278 Впервые это предположение выдвинул Спитта: F. Spitta, Zur Geschichte und Literatur des Urchristentums (1893) I, p. 157. Ср.: Warburton Lewis, Disarrangements in the Fourth Gospel,
1910, p. 15. Автор доказывает, что стихи Ин. 7.15-16 ровно в шесть раз короче отрывка 7.15-24. Ср. также сходные методы: А. С. Clark, The Primitive Text of the Gospels and the Acts (1914), pp. vi, 68 ff.; idem, JTS 16 (1915), pp. 225 ff.; H. S. Cronin, JTS 13 (1912), pp.
563-571.
Текстуальные данные, которые касаются повествования о женщине, застигнутой в прелюбодеянии (pericope adulterae), Ин. 7.53-8.11, можно обобщить следующим образом: (а) Этот отрывок не встречается ни в одном унциальном тексте (т. е. написанном унциальным шри фтом, англ. Uncials), кроме текста D. В некоторых текстах оставлено пустое место вместо отрывка, а в некоторых его нет. (б) Отрывок опущен во многих скорописных текстах. В серии рукописей Family 13 этот отрывок располагается п осле Лк.
21.38. (в) Много манускриптов опускают это повествование, включая Сирийский, Египетский и некоторое раннелатинские манускрипты, (г) Все греческие комментаторы до
Евфимия Зегадена (1118 г.) оп ускают толкование этого отрывка, причем считается, что последний пользовался далеко не самыми точными копиями Евангелия, (д) Среди манускриптов, содержащих этот отрывок, существ уют серьезные несоответствия: в некоторых он помещен перед Ин. 8.12, в некоторых - в конце Евангелия от Иоанна, а в других - после Лк. 21.38. (е) Ориген и Златоуст не упоминают его, предположительно потому что манускрипты, которыми они пользовались, не содержат этого повествования, (ж) Много внутренних данных, таких как йиль и словарь, свидетельствуют в пользу неиоанновского происхождения, (з) С другой стороны свидетельство их подлинности обнаруживается во многих авторитетных рукописях, в том числе в тексте D. (и) Преобладание более поздних манускриптов, содержащих этот отрывок, привели к тому, что он вошел в Textus Receptus. (к) Иероним утверждает, что повествование о женщине, застигнутой в прелюбодеянии, содержится во многих греческих и латинских текстах, из чего следует, что греческие манускрипты, подтверждающие это, до нас не дошли, (л) Амвросий и Августин ссылаются на этот фрагмент, хотя Августин и выражает некоторые сомнения в его подлинности, (м) Это повествование цитируется в Постановлении Апостолов (Apostolic Constitutions) как пример терпимости.
Из этого обзора данных вытекают два главных соображения: более веские свидетельства очевидно требуют исключения этого отрывка из Евангелия, однако данные в поддержку его подлинности никоим образом нельзя считать несущественными. Если это повествование подлинно, то его необходимо включить только в четвертое Евангелие, которое принадлежит Иоанну, согласно восточной традиции. С другой стороны наиболее распространенное предположение трактует этот отрывок как глоссу (заметку на полях), которая была включена в текст самого Иоанна, хотя остается непонятным, почему эта глосса была вставлена именно после Ин. 7.52.
Этот отрывок был подвергнут детальному исследованию в работе: U. Becker, Jesus und die Ehebrecherin - Untersuchungen zur Text und Uberlieferungsgeschichte von Jn. 7:53-8:11 (1963). Он склонен считать, что этот источник (pericope) был вставлен вопреки воли церкви. Тем не менее Бекер утверждает, что, исходя из содержания, происшествие действительно имело место в жизни Иисуса. Ср. также: С. К. Barrett, John (1978), pp. 589- 592.
