему хуже. Лихорадка не переставала трясти его; мытье в бане только усилило его озноб. Несмотря на это, он оставил в силе приказ о выступлении, будучи убежден, что за ночь поправится. Он даже беседовал с Неархом о плавании, которое тот совершил, возвращаясь с берегов Инда, и сказал ему, что рад предстоящим ему приключениям такого рода. Только в утро, назначенное для отплытия, в тот самый час, когда он должен был взойти на борт, он смирился с тем, что нужно дать приказ об отсрочке похода. Он был не в силах держаться на ногах. Его речь уже была затрудненной, он не мог ясно выражать свои мысли, и командиры, к которым он обращался, испугались, заметив у него признаки бреда. Жара еще усиливала страдания, причиняемые лихорадкой; он велел снова вынести себя в сад, к бассейну для плавания. Воздух был напоен благоуханием всех цветов лета. Там, беседуя с Роксаной, он попросил у нее помощи в удивительном деле. Не сомневаясь, что скоро умрет, он хотел, чтобы она приказала отнести его тайно к реке и бросить в волны; таким образом он скоро бы исчез, не оставив следа, и солдаты могли бы поверить, что его взяли к себе боги. Роксана не согласилась на это из страха, что ее обвинят в убийстве, а также потому, что ожидала от него завещательных распоряжений в пользу ребенка, которого носила в своем чреве. «Вижу, – сказал Александр, – что вы завидуете моей божественной славе». И ему пришлось умереть, как умирают люди.

На девятый день он присутствовал в последний раз на жертвоприношении при восходе солнца; затем вернулся во дворец и попросил военачальников остаться рядом с ним на случай, если ему нужно будет сообщить им свои распоряжения; но он едва мог говорить с ними.

Пользовавшие его врачи признались в своем бессилии побороть недуг; единственное, что могло помочь, была, по-видимому, магия жрецов. Пришли сказать мне об этом. Я ответил, что уже бесполезно пытаться что-либо сделать, ибо во внутренностях Александра порвалась железа жизни. Раньше, за много недель до этого, можно было сделать попытку спасти царя, помешав болезни развиться. Меня спросили, почему я ничего не сказал и ничего не предпринял. Я ответил, что с самого рождения Александра знал о смертоносном положении светил на тридцать третьем году его жизни; я знал также, что если бы, вопреки пророчествам и воле богов, можно было бы продлить эту жизнь сверх отпущенного срока, то от этого произошли бы вещи еще худшие, чем сама смерть. Она все равно проявилась бы на другой лад, и лучше уж пусть Александр сгорит от лихорадки, естественной для людей Овна, чем погрузится в безумие (подстерегавшую его иную форму смерти) и разрушит свое дело восстановителя Амона.

В течение двух дней я не отходил от его изголовья – не для того, что бы помочь ему жить, а для того, чтобы помочь умереть, направляя его бред тем, что разделял его, и стараясь смягчить ему сознание своей боли. Лицо его было красно и исхудало, волосы цвета золота слиплись от пота; в глазах, которые он не спускал с меня, по-прежнему были видны, вокруг темных и горячих зрачков, один ободок – цвета неба и другой ободок – цвета ночи. У меня никогда не было ребенка и никогда не будет; но ни один отец, видевший, как умирает его сын, не может рассказать мне ничего о своем горе, что было бы мне незнакомо.

На двенадцатый день по армии распространилась весть, что царь умер. Все македонские воины, думая, что от них скрывают правду, бросились ко дворцу и осадили его ворота. Они умоляли, чтобы им дали приблизиться к Александру. Пришлось уступить и впустить их поодиночке; они входили молчаливой вереницей в опочивальню. Александр не мог говорить и попрощался с каждым только слабым движением головы и правой руки. Воины, сражавшиеся при Гранике, Каспийских воротах и Инде, выходили от него, не сдерживая рыданий.

В эту ночь шестеро Александровых друзей, среди которых был носитель священного щита Певкест, отправились в город, в святилище Сераписа, известное чудесными выздоровлениями, которые там совершались. Они собирались перенести туда Александра. Но когда они спросили совета жрецов, те ответили, что этого делать не нужно и что для Александра лучше, чтобы его оставили там, где он есть.

На другой день все были уверены, что Александр не доживет до вечера. Сознание возвращалось к нему лишь на редкие мнгновения; вспомнив в одно из них, что армия и вся его обширная держава ожидали приказов, посылавшихся ежевечерне, он протянул правую руку к Пердикке, чтобы тот снял царский перстень, которым запечатывались депешы и указы. Пердикка был тот самый полководец, которому он сказал, покидая Македонию: «Я оставляю себе только надежды». Присутстствующие увидели в жесте царя знак того, что он сознавал себя на пороге смерти и желал сделать распоряжения о наследстве. Один из находившихся рядом военачальников спросил, куда, согласно его пожеланию, нужно будет перенести его тело. Все смотрели на его губы; им показалось, что они разобрали одно слово: «Амон».

Ему был задан последний вопрос. Кому он завещает свой престол и свои царства? Губы Александра зашевелились; с них слетело невнятное дуновение, в котором одни расслышали «Гераклу», что означало сына Барсины, а другие «сильнейшему», что открывало им всем дорогу к состязанию за власть.

В час, когда солнце исчезло за горизонтом Земли, последний сын Амона, тринадцатый бог Олимпа умер на тринадцатый день своей болезни и в тринадцатый год своего царствования, за три недели до своей тридцать третьей годовщины.

И тотчас крики и стенания поднялись во всем дворце и разлились, становясь все громче, по городу и лагерю. Безутешная скорбь наполнила ночь, как будто солнцу не суждено было больше взойти.

Необходимо было обеспечить верховное командование, так как солдаты громко требовали назвать имя того, кто будет отныне их вождем. Глашатаи охраны срочно созвали во дворец полководцев и начальников корпусов; туда кинулась вся армия. Один из командиров, со списком в руке, прокричал с высоты дворцового крыльца, что пропущены будут только те, кого он назовет поименно; но теперь, когда больше не было их повелителя, люди смеялись над подобными запретами. Обширный двор заключал в себе самое причудливое сборище: там толкались и давились ветераны и новобранцы, персидские вельможи, торговцы, люди всех сословий и всех народностей. Командиры никак не могли пробиться сквозь эту толпу, чтобы добраться до большого стола, за которым главные полководцы Александра, те, кто был оплотом его могущества, образовали некий трибунал. Собрание продлилось без перерыва около семи дней. На место тех, кто уходил восстановить силы пищей, сейчас же приходили другие. И в течение семи дней тело Александра оставалось в запертой и охраняемой смертной комнате, между тем как во дворце сменяли друг друга ораторы, в коридорах дворца строились козни, и в споре о том, кого посадить на царский престол, каждый предлагал решение, выгодное для себя.

