Виды коммуникационных явлений

 

Коммуникационные явления но происхождению де­лятся на два рода: биогенные (врожденные) речевая способность и намять, без которых не обходится ни один полноценный индивид, ни одно человеческое общество, и социогенные (созданные людьми) социально-комму­никационные институты (учреждения, службы).

Род хомо сапиенс биологически приговорен не к при­митивной сигнализации животных, а к речевому общению, требующему использования естественного языка[13]. В ходе антропогенеза в мозгу человека образовались "речевые зо­ны", которых нет у животных (они обнаруживаются еще у питекантропов, живших более 200 тысяч лет назад). У не­андертальцев появляется артикуляционный аппарат членораздельной речи. Физиологические задатки, позво­ляющие овладеть речью, наследуются генетически; домашние животные не имеют этих задатков, поэтому их нельзя научить говорить. Коммуникативная функция есте­ственного языка нуждается в специальном рассмотрении (см. раздел 4). Однако отметим, что для становления полно­ценной личности необходимо овладение естественным (любым) языком в детском возрасте (до 7 - 8 лет). В про­тивном случае человек получается не только социально, но и умственно ущербным. Известные случаи выращивания человеческих детей зверями ("маугли") или в искусствен­ной изоляции oт других людей подтверждают вывод о печальных последствиях социально-коммуникационной депривации (лишнее доказательство биогенности речевой способности).

Различаются следующие виды памяти (мнемы):

- биологическая намять, включающая инстинкты, безусловные рефлексы, программы развития организма, закодированные в ДНК;

- индивидуальная намять, формируемая в ходе онто­генеза и сохраняющая биосоциальные смыслы личности; амнезия (потеря памяти) делает человека идиотом;

- социальная память, являющаяся достоянием общества и формируемая в процессе социогенеза. Потеря социальной памяти означает распад общества.

Индивидуальная и социальная память — это способы движения смыслов в личностном и социальном времени Не будем останавливаться на загадочном механизме инди­видуальной памяти, — это область психологии, а обратимся) к социальной памяти, которая, к сожалению, не избалована! пристальным вниманием наших ученых[14].

1.3.1. Социальная память содержит, во-первых, ретроспективную часть - результаты духовной жизни прошлых поколений (культурное наследие, духовное наследство), овеществленные в виде памятников культуры, и во-вторых, текущую часть — содержание неовеществленной духовной жизни, рассредоточенное в живой памяти современников. Ретроспективная часть включает:      

— артефакты (от "арт" — искусство и "фактум" — сделанный) — целенаправленно созданные людьми материальные изделия (орудия труда, оружие, утварь, искус­ственные материалы, машины, постройки и т. д.), смысл которых запечатлен в их назначении;

— документы — произведения письменности и печа­ти, изображения, символические предметы, аудио-, видео- продукция, машиночитаемые носители и т. д., представляющие собой материализованные (документированные) сообщения, смысл которых выражен знаками естест­венного или искусственного языка. Именно о документах сказал И. А. Бунин:

 

Молчат гробницы, мумии и кости,

Лишь слову жизнь дана.

Из древней тьмы, на мировом погосте

Звучат лишь письмена.

 

И. А. Бунину вторила А. А. Ахматова:

 

Ржавеет золото, и истлевает сталь,

Крошится мрамор. К смерти все готово.

Всего прочнее на земле — печаль,

И долговечней — царственное слово.

 

Живая социальная память, как и все живое, имеет биологическую основу - "массовое бессознательное" (3. Фрейд), "социальное бессознательное" (Э. Фромм), "коллективное бессознательное" (К. Юнг), представляю­щее собой совокупность психических архетипов, переда­ваемую посредством генетической коммуникации[15]. Сово­купность архетипов предопределяет психологический склад общности — устойчивую психическую структуру этноса (нации, народности), выступающую в качестве на­ционального характера, например, "славянская душа", германский (нордический), еврейский, китайский, арабский и т. д. характер. Национальный характер проявляется в психических установках (аттитюдах) — бессознательной готовности людей действовать определенным образом в стереотипных ситуациях (гостеприимство, бережливость, беззаботность, сдержанность и т. п.). Он же служит социально-психологической основой для формирования сле­дующих составляющих текущей социальной памяти:    