279 Если левая страница не использовалась, то кодекс, конечно, состоял из двух страниц. Вильсон (W. G. Wilson, JTS 50 (1949), pp. 59-60) выдвигает аргумент, что ни один из
предполагаемых переставленных текстов точно не соответствует размерам, кратным двум полным страницам. Он отвергает возможность перестановок страниц в кодексе. Это не могло произойти в свитке, поскольку листы папируса подшивались до того, как они исписывались, а не после.
280 Если взять в качестве примера фрагмент текста папируса Р5 как лист, включающий
целый кодекс, то было бы трудно представить, например, как перестановка гл. 3 может соответствовать перестановке гл. 18, если не допускать намеренной перестановки, так как механическая ошибка исключена. Более того теория строится на том, что переписчик случайно поместил эти разделы на левую сторону листа вместо правой. Эта идея также невероятна, поскольку она вовсе не выдерживает критики.
281 Op. cit, p. 5.
282 J. H. Moulton and W. F. Howard, A Grammar of New Testament Greek, П, p. 33.
283 Ibid., pp. 31-32.
284 Список этих и других слов, встречающихся у Иоанна и синогггиков, см.: Barrett, The Gospel according to St. John (1978), pp. 5-6.
283 Исследование характерных для Иоанна слов и выражений, редко встречающихся или
отсутств ующих в остальных Книгах Нового Завета, см.: Е. Schweizer, Ego Eimi (1939); статью Иеремиаса: J. Jeremias, "Johanneischer Literarkritik", Theologische Blatter (1941), pp. 33-46, a также: E. Ruckstuhl, Die literarische Einheit des Johannesevangeliums (1951), pp. 180 ff. Подробное обсуждение проблемы языка Иоанна см.: Е. Haenchen, Jo hn I, pp. 52-66. Ср.
также: D. W. Wead, The Literary Devices in John's Gospel (1970).
286 Exp. УШ, XX (1920), p. 196.
287 The Poetry of our Lord (1925).
288 The Aramaic Origin of the Four Gospels (1922).
289 The Four Gospels (1933). "The Aramaic Origin of the Gospel of St. John", HTR 16 (1923), pp. 305-344.
290 Op. cit., pp. 483 ff.
291 An Aramaic Approach to the Gospels and Acts (1946), pp. 207-208.
292 Берроуз (M. Burrows, JBL 49 (1930), pp. 95-139) придерживался мнения о том, что арамейский оригинал был переведен на греческий редактором. Данную версию опровергал Макгрегор: G. Н. С. Macgregor, The Gospel of John (MC, 1928), p. Ixvi. Статья Берроуза в основном поддержала точку зрения Бернея и Торрея, хотя и подвергла критике некоторые детали их теории. Ср.: F. Zimmermann, The Aramaic Origin of the Four Gospels (1979), pp. 139-165.
293 Браун (R. E. Brown, John I, p. CXXX) предполагает, что часть преданий, лежащих в
основе Евангелия от Иоанна, была написана по-арамейски.
294 Op. cit., pp. 11-12. Можно проигнорировать мнение Генхена (Haenchen, John I, p. 86) о том, что автор Евангелия не был заинтересован в унификации стиля или в тщательной
литературной обработке повествования, несмотря на то, что он видит в Евангелии собственный план евангелиста.
295 Краткий обзор и обобщение спорных вопросов по фону Евангелия ср.: E. E. Ellis, The World of St. John (1984), pp. 17-29.
296 Ср. выводы Додда: С. Н. Dodd, Hictorical Tradition in the Fourth Gospel, pp. 423 ff.
297 Ср.: E. F. Scott, The Fourth Gospel, its Purpose and Theology (1908), p. 46. Автор полагает, что Иоанн был во многом обязан ал. Павлу.
298 Ср.: R. Н. Strachan, The Historic Jesus in the New Testament (1931).