Пердикка, получивший царский перстень из рук Александра, возглавлял собрание. Он положил перстень на стол; он считал, и многие считали, что последний царский жест облек его полномочиями регента. Он сказал, что нужно отложить окончательное решение до родов Роксаны, которые были уже близки, и, если родится сын, провозгласить его царем. Пердикку особенно поддерживал Селевк. Однако Неарх был иного мнения; он говорил, что следовало немедленно короновать Геракла, сына Барсины, и предлагал себя в качестве опекуна. Мелеагр, начальник македонской пехоты, резко восстал против признания царем сына какой-либо из персидских жен; его люди и он сам полагали, что царь должен быть только македонянином. Евмен пытался примирить противников; Птолемей высказался за то, чтобы не назначать царя и поручить власть совету главных командиров.

Тогда среди этого собрания владык мира взял слово никому не известный простолюдин и сказал, что есть человек, который по праву должен быть царем, и что это Арридей, внебрачный сын Филиппа и фессалийки. Большая часть присутствующих стала громко возражать. Арридей был слаб рассудком, плохо владел своими движениями и не умел отчетливо произносить слова. Устранив своих соперников – возможных соискателей трона, Александр оставил в живых Арридея только потому, что тот, будучи придурковат, был и безобиден. Но сейчас Арридей находился как раз в Вавилоне. Чьи-то тайные умыслы привели туда в нужный момент царевича, лишенного разумения и воли. Мелеагр, сразу после речи неизвестного, который и говорил, похоже, по его наущению, решительно присоединился к этому выбору. Пердикка в ярости, на виду у всех, взял со стола царский перстень, словно для того, чтобы завладеть им. В порыве гнева Мелеагр тотчас покинул собрание; затем он созвал свои фаланги и двинул их на разграбление Вавилона.

Начался мятеж, между тем как настоящей власти, способной справиться с ним, не существовало. Каждый следовал за командиром, которого сам же себе и выбрал. Начались стычки между воинскими частями. Конница, верная Пердикке и Селевку, ушла из города, перекрыла подступы к нему и угрожала голодом армии и населению. Один за другим выкликались цари, но их царствование длилось не долее часа. Соглашения, принятые утром, становились недействительными к вечеру. В то время как труп Александра все еще покоился на его ложе, его держава, казалось, вот-вот рухнет, погубленная противоборством тех самых людей, которые создали ее своими завоеваниями.

Евмен сделал все возможное, чтобы достичь приемлемого для всех соглашения. Он убедил всадников принять ставленника пехоты; тот был провозглашен царем под именем Филшша-Арридея; при этом были, однако, сохранены будущие права ребенка Роксаны, который с самого рождения должен был носить царский титул наряду с Арридеем. Был признан принцип регентства, поскольку из двух царей, о которых удалось договориться, один еще не родился, а другой был безнадежно лишен рассудка. Пердикка смог добиться признания себя регентом только при условии, что разделит власть с Леоннатом. Кроме того, в Македонии было учреждено нечто наподобие наместничества – должность, отношение которой к регентству было плохо определено; ее должны были занимать совместно Кратер и Антипатр. Никто не думал, что этот порядок долговечен; но никто не имел и достаточно авторитета, чтобы взять себе всю власть Александра. Таково свойство вождей, обладающих неограниченной властью: они не дают вырасти рядом с собой ни одному человеку, достаточно влиятельному, чтобы заменить их, когда они умрут; именно отсюда происходит непрочность всех установлений этих великих людей.

Наконец, по прошествии недели, подумали о том, чтобы воздать царю посмертные почести. Когда вошли в опочивальню, где он был словно покинут всеми, то увидели, что тело его осталось нетленным, несмотря на жару месопотамского лета, которая обычно подвергает трупы разложению за несколько часов. И тело, и черты лица так хорошо сохранились, что халдейские бальзамировщики, которых позвали, не сразу решились прикоснуться к нему, отказываясь верить, что он мертв. Прекрасный и совершенный, он спал сном богов. Ему было устроено временное погребение в Вавилоне.

Женщины вступили между собой в борьбу с не меньшим ожесточением, чем мужчины, и даже с большей жестокостью. Тотчас по смерти Александра бывшая на седьмом месяце беременности Роксана, которая не простила брака в Сузах, приказала убить Статиру, а также ее сестру – другую дочь Дария и вдову Гефестиона. Оба тела были сброшены в колодец. Старая персидская царица Сисигамбис смогла перенести смерть собственного сына, но не Александра. Когда ей сообщили о его кончине, она удалилась в свои покои и через пять дней умерла там от голода и горя.

В последовавшие за тем недели и годы в решения совета великих были внесены большие изменения, которые повлекли за собой новые разногласия, военные столкновения и убийства. Сначала Леонната лишили должности одного из регентов; на его место рядом с Пердиккой встал Мелеагр. Но когда Пердикка достаточно укрепил свою власть над азиатскими провинциями, он поспешил казнить Мелеагра в отместку за учиненный мятеж. И вот Филипп-Арридей подписал своей слабой рукой смертный приговор человеку, которому был обязан своим призрачным венцом. Тогда же сатрапии были поделены между полководцами. Одни лишь восточные области сохранили наместников, назначенных Александром. Леоннат получил геллеспонтийскую Фригию, а Лисимах – Фракию; мудрый Евмен выбрал Каппадокию, так как она была еще не вся покорена и потому никто ее у него не оспаривал. Куда бы ни приезжал Евмен, он приказывал водрузить балдахин, под который он помещал венец, скипетр и пурпурный плащ Александра; каждое утро после жертвоприношения он являлся получить приказания от тени своего царя.

Другие получили или взяли сами Мидию, Сирию, Ликию и Памфилию. Птолемей, внебрачный сын Филиппа и любовник афинянки Таис, сумел захватить одну из лучших долей, став владыкой Египта и Ливии.

Прорицатели часто бывают творцами царской фортуны, но царям никогда не приходит в голову даровать сатрапии прорицателям. Все, что мне было доверено, это охранять гробницу Александра; мое дело было закончено, и я не желал для себя ничего другого.

Понадобилось два года, чтобы построить триумфальную колесницу, которая должна была перевезти телесную оболочку Александра к месту его окончательного погребения. Но о том, где будет это место, никак не могли договориться. Когда-то у царя спросили об этом, и с его губ сорвалось имя Амона; по мнению одних, это означало оазис в Сиве, другие называли разные храмы Амона по своему усмотрению. Ибо для каждого было слишком выгодно стать хранителем божественной мумии. В конце концов длиннейшая похоронная процессия, которую мне было поручено возглавлять, отправилась в Македонию. Но по дороге, когда мы пересекали Сирию, из Египта внезапно вышел Птолемей с войском, чтобы похитить огромную позолоченную колесницу и драгоценные мощи. Я тоже был причастен к перенесению тела Александра в землю, которая является землей Амона по преимуществу.

Но это похищение стало причиной войны между Птолемеем и Пердиккой, во время которой Пердикка, дойдя до Мемфиса, погиб в своей палатке от руки собственных командиров.