Естественный язык, находящийся в общественном пользовании и являющийся необходимым конституирую­щим элементом любого этноса (нации, народа). Мертвые языки (латинский, древнегреческий, древнееврейский и др.) и искусственные языки (эсперанто, математическая и хими­ческая символика и пр.) относятся к документированной части ретроспективной памяти. У И. С. Тургенева, назы­вавшего русский язык "великим, могучим, правдивым и! свободным", были веские основания для уверенности в том, что такой язык "дан великому народу".

Социальные нормы делятся на декретированные вла­стью (например, законы, правила, распоряжения и т. п.) и выработанные в процессе естественно-исторического раз­вития общества (традиции, обычаи, нравы). Традиции[16] играют важную роль не только в доиндустриальных обще­ствах, которые не случайно именуются "традиционные", но и в современных индустриальных и постиндустриальных цивилизациях. Традиции требуют особого разговора, и мы к ним еще вернемся.                                  

Недокументированные смыслы — знания о прош­лом и настоящем, эмоциональные переживания и желания, распределенные в индивидуальной памяти живущих ныне современников. Сюда относятся народная память об исто­рических событиях и исторических личностях, фольклор и литературные герои, мифы и практический опыт. Здесь же социальные чувства, например, чувство национальной гор­дости или национального унижения, стремление к национальному освобождению или реваншу, исторически сложившиеся симпатии и антипатии и т. п. Важнейшее зна­чение имеет самосознание социума.

Большую организационную роль в этой части со­циальной памяти играет календарь — мерило социального времени. Однако эта мнемическая структура - не после­довательность наложившихся друг на друга законсерви­рованных состояний общественного сознания, подобно гео­логическим слоям, образующим литосферу Земли. Рабо­тающим оказывается не только последний временной срез, по и довольно глубокие культурные слои; обнаруживаются вертикальные истоки памяти, которые выносят на поверх­ность феномены культуры, разделенные столетиями.

М. М. Бахтин не без основания удивлялся "парадоксальной судьбе" великих произведений духовной жизни прошлого. "Мы можем сказать, говорил он, что ни сам Шекспир, ни его современники не знали того "великого Шекспира", какого мы теперь знаем. Втиснуть в елизаве­тинскую эпоху нашего Шекспира никак нельзя... Антич­ность сама не знала той античности, которую мы теперь знаем... Древние греки не знали о себе самого главного, они не знали, что они древние греки и никогда себя так не назы­вали"[17]. Образами римской истории оказалась буквально пропитала европейская, прежде всего - французская куль­тура XVIII века. Не случайно Бабеф принял имя Гракха, Радищев связал свою жизненную программу с Катоном Утическим, а Наполеон с Юлием Цезарем. В наши дни реанимировалось российское общественное сознание конца XIX века, о чем свидетельствует неубывающий спрос на репринтные издания научной, религиозной, мистической, художественной литературы, возрождение православных традиций, возвращение прежней топонимики, символики и т.д.

Технологические умения представляют собой способность производить материальные и духовные ценности соответствующие современному уровню научно-технического прогресса. Уметь что-либо сделать — значит уметь создавать мысленный образ изделия (идея вазы, топора, станка, самолета), составлять целесообразный план мате­риального воплощения этого образа и владеть необхо­димыми для этого методиками (метод литья, способ строительства и т.д.). Умения запечатлеваются на изделиях, чем и обусловлена мнемическая роль артефактов.           

Колыбелью технологических умений были ремесла. Изготовление оружия, утвари, орудий труда невозможно без определенных умений, передаваемых от мастера ученикам путем подражания. Технология духовного производства (изобразительное искусство, хоровое пение, танец) также передавалась в живом общении. Изобретение письменности мало повлияло на передачу технологических умений. Дело в том, что умения реализуются в форме навыков, а навыки (ноу-хау) не документируются, они составляют личностное, не выразимое словами достояние мастера. Поэтому технологические умения и их высший уровень — мастерство остаются в составе текущей социальной памяти.