299 Op. cit., p. 5.
300 Ср.: ibid., pp. 74-94, к дискуссии о раввинистическом иудаизме как фоне Евангелия от
Иоанна. Ср. также: A. Schlatter, Der Evangelist Johannes (1930), а также соответствующий раздел в комментариях Страк-Биллербека (Strack-Billerbeck's Kommentar), посвященный изучению еврейского фона Евангелия. Возрастает интерес к исследованию ветхозаветного фона Евангелия. Детальное рассмотрение этой проблемы представлено в работе: F.-M. Braun, Jean le Theologien. Les grandes traditions d'lsrael et 1'accord des Ecritures selon le Quatrieme Evangile, EB, 1964. См. также: О. Bttcher, ThLZ 90 (1965), col. 223, который развивает идею о том, что основу писаний Иоанна следует искать не в эллинизме, а в Ветхом Завете и в апокалиптическом иудаизме.
301 Ср. исследование Баррета: С. К. Barrett, The Gospel of John and Judaism (1975), которое представляет собой англ. пер. книги, опубликованной в Германии в 1970 г.
302 The Fourth Gospel interpreted in its Relation to Contemporaneous Religious Currents (1929). Ср. краткие комментарии в работе: W. F. Howard, The Fourth Gospel in Recent Criticism, pp.
158-159.
303 Ср. его статью в The Scrolls and the New Testament (ed. K. Stendahl), pp, 183-207. Ср.: idem, in Neotestamentica et Patristica, pp. 111-122. Ср. его комментарии: John I, pp. lix- lxvi,
где он утверждает, что кумранские тексты предлагают более близкие параллели, чем любая другая нехристианская литература. Ср. также работы Гранта, Берроуза и Типля (F. С. Grant, M. Burrows, H. M. Teeple), упомянутые в прим. 116 и 117 к данной главе, и ср.: F. M. Braun, RB 62 (1955), pp. 5-44.
304 Ср. его статью в The Scrolls and the New Testament, p. 22.
305 Ср.: The Bible and the Greeks (1935), и его же работу: The Interpretation of the Fourth Gospel, pp. 10-53.
Ср. исследование Килпатрика: G. D. Kilpatrick, "The Religious Background of the Fourth Gospel" in Studies in the Fourth Gospel (ed. F. L. Cross, 1957), pp. 36-44. Браун (R. E. Brown,
John I, pp. Iviii- lix) обосновывает мнение о том, что герметика (Hermetica) не имеет никакого значения для понимания фона Евангелия.
306 Подробности см.: Dodd, op. cit, pp. 54 ff. Параллели не означают еще литературной
зависимости и заимствований (ср.: R. M. Wilson, Nov. Test. I (1956), pp. 225 ff.). Смолли (Smalley, John, pp. 56-59) выражает сомнение по поводу того, что ал. Иоанн и Филон Александрийский должны были иметь какой-то общий для них источник, кроме общего иудейско-эллинистического фона. Он отвергает мнение Баррета по этому поводу.
307 Ср. исследование: R. McL. Wilson, The Gnostic Problem (1958).
308 Наиболее радикальную позицию по отношению к гностической среде Евангелия от Иоанна занимает Бультман (R. Bultmann, The Gospel of John). Ср. также работу: Н. Becker, Die Reden des Johannesevangeliums und der Stil der gnostischen Offenbarungsreden, 1956.
Автор развивает предположения Бультмана и в действительности пытается воссоздать гностический источник, использованный Иоанном. Ср. обзор этой книги: К. Grayston, NTS 5 (1959), pp. 82-84. Автор показывает ошибочность метода Бекера в том, что последний использует в качестве обоснования материал, который гораздо моложе Евангелия от Иоанна. Фактически Евангелие занимает промежуточное положение между Книгами Мудрости и гностицизмом.
309 Ср. статьи Баррета и Мунка (С. К. Barrett and J. Munck) в Current Issues in New
Testament Interpretation (ed. W. K lassen and G. F. Snyder, 1962), pp. 210-233, 234-238. Баррет говорит о доиоанновском гностицизме, язык которого позаимствовал Иоанн, в то время как Мунк критикует теорию Бультмана относительно Евангелия от Иоанна на том основании, что последний без должной критической оценки гностического материала слишком поспешно пришел к выводу о его сходстве с Евангелием от Иоанна.