Каждый наместник в своей сатрапии держал себя как независимый властелин и вел борьбу со своими соседями. Поселенцы Бактрии подняли восстание и избрали себе государя. Леоннат пошел в Грецию, чтобы подавить возмущение, к которому эллинов подстрекали Афины, и был убит в фессалийских болотах. Кратер вступил в Аравию, чтобы сокрушить Евмена, и погиб в сражении, которое проиграл. Сам старик Антипатр высадился в Малой Азии с сильной армией, добился признания за собой всех полномочий регента и произвел новое распределение провинций. Селевк получил тогда Вавилонию и вскоре начал войну с Евменом.

Бесконечен ряд сражений и убийств, заливших кровью растерзанную державу Александра. Никогда ни одно наследство в мире не разжигало столь сильно человеческое честолюбие.

В Македонии Олимпиада взяла под свое покровительство Роксану и родившегося у нее сына, которого назвали Александром IV. Заключив таким образом союз, Олимпиада и Роксана подослали убийц к слабоумному Филиппу-Арридею; его зарезали вместе с женой. Затем Олимпиада обвинила Антипатра и его двух сыновей в том, что они якобы умертвили Александра. В ее наветах упоминалось великое множество лиц; по ее словам, Аристотель дал яд; Кассандр привез его в Вавилон в копыте мула; яд был влит виночерпием Иолом, братом Кассандра; даже Медий, будучи любовником Иола, участвовал в заговоре, пригласив царя к себе. Те, кому было выгодно распространять эту басню, сделали вид, что верят в нее.

Антипатр был единственным или почти единственным из них всех, кто умер своей смертью; ему было семьдесят четыре года. Кассандр продолжил борьбу за обладание Македонией. Между тем восстала вся Греция; однако Демосфена, который мог бы руководить восстанием, уже не было; оратор умер через год после завоевателя, с которым так долго и тщетно боролся. Кассандр повсюду взял верх. Под конец он подверг осаде город Пидну, где мать Александра укрылась со своими последними приверженцами. Олимпиада согласилась сдаться в обмен на обещание оставить ей жизнь; ее поспешно судили и казнили. Вслед за этим были умерщвлены Роксана и ее сын, потом сын Барсины Геракл и даже Клеопатра, сестра Александра.

Я узнал обо всех этих событиях в Александрии Египетской, где саркофаг с останками завоевателя был помещен в царскую гробницу. Перед гробницей был возведен храм.

Птолемей был коронован как фараон. Именно такая судьба была начертана в его светилах. Небесная воля сошла в него через магические свойства помазания, чтобы он проложил дело восстановителя Амона. Только он один стал продолжателем.

Я, Аристандр из Тельмесса, был посвящен в сан великого жреца храма Александра-Бога.

Ежедневно на восходе солнца я совершал жертвоприношения и простирался перед двойником того, кого знал прежде, чем он был зачат, чьим явлением на Земле руководил и чью фортуну направлял.

Своей рукой я написал то, что потом высекли на его стеле. Пророчества исполнились и еще исполнятся.

XXI. Стела Александра

Я – Александр Величайший, сын Амона, царь Македонии, гегемон эллинов, фараон земли Египта, государь Вавилонии, Персии и Мидии, господин земель Азии и Индии, простирающихся до страны Пяти Рек.

О моем рождении было возвещено. Я появился в конце последнего знака, дабы восстановить почитание Амона Всевышнего, которое будет длиться, пока не исполнятся времена.

Поэты воспели мою красоту. Моя сила и моя храбрость были вне сравнения; удачи, подобной той, что сопровождала мои начинания, не ведал никто. Народы трех материков склонились предо мной. Я взвесил жизнь и смерть в моих ладонях: они имели иной вес, чем имеют обычно. Никто не начертал быстрее границ более обширной державы, не выиграл больше сражений, не основал больше городов; никто не дал своего закона более многочисленным народностям.

Я был побежден только самим собой. В мире богов я встретился с Ахиллом, Гераклом и Дионисом. На моих алтарях возжигали ладан; тем, кто поклоняется мне, несть числа. Пройдут века, а мой пример все еще не будет давать людям покоя; но он никогда не сможет быть превзойден.

Когда царство Амона окончится и тьма сойдет на храмы Египта, мое происхождение и моя природа останутся вечной загадкой для разума.

Комментарии

Эта родословная македонских царей была составлена по Геродоту и Фукидиду Артуром Вейгалом, одним из лучших современных историков, занимающихся эпохой Александра, оставившим самое полное исследование, касающееся происхождения завоевателя. Я постоянно обращался к Вейгалу, к его интерпретации античных историков, главным образом посвященных эпохе царствования Филиппа Македонского. В описаниях юности Александра были использованы сочинения Плутарха, похода в Азию – сочинениях Квинта Курция.

Чтобы в общих чертах обрисовать время, когда к власти пришел Филипп Македонский (359 г. до Р.Х.), достаточно напомнить, что Сократ умер сорок лет назад, Дионисий Старший, тиран Сиракузский – восемь лет назад; Платон проживет еще двенадцать лет в Сицилии при дворе Дионисия Младшего. Тридцатью годами раньше Рим был захвачен галлами. В то время он вел войну с народами Центральной Италии; плебеи получили доступ к консульским должностям. Через тридцать лет житель Масилии Пифей проникнет на побережье Северного моря. Египтом правит чисто египетская династия фараонов. Будда и Конфунций покинули этот мир примерно сто двадцать лет назад.

Культ Амона, которого представляли в виде существа с головой барана (Овна), появился в Египте приблизительно за две тысячи лет до н. э., то есть в начале астрологического «времени» Овна. В это время фараоны изменили имя, и более не называли себя Ментухотеп (Менту или Монту – бык), а только Аменемхет или Аменеммес или, позднее, Аменхотеп. Никогда больше слово «Монту» не будет использоваться в их именованиях, но очень часто будет фигурировать корень слова – «Амон». Этот переход произошел во времена Среднего Царства, между XI и XII династией.

Можно констатировать также, что дошедшие до нас летосчисления вавилонских династий начинаются примерно около 2000 г. до Р.Х.; это касается и хронологии ассирийских царей.

Понятия об астрологической эре является составной частью астральной теологии у древних. Ею определялось вероучение, пророчества, эзотерические знания и понятие об истории.

Конец эпохи Овна был предсказан в египетских пророчествах. Конец света и приход Мессии предрекали не только еврейские пророки: первые христиане, прежде чем принять в качестве символа веры крест, использовали знак Рыб как опознавательный знак новой эпохи.

Переход от одной эпохи к другой обычно сопровождается потрясениями в атмосфере и в недрах земли. Землетрясение, происшедшее в Палестине во время пришествия Христа, не является исключением. Из Апокрифов известно, что когда Иисус находился в Египте, разрушились многие храмы.

Отрывок из «Герметических сочинений» (откровение Асклепия), первые греческие версии которых были созданы примерно за два века до Р.Х, по более древним египетским спискам, датируемым, по крайней мере, вторым тысячелетием.

Понятие «герметический», которое в нашем языке обрело значение «тайный, темный, закрытый», вначале обозначало учение, основание которого приписывалось богу Геррмесу или Гор-Месу (это слово обозначает «рождение человека»).