Социальная память по содержанию своему делится на два слоя: слой инноваций и слой традиций. Инновация— творческий вклад личности или коллектива, предложенный ныне живущим или предыдущим поколением для включе­ния в социальную память. Эти предложения в виде памятников культуры (здания, технические изделия, лите­ратурные произведения, произведения искусства и т. п.)1 или в виде неовеществленных идей и сообщений входят в социальную память, но они еще не прошли апробации временем и не получили общественного признания. Иное дело — традиции. Традиция — это жизнеспособное прошлое, унаследованное от дедов и прадедов. Традициями ста­новятся инновации, пережившие смену трех и более поколений, т. е. предложенные 75—100 лет назад. Мы живем в традиционных городах, пользуемся традиционной бытовой утварью, традиционен семейный уклад, тради-ционны национальный язык, называемые классическими литература, музыка, изобразительное искусство, театр. Цитаделью традиционности являются библиотеки и музеи, но не в силу традиционной технологии библиотечного или музейного дела, а в силу присущих им функций хранения документированного культурного наследия и обеспечения общественного его использования. Конечно, распростране­ние инноваций также не обходится без их участия.

Важно отметить, что никакая власть, никакой авто­ритет не в состоянии возвести какую-либо актуальную новацию в ранг традиции. Традиции создаются и охраняют­ся общественным мнением, и их принудительная сила гораздо больше силы юридических законов, ибо она непо­средственно базируется на психологическом строе общества. Механизм передачи традиций заключается не в управленческих воздействиях, а в добровольном подража­нии. Традиции незаметно "выращиваются" в процессе прак­тической деятельности и превращаются в привычки, обла­дающие побудительной силой, погружаются в глубины социального бессознательного.

Традиции в качестве коммуникационного явления обеспечивают духовную связь между поколениями, состоящую в накоплении, сохранении и распространении опыта общественной жизни. Традиции выполняют следую­щие социальные функции: конституирующая — для становления цивилизаций, политических режимов, религий, научных школ, художественных течений и т. д. необходимо формирование соответствующих традиций, в противном случае они не жизнеспособны; эмоционально-экспрес­сивная — устойчивость традиции в ее привлекательности, соответствии психологическому складу этноса; консервативно-охранительная — сопротивление чуждым для данного социума внешним новациям, отторжение непривычного и вместе с тем - неформальный контроль за соблюдением традиционно принятых норм, неявное, но жесткое регламентирование общественной жизни.

Образно говоря, традиции тот инерционный меха­низм, который придает неповторимый облик и устойчи­вость социальному кораблю. Легкомысленное избавление от балласта традиций может вызвать опасный крен, а то и опрокидывание неустойчивого судна; вместе с тем с толь же опасно перегружать трюмы балластом[18].

На рис. 1.4 представлена общая структура социальной памяти, где показаны слои инноваций и традиций. В струк­туру социальной памяти включена историческая наука, занимающаяся познанием смысла минувшего. Социальная память в ее овеществленной и неовеществленной форме это объект истории, смысл прошлого - ее предмет. Исто­рия - это социальная намять, обработанная и осмысленная научными методами.

1.3.2. Теперь обратимся к социогенным коммуника­ционным явлениям. Речевая способность и социальная память со всеми ее структурными составляющими есть явления социальные, ибо они развиваются и функциониру­ют в социальной среде, но для их возникновения требуются природные, генетически передаваемые предпосылки, воз­никшие в процессе антропогенеза, поэтому эти явления суть биогенные. На их оспине формируются в ходе цивилизационного процесса сначала внеинституциональные (семейная педагогика, фольклор, народное искусство, ми­фология, суеверия, народные промыслы и пр.), а затем институциональные коммуникационные явления, которые представлены социально-культурными институтами.

Эти социальные институты[19] делятся на два класса:

1. Духовно-производственные, осуществляющие по­знание и генерацию смыслов и их первоначальный ввод в социальную память. Им свойственна творческая и комму­никационная функции. Фундаментом духовного произ­водства являются пять старейших первичных социально-культурных институтов: образование, литература, искусст­во, религия, философия и наука. Творческая деятельности этих институтов достаточно очевидна, как очевидно и гщ что результаты творчества воплощаются в коммуникацион­ные сообщения в документированной (публикация, рукопись, картина) или недокументированной (проповедь, доклад, танец) формах.