310 См. обсуждение этой проблемы в разделе Ш данной главы.
311 Для более детального рассмотрения ср.: W. von Loewenich, Das Johannesverstandnis im zweiten Jahrhundert, Beiheft ZN TW 13 (1932).
312 Das iranisehe Erlbsungsrnysterium (1921) - цит. по: Dodd, The Interpretation of the Fourth
Gospel, p. 128.
313 "Der religionsgeschichtliche Hintergnmd des Prologs zum Johannes-Evangelium", Eucharistion 2 (1923), pp. 1-26, а также: ZNTW 24 (1925), pp. 100-146.
314 Das Johannesevangelium (LHB, 1925).
315 Додд (С. H. Dodd, op. cit., pp. 115-130) отрицает какое-либо значение этого свидетельства как сли шком позднего. Ср.: W. G. Kurnmel, Das Neue Testament (1958), pp.
449 ff. Шульц (S. Schulz, Komposition und Herkunft der johanneischen Reden, 1960) считает, что основу некоторых преданий в этом Евангелии (он обращает внимание на пролог к Евангелию и изречения egweimi) следует искать в иудейском сектантстве и мандейском гностицизме. Ср. также его более раннюю книгу: Untersuchungen zur Menschensohnchristologie (1957). Однако теория Шульца подверглась критике Генхена (Е. Haenchen, ThLZ 87 (1962), col. 209) на том основании, что взгляд Шульца подчиняет евангелиста либо последователям Иоанна Крестителя, либо иудейским апокалиптическим, ранним мандейским и гностическим братствам, которым обязано происхождение многих изречений. Буамар (М. Е. Boismard, RB 69 (1962), pp. 421-424) считает, что если бы подобное братство существовало, то оно должно было быть подчинено одной личности.
Он отрицает гностическое влияние на пролог к Евангелию. Браун (R. Е. Brown, John I, pp. lii- lv) оценивает гностическое и мандейское влияние на четвертое Евангелие, как маловероятное.
316 Тщательный анализ истории и теологии в Евангелии см. в работе Морриса: L. Morris,
Studies in the Fourth Gospel, pp. 65-138, который обосновывает достоверность истории Иоанна. Смолли (Smalley, John, pp. 173- 190), несмотря на то, что он относится к Иоанну, как к истолкователю, все же признает достоверность как истории, так и теологии Евангелия.
317 D. Strauss, Life of Jesus (1835).
318 См., например, работу современного представителя подобной тенденции Г. Эбелинга:
G. Ebeling, The Nature of Faith (англ. пер. 1961), p. 50.
319 Ср. его исследование значения знамений в Евангелии от Иоанна: VE 5 (1967), pp. 72-83.
Ср. также: P. Riga, Interpretation 17 (1963), pp. 402-424; M. Inch, EQ 42 (1970), pp. 35-43; R. Kysar, John: The Maverick Gospel (1976), pp. 65-83.
320 Art. "Gospels", Enc. Bib. (1914), col. 1796.
321 Ср., например, работу Баррета по Ин. 2.1-12: С. К. Barrett, The Gospel according to St. John (1978), pp. 188-194. Представляется, что Додд (С. Н. Dodd, op. cit, pp. 84, 138) уделяет
большее внимание символической интерпретации, хотя он в целом признает историчность Евангелия. См. также его эссе: Essays on John (1982), pp. 65-97. Баррет рассматривает проблему символизма более полно.
322 Ср.: J. Е. Bruns, NTS 13 (1967), pp. 285-290. Автор считает все указания Иоанна на
время символическими, кроме стиха 1.39.
323 Ср.: С. К. Barrett, op. cit., p. 141.