Ученые отмечают большое сходство между текстами Гермеса Трисмегиста (трижды величайшего Гермеса) и многими отрывками их сочинений Платона, в частности, из «Тимея». Платон тринадцать лет учился в Египте, как Фа-лес из Милета и как позже Пифагор, который провел там более двадцати лет, обучаясь в храмах. Аристотель, как известно, был учеником Платона. Их сочинения, ставшие фундаментом для всей западноевропейской мысли, основывались на тайных египетских знаниях.

Асклепий (в Риме – Эскулам), обожествленный греками, являлся не просто мифологическим персонажем; известный египтянам под именем Имхотеп, он был астрономом, врачом, зодчим, законодателем, первым человеком после фараона Джосера (или Джозера) во времена III египетской династии, примерно в 2800 г. до Р.Х.

Нам трудно себе представить, что эта обожествленная личность действительно существовала; чтобы лучше понять это, можно вспомнить, как были канонизированы наши святые.

Таково было официальное звание первой жрицы в храме Амона. Его носила среди прочих и Неснебашеру, царица XXI египетской династии.

Пребывание дочери эпирского царя Олимпиады среди священных наложниц не должно нас удивлять. Во всяхом случае, тексты недвусмысленно сообщают о том, какого рода занятиям предавалась царевна на Самофракии и с каким рвением это делала. Отметим, кроме того, что в основе своей слово «гетера» означает «подруга», так же как «гетайрос» – «друг, товарищ».

Как видно на примере описания зачатия и рождения Аменофиса III, начертанного на стене храма в Карнаке, благовещение – как, впрочем, и крещение – было известно не только Новому Завету. Эти священные акты постоянно сопровождают передачу царской власти по наследству.

В Евангелиях говорится о двух благовещениях: благовещении Марии и благовещении Захарии и Елизавете о рождении Иоанна Предчети (см. Святого Луку).

Ветхий Завет также дает немало подобных примеров. Таинственные появления на свет, описанные в Библии, напоминают рождения фараонов. Эзотерические, колдовские явления традиционно прослеживаются в тех случаях, когда посвященной женщине предопределяется родить ребенка, который будет воплощением божественных сил; такие дети, с момента зарождения посвященные служению богу, назывались «назаринами».

Мать Самуила так молит Всевышнего: «Если ты вспомнить обо мне, если не забудешь свою служанку, если подаришь своей служанке ребенка мужского пола, я посвящу его и все дни его жизни Всевышнему, и бритва никогда не коснется его волос…».

Иеремия, чтобы подтвердить свое священное предназначение, говорит следующее: «Таково было слово Всевышнего, реченное мне: „Я знал тебя до того, как зачал в чреве матери твоей и до того, как ты вышел из ее лона, я посвятил тебя и поставил пророком над народами“».

Между понятием о предыдущем существовании души, о котором здесь идет речь, и понятием о двойнике будущего ребенка, сидящем на коленях Амона, на самом деле нет существенной разницы за исключением способа представления.

Мария, мать Христа, также с самого момента рождения была посвящена Господу. Ее отец Иоахим (по доевангелъским текстам Иакова, подтвержденным псевдо-Матфеем) был очень богатым человеком, делавшим даже двойные приношения, однако ему ставили в вину, что у него нет продолжателя рода: жена его до сорока лет была бесплодна. Оба с молитвами обращались к Богу. И когда однажды представший Анне ангел объявил ей, что ее желание исполнится и она родит ребенка, она ответила: «Если я рожу мальчика или девочку, то посвящу ребенка моему Господу Богу на все дни его жизни».

Мария, как явствует из тех же текстов, воспитывалась в храме, где ее обучили священным песнопениям и танцам; она оставалась там до совершеннолетия. Ее семейство принадлежало, говоря современным языком, «к низкому слою дворянства».

Те же источники сообщают, что выбор жениха совершался жрецами во время религиозной церемонии: «…верховный жрец сказал Иосифу: „Ты был избран хранителем девы Господней“, а Иосиф хотел уклониться, говоря: „Я стар, у меня уже есть сыновья, она же, напротив, еще девочка; я не хочу, чтобы сыны Израиля смеялись надо мной“».

Феномен благовещения известен также и индийской культуре. Здесь нельзя не вспомнить о благовещении непорочной матери Кришны-искупителя – то есть о появлении птицы в луче света. Девственная Дварка родила на восьмом месяце. В Индии, куда проникнет Александр, можно будет встретить последователей секты Дварки.

В этом ответе дельфийских жрецов нет ничего удивительного, никакой мистификации.

В античных религиях постоянно присутствует символ змеи. Если в Библии роль змея сводится к искушению, то по другой иудейской версии, восходящей к вавилонскому Талмуду (возникшему к 600 г. до Р.Х., когда евреи находились в плену у амонян, исповедовавших другую веру), змей, обольстивший Еву, склонил ее уже к измене мужу и вступил с нею в плотские сношения.

Подобные примеры можно найти и в доевангельских текстах Иакова. Иосиф, «вернувшись со своего строительства» (что заставляет думать, что он не был простым плотником, как обычно полагают) и увидя, что Мария беременна на шестом месяце, принялся стенать: «С каким лицом предстану я перед моим Господом Богом? Какую молитву могу я вознести за эту деву? Я получил ее их храма девственницей и не сумел сохранить! Кто учинил это бесчестие в моем доме, кто осквернил девственницу? Неужели то, что произошло с Адамом, случилось и со мной? Тогда змей, явившись, соблазнил Еву. То же случилось и в моем доме» (толкования этих новозаветных текстов можно найти в комментированном издании Апокрифов[10]).

Слова ангела, явившегося во сне Иосифу, чтобы сказать: «Не беспокойся, эта девушка родит сына, который спасет свой народ», – похожи на изречение оракула.

Иной ответ дельфийского оракула привел бы к разводу Филиппа с Олимпиадой, и Иосиф, если бы не имел такого давления, выгнал бы свою жену.

Когда Геродот в первой половине V в. до Р.Х. прибыл учиться в Египет, жрецы подтвердили, что «уже одиннадцать тысяч триста сорок лет на Земле не появился ни один бог». Разумеется, речь идет не о полубогах или о сыновьях бога, каковыми явлились фараоны, а о настоящих богах, выступавших в человеческом обличье.

Это заявление, сделанное с такой точностью, дает пищу для размышлений, особенно если вспомнить старые мифы о золотом веке человечества или об эпохе гигантов. Наверное, в религиях древности имелось представление о зависимости жизни человечества от великого вселенского года протяженностью в двадцать четыре или двадцать пять тысяч лет, в котором есть и свои «мертвые сезоны», и свои периоды расцвета: пик его приходится на промежуток между эрой Весов и эрой Девы, а период угасания – на период от Овна к Рыбам. В промежутке между этими двумя крайними точками в первой его половине (то есть в течение приблизительно двенадцати тысяч лет) человечество будет скатываться к упадку; во вторую же половину оно снова воспрянет и достигнет максимального подъема сил.

Отправляясь от этого представления, можно вообразить себе, что в основе развития цивилизации лежит не уже многократно отвергнутая теория непрерывного прогресса, но некий другой процесс, в котором за эволюционным периодом следует эпоха застоя. Впрочем, это не мешает представить ход развития человеческой цивилизации графически (в виде все время увеличивающейся спирали, расстояние между нижними и верхними витками которой составляет двадцать четыре тысячи лет).

