Человек и политика. Объектное и субъектное отношение к индивиду. Подчинение и интерес как основные понятия данных позиций.
Политическая социализация: становление личности. Индивид, индивидуальность, личность. Механизмы политической социализации на общесоциальном, социально-психологическом и индивидуально-психологическом уровнях. Основные возрастные стадии политической социализации и их особенности.
Генезис политического сознания и политического мышления по Дж. Адельсону: восемь основных новообразований 11—18 лет. Основные системы политической социализации: система целенаправленной социализации; стихийной социализации; самовоспитание и самообразование. Политическая активность. Политическая пассивность. Политическое отчуждение.
Политическое участие: позиции гражданина. Некоторые особенности политического участия в авторитарном, тоталитарном и демократическом обществах. Основные мотивы политического участия или неучастия граждан.
Политическая организация: появление лидера. Политический лидер и политическое лидерство: общие представления. Авторитет как условие лидерства. Авторитет ложный и истинный. Политический «образ» мира как стержень политической психологии лидера. Доминирование и подчинение как психологические факторы лидерства. Психологические механизмы воздействия лидера на ведомых. Типы лидеров. Личностно-психологические черты лидера. Многоуровневая структура личности лидера.
Психология политической элиты.
В последние годы проблема личности в политике привлекает к себе все большее внимание исследователей. Хотя это — черта совсем недавнего времени. До этого политические психологи, находившиеся под излишнем влиянием политологии, стремились построить «объективную науку». Да и политическая психология не сразу овладела арсеналом качественных методов исследования, позволяющих подступиться к слишком субъективному объекту — отдельному индивиду[74].
Однако даже признавая теперь необходимость серьезной постановки вопроса о политической психологии личности, наука делает это как бы наполовину. Нет вопросов в отношении «выдающихся личностей», личностей политиков, особенно лидеров, оказывающих решающее влияние на политику. Это подвергается тщательному и скрупулезному изучению. Однако в тени до сих пор остается личность отдельного человека, обычного, рядового индивида в политике. Он продолжает рассматриваться как всего лишь некая, пусть отдельная, но все же часть в принципе обезличенной «массы». Однако представляется, что это — временное явление. Сама по себе общая тенденция демократизации общественной жизни, вовлечение в политику новых, ранее пассивных слоев населения диктует необходимость заниматься конкретными представителями этих слоев.
Однако и их можно рассматривать по разному. В науке известны два метаподхода к проблеме личности в политике: «объектный» и «субъектный». Когда-то на обложке первого издания книги Т. Гоббса «Левиафан» был изображен большой человек, составленный из множества маленьких человеческих фигурок. Подразумевалось, что «большой человек» — это общество, состоящее из «маленьких людей», но воспроизводящее все свойственные им качества и функции. Это был определенный символ, за которым стояло сразу много смыслов. В частности, подразумевалось, что мы, «маленькие люди», подчиняем себя «большому человеку», обществу.
Этот взгляд получил развитие в многочисленных трудах Т. Гоббса, Г. Спенсера с его «организмической» теорией, А. де Токвиля, Ж.-Ж. Руссо и других мыслителей. В разных формах, они отстаивали позицию подчинения человека государству. Необходимость подчинения Т. Гоббс мотивировал неразумной, эгоистической и потому нуждающейся в контроле природой человека. Современные приверженцы этой позиции оправдывают ее управленческими задачами (Д. Белл, С. Липсет, У. Мур), необходимостью «обеспечения устойчивой демократии» (Р. Даль, У. Корн-хаузер), или даже важностью «достижения большего равенства» (Дж. Роулз, Г. Гэнс и др.). Для этих и других сторонников данного подхода человек выступает в качестве объекта политики, нуждающегося в контроле и подчинении со стороны надличностных образований.
Противоположный взгляд базировался на идущем от А. Смита, У. Годвина и др. понятии «интереса». Именно в личном интересе людей видели они основной механизм, приводящий в движение политику. Модель «интереса» предполагает, что социальный и политический порядок складывается как результат сочетания интересов разных людей. Поэтому нужно не подавление, а согласование интересов свободных индивидов. На такой либеральной позиции ныне основывается все больше ученых.
Однако ситуации в истории политики бывают различными. Результируя разные подходы и позиции, Ф. Гринстайн выделила три основных фактора, определяющих роль отдельной личности в политике. Во-первых, это ситуации появления новых политических обстоятельств, не имевших аналогов в истории. Во-вторых, появление сложных и противоречивых ситуаций с большой степенью неопределенности. Наконец, в-третьих, возникновение ситуаций с выбором между разными силами, предлагающими разные политические решения. В целом же, роль личности в политике тем выше, чем более восприимчива среда к тому, что ей предлагает личность, чем сильнее позиции человека в политической системе, и чем ярче «Я» конкретного политика.
Однако и здесь главным является вопрос об отдельных, «ярких», выдающихся политиках. Нас же, для начала, будет интересовать вопрос иного плана. Откуда вообще берутся люди в политике? Как простой, «рядовой человек» становится личностью в политическом смысле — личностью гражданина?