324 Ibid., p. 142.
323 History and Theology in the Fourth Gospel (1968). Ср. также: idem, The Gospel of John in Christian History (1979).
326 См.: Т. A. Burkill, JBL 88 (1968), pp. 439-442. Автор одобрительно отзывается о книге
Мартина как о редакционной истории Иоанна. Однако в другой работе (А. М. Ward, ET 81 (1969), pp. 68-72) она характеризуется как "безудержная критика форм". Ср. комментарии Баррета на книгу Мартина: С. К. Barrett, John (1978), pp. 137-138.
327 Ср. статью Менсона: Т. W. Manson, "The Life of Jesus: Some Tendencies in Present-day
Research" in The Background of the New Testament and its Eschatology (ed. W. D. Davies and
D. Daube, 1956), p. 219 n. 2. Ср. также: J. A. T. Robinson, "The New Look on the Fourth Gospel" in StEv 2 (1964), pp. 338-350. Ср. статью Карсона по методологическим проблемам в изучении этого Евангелия, особенно по отношению к методу "истории форм": D. A. Carson, JBL 97 (1978), pp. 411-429.
328 Ср.: А. С. Headlam, The Fourth Gospel as History (1948), pp. 11-31.
329 Ср.: L. Morris, "The Fourth Gospel and History" in Jesus of Nazareth; Saviour and Lord (ed.
C. Henry), pp. 125 ff. Болле детальное исследование см.: idem, Studies in the Fourth Gospel, pp. 65-138.
330 См. прим. 317 и выше.
331 Ср.: L. Morris, op. cit, p. 132. Оскар Кульман (О. Cullmann, NTS 11 (1965), pp. 111-122)
обращает внимание на настойчивое указание точного времени ап. Иоанном, на связь деятельности церкви с деятельностью Иисуса (например, миссионерская работа в Ин. 4 и поклонение в Ин. 6), на ссылки Иоанна на Ветхий Завет как на свидетельство преемственности исторических событий и эсхатологического учения. Все эти моменты по мнению автора указывают на историю спасения (salvation history) в Евангелии от Иоанна. 332 Ср.: L. Morris, op. cit., pp. 129 f.
333 The Historicity of the Fourth Gospel, pp. 53 ff.
334 См. пункт E раздела PI данной главы. Ср. также: L. Morris, The Dead Sea Scrolls and St. John's Gospel (1960).
Глава 8. Деяния Апостолов
I. ХАРАКТЕРИСТИКА
Значение этой книги невозможно переоценить, и неудивительно, что она была в центре внимания в период исторической критики (т.е. с 1800 г.). Однако ее значение связано прежде всего с характером ее содержания и только затем с ролью, которую она сыграла в критических исследованиях. Главными ее характеристиками являются следующие1:
A. Место этой Книги в Новом Завете
Не случайно в современном порядке расположения новозаветных книг Деяния стоят между Евангелиями и Посланиями, хотя во всех древних канонических списках эта книга занимала другое место. Она служит прекрасным звеном между повествованиями об Иисусе и апостольскими Посланиями. Во многих отношениях Послания не будут до конца понятны, если их не читать с учетом контекста книги Деяний. В ней отражены основные направления в развитии христианства, и она дает образцы непрерывной работы Иисуса по созиданию Церкви. Она является исключительно важной для изучения. Как мы покажем ниже, важность эта оценивается в зависимости от подхода к историчности книги, но неизменным фактом остается то, что с христианской точки зрения она является единственным, если исключить Послания, исчерпывающим описанием раннехристианского периода.
Б. Взгляд на историю
Многие ссылки на Святого Духа в этой книге достаточно ясно показывают, что писатель рассматривает развитие христианской истории как результат сверхъестественной работы. Он не останавливается на трудностях, с которыми столкнулась христианская миссия, а старается показать, что Бог руководил каждым историческим движением.