Во всяком случае, теперь не кажется невероятным предположение о том, что в доисторические времена существовала некая великая мировая цивилизация, чьи знания и навыки распространились по всему свету. Действительно, в различных местах Земли сохранились одинаковые символические системы, одинаковые технические навыки. Пик этой великой цивилизации, о которой мы имеем представление лишь по руинам и система мышления которой нам настолько непонятна, что мы даже склонны отрицать ее существование, прошел примерно двенадцать или четырнадцать тысяч лет назад – с того времени и нужно отсчитывать, как это принято во всех религиях, новую эпоху.

Понятие «сумерки времен» – не пустая фраза. Возможно, мы сами погрузились в сумерки.

Изо всех остатков доисторической цивилизации самым волнующим – более волнующим, чем загадочные пирамиды, чем установка обелисков, чем росписи подземелий, где не осталось следов осветительных ламп, – является, конечно, цикл Зодиака, следы которого можно обнаружить во всех древних космогониях.

Действительно, вычисление цикла Зодиака предполагает либо наблюдение звездного неба в течение двадцати четырех тысячелетий (исходя из гениального предположения), либо, опираясь на ту же догадку, существование сложной системы расчетов, что свидетельствовало бы о беспрецендентном развитии математической мысли. Однако до нас не дошли материальные свидетельства ни того ни другого. Нам известно только, что знаки Зодиака методично перемещаются в зависимости от созвездий, носящих те же названия и что, исходя из этого перемещения, происходящего в обратном порядке, делаются расчеты о последовательности и продолжительности эр, о чем и говорилось выше. Знаки Зодиака и одноименные созвездия совмещаются лишь во время краткого промежутка времени в две тысячи лет (из двадцати четырех тысяч), тогда зодиакальный Овен, описав небесный круг, совпадает с созвездием Овна.

Самые древние символические представления об эре, сохранившиеся в некоторых египетских храмах, относятся ко времени, предшествующему эпохе Быка и касаются времени Близнецов – между 4000 и 6000 г. до н. э. Это самый ранний период, когда начала использоваться система Зодиака.

Это была ночь с 22 на 23 июля 356 г. до Р.Х.

Если буря и два орла на крыше представляются вполне традиционными деталями, то точная дата рождения Александра, напротив, постоянно вызывает споры. Все древние авторы относят это событие к началу месяца Гекатомбеона, который в Македонии назывался Лоюс. Амиот, переводивший Плутарха, писал, чго это произошло 6 июня. Однако современные ученые не могут прийти к единому мнению по поводу даты, которую трудно соотнести с нашим календарем.

Признаться, это крайне запутанный вопрос. В Греции в каждой области был свой календарь (довольно нечеткий); в Египте, Вавилонии, Иудее – свой. Греческий календарь для удобства основывался на лунных фазах и не соответствовал солярному году. Иногда при выверке приходилось каждые два или три года прибавлять по месяцу или по три месяца каждые восемь лет. Коррекция производилась неправильно. При использовании таких прибавлений из каждых ста шестидесяти лет убавлялся один месяц. В конце концов, пришлось прибегнуть к включению семи дополнительных месяцев каждые девятнадцать лет. Однако сохранялась еще неточность в несколько дней. Мы увидим, как Александр накануне взятия Тира сам издает постановление о поправках к календарю.

Древние евреи, также время от времени прибавлявшие месяц, в конце концов приняли вавилонскую систему исчисления, в которой поправка совершалась тоже посредством прибавления семи месяцев каждые девятнадцать лет.

В Египте, где астрономические исчисления были более точными, народный календарь отставал от календаря ученых только на один месяц в каждые сто двадцать лет.

Во времена Филиппа год в Македонии начинался с началом осени, в переходящий день между 19 сентября и 16 октября; в Афинах год начинался между 25 июня и 23 июля, с наступлением месяца Гекатомбеона. Но в следующем столетии начало этого месяца приходилось на промежуток с 6 июня по 5 июля. Коринфяне отставали от афинян на три дня. Во времена Коринфского союза Филипп повелел выравнять календари всех греческих государств по примеру афинского, однако начало года отмечали тогда, когда это было принято в Македонии.

И, наконец, летосчисление по Олимпиадам приняли лишь с середины III в. Р.Х. Поэторму не стоит удивляться многообразию интерпретаций даты рождения Александра. Бесспорным остается только год его рождения.

Артур Вейгал и другие историки относят дату его рождения к осени, к началу октября, беря за ориентир дату скачек в Олимпии – в том году они начались 27 сентября, и на них в день рождения ребенка победила колесница Филиппа.

356 г. был годом олимпийских празднеств, происходивших, однако, не в месяце Гекатомбеоне. Приходится предположить, что либо в Олимпии существовали бега вне четырехлетних Олимпийских игр, либо речь идет о соревнованиях, проходивших в другом месте (например, это могли быть Истмийские игры, иногда проходившие в тот же год), либо, наконец, – что наиболее вероятно, – что древние историки соединили два события, разделенные интервалом в несколько месяцев.

Глотц, который за основу берет месяц Гекатомбеон, придерживается традиционно принятой даты рождения – конца июля. Эта дата представляется наиболее точной. Кроме того, она хорошо увязывается с поездкой Филиппа на Самофракию. Если Александр родился в конце июля, он мог быть зачат в конце октября прошлого года. В таких святилищах, как на Самофракии (а также в Ерике на Сицилии, в Коринфе, в Феникии), где имелись храмовые наложницы, большие праздники, связанные с культом Афродиты, происходили между 23 апреля и 25 октября.

Для уточнения времени рождения Александра предпринимались многочисленные астрологические исследования. Согласно одному из них, проведенному Гэдбери в Лондоне в 1662 г., дата относится к началу июля. Но одно из самых серьезных заключений по этому поводу принадлежит немецкому астрологу, который после долгих расчетов с учетом поправок часов и времен года установил в качестве даты рождения Александра Великого ночь с 22 на 23 июля между 10 часами и полуночью, когда Солнце вошло во Льва, а на востоке взошел Овен – знак-асцедент.

Вот какое описание смешанного характера Овен-Лев дает Андре Барбо, один из лучших современных астрологов: «Огонь темперамента царствует над ним, излучая мощную бойцовскую энергию – отважную и благородную. Воля к господству и полновластию утверждает себя в независимости характера и во врожденном стремлении командовать, тем более что она усиливается чувством высшего предназначения. Она пылает стремлением к благородным мыслям и свершениям, блистательным деяниям, к делам чести и славы. Прибавьте сюда неистовую потребность проявить все свои силы в высоких порывах чувств».

Никто в истории, кроме Александра, так не соответствует этому описанию, никто с таким блеском не проявил свою принадлежность данному астральному знаку.