Путем дифференциации творческой деятельности первичных институтов образовались производные от них вторичные институты, такие как непрерывное (постградуальное) образование; журналистика и средства массо­вой коммуникации; прикладное (декоративное) искусство и дизайн; религиозные общественные движения, преследую­щие просветительские и гуманистические цели; прикладная наука и техника. В некоторых из этих институтов превали­рует коммуникационная функция.

Не следует также упускать из виду неинституционные духовно-производственные явления, такие как самообразо­вание, самиздат, искусство андеграунда, всевозможное самодеятельное творчество, разного рода диссидентские и еретические движения, играющие немаловажную роль в динамике духовной жизни.

II. Обслуживающие институты, играющие роль хранителей социальной памяти и организаторов ее общест­венного использования. Эти институты можно считать коммуникационными службами в полном смысле слова. Они предоставляют коммуникационные услуги, выполняя следующие функции: кумулятивная — формирование и хранение документированной социальной памяти и посред­ническая — оповещение об инновациях, поиск в социальной памяти, селекция (отбор) ценных сообщений. Это их сущностные функции. Кроме того, им присущи образова­тельные, культурно-просветительные, воспитательные, эстетические, научно-вспомогательные и другие приклад­ные функции, являющиеся производными от сущностных функций духовно-производственных институтов. По функ­циональной специализации можно выделить следующие две группы:

Рис. 1.4. Общая структура социальной памяти традиции инновации

 

 

а) кумулятивно-посреднические службы — архивы, библиотеки, библиографические центры, музеи, органы научно-технической и экономической (маркетинговой) информации, специальные службы медицинской, крими­нальной, военной, дипломатической и т. п. информации, коммунальные справочные службы (справки по городу, биржа труда, расписание транспорта и т. д.). Кумулятивно-посреднические службы входят в структуру социальной памяти (документальная составляющая ретроспективной части), в связи с чем их можно назвать социально-мнемическими службами.

6) посреднические службы (организаторы коммуни­кации) — издате-льства и типографии; книжная торговля; клубные учреждения; парки (зоопарки, заповедники); театрально-концертные и цирковые организации; кинопро­кат и видеопрокат; общественные организации (общества книголюбов, филателистов, нумизматов и прочих коллекционеров, общества международных связей, общество "Знание", религиозно-просветительские общества и т. п.); туристические организации; оргкомитеты массовых празд­ников, в том числе олимпийских игр, конкурсов, карна­валов, шоу; спортивные организации; рекламные бюро; торговые биржи.

Профессиональная коммуникационная деятельность (обслуживание, пропаганда, реклама, редактирование, размножение и распространение документов, хранение и прокат документов, просвещение и т. д.) осуществляется только в рамках коммуникационных служб. Профессиона­лы, занятые в духовно-производственных социальных инсти­тутах, имеют статус не коммуникационных, а творческих работников, хотя коммуникационные функции выполняют­ся ими в обязательном порядке. На рис. 1.5. представлена пирамида социально-коммуникационных явлений, схема­тично отражающая генетические связи между ними.

           

Рис. 1.5. Пирамида социально-коммуникационных явлений

           

 

Выводы

Подытоживая сказанное, можно сформулировать сле­дующие законы социальной коммуникации:

1. Социальная коммуникация, как правило, имеет ма­териальную чувственно воспринимаемую форму и духов­ное умопостигаемое содержание.

2. Коммуникационная деятельность включает не одно­го, а двух субъектов, в отличие от трудовой и познава­тельной деятельности, имеющих одного исполнителя. Отсюда следует, что коммуникационная деятельность есть общественное отношение, полюсами которого являются сотрудничество и конфликт.

3. Человек не может освободиться от коммуника­ционного взаимодействия с другими людьми; жить в обществе и быть свободным от социальной коммуника­ции нельзя.