Распространение христианского влияния от Иерусалима до Рима не создает впечатления, что этот процесс был обязан человеческим достижениям, даже динамичным и неутомимым трудам апостола Павла. Бог Сам все время заботился о Своем народе, не допуская нежелательных тенденций в одних случаях и поддерживая евангельские усилия - в других. Иными словами говоря, Бог активно действует в христианских общинах и в посланниках благовестил, как Он это делал в делах и учении Иисуса Христа.
B. Описание раннего христианства
Несмотря на то, что автор описывает церковную жизнь первого поколения, он ничего не говорит о ситуации в разных Церквах, очень мало говорит о правилах и методах поклонения в ранней Церкви. Ценным является то, что Деяния дают общую картину жизни ранней Церкви, но даже дополнительный материал из Посланий не дает нам полной картины, которую мы хотели бы иметь. Автор Деяний подробно описывает духовную и нравственную ситуацию первохристиан. Впечатление единства несомненно, несмотря на существование разногласий. Описание совещания пресвитеров в Иерусалиме в Деян. 15 показывает, какую важность придавали единомыслию не только вожди, но и простые члены этого собрания. Ранний опыт общинной жизни, несмотря на то, что она в конце концов распалась, красноречиво свидетельствует о сильном желании единства. А как ярко описан эпизод с Ананием и Сапфирой, отказавшихся следовать истинному духу других уверовавших! Строгое осуждение их морального проступка сообщается для того, чтобы показать, сколь высок был нравственный уровень ранней общины. Одной из самых ярких особенностей этой книги является элемент радости у этих первых христиан, и как
поразителен пример продолжения темы, особенно подчеркнутой в Евангелии от Луки! Без этой книги мы значительно меньше узнали бы о духовном состоянии тех верующих.
Г. Описание раннего богословия
В книге, которая главным образом состоит из повествований и сосредотачивается на миссионерском движении, как ни странно находится много сведений о раннем учении. Оно содержится, в основном в многочисленных речах, дающих образцы апостольской проповеди. Примитивный характер этого учения можно увидеть на сравнении с ранней керигмой (проповедью) в разных частях Посланий. Те отрывки, которые, как считается, восходят к апостольской проповеди, в отличие от апостольского учения (дидахе), очень напоминают содержание речей в Деяниях. Ч. Г. Додд2 сравнивает некоторые отрывки из Послания к Римлянам, Первого Послания к Коринфянам, Посланий к Галатам и Фессалоникийцам с речами в Деян. 2, 3, 4, 5, 10 и 13. В этом отношении книга Деяний является бесценным источником для изучения раннего богословия. Однако не все согласны с Доддом в его столь резком разграничении между керигмой и Дидахе, и, может быть, правильнее было бы предположить, что они существовали одновременно и очень часто влияли друг на друга3. В то же время в этой книге ничего не говорится о происхождении символов веры, и сведения о них носят чисто случайный и информативный характер. Звания нашего Господа являются ценным ключом к пониманию ранней христологии. Иисус является одновременно и Господом и Христом, Рабом Божиим и Сыном Божиим, Князем Жизни и Спасителем, Праведником и Господом всех. Это говорит о богатой, хотя и в зачаточной форме, христологии4, но неправильно будет думать, что не было и других аспектов, которые не затрагиваются в речах Деяний. Иначе говоря, книга Деяний дает нам образцы первохристианской миссионерской проповеди, но не дает образцов дидактического обращения к верующим, если не считать речи Павла к ефесским старейшинам в Милите, относящейся к этой категории (но и в ней мало дидактического материала). Важность этой книги в том, что она сохранила основные темы потений в апостольской проповеди, даже если и не делает попыток передать систематическое богословие.
Д. Сосредоточенность на Петре и Павле
Одной из самых удивительных особенностей книги Деяний является то, что в ней так много говорится о Петре и Павле, и так мало о других апостолах. Это несомненно делается преднамеренно, но понять причину такого отношения довольно трудно. Может быть, это связано с тем, что автор знал этих двух апостолов лучше, чем других, либо главный апостол язычников был тесно связан с главным апостолом обрезания. Обращают на себя внимание параллели в двух частях книги, которые заставили н екоторых ученых полагать, что одна часть была намеренно написана в подражание другой.