Трудно отказаться от сопоставления между пророчеством эффесских магов, распространенном их вестниками, и приходом в Иудею трех царственных волхвов во время рождения Христа. Обычно это рассматривается как легенда или вымысел, которому надлежит подтвердить слова пророков, предвещавших приход Мессии. Похоже, что «легенда» получает подтверждение именно благодаря этой аналогии.

Вначале в христианских писаниях говорилось о приходе волхвов, а не царей-волхвов; без сомнения, народное воображение позже присвоило им венценосный титул. Они принесли с собой ладан и мирр, являющиеся исключительно атрибутами богослужений.

Затем письменная традиция (за которой, впрочем, последовали и художники) отнесла приход волхвов уже ко второму году жизни Иисуса, а не ко дню рождения. Это выглядит более правдоподобно и, к тому же, дает странствующим кудесникам время, чтобы совершить путешествие. Один прибыл из Персии, другой – из пределов Индии, а третий – из Аравии. Хотя их местожительство географически не уточнено, известно, что все они прибыли из разных частей бывшей Персидской империи. Они могли попасть в Иудею в разное время и встретиться там для исполнения священных обрядов, а могли пересечься в пути, как это случается у странников. Их согласованные речи, конечно же, встревожили Ирода, как и во времена Моисея пророчества встревожили фараона. Ничто не говорит против того, что волхвы пришли признать младенца, как тибетские священнослужители признают нового далай-ламу.

И слова, переданные Писанием: «Мы видели, как на востоке взошла его звезда», – определенно отсылают нас к астрологической науке; как и в случае с Александром, здесь речь идет о необыкновенном рождении, о котором узнали на расстоянии благодаря расчетам хода небесных светил.

Мы не в состоянии вообразить, что представлял собой Совет Амфиктионии (исходя из этимологии слова оно означает «совет тех, кто живет вокруг»), но можем сравнить его с современными международными организациями – такими, как Атлантический пакт, Организация Объединенных Наций. Трудно объяснить, на каких принципах он основывался, непонятно и как он действовал, насколько был эффективен.

Совет состоял из посланников от двенадцати государств центральной части Греции, собирался два раза в год в Дельфах, чтобы рассмотреть спорные вопросы, возникавшие между государствами-участниками, чтобы искать мирное разрешение конфликтов, вершить разного рода правосудие и, главное, рассматривать вопросы о покушении на гражданские и религиозные права. Он мог принять решение о применении санкций, к большому неудовольствию осужденного государства, мог постановить направить войска коалиции против внешнего врага или против члена союза, взбунтовавшегося против его решения – что как раз и случилось с Фокидой и Фессалией в те времена, когда вмешался Филипп; в основе спора лежали территориальные притязания. В подобных случаях объявлялась «священная война».

Однако, из-за долгих дискуссий, медлительности самой процедуры, затянутой мобилизацией, и трудностей создания общего командования Совет Амфиктионии ослаб, что и привело эту организацию, имевшую и некоторые положительные стороны, к гибели. Беотия со столицей в Фивах в военном отношении была более сильна и имела положение лидера, в противоположность Фессалии, которая занимала большую площадь, не отставала в развитии.

Афины не входили в Дельфийский Совет. Через несколько лет они присоединились к Коринфскому союзу, созданному под гегемонией Македонии.

В античном суде не было адвокатов, в частности, при разборе гражданских дел истцу следовало самому себя защищать. Большинство населения не было к этому способно, такие дела вели логографы (сочинители речей, такие как Демосфен), которые подготавливали защитительные речи. Выдающиеся логографы являлись столь же известными и труднодоступными людьми, как и современные прославленные адвокаты; они получали весьма солидные вознаграждения.

Отрывки из «Филиппики».

В 346 г. до Р.Х. Александру исполнилось десять лет. Исократ только что опубликовал свою речь «К Филиппу». Платон умер годом раньше.

Платон, «Федр».

Довольно трудно соразмерить по стоимости античные деньги и наши сегодняшние. Не только деньги постоянно с течением веков теряют покупательную способность, но и стоимость самих продуктов со времен античности изменилась: некоторые, в то время дорогие продукты, теперь стали общедоступными или наоборот. Это зависит от редкости того или иного продукта, затрат на его производство или транспортировку, от спроса. Например, стоимость постройки никоим образом не может служить мерилом, поскольку изменился характер рабочей силы. Таким образом, ориентиры ненадежны, и количество денег в мире растет с головокружительной быстротой. Можно утверждать, что талант равнялся 5000 золотых франков, то есть примерно от 750 000 до 1 млн. современных франков. Получается, что Буцефал стоил примерно от 10 до 13 млн.

Меды занимали часть территории современной Болгарии к югу от Софии. Филипп же возвращался с побережья Черного моря, от устья Дуная.

Ясон расторг свой брак с Медеей, чтобы жениться на дочери коринфского царя.

Есть поразительное сходство в том, как погибли Филипп Македонский и Генрих IV (см: Philippe Erlanger. L'Etrange mort de Henry IV). В обоих случаях убийца заранее объявляет о своих намерениях, а в его поведении заметны черты безумия; многочисленные пособники поощрают его или молчаливо наблюдают за ним; двор предупрежден; за рубежом известно о преступлении прежде, чем оно совершилось. Государь не обращает никакого внимания ни на предупреждения, ни на предсказания; желание бросить вызов судьбе, смешанное с презрением к противнику, заставляет его отбросить осторожность и пренебречь предчувствиями.

Создается впечатление, что какая-то внешняя воля овладела им и ведет к собственной гибели, в то время как его убийца, действующий почти так же неосознанно, находится в самом дворцовом дворе. В том и другом случае злодеяние совершено во время праздненств, устроенных государями и накануне больших военных походов.

Таков был официальный титул Филиппа в своеобразной конфедерации, образованной Коринфским Советом. «Гегемон», от греческого слова «вести», выражает тот же смысл, что и «вождь», «дуче» или «фюрер».

Мина, приблизительный эквивалент нашего старинного фунта, весила 432 г.

По мнению древних историков, эта тайная беседа Олимпиады с сыном по поводу его рождения состоялась незадолго до азиатского похода. Несомненно, что все откровения, которые впоследствии позволили Александру смотреть на себя как на божество и не признавать Филиппа своим отцом, были ему сделаны уже тогда. Посещение оракула в Ливийской пустыне (подробное описание которого читатель найдет ниже) только подтвердило уже известное ему. То обстоятельство, что Александр избрал Египет начальной целью своих завоеваний, так же как его поведение в этой стране, доказывают довольно красноречиво, что еще до своего ухода из Македонии он был прекрасно осведомлен о своей роли сына Амона, то есть предуказанного фараона.

Таким образом, согласно нашим предыдущим подсчетам, Филипп оставляет македонские финансы в следующем состоянии: шестьдесят миллионов наших современных франков[11] в казне для содержания армии, насчитывающей не менее сорока тысяч человек, и всех государственных чиновников, при долге в полмиллиарда. Трудно представить более катастрофическую ситуацию. Мы видим также, насколько трудно установить эквиваленты, поскольку лошадь могла стоить больше десяти миллионов, в то время как бюджет целой страны исчислялся всего несколькими сотнями миллионов. Легче провести сравнение с королевскими бюджетами европейского средневековья – видимо, потому, что государственные расходы оставались примерно теми же.

Судя по всему, Александр – первый южноевропейский государь, перешедший через Дунай, по которому проходила – даже в эпоху легендарных полубогов – граница влияния древних средиземноморских культов.

Около ста шестидесяти километров. Стадий, равный шести плетриям или шестистам футам, имел разную длину в разных областях: от 162 до 198 метров. Мы выбрали для удобства последнюю меру, что составляет примерно пять стадиев в одном километре.

Эти празднества удивительно похожи на наши музыкальные, театральные и балетные фестивали, которые приобрели такое распространение в наше время. Праздненства, прошедшие в Дионе (именно в том порядке, который мы указали), выделялись своим размахом и пышностью, однако Александр не был здесь зачинателем. Уже Филипп устраивал «фестивали» такого рода; подобные им проводились во всех частях греческого мира; некоторые происходили регулярно: каждый год или раз в два года. Местом их проведения не всегда бывала какая-либо столица, но часто маленький старинный город, то, что мы называем «город искусств». Как и в наши дни, приглашились издалека знаменитые артисты; для зрителей, которые тоже съезжались из разных мест, это было поводом для одной или двух недель каникул.

Персидское царство включало в себя современную Турцию, Сирию, Ливан, Палестину, Иорданию, Египет, часть Ливии и Киренаики, Иран, Армению, Азербайджан, Грузию, Туркмению, Узбекистан, часть Киргизии, Афганистан и Пакистан. Персидское царство было разделено на значительное число сатрапий, то есть наместничеств, переходивших по наследству; сатрапы вели себя часто как настоящие монархи под властью сюзерена – Великого Царя.

Хилиарх исполнял функции визиря или первого министра.

Память народная живет долго. Личность Агамемнона была для Греции тем же, чем личность Карла Великого для Европы, и к его памяти взывали при каждой попытке объединения эллинов, так же как великий государь империи Каролингов вдохновлял все попытки объединения Европы. Пользуясь случаем, добавим в подтверждение наших замечаний об основателях империй, что Карл Великий был (как и его дед Карл Мартелл) внебрачным ребенком; его узаконили только семь месяцев спустя после рождения.

Столкнувшись сразу после прихода к власти с финансовыми трудностями, Александр провел столь же крупную и эффективную денежную реформу, как позднее Филипп Красивый.

Он унифицировал курс греческих монет, взяв за основу их стоимости серебро, которым Греция была богата, вместо золота, огромные запасы которого были в Персии; так что, высвободив их, Персия могла вызвать резкое падение цен на рынке золота. Монета, пущенная в обращение Александром, стоимостью четыре драхмы, или тетрадрахма, которую чеканили во всех частях его царства, была при его жизни и долго после его смерти самым употребительным средством платежа. Тетрадрахма составляла одну пятнадцатую часть таланта; следовательно, ее стоимость приблизительно равна шестистам современных франков.

Та же река стала в эпоху крестовых походов роковой для императора Фридриха Барбароссы, который умер, искупавшись в ее ледяных водах.

То есть около семисот миллиардов наших денег, тогда как Александр покинул Македонию всего лишь с восемьюстами миллионов, взятыми взаймы.

Подобное чудо произошло, в частности, во время великого праздненства Муз в Дионе, где статуя Орфея внезапно покрылась потом.

Когда обратились за разъяснением к Аристандру, тот воскликнул: «Смелее, Александр! Ты совершишь такие подвиги, что поэты будут воспевать их в поте лица!».

Территория, предложенная Дарием, примерно соответствовала западной половине современной Турции, от Средиземного моря до линии, которую можно провести от устья Кызыл-Ирмака, впадающего в Черное море, через местность несколько восточнее Анкары, до гор Тавра.

Эти области, чрезвычайно богатые, поскольку туда входили все греческие колонии, а также сатрапии Фригия, Вифиния, Пафлагония, Мисия, Кария, Лидия, Писидия, Ликия и Киликия, не составляли однако даже двадцатой части Персидского царства.

Античный историк Иосиф Флавий передает довольно точно подробности похода Александра на Иерусалим и его встречи с великим жрецом Йаддой.

«Этот первосвященник, – пишет Иосиф, – показал ему затем книгу Даниила, в которой было написано, что греческий государь разрушит державу персов, и сказал ему, что в этом пророчестве речь, несомненно, шла о нем».

Но Иосиф не уточняет, какое именно место в книге Даниила великий жрец показал Александру; и, насколько нам известно, никто из современных историографов Александра не заинтересовался этой проблемой.

Приводимый нами отрывок из книги Даниила не может не поразить своим полным совпадение с судьбой Александра.

Мы должны, однако, заметить, что издатели Библии в Иерусалиме не придают этому отрывку то же значение. Согласно их комментарию, пророчество Даниила, относящееся к Александру, – это Видение об Овне и Козле: Козел, имеющий один рог, означает Александра, а Овен, которому Козел сломил оба рога и затем его растоптал, олицетворяет царя персов.

Нам представляется очень сомнительным, чтобы Александр, который смотрел на себя как на реставратора культа Амона-Овна и кому предстояло вскоре носить на голове два священных рога, был бы так обрадован, если бы ему прочли это место из книги.

Преемник Сабака, убитого при Иссе.

В этом жесте, несомненно ритуальном, видели подтверждение ходивших тогда в Египте слухов (о них рассказывает Каллисфен), согласно которым Александр в действительности был сыном последнего фараона. Народная фантазия утверждала, что Нектанеб II прибыл в Македонию за год до рождения Александра; благодаря магии, он проник ночью в покой Олимпиады, чтобы зачать своего преемника. Если эта легенда и не может иметь исторической ценности, она, во всяком случае, подтверждает радушный прием, оказанный Александру в Египте, и значение, котороле придавалось его приходу. Можно предполагать, что тайна магического действа, окружавшая его зачатие, постепенно просочилась в народное сознание и претерпела там грубую трансформацию.

Церемониал посвящения в фараоны почти полностью дошел до наших дней, и даже некоторые предметы, служившие во время коронования египетских государей, по-прежнему используются в ритуальных действиях.

«Sedia gestatoria», в котором несут папу римского во время торжественных процессий, в точности воспроизводит форму кресла для процессий, в котором восседал фараон; оно называлось, кстати, «sed».

Опахала из страусовых перьев, которыми обмахивают верховного священнослужителя в стране, где такой обычай не оправдан ни чрезмерной жарой, ни обилием насекомых, подобны тем, какие колыхались перед государями Египта. Сама папская тиара повторяет форму одного из жреческих головых уборов фараона. Следует отметить, что до начала XIV в. папскую тиару украшала лишь двойная корона; и только Иоанн XXII, весьма искушенный в магии и оккультных науках, добавил к этой эмблеме третье царство.

Нагрудные украшения церкви также пришли из египетской древности.