В главах 1-12 повествование развивается от Иерусалима до Антиохии, и в этом разделе основное внимание уделяется Петру. Он играет главную роль как до, так и после Пятидесятницы. Хотя с ним был Иоанн, когда они встретили хромого, именно Петр приказал ему встать и ходить во имя Христа. Именно он дважды держал ответ перед синедрионом, и, когда в Церкви был обнаружен обман, он же вынес приговор Анании и Сапфире. Его тень использовалась, как средство для исцеления многих больных. Более того, когда он и Иоанн были посланы из Иерусалима в Самарию, именно Петр обличил Симона волхва. Именно он воскресил Тавифу и исцелил Енея. И за Симоном Петром послал Корнилий, и именно Петр посчитал впоследствии нужным объяснить Иерусалимской Церкви, почему он принял приглашение язычника. И первая часть книги заканчивается чудесным освобождением Петра из темницы.
Некоторые из этих особенностей повторяются в повествовании о Павле. Оба они исцелили хромых (3:2-8; 14:8-12), оба исцеляли необычным образом, Петр - посредством своей тени, Павел - посредством своей одежды (5:15; 19:12), оба встречались с волхвами (8:18; 13:6), оба воскрешали мертвых (9:40; 20:10) и оба были чудесным образом освобождены из темницы (12:7; 16:26). Параллели эти поразительны и показывают, что Павел был в такой же мере апостолом, как и Петр5.
Личность Павла описана очень ярко. Он впервые появляется в сцене избиения и смерти Стефана, где повествуется о гонении на Церковь. Много маленьких подробностей в последующих повествованиях придают его образу необычайную живость: устремленность взгляда (13:9; 14:9; 23:1), простирание руки (13:16; 26:1), преклонение колен в Милите (20:36-38) и раздирание одежды в Листре (14:14). В конце Книги Деяний (начиная с гл. 20) повествование сосредотачивается почти полностью на Павле и показывает, что он отправляется в Рим, исполненный твердой решимостью6.
II. ДАТИРОВКА
Для такой исторической книги, как Деяния, являющейся главным документом по истории раннего христианства, дата ее написания очень важна. Как это часто бывает с проблемами датировки новозаветных книг, предшеств ующее решение проблемы авторства, естественно, влияет на подход к вопросу датировки. Кроме того, в данном случае уже установленная дата для третьего Евангелия, несомненно, повлияет на дату книги Деяний, так как ее необходимо датировать более поздним временем, чем Евангелие от Луки. Здесь мы прежде всего рассмотрим проблему датировки в свете традиционного подхода к авторству, а затем остановимся на альтернативах. Если же, конечно, датировка ее потребует периода значительно более позднего, чем это допускает традиционное представление об авторстве, то последнее потребует пересмотра.
Существ ует три основных предложения датировки: до 64 г. от Р.Х., период между 70 и 85 годами и II век. В таком порядке мы их и рассмотрим.
А, Аргументы в пользу датировки до 64 года
1. Отсутствие указаний на важнейшие события, происшедшие между 60 и 70 гг. Нигде не говорится о разрушении Иерусалима, и хотя необязательно Лука должен был упомянуть о нем, если оно уже произошло7, это обстоятельство имеет большое значение. Едва ли бы он ничего не сказал о нем, хотя надо признать, что судьба Иерусалима не казалась столь трагичной для всей Христианской Церкви в целом, как для еврейского народа8. В то же время далеко не случайно Лука уделяет в своем Евангелии большее внимание Иерусалиму, чем это делают другие синоптики9.