Помазание на царство светских государей не менее точно сохранило египетский магический ритуал. Вплоть до XIX в. коронация французских королей следовала церемониалу, действия и распорядок которого довольно верно воспроизводят церемониал посвящения в фараоны; в короновании нынешней английской королевы, которые можно было видеть во всех концах мира благодаря телевидению, узнавались многочисленные жесты и литургические элементы, послужившие в свое время Тутанхамону и Рамсесу II.

Во многих святилищах Египта был так называемый «оракул ладьи»; статую, которая служила магическим обиталещем божества, носили по определенным дням в специальной лодке; ответ на самые разные вопросы (служебные или денежные дела, любовь, судебные процессы, ложные свидетельства и т. д.) давался, исходя из толкования ее остановок и движений во время шествия. Но самый знаменитый и главный оракул находился в Сиве; ряд античных авторов подробно рассказывают о посещении его Александром.

Что касается описания двойника Амона, о котором также имеются античные свидетельства, заметим, что в музее Каира есть зал, где все витрины заполнены фигурками, изображающими бога в головном уборе Амона; они имеют ту странную особенность, что фаллос в состоянии эрекции находится у них на месте пупка, лишен тестикул и образует прямой угол с осью устойчивости. Изображения того же божества изваяны в храме Амона в Луксоре на стенах залов, посвященных введению в тайное знание.

Здесь следует видеть представление о едином созидающем начале, проявившемся в сотворении Адама; оно продолжает ход жизни без вмешательства двоицы, без взаимодействия положительного и отрицательного, мужского и женского. Это бог «отец своей матери», именуемый Камутеф, или Амон-Ра-Камутеф.

Тот, кому удастся расшифровать многочисленные значения этой странной символической фигуры, найдет, видимо ключ к самым тайным концепциям египетского религиозного знания.

Аристандр упоминает затмение 2 октября 450 г. до Р.Х., о котором рассказывает Геродот. Битва при Салаими-не произошла в том же месяце. Лунное затмение 20 сентября 331 г., которое видели солдаты Александра, случилось за десять дней до поражения Дария.

Эта пятая Александрия стала нынешним Гератом. Таким образом, Александр совершил в течение осени путь от иранского побережья Капспийского моря до современного Афганистана, который он вслед за тем прошел целиком, сначала по направлению к югу, а потом к северо-востоку.

Эти два города – Александрия Арахосская, нынешний Кандахар в Афганистане, и Александрия Кавказская, или Никея, коорая находилась к северу от Кабула.

Мараканда – древнее название Самарканда; Яксарт, или Аракс, – Сырдарья. Следовательно, Александр ушел из Афганистана и углублялся в Туркестан.

Скифами называли в античную эпоху все народности, населявшие неизвестные северные земли, будь то к северу от Балкан, от Кавказа или от Памира. Александрия Крайняя (Александрэсхата – Александрия Конца Мира – для греков, или Alexandria Ultima – для латинян) стала Ходжентом. Скифы, которые с другой стороны Сырдарьи так раздражали Александра своими криками, издевательствами, смехом и непонятными вызовами, принадлежали либо к киргизским племенам, либо, что более вероятно, к узбекам, населявшим область Ташкента.

Речь скифского посланца, основное содержание которое мы воспроизводим, приведена у Квинта Курция. И мысли, и стиль слишком отличают ее от греческих речей, чтобы она могла быть сочинена постфактум. В ней узнаются склад ума, склонность к употреблению поэтических метафор и спокойная мудрость, которые на протяжении тысячелетий свойственны азиатским народам. Кстати, Квинт Курций настаивает на том, что эта речь вызвала удивление греков. Он относит скифское посольство ко времени, предшествующему переходу через Яксарт; Арриан считает, с большей долей вероятности, что он имело место после перехода, или, точнее, Арриан говорит о двух посольствах, одно из которых было до и другое после переправы через реку. Намек на «уничтожение воров» означает предлог, которым воспользовался Александр, чтобы напасть на эти народности.

Александрия Маргианская, позднее Мерв.

То, что в этой пьяной драке Александру пришло на память имя Аттала, ясно показывает, что Клит нелестно отозвался о его проихождении. А ярость, которая охватывала Александра всякий раз, когда кто-то ставил под сомнение его достоинство сына Амона, свидетельствует не столько о гипертрофированной гордости, сколько о неотвязной потребности сублимировать свое внебрачное рождение.

Элементы этого описания, заимствованные у Квинта Курция, довольно хорошо воспроизводят представление древних об Индии, составленное по рассказам спутников Александра.

Эти детали нашел в текстах древних авторов шевалье П.Арманди, бывший полковник артиллерии; они приведены в его «Военной истории слонов».

Легко понять страх солдат Александра. Знакомые до той поры только с внутренними морями, уровень которых практически неизменен, они вдруг открыли для себя океанские приливы и отливы. Кроме того, об океанах – или, вернее, о внешнем океане, поскольку воды, окружающие Старый Свет, обозначались одним этим словом, – рассказывали ужасающие легенды; считалось, что он изобилует огромными морскими рептилиями, гидрами и драконами. Похоже, что в этих рассказах отразилось воспоминание о чудовищных ящерах вторичного периода, дошедшее из глубины веков непонятно каким образом. Порт, который Александр основал по оконечности западной ветви дельты Инда, находился поблизости от современного Карачи, столицы Пакистана. Интересно отметить, что граница этого государства почти в точности совпадает с границей восточных завоеваний Александра.

Потери, понесенные во время этого перехода через пустыни Белуджистана и южного Ирана, составили в среднем более одного погибшего на каждые сто метров.

До известной степени можно провести аналогию между поведением Александра в это время и поведением Нерона в конце жизни, когда, в апогее своих преступлений и своей кровавой мании, римский император влюбился в раба. Между тем они оба показали себя вначале прекрасными государями, а Нерон выказал гуманность и уважение к чужой жизни, что никогда не было свойственно Александру.

Это были приверженцы Дварки, непорочной матери Кришны.

13 июня 323 г. до Р.Х. Античные авторы, которые описали для нас день за днем и почти час за часом развитие болезни Александра, черпали свои сведения в документах, оставленных свидетелями события, особенно в Дневниках царствования, которые вел Диодот Эритрейский, а также в мемуарах Неарха. Присутствовавшие сразу же разошлись во мнении относительно последнего слова, которым могло быть «кратисто» (сильнейшему) или «Гераклес», а может быть, и какое-нибудь другое слово с похожим звучанием, необязательно относившееся к поставленному вопросу, ибо царь уже утратил ясность ума.

Какова была причина смерти? По-видимому, следует отбросить обвинение в отравлении, выдвинутое против виночерпия Иола и его брата Кассандра (сыновей Антипатра) Олимпиадой, которая их ненавидела. Болезнь была довольно длительной, поэтому едва ли вероятно, что она была вызвана ядом: снадобья, которые использовали в древние времена с целью убийства, имели мгновенное или, во всяком случае, очень быстрое действие. Некоторые авторы писали, что Александр умер от малярии. Это нам представляется более чем сомнительным.

Сильная боль в спине, как от удара кинжалом, появившаяся в начале болезни, скорее может указывать на серьезное внутреннее повреждение в верхней части брюшной полости: язвенное прободение или острый панкреатит.