Другим важным событием было гонение на Церковь при императоре Нероне10. Это привело к столь огромному кризису, что трудно себе представить, чтобы первохристианский историк мог им полностью пренебречь, если он был написан после этого события. Хотя географически оно было ограничено Италией, все равно странно, что Лука ни слова не говорит о нем в конце своего повествования в Риме. Единственной другой возможностью будет предположить, что Деяния были написаны после такого интервала, когда ужасные подробности этого события уже позабылись автором, либо он ничего не знал о них. Но можно также предположить, что у автора не было причин говорить о нем, и его можно исключить как фактор, имеющий значение для датировки, но и тогда остается возможность датировать Книгу Деяний Апостолов до этого события11.
Еще одним не менее важным событием, но которое в тоже время Лука мог оставить без внимания, была мученическая смерть Иакова, брата Господа. С другой стороны, он упоминает двух мучеников, Иакова сына Зеведеева и Стефана. Кроме того, описание положения Иакова как предстоятеля Иерусалимской Церкви и то внимание, с которым Лука описывает его связь с Павлом, показывают, что автор считал его ключевой фигурой в истории раннего христианства.
Однако эти три предположения датировки основываются на аргументах умалчивания, и поэтому к ним надо подходить с большой осторожностью.
2. Отсутствие упоминания о смерти Павла
Внезапное окончание Деяний долгое время оставалось загадкой. Автор заканчивает свой рассказ прибытием узника Павла в Рим и тем, что он пользуется довольно большой свободой для проповеди и учения. Однако ничего не говорится, что происходит с ним позже. Имеется много толкований причины такого внезапного конца, и мы должны подробно рассмотреть их, так как от нее зависит датировка Деяний Апостолов.
(1) Автор сообщает все, что знает. Если, когда писалась эта книга, Павел все еще находится в своем доме, ожидая дальнейшего развития событий, то внезапность окончания сразу становится понятной. К подобному повествованию ничего нельзя добавить12.
(2) Автор не хотел говорить об исходе суда. Некоторые ученые полагают, что он знал о смерти Павла, но не хотел заканчивать свое повествование этим событием13, потому что это привлекло бы слишком большое внимание к человеку, тогда как целью Луки было описать распространение Евангелия. Некоторые даже считают, что если бы Деяния заканчивались смертью Павла, то такой конец мог бы вызвать у читателей аналогию с завершением Евангелия повествованием о Страстях Господних, и чтобы избежать такой аналогии, Лука оп ускает всякое упоминание о смерти Павла14. Но этот последний мотив не имеет никакого основания, если считать Евангелие и Деяния как одно цельное повествование, так как, во всяком случае, автор считал Страсти Иисуса не концом, а началом реальной работы Христа в мире15. С другой стороны, едва ли можно выдвигать теорию цели автора, не объясняя ее мотивации. Трудно поверить, чтобы автор уделил столько внимания подробностям суда над Павлом, ничего не сказав об его исходе16.
(3) Автор намеревался написать третий том. По аналогии со связью между Евангелием и Деяниями было выдвинуто предположение, что Лука собирался написать еще один том, в котором была бы описана дальнейшая судьба Павла и его сотрудников. Эта теория получила поддержку некоторых известных ученых17. Она, конечно же, могла бы объяснить внезапность окончания Деяний, но только при условии, что Лука написал третий том, однако это остается только предположением, так как в христианской истории нет никаких следов его существования. Однако согласно этой теории Лука необязательно должен был написать третий том;18 достаточно уже того, что он намеревался это сделать. Но Деяния не создают впечатления, что они были написаны как часть одной серии книг. Евангелие достигло Рима, и это является естественным кульминационным моментом в истории раннехристианского периода. Однако трудно себе представи ть, что должен был бы содержать в себе третий том, чтобы достичь такого же духовного уровня, как первые два19. Кроме того, непонятно, для чего автору надо было уделять столько места описанию суда над Павлом, если он считал это введением к дальнейшему повествованию такого же рода. Иначе говоря, легче предположить, что суд над Павлом еще не закончился, чем то